В предыдущих главах мы сделали попытку разобраться, где, в каких структурах и на каком уровне осуществляется управление - деятельность по обеспечению равновесия между проектируемым и настоящим, между искусственным и естественным. На самом нижнем, линейном уровне деятельности управления в этом смысле нет и быть не может, в малых структурах мы имеем дело с заведованием, в более крупных - с функционированием. Выше оперирует «лидер», оргуправленец - СЮ западной компании, наш генеральный директор. В современной крупной организации первое лицо управляет не единолично, у него имеется ближайшее окружение - топ-менеджмент: заместители, директора по направлениям, в проектно-ориентированных структурах руководители проектов и другие управленцы, принимающие не только оперативные решения, но и определяющие дальнейшее направление деятельности организации. Именно на этом уровне и встречается собственно управление. Третий уровень управления, который может существовать только в крупных организациях, корпорациях, - это стратегическое управление.
Стратегическое управление отличается и от администрирования, и от исполнительного управления горизонтом планирования. Сравним разные виды управления по этому критерию. Заведование предполагает немедленный отклик на ситуацию и рассчитано на день-два, максимум на неделю. Именно для менеджеров-заведующих создан Microsoft Outlook, который предполагает почасовое планирование в течение рабочего дня. Для администратора горизонт - месяц или квартал, для управляющего - год. Именно календарный год является для человека тем временным отрезком, который соразмерим с его бытием. Годичный цикл в планировании возник в глубокой древности в связи с сельскохозяйственными работами, следовавшими природному ходу вещей. Стратегия имеет дело с большими периодами: от 3-5 лет в среднем бизнесе до 20730 лет в крупных производственных и банковских структурах. Масштаб стратегии государств достигает 50-100 лет.
Понятие стратегического управления еще в древности было объектом различных, зачастую противоречивых интерпретаций. Известный китаист Владимир Малявин, анализируя понимание стратегии в китайской культуре, пишет:
«Вообще говоря, с тех самых пор, как термин "стратегия" впервые вошел в употребление в Древней Греции на рубеже классической эпохи, он всегда нес на себе груз неразрешимых противоречий. Как иначе мыслить знание, которое стремится связать воедино четко сформулированную, неизменную цель с изменчивыми обстоятельствами жизни? Достаточно вспомнить классическое описание стратега у Ксенофона. Стратег, утверждал Ксено-фон, "должен быть сообразительным, энергичным, осмотрительным и обладающим ясным умом, любящим и строгим, бдительным и хитрым, готовым рискнуть всем и получить все, щедрым и скупым, умеющим доверять и подозрительным". Не слишком ли много взаимоисключающих качеств на одного человека? Правда, Фемистокла современники считали отличным стратегом только за одно качество: умение "делать то, что нужно, в нужное время". Но такое качество и есть не что иное, как высшая мудрость - дар вообще крайне редкий среди людей. По той же причине стратегическая мудрость в разных культурных традициях оставалась, как правило, накрепко привязанной к той или иной личности, в действиях которой она внезапно и непредсказуемо проявлялась... Древние греки и римляне довольствовались составлением жизнеописаний великих стратегов, то есть сборников отдельных, часто откровенно анекдотических "случаев" стратегического гения. Точно так же, только с присущим им большим усердием, поступали китайцы, создавшие грандиозные компендиумы исторических примеров, иллюстрирующих эту непостижимую загадку - стратегическую мудрость...
Конечно, в литературе можно найти остроумные общие определения стратегии, которые трудно оспорить. Вспомним знаменитое суждение К. фон Клаузевица: «Стратегия - это использование действия в целях войны". Еще более емкое и точное определение стратегии высказал Наполеон:
"Стратегия — это способ использования пространства и времени"... Углубленное знакомство с понятиями стратегии, бытовавшими в разные времена и в разных обществах, убеждает, скорее, в невозможности отыскать какую-то общую для всех эпох и народов идею этого предмета».
На особый характер стратегического взгляда для военного искусства и важность роли стратега указывал в своем основополагающем труде «Стратегия» русский военный теоретик Александр Свечин:
«Стратегия - это искусство комбинировать подготовку к войне и группировку операций для достижения цели, выдвигаемой войной для вооруженных сил. Стратегия решает вопросы, связанные с использованием как вооруженных сил, так и всех ресурсов страны для достижения конечной военной цели. Если оперативное искусство должно учитывать возможности, представляемые фронтовым тылом, то стратег должен учитывать весь тыл - свой и противника - представляемый государством, со всеми его политическими и экономическими возможностями. Стратег будет действовать успешно, если он правильно оценит характер войны, находящийся в зависимости от разнообразных экономических, социальных, географических, административных и технических данных...
Стратегия - это искусство всего высшего командного состава армии, так как не только командующий фронтом и командующий армией, но и командир корпуса не сумеет справиться со своими оперативным задачами, если у него не будет ясного стратегического мышления...
Стратегия должна широко заглядывать вперед и учитывать будущее в очень широкой перспективе. Стратег шагает операциями; эти шаги стратегии растягиваются во времени на несколько недель и даже месяцев. Стратег должен глубоко учесть обстановку и возможные ее изменения, чтобы не менять основ своей директивы, когда операция достигнет лишь начала своего развития. Стратег должен быть дальнозорким, чтобы оперативное и тактическое искусство могли работать планомерно... Дальнозоркость возможна лишь при условии широкого идейного кругозора... Каждый вождь, указующий путь, является хотя бы отчасти пророком».
Свечин считал стратегию основой формирования боеспособной армии. Его взгляды оказали огромное влияние на советских командиров во время Великой Отечественной войны. Несмотря на то, что Свечин в 1938 году был репрессирован, в 1942-43 годах, в переломный момент войны, его труды стали предметом тщательного изучения начальников штабов и высшего командного состава советских войск. В то же время он считал, что стратегическое мышление не формируется только в ходе простого накопления знаний, тактических успехов, воинского опыта. Стратегические способности имеют в основе «самостоятельную точку зрения, что, прежде всего, требует серьезной самодеятельности». Широта мышления и опыт являются не следствиями, а необходимыми условиями деятельности стратега. «Стратегические решения по природе своей радикальны; стратегические оценки должны охватывать вопросы в корне; нигде так не требуется независимость, цельность, свобода мышления, как в стратегии»196.