Зависимость от психотерапевта представляет собой довольно распространенную особенность пациентов, проявляющуюся в процессе психотерапии. Большинство пациентов в начале лечения имеют неоднозначную мотивацию относительно формирующихся взаимоотношений с психотерапевтом: с одной стороны, стремление к независимости и противодействие контролю и давлению, а с другой — поиск поддержки, опоры и помощи. У здорового человека баланс потребностей в независимости—зависимости в процессе социализации претерпевает изменения: зависимость уменьшается, а независимость возрастает. При некоторых обстоятельствах у любого человека зависимость может периодически возрастать, например во время болезни, независимость также может возрастать, например в случае успеха или в полностью контролируемых опасных ситуациях. В соответствии с представлениями В. Н. Мясищева, зависимость, становясь все более устойчивой формой отношения пациента к другим, может трансформироваться в невротическую зависимость как черту характера.
В психотерапевтическом плане невротическая зависимость связана с таким типом поведения, когда пациенту кажется, что он может добиться прогресса только в той мере, в которой он получает от психотерапевта нечто, отсутствующее у него самого. Он опирается на врача, а не работает с ним, стремится избежать расставания, а не достигнуть независимости (Lower R. В., 1967).
Согласно психоаналитическим представлениям, зависимость является проявлением посредничества «Я» в интрапсихическом конфликте, выражением сопротивления и защиты. Эта зависимость проистекает из недостаточной удовлетворенности и формирования чрезмерных требований в период оральной фазы психосексуального развития, а также из переживания страха расставания в анальной фазе развития. Влечение к доминированию анальной фазы подавляется при продолжительной зависимости, но другие анальные побуждения проявляются в пассивно-агрессивном контроле объекта зависимым пациентом. В своей зависимости больной стремится избежать садистских побуждений, свойственных более поздним фазам. Эти желания победить соперника и отомстить объекту, принесшему разочарование (переживания в контексте эдипова конфликта), вызывают тревожность, связанную со страхом кастрации и расставания, что является основной мотивирующей силой при регрессии к зависимому поведению.
Зависимость от психотерапевта как сопротивление проявляется в том, что пациент противодействует анализу переноса, сосредоточивает внимание на реальных аспектах взаимоотношений с психотерапевтом и пытается превратить его в самого значимого человека в своей жизни. Психотерапевт воспринимается как главный источник силы. Инсайт не влечет за собой изменения поведения, пациент не меняет свою жизненную ситуацию, так как это «грозит» окончанием лечения и прекращением взаимоотношений с психотерапевтом.
Чтобы фундаментально изменить человека, по мнению Фрейда, необходимо вовлечь его в эмоционально заряженные взаимоотношения и использовать зависимость от психотерапевта для оказания влияния на него в желаемом направлении. В психоанализе появление зависимости от психотерапевта рассматривается как признак прогресса, так как это может способствовать разрешению трансферентного невроза. Однако есть опасность возникновения устойчивой привязанности к психотерапевту, что может необоснованно затянуть процесс лечения. На пути выработки более сильного «Я» пациент вначале обучается доверять врачу, с тем чтобы на основе доверия — зависимости развить свою независимость. Разумеется, психотерапевт не поощряет зависимость, но может и не предпринимать никаких мер по противодействию углублению зависимости от психотерапевта.
В основе зависимости от психотерапевта может быть невротический конфликт зависимости—независимости, который отражает столкновение инфантильных притязаний на опеку и стремления «Я» к активности и независимости. Нередко манипулятивный поведенческий стереотип проявляется в том, что зависимый и беспомощный пациент, внешне играющий второстепенную роль, фактически пользуется этим для достижения контроля и доминирования над другими людьми. Такой больной инстинктивно вовлекает психотерапевта в подобного рода коммуникацию, при этом он апеллирует к нередко имеющейся у последнего неосознаваемой им потребности быть всемогущим.
В процессе психотерапии важно сфокусировать внимание на проработке конкретных травмирующих переживаний, связанных с зависимостью. Психотерапевт сосредоточивает усилия на мобилизации саногенных личностных ресурсов пациента, на преодолении его привычного стремления отстаивать свою зависимость, переориентируя его в сторону развития независимости. При использовании психофармакотерапии необходимо учитывать возможность хронизации зависимости от психотерапевта у такого пациента, сочетающейся нередко в этом случае с психологической зависимостью от транквилизатора. Даже эмоциональная поддержка как вид психотерапевтического воздействия в отношении зависимых индивидов может таить опасность ограничения роста независимости. Также существенным может быть период завершения психотерапии и прекращения взаимоотношений «пациент—психотерапевт». В трудных случаях может оказаться эффективным участие котерапевта в виде либо постоянной совместной работы, либо поочередных приемов пациента. Иногда полезно предварительно вместе с больным установить конкретный срок окончания лечебного курса и четко ориентироваться в процессе выполнения психотерапевтических задач на эту дату, добиваясь усиления «Я» пациента и развития его независимости от психотерапевта.