Хотя любая защитная реакция личности на воздействие фрустраторов - очень сложное психическое явление, осуществляемое благодаря работе многих частей и механизмов нервной системы и психики, однако все же можно говорить и о преимущественной обусловленности той или иной реакции активностью того или иного уровня психической сферы личности. Например, сублимация, как в значительной мере осознанная психическая активность высокого уровня, протекает на уровне сознания. Это высшая форма реакции на фрустрацию, хотя и имеет (частично) подсознательную мотивацию.
Однако агрессия, особенно ее непосредственная рефлекторная форма, в отличие от намеренной и запланированной ее формы, в основном осуществляется на бессознательно-подсознательном континууме психики.
Исходя из подобных наблюдений можно попытаться в каждом конкретном случае как бы разложить защитную реакцию на ее компоненты, локализованные на различных уровнях психики человека: бессознательном, подсознательном и сознательном. Можно указать также связи этих реакций с самосознанием личности (условно можно считать, что существуют также уровни самосознания, хотя структура Я-концепции актуально пребывает преимущественно на подсознательном уровне).
Такое «разложение» по существу означает протекание мысли исследователя от реакции к порождающему ее психическому состоянию и попытку раскрытия механизмов образования защитных реакций. Если мы при этом знаем еще и объективную или субъективную фрустриру-ющую ситуацию, то поуровневый анализ позволит найти для данного фрустратора и соответствующей защитной реакции как внутрипсихические динамические факторы, так и их иерархические взаимосвязи как вообще, так и в данной ситуации. Можно, например, выяснить, какие бессознательные влечения заблокированы данной ситуацией, какие личностные особенности приводят подобный конфликт в состояние деятельной актуализации, какие соотношения устанавливаются между подавляемым влечением и моральными установками самосознания, почему побеждает, например, мотивация творческой деятельности, какие элементы личного опыта способствуют этому и т. п.
Таким образом, поуровневый анализ каждой защитной психической реакции на воздействие фрустратора может способствовать более глубокому пониманию как процессов психологической самозащиты, так и психической активности вообще.
Некоторые общие вопросы адаптации
Все упомянутые непосредственные реакции на стресс и фрустрацию являются приспособительными, т. е. целесообразными с точки зрения сохранения жизни. Однако наблюдаются видовые различия в предпочтении той или иной реакции. Так, в упомянутой книге Кокса мы читаем: «Ёж в ответ на опасность немедленно замрет, свернется в клубок, выпустив иголки, а олень убежит при первом сигнале опасности. Кролик замрет неподвижно при виде горностая. Из приведенных примеров видно, что существуют естественные видовые вариации доминантной формы реакции на стресс. У некоторых видов наблюдается активация поведения, у других, наоборот, - подавление».
Однако очень верно отмечается, что выбор формы реакции зависит также от физического и психосоциального «принуждения на характер реакции». Приводится удачный пример: «... приближение кошки вызывает у крысы реакцию убегания, если она не ограничена в движениях, а если ограничена, то реакцию замирания». Это означает, что реакция или адаптивная стратегия выбирается из всех доступных форм в соответствии с возникшей проблемной ситуацией. Отмечается также, что эти три формы реакции наблюдаются и у людей, однако здесь присутствуют также внутренние когнитивные процессы, которые у животных, по-видимому, отсутствуют.
Важно также отметить, что названные выше основные виды поведенческих реакций на стресс и фрустрацию возникли в ходе эволюции и у многих видов животных. Это хороший пример конвергентной эволюции.
Эти возникшие в ходе эволюции виды адаптивного поведения, в свою очередь, должны адаптироваться к новым условиям цивилизации. «Для человека, живущего в индустриальном обществе, вопрос заключается в приспособлении таких его поведенческих реакций, как бегство и борьба, к условиям окружающего его цивилизованного мира. Если реакции не являются в должной степени приспособительными, как это и предлагают многие авторы, то, возможно, именно это лежит в основе так называемой человеческой дилеммы. Возможно, что такие формы поведения являются врожденными реакциями на стресс, у современного человека они заторможены и уступают место когнитивным реакциям, которые больше соответствуют его окружению. Их потенциальная неспособность к адаптации может не найти выражения. Физиологическая реакция на стресс, согласно Cannon, подготавливает организм к бегству или борьбе, которые заторможены у человека. При этом организм не сможет использовать должным образом выделившуюся в результате физиологических изменений энергию, а это может увеличить степень утомления и износа организма и привести к развитию патологии стресса. Такова цена «цивилизованного» поведения».
Изучение защитно - адаптивных механизмов убеждает нас в том, что у человека в процессе двух видов (или этапов) социализации - филогенетической и онтогенетической - возникли очень сложные и тонкие формы и механизмы поведения. Бегство, борьба и замирание у человека уже являются не просто поведенческими реакциями: они стали самыми общими адаптивными стратегиями, осуществляемыми с помощью различных механизмов и их комплексов. Например. бегство человека может принимать характер не физического ухода от стрессора или фрустратора, а форму психологического ухода, например в виде создания психологической дистанции между собой и другими, форму отчуждения и т. п. Борьба, с другой стороны, часто принимает форму не открытого физического нападения, а критики и дискредитации, и т. п. Только в тех случаях, когда у личности не развиваются такие более тонкие механизмы психической адаптации, становится вероятным возникновение «патологии стресса» (и «патологии фрустрации»), т. е. дезадаптации.