Современная культурология и философия культуры активно использует понятие «культурный архетип». Однако единого подхода к осмыслению данного феномена не существует. Представители различных направлений гуманитарного знания по-разному осмысливают это понятие. Основу для него заложили работы К. Юнга и его последователей. Изначальная психологическая трактовка архетипа со временем обогащается и философской, и культурологической, и этнологической.
По мнению современного исследователя Г.В. Драча, концепция культурных архетипов основывается на следующих концепциях:
- идеях аналитической психологии (К.Г. Юнг);
- культурно-исторической теории (Л.С. Выготский);
- символического интеракционизма (Дж. Г. Кули);
- представлениях о культуре как ценностно-символической системе и духовной интенции жизнедеятельности людей.
Начнем с культурно-исторической теории Л.С. Выгодского. Данная теория сформировалась на основе критического осмысления опыта гельштат-психологии, операциональной концепции интеллекта Ж. Пиаже, а также структурно-семиотического направления в лингвистике и литературоведении. Согласно культурно-исторической теории, «главная закономерность онтогенеза психики человека состоит в интериоризации ребенком структуры его внешней, социально-символической деятельности. В итоге прежняя структура психических функций как «натуральных» изменяется - опосредуется интериоризованными знаками, психические функции становятся «культурными». Внешне это проявляется в том, что они приобретают осознанность и произвольность, тем самым интериоризация выступает и как социализация. В ходе интериоризации структура внешней деятельности трансформируется и «сворачивается», с тем, чтобы вновь трансформироваться и «развернуться» в процессе экстериоризации, когда на основе психической функции строится «внешняя» социальная деятельность. В качестве универсального орудия, изменяющего психические функции, выступает языковой знак - слово». Иными словами, универсальным орудием, которое изменяет психические функции человека, выступает слово, а, соответственно, процесс социализации предполагает усвоение в первую очередь знаково-символических форм.
Ещё одним источником концепции культурного архетипа выступает теория символического интеракционизма (от англ. interaction - взаимодействие). Культурологический словарь определяет символический интеракционизм как теоретико-методологическую концепцию, которая сложилась преимущественно в рамках американской социологической мысли в начале - середине ХХ в. Символический интеракционизм исходит из того, что общение (интеракция) между людьми как субъектами социокультурной деятельности осуществляется при помощи особых средств -символов, имеющих определенное значение и вызывающих ответную реакцию со стороны партнера по общению. Общее понимание слов, жестов и других символов облегчает взаимодействие индивидов, позволяет интерпретировать поведение партнеров, осмысливать намерения друг друга и адекватно реагировать на них. Источник формирования значений символов коренится в самом процессе интеракции, когда люди, стремясь к достижению практических результатов во взаимной кооперации, договариваются о принятии определенных значений за символами. В ходе социализации индивид осваивает значения различных символов, выработанных в обществе и тем самым более успешно осуществляет процесс вхождения в социальную роль. Сама социальная деятельность личности представляет собой совокупность её социальных ролей, зафиксированных в системе языковых и других символов. В целом символический интеракционизм изучает социальные взаимодействия через призму их символического содержания.
В ХХ в. попытка создания философской теории символа была предпринята Э. Кассирером в «Философии символических форм», где он дал феноменологический анализ различных культурно-исторических миров (мифа, языка, науки) как форм внешней манифестации и самопознания человеческого духа. В более ранней работе «Познание и действительность» он дал философское обоснование своей теории, заявив о том, что все наши ощущения и представления суть знаки, а не отображения предметов. Исходя из этого, философ поставил вопрос о непосредственной данности, автономности и целостности языка, культуры и искусства в сознании человека, и, таким образом, отнесенные к духовной области, они не становятся субъективными, а рассматриваются Касси-рером как надличностные формы, не сводимые также и к общим категориям рассудка и рационального знания. В книге «Язык и миф» философ утверждал, что язык и миф вместе с искусством, восходя к первичному дологическому конкретному нерасчленен-ному единству, лишь впоследствии распались на отдельные виды духовного творчества. Подводя итоги, можно отметить, что Кассирер специфическим человеческим качеством называет способность структурировать и обобщать в определенных символических формах различного вида содержание. Язык, миф, искусство и в целом культура объявляются им символическими формациями, миром символов, в котором происходит человеческая жизнь и различные виды его творчества. Кассирер обратил внимание на то, что человек, будучи погруженным в эту сферу культуры, фактически только через язык, ритуалы, символы, мифологические и художественные образы может воспринимать объективный мир.
Рассматривая данные концепции, важно различать следующие два понятия: «знак» и «символ».
В. Руднев в своем словаре так трактует термин «знак» - «минимальный носитель языковой информации. Совокупность знаков образует знаковую систему, или язык. Знак представляет собой двустороннюю сущность. С одной стороны, он материален (имеет план выражения, или денотат), с другой - он является носителем нематериального смысла (план содержания)».
В культурологическом словаре А. Федорова так трактуется данный термин: знак - «в широком смысле - материальное, чувственно воспринимаемое явление (предмет, событие или действие), условно представляющее, выражающее или обозначающее другой какой-либо предмет или явление».
Символ в эстетике, философии и культурологии - это универсальная категория, отражающая специфику образного освоения жизни искусством. В широком значении символ - «условный, вещественный, графический, языковой знак, выражающий какой-либо смысл и обладающий многозначностью, соединяющей между собой по принципу соответствия различные явления и аспекты жизненного и духовного содержания».
Символ как понятие следует отличать от знака. Знак становится символом тогда, когда он выражает общезначимую реакцию не на сам символический объект, а на отвлеченное значение, которое можно связывать с этим предметом. Для знака многозначность - явление негативное: чем однозначнее расшифровывается знак, тем конструктивнее он может быть использован. Символ, наоборот, чем более многозначен, тем он более содержателен.
Последними составляющими концепции культурных архетипов, по мнению Г.В. Драча, являются две доминирующие в современной культурологии научно-исследовательские программы, различающиеся между собой пониманием того, что такое культура и каковы возможные способы её изучения.
В основе первой концепции лежит деятельностный подход к пониманию культуры как «духовного кода жизнедеятельности людей», «основы адаптации и самодетерминации индивида». С середины 60-х гг. XX в. культура рассматривалась как совокупность материальных и духовных ценностей, созданных человеком. Именно такая трактовка нашла отражение во втором издании БСЭ, в Философской энциклопедии и других довольно многочисленных публикациях. Обладая большой широтой, этот подход отличается неопределенностью, так как отсутствуют точные критерии того, что же считать ценностями культуры. Деятельностный подход к культуре конкретизируется по двум направлениям:
- одно рассматривает культуру в контексте личностного становления (Э. Баллер, Н. Злобин, М.С. Каган, В.М. Межуев и др.),
- другое - характеризует её как универсальное свойство общественной жизни (В. Давидович, Ю. Жданов, М. С. Каган, Г. Файн-бург, Э. Маркарян и др.).
Поиски содержательного определения культуры приводят, таким образом, к пониманию родового способа бытия человека в мире, а именно к человеческой деятельности как подлинной субстанции человеческой истории. Реализующееся в деятельности единство субъективного и объективного позволяет понимать культуру как «систему внебиологически выработанных механизмов, благодаря которым стимулируется, программируется и реализуется активность людей в обществе» (Э. Маркарян). Другими словами, культура выступает как «способ деятельности» (В.Е. Давидович, Ю.А. Жданов), «технологический контекст деятельности» (Г. Файнбург), придающей человеческой активности внутреннюю целостность и особого рода направленность, и как способ регуляции, сохранения, воспроизведения и развития всей общественной жизни.
Другая парадигма ориентирована на ценностный, аксиологический подход к культуре, рассматривающий культуру как «сложную иерархию идеалов и смыслов». Аксиологическая интерпретация культуры заключается в вычислении той сферы бытия человека, которую можно назвать миром ценностей. Именно к нему, к этому миру, с точки зрения сторонников данной концепции, и применимо понятие культуры. Оно предстает как величественный итог предшествующей деятельности человека, являющий собою сложную иерархию значимых для конкретного общественного организма духовных и материальных образований. Сторонники деятельностной концепции усматривают в такой трактовке понятия культуры известную ограниченность. По их мнению, аксиологическая интерпретация замыкает культурные явления в относительно узкой сфере, тогда как «культура... диалектически реализующийся процесс в единстве его объективных и субъективных моментов, предпосылок и результатов».
Несмотря на различные интерпретации, общим для деятельностного и ценностного подходов является то, что в их рамках культура или постигается через изучение области символического, или сводится к этой области, поскольку символ является тем средством реализации ценностей и смыслов культуры, которое наиболее доступно для непосредственного изучения. Тем более что смысл - это специфическая форма выражения деятельности человека в соответствии с теми или иными ценностями или идеалами культуры.
Культура, как верно подмечает Г.В. Драч, тесно связана с прошлым и поэтому она, представляя собой «негенетическую» коллективную память, подразумевает сохранение предшествующего духовного опыта, непрерывность нравственной и интеллектуальной жизни людей. Эта память способна запечатлеть любимые, повторяющиеся из века в век идеи и образы, сквозные мотивы поведения и типы мышления, устойчивые комплексы представлений и переживаний определенного народа, которые в совокупности своей создают общую, внеисторическую топику, построенную на минимальном количестве культурных констант. Поэтому культура, как отмечает Ю. М. Лотман, есть, с одной стороны, определенное количество текстов, а с другой - унаследованных символов, пришедших из глубины веков.
Таким образом, синтезируя идеи аналитической психологии, культурно-исторической теории, символического интеракционизма, деятельностной и ценностной концепций культуры, можно сформулировать следующее определение культурного архетипа: культурные архетипы - это архаические культурные первообразы, представления - символы о человеке, его месте в мире и обществе; нормативно-ценностные ориентации, задающие образцы жизнедеятельности людей, «проросшие» через многовековые пласты истории и культурных трансформаций и сохранившие своё значение и смысл в нормативно-ценностном пространстве современной культуры.
Культурный архетип имеет символическую природу и обнаруживается в области смысловых, ценностных ориентаций. Это позволяет истолковать и типизировать их через постижение области символического.
В Большом толковом словаре по культурологии Б.И. Кононенко подчеркивается также, что:
«культурные архетипы - это глубинные культурные установки «коллективного бессознательного», с величайшим трудом поддающиеся изменению».
Автор также отмечает, что характерными чертами культурных архетипов являются устойчивость и неосознанность. Они проявляются во всех сферах жизнедеятельности людей, но наиболее ярко -в повседневной жизни. При этом, как отмечал Юнг, когда представляется ситуация, которая соответствует данному архетипу, архетип активизируется и развивается принудительность, которая подобно силе инстинкта пронизывает себе дорогу вопреки разуму и воле. «Архетипическая матрица», формирующая деятельность фантазии и творческого мышления, лежит у истоков повторяющихся мотивов человеческих мифов, сказок, нравов и обычаев, «вечных» тем и образов мировой культуры.
Культурные архетипы принципиально противостоят сознанию, а значит, их нельзя дискурсивно осмыслить и адекватно отразить в языке. Д.В. Матяш отмечает, что взаимодействие культурных архетипов и индивидуальных сознательных комплексов психики таит две опасности:
- личностное начало может оказаться растворенным в «коллективном бессознательном», как это свойственно восточным религиозно-мистическим культам;
- индивидуальное «Я» в своей гордыне самодостаточности и автономности может направить усилия на подавление и искажение коллективно-бессознательного данной культуры.
Люди разные, человек меняется, но, чтобы представить логику и смысл их поведения, надо изучать их культурные архетипы. Именно поэтому культурный архетип иногда рассматривают как «информацию, обладающую социально-управляющей ценностью».
Сторонники концепции культурвитализма отмечают, что культурные архетипы существенным образом определяют особенности мировоззрения, характер художественного творчества, стереотипные реакции на значимые ситуации, способы разрешения противоречий. «Они являются паттернами культурного опыта, которые каждый раз актуализируются и модифицируются, включаются в новую историческую ситуацию, но по сути остаются неизменными. Культура предполагает бесконечное вариабельное "прокручивание" одних и тех же сюжетов, повторение устойчивых стереотипов, красной нитью проходящих через всю историю. Эти стереотипы аккумулируют опыт, выступают как "наследственная память" культуры, возникающая в период культурогенеза и составляющая остов или каркас культурной системы, что придает ей целостность, устойчивость, качественную тождественность при всех структурных и диахронических изменениях». Культурные архетипы определяют не только развитие прошлого и настоящего, но и конструируют будущее культуры. От их целостности, свободы и аутентичности проявления зависит жизненность культуры. В случае разрушения, ломки культурных архетипов, замещения их чужеродными элементами культурная система утрачивает свою органичность, способность к самовоспроизведению, самосохранению и самовыражению.
А.П. Забияко отмечает, что культурные архетипы, выступающие базисными элементами культуры, которые формируют константные модели культурной жизни, могут быть двух видов: универсальные культурные архетипы и этнические. К универсальным культурным архетипам относятся: укрощение огня, хаоса, творение, архетипы брачного союза мужского и женского начал, смены поколений, «золотого века» и т. п. В общем, универсальные культурные архетипы - это «суть смыслообразы, запечатлевшие общие базисные структуры человеческого существования... Сохраняя и репродуцируя коллективный опыт культурогенеза, универсальные культурные архетипы обеспечивают преемственность и единство общекультурного развития». В противоположность им этнические культурные архетипы представляют собой константы национальной духовности, которые выражают и закрепляют основополагающие свойства этноса как культурной целостности. По мнению ученого, в каждой национальной культуре доминируют свои этнокультурные архетипы, они существенным образом определяют особенности мировоззрения, характер, художественное творчество и историческую судьбу того или иного народа.
И. А. Есаулов, известный современный исследователь, анализируя рождественские и пасхальные архетипы в философии В.С. Соловьева, уточняет, что в данном случае под архетипами им понимается не коллективное бессознательное, а «культурное бессознательное: сформированный той или иной духовной традицией тип мышления, порождающий целый шлейф культурных последствий, вплоть до тех или иных стереотипов поведения. Эти типы мышления, в основе которых находится именно культурное бессознательное, не являются, на наш взгляд, исключительной принадлежностью индивидуального сознания, но формируются в недрах глубинных сакральных структур».
Г. В. Драч выделяет следующие методы исследования культурных архетипов.
- Архетипы функционально рассматриваются как первичные, архаичные формы адаптации человека к окружающей реальности. Поэтому изучать культурные архетипы можно путем реконструкции влияния этой реальности (географической, геополитической, хозяйственной, социальной, политической, религиозной, культурной и т. д.) на их формирование.
- Культурные архетипы имею символическую природу и обнаруживаются в области смысловых, ценностных ориентаций. Это позволяет истолковывать и типизировать архетипы через «постижение» области символического.
- Культурные архетипы особенно отчетливо проявляются в комплексах-аффектах, вызванных ситуациями-раздражителями или словами-раздражителями и являющихся формами субъективного проживания человеком своих архетипических структур. Поэтому интерпретация реакции человека на эти раздражители также дает возможность для выявления культурных архетипов.
Интересный и весьма продуктивный, на наш взгляд, подход к осмыслению понятия «культурный архетип» демонстрирует А. Ю. Большакова. Она рассматривает данное понятие через призму категорий «концепт» и «константа». Исследователь отмечает, что можно определить «архетип» как концепт: инвариантное ядро человеческой ментальности, видоизменяющееся в соответствии с конкретной исторической ситуацией, в сопротивлении ей и в адаптации к ней. Архетипы - это базовые концепты, задающие координаты, в которых человек воспринимает и осмысливает мир и осуществляет свою жизнедеятельность. Такой подход, по мнению автора, прослеживается в современной научной мысли - правда, не обретая ещё четко выраженных концептуальных очертаний и пребывая, так сказать, в «свернутом» состоянии, например, определение архетипа как «универсального концепта» в «Новой энциклопедии Британики». Д. Данов называет архетип «антропологической константой», И. Смирнов представляет архетипы как «родовые способы концептуализации действительности». Уточнение Ю.С. Степанова, отмечает А.Ю. Большакова, о соотношении концепта и константы, однако, дает более ясное понимание природы архетипа. Очевидно, архетип не просто «концепт». В силу его глубинной инвариантности архетип можно обозначить как некую константу, которая, в свою очередь, представляет собой базовый устойчивый концепт, существующий постоянно или, по крайней мере, очень долгое время. В особенности это касается культурных концептов, собственно, и составляющих «тонкую пленку цивилизации». Само собой, и среди констант «архетип» занимает особое место - ведь это первичный концепт, определяющий сущностное развитие человеческой цивилизации. Выступая на правах константы, архетип является базовой моделью человеческого мировосприятия: это первичное «ментальное образование», говоря словами Ю. Степанова, своего рода «мостик» между миром ментальным и миром реальности. Константность (инвариантность) архетипа предполагает и ментальное расширение первичной модели, что обусловливает вариативность его воплощений в культуре (литературе) и своеобразную эволюцию.
В итоге исследователь приходит к выводу о том, что «архетип» не просто «концепт». Если концепты проявляют себя более конкретно и, так сказать, в «дробном», то константы обладают гораздо более общими, фундаментальными свойствами. Но, несмотря на всё своё тяготение к всеобщности и универсальности, «архетип», несомненно, входит в сферу концептов как выразителей национальных ценностей.
Таким образом, под культурным архетипом мы будем понимать неосознаваемые человеком, неподдающиеся изменению глубинные установки, которые актуализируются в новых исторических ситуациях и определяют представления о человеке, его месте в мире, нравственные идеалы и ценностные установки.
Наряду с понятием «культурный архетип» многие исследователи используют термин «этнокультурный архетип», являющийся, по сути, синонимом первого. Так, например, Тлеуж А.Д. считает, что этнокультурные архетипы составляют основу национальной духовности, выражающую и закрепляющую свойства и особенности определенного этноса как культурной целостности. Этнокультурные архетипы - базовая модель духовной культуры, которая включает этнический опыт народа в новый исторический контекст, способствуя его социальной адаптации в современном обществе, и является проекцией в будущее. Ученый называет этнокультурный архетип константой и трактует её как совокупность его черт, сюжетов, образов, культурный традиций. Такая трактовка «ориентирует исследование на нахождение в этническом и типологическом многообразии его мифологических сюжетов и мотивов инвариантного архетипического ядра, метафорически выраженного этими сюжетами и мотивами (мифологемами), но никогда не имеющего возможности быть исчерпанным ни поэтическим описанием, ни научным объяснением.
Этнокультурные архетипы - важнейшие элементы этно-культуры, формирующие константные модели картины мира определенного этноса. Их содержание представляет «типическое в культуре, и в этом отношении этнокультурные архетипы как константы философско-культурологического знания объективны и трансперсональны. Формирование этнокультурных архетипов происходит на уровне этнокультуры человечества и этнокультуры крупных исторических общностей в процессе систематизации и схематизации культурного опыта конкретного народа. В силу этого сопричастность к этнокультурным архетипам отдельного индивида отчетливо не осознается, и воспроизведение этнокультурного архетипа конкретной личности выступает рационально непреднамеренным актом».
Этнокультурные архетипы, по мнению исследователя, существенным образом определяют особенности мировоззрения, характера, устного народного творчества и исторической судьбы народа. Они представляют собой константы национальной духовности, выражающие и закрепляющие основополагающие свойства этого этноса как культурной целостности. Сами этнокультурные архетипы имеют символическую природу и обнаруживаются в области смысловых, ценностных ориентаций.
В целом, по мнению ученого, этнический культурный архетип «можно изучать как первичную форму адаптации его к окружающей реальности, которая осуществляется путем реконструкции влияния этой реальности (географической, геополитической, хозяйственной, социальной, политической, религиозной, культурной) на его формирование; путем исследования смысловых и ценностных ориентаций индивида, поколения, целой нации; путем анализа категорий культурной деятельности».
Ж.В. Четвертакова определяет культурный архетип следующим образом: культурный архетип - это культурные архаические первообразы, представления - символы о человеке, его месте в мире и обществе, нормативно-ценностные ориентации, задающие образцы жизнедеятельности людей, «проросшие» через многовековые пласты истории и культурных трансформаций и сохранившие своё значение и смысл в нормативно-ценностном пространстве современной культуры. Таким образом, по мнению исследователя, культурные архетипы выступают как культурные установки «коллективного бессознательного», с величайшим трудом поддающиеся изменениям.
Основными характеристиками культурного архетипа выступают следующие.
- Культурный архетип имеет символическую природу и проявляется в области смысловых позиций, где символ рассматривается как понятие, фиксирующее способность материальных вещей, событий, а также чувственных образов выражать идеальное содержание, отличное от их непосредственного, чувственно-телесного бытия, а смысл - это специфическая форма выражения деятельности человека в соответствии с теми или иными ценностями или идеалами.
- Культурный архетип характеризуется устойчивостью и неосознанностью. Он проявляется в комплексах-артефактах, вызванных ситуациями-раздражителями или словами-раздражителями.
- Культурный архетип основывается на традиции и вырабатывает стереотипы.
Русский культурный архетип
Понятие «русский культурный архетип» появилось в отечественной науке относительно недавно, во второй половине ХХ в., и было связано с новым взглядом на проблемы осмысления сущности русской цивилизации и культуры. До этого в научных дискуссиях использовались термины «национальный характер», «национальный менталитет».
На всем протяжении истории тема самобытности России и русской культуры волновала умы представителей отечественной интеллигенции. Уже начиная со знаменитой «Повести временных лет», мы можем констатировать постановку данной проблемы монахом Нестором: «Откуда есть пошла русская земля.». Сложные исторические обстоятельства не только не заглушили, а, скорее наоборот, актуализировали вопрос о национальной специфике. Постоянные набеги кочевников-степняков (половцев, печенегов, монголо-татар), перманентные угрозы с запада заставляли задуматься об особенностях цивилизационного и культурного развития государства. Уже первые русские историки С.М. Соловьев, Н.М. Карамзин, В.О. Ключевский в начале своих сочинений делают попытку осмыслить влияние природных условий на особенности исторического развития Руси. Самобытность отечественной истории и культуры постепенно становится одной из главных проблем осмысления науки, литературы и философии. В XIX в. дискуссия западников и славянофилов породила новую волну интереса к данной проблеме. Появляются работы, в фокусе внимания которых - особый национальный дух, характер русского народа. Русский религиозный ренессанс конца XIX - начала ХХ в. подвел философскую основу, создал философский базис, фундамент для более глубокого анализа сущности и специфики русской культуры.
Попытки осмысления особенности российской цивилизации предпринимались в работах А.С. Ахиезера, Л.Н. Гумилева, Н.Я. Данилевского, Н.С. Трубецкого, О. Шпенглера, В. Шубарта и других.
Проблемы условий формирования русского менталитета рассматриваются в трудах И.А. Ильина, Н.А. Бердяева, А.С. Хомякова, Д.С. Лихачева, Л. Смирнягина, Ю. Олейникова, Б.П. Вышеславцева, П.Я. Чаадаева, П.А. Флоренского и других.
В данной работе под понятием «русский культурный архетип» мы будем понимать досознательные, глубинные, неизменные, вновь и вновь актуализирующиеся установки, определяющие представления о мире, о месте человека в мире, нравственные идеалы и ценностные установки русского народа.