Слово, или, по-другому, лексема, — типичный, «классический» языковой знак со всеми вытекающими отсюда последствиями. Это значит, что оно образуется соответствием двух планов — содержания и выражения — и несет на себе основной груз номинативной (назывной) функции (см. разделы 8 и 14). Упоминалось уже о том, что лексика, т.е. совокупность слов, организована «хуже», чем грамматика: отношения между ее единицами не такие четкие и однозначные (см. раздел 22). И тем не менее в голове у носителя языка словарный состав определенным образом упорядочен, приведен в систему. Это вытекает не только из общего устройства языка как системы (а лексика — составная часть языка, один из его «уровней»), но и из практики общения. Говорящий человек затрачивает на поиски нужного слова какие-то доли секунды. А ведь в его памяти содержатся тысячи, возможно, даже десятки тысяч слов. Смог ли бы он так быстро (и практически безошибочно) управляться с этим множеством, если бы оно не было определенным образом организовано, если бы слова были навалены «кучей» ? Очевидно — нет. Следовательно, остается выяснить, как же именно устроена лексическая система. Ясно, например, что слова в памяти человека не расположены по алфавиту; это довольно искусственный и случайный способ организации лексики. А как?
Отличительной особенностью лексической системы является ее многомерность. Это значит, что слово в одно и то же время связано разными, разнородными и разнонаправленными, отношениями с множеством других лексем. В качестве примера возьмем простое русское слово мороз.
Прежде всего, лексема мороз входит в определенную тематическую группу названий климатических и, шире, природных явлений: она образует единый ряд со словами холод, снег, лед, ветер, метель, зима, декабрь, январь, февраль, Рождество, Крещение, Новый год, температура, климат, время года, север, полюс... Кроме существительных, в ту же группу входят, очевидно, прилагательные, глаголы, наречия, ср.: снежный, февральский, морозный, мерзнуть, зябнуть, холодать, холодно и т.д. Когда человек выбирает нужное ему в процессе речи слово, то он уже знает, о какой теме, т.е. сфере жизни, пойдет речь. И весь словарный состав в его голове распадается примерно на такие объединения: «человек», «жилище», «одежда», «искусство», «спорт», «животный и растительный мир» (разумеется, с дальнейшим подразделением) и т.д.
Далее, мороз входит в определенные синонимические и антонимические ряды, и вот здесь уже лексема соотносится со словами только своей, т.е. той же самой, части речи: холод, стужа, холодина, колотун, а также жара, зной, теплынь и т.п. Ясно, что разграничение и выбор синонимов — это уже более тонкая «инструментовка» в деятельности говорящего.
Важным видом системообразующих связей в лексике являются отношения словообразовательные: возможность производства одного слова от другого. Здесь мороз связано с морозить (и дальнейшими производными: заморозить, отморозить, приморозить...), мерзнуть,морозец, заморозки, изморозь, морозильник, мороженое, морозный, морозоустойчивый, заморозка (местный наркоз), сморозить (глупость), отморозок и т.д. Если углубиться в историю слова, учесть его этимологический аспект, то мы установим также связь с лексемами мразь, мерзкий, мерзавец, омерзительный, мерзопакостный... (Ничего удивительного в таком переходе от «температурной» семантики к эмоционально-оценочной нет:
подобные отношения связывают в истории русского языка также корни студ и стыд, печь и печаль и т.п.). Не забудем также, что от корня мороз образованы многие русские фамилии и прозвища: Морозов, Мороз, Морозно, Мерзляков и др.
Существует еще синтагматический, или сочетательный, вид связей, когда каждое слово имеет в языке своих привычных «партнеров», и именно данные сочетания в первую очередь приходят в голову говорящему. Мы скажем: мороз на дворе, за окном, мороз стоит, трещит, крепчает, усиливается, ослабевает, мороз сильный, лютый, трескучий, крещенские морозы, мороз по коже (о страхе), мороз до костей пробирает... Добавим к этому фразеологические словосочетания фольклорного происхождения, литературные реминисценции* и цитаты: Дед Мороз, Мороз Красный Нос, Солнце на лето, зима на мороз, Мороз, мороз, хвать тебя за нос! «Мороз и солнце. День чудесный... », «Однажды в студеную зимнюю пору IЯ из лесу вышел. / Был сильный мороз...», «Ой, мороз, мороз, не морозь меня...» и т.д.
Получается, что лексема «вытягивает» в сознании человека целые цепочки словесных ассоциаций, и в результате мы выходим чуть ли не на всю картину жизни русского народа: здесь и географические и климатические условия, и обычаи и нравы (Крещение, Рождество), и даже панорама исторических событий (чего стоят одни только обладатели фамилии Морозов в русской истории: боярыня Морозова, фабрикант и меценат Савва Морозов, пионер Павлик Морозов...)
Далее, положение слова в лексической системе определяется принадлежностью к определенному грамматическому классу. Скажем, мороз — это существительное, оно относится к тому же типу склонения (словоизменения), что и, положим, стол, закон, пароход. Мы уже знаем: частеречная характеристика слова связана и с его синтаксическим поведением, т.е. с его функциями в высказывании. Так, для существительных это, прежде всего, «обязанности» субъекта и объекта (говоря по-другому — подлежащего и дополнения): Мороз усиливался, Не люблю мороз. (Хотя, заметим, благодаря особенностям своей семантики слово мороз нередко играет во фразе и роль предиката, или сказуемого, ср.: На дворе — мороз. Или: Разве это мороз? и т.п. Кроме того, отметим у данной лексемы склонность к «застыванию» во множественном числе — мы так и говорим: крещенские морозы, морозы стоят...) Все эти грамматические характеристики приписывают слово к соответствующим объединениям (классам) в рамках лексической системы.
Кроме того, среди системообразующих связей в лексике нужно упомянуть частотно-стилистические. Это означает, что каждое слово относится к определенному стилистическому «пласту» лексики. Есть слова возвышенные (например, поэтические, архаические), нейтральные (общеупотребительные), сниженные (разговорные, просторечные, вульгарные), особняком стоят термины или слова специальные... Слово обладает также некоторой средней частотой употребления в текстах — не замечаемой в обычной жизни носителем языка, но тем не менее вполне объективной и важной характеристикой. Есть слова высокочастотные, активно употребляемые в речи (например, такие, как хороший, большой, дом, голова, делать, знать, только...) и есть малоупотребительные, встречающиеся в речи редко (например, заушник, щепетильный, перезваниваться, вдругорядь). Психолингвисты любят демонстрировать неискушенной публике (школьникам, студентам) свои «магические» способности предсказывать словесные реакции. Вот лектор говорит: «Напишите на листке фамилию поэта, название фрукта и домашней птицы. Только не показывайте соседям. Готово? А теперь я отгадаю, что вы написали. Пушкин, яблоко, курица. Верно?» Аудитория в восторге, а лектор просто назвал стандартные, стереотипные реакции (т.е. самые частые представители соответствующих подклассов слов в русском языке).
Слово мороз с точки зрения erb1 частотности относится к «средней части» словаря: оно не слишком частое, но и не слишком редкое. А вот что касается его стилистической характеристики, то, возможно, следует добавить: фонетическая огласовка слова, объединяющая его с другими примерами так называемого полногласия (-оро-, -оло- -ере-, -еле- ) свидетельствует о его исконно русском происхождении. Это особенно очевидно, когда полногласие противопоставляется церковнославянскому неполногласию, ср.: сторож — страж, молод — млад, дерево — древо. Все перечисленные виды связи, в которые слово входит с другими словами (тематические, словообразовательные, частотные и т.д.), находят свое отражение и закрепление в словарях. Рядовому носителю языка знакомы, пожалуй, только два вида словарей: переводные, двуязычные (например: русско-английский, французско-русский и т.п.) и толковые, одноязычные, в которых слово объясняется посредством других слов того же языка. На самом деле существует много других, более специальных словарей, с которыми имеют дело главным образом филологи.
В словообразовательных словарях лексемы расположены гнездами, т.е. группами, объединенными общим корнем или основой. Здесь все производные от мороз- (в том числе заморозки, отморозить, мерзнуть, изморозь...) будут находиться рядом.
В частотных словарях лексемы располагаются по порядку убывающей частоты употребления в речи. Тут на первом месте окажутся союзы, предлоги, местоимения (в, и, на, что, за, он и т.п.), потом пойдут слова с «более наглядным», более вещественным значением — рука, голова, дело, дом, человек, потом более редкие и так вплоть до самых редких слов, встретившихся в обследованных текстах только по одному разу.
Существуют также словари синонимов и антонимов, словари сочетаемости, грамматические словари, фразеологические словари.
Объективность всех этих многообразных связей лексемы с другими лексемами подтверждается разными способами, в том числе и экспериментальными. Можно, например, попросить человека записать ^се словесные реакции, которые ему приходят в голову при предъявлении какого-либо слова. И если таких ответов (и испытуемых) будет много, то мы получим целый ассоциативный словарь данного языка. Однако оказывается, что для каждой лексемы наиболее частыми и естественными реакциями являются синонимы и антонимы, тематически связанные слова, типичные партнеры по сочетаемости и т.д., т.е. те самые виды системных связей, о которых здесь шла речь.
Еще интереснее понаблюдать за процессом построения высказывания и соответственно выбором слов в устной речи. Дело в том, что говорящий иногда ошибается. Может быть, его мысли в это время заняты чем-то другим, может быть, он торопится и потому перескакивает с пятого на десятое, а может быть, просто сталкивается с затруднениями в выборе конкретной лексемы. И вот тут-то, в такой особой и, можно сказать, ненормальной ситуации, на языке у говорящего появляются в первую очередь ближайшие «соседи» слова по лексической системе. Это будут опять-таки названия или словообразовательно родственные, или фонетически схожие, или непосредственно соседние по высказыванию... Так, вместо морозы человек может произнести: прогнозы, или вместо морозы в апреле сказать: апрели в морозе и т.п. Все это — проявление тех многообразных связей между словами, которые образуют в совокупности лексическую систему. Как писал A.M. Пешковский, «совершенно случайные обмолвки открывают иной раз глубокие просветы в области физиологии и психологии речи». Добавим: они же могут помочь нам понять устройство самой языковой системы.