Типология значения, как и типология вообще, есть род классификации, а именно классификации по наиболее существенным различиям в пределах единого класса. Типология значения имеет целью установление и исследование типов значений, т. е. основных существенно различных, хотя и единых по общей природе, видов значения. Как и всякая классификация, типология может строиться на нескольких различных основаниях, —- хотя таких оснований не может быть много, — ив этом случае возможны несколько типологий предметов одного класса, не исключающих друг друга, а находящихся в дополнительном отношении.
Первая типология значений прямо вытекает из определения его природы — значения подразделяются на импликационный и знаковый типы. Основанием их различения служит характер информационной связи между двумя сущностями. Если в сознании субъекта две сущности (вещи, события, явления) объединены импликационной зависимостью, отражающей их природную (естественную) связь в действительности, то имеет место значение импликационного типа. Уже говорилось, что его содержание составляют мыслительные импликации из некоего факта как его информационная, ориентировочная функция.
В другом случае две сущности не объединены природной зависимостью, но между ними установлена условная намеренная связь с тем назначением, чтобы актуализировать в сознании определенную мысль даже в отсутствие оснований для импликации. Между сущностями нет природной связи, но в сознании субъекта установлена знаковая связь между ними, за знаком закреплена определенная кодифицированная мысль, которая и составляет его знаковое значение.
В случае естественных языков знаковая функция устанавливается первоначально спонтанно как результат простейшего коммуникативного намерения, впоследствии, при развитом языке, — и спонтанно, и намеренно-осознанно, т. е. конвенционально, по договору, точнее, по соглашению о знаках. В случае вторичных (искусственных) знаков и знаковых систем знаковая функция устанавливается также либо спонтанно, либо по соглашению, но всегда интерпретируется посредством естественного языка. Иначе говоря, значения вторичных знаков опосредуются естественным (первичным) языком.
Вообще говоря, импликационные значения как заключения о природных связях не входят прямо в предмет семасиологии. Однако для нее существенно учитывать, исследовать и включать в свой предмет одну разновидность импликационных значений, которые надо называть семиоимпликационными. Семиоимпликационные значения — те же импликационные значения, но базой импликации служит знаковая деятельность, речь со всеми ее составляющими.
Речь несет информацию двоякого рода. Помимо прямого ее назначения, т. е. кодифицированной знаковой информации, она еще служит источником разнообразной дополнительной информации, извлекаемой из всех составляющих речевую деятельность компонентов и относящихся, так сказать, к ее конкретному исполнению в конкретных обстоятельствах. Эта информация не является собственной принадлежностью знаков как таковых, закрепленным за ними и воспроизводимым значением, она не вытекает из знания самого языка, а усваивается из знания мира и знаковой деятельности людей, не из знаковых, а импликационных связей речевых фактов. Знак при этом усваивается не только как таковой, как предмет в особой, специальной, знаковой функции, а шире — как предмет вообще, погруженный во все естественные связи мира, в котором он проявляется, — причинно-следственные, временные, пространственные и т. д.
Когда некто говорит среди дня: «Я иду спать», — то значимым является не только объявленное действие (знаковое значение), но интонации усталости в голосе, обстоятельства речи — намерение отдохнуть среди дня, предшествующее знание того, что говорящий много работал до этого (или что он уже обнаружил признаки слабости, недомогания и т. п.). В других обстоятельствах эти слова могут быть поняты как нежелание продолжать беседу, свидетельство нерасположения, косвенное утверждение собственной независимости и т. д. и т. п. Вся эта обширная и разнообразная информация не закодирована в речи, а представляет собой разнообразные импликации из нее, выводимые из всех компонентов всех уровней речевого акта. В совокупности они и составляют семиоимпликационные значения знаковых актов.
Семиймпликационные значения представляют собой как бы значимую среду, в которую погружены собственно знаковые значения высказываний и текстов. Отношения, в которые вступают эти две значимые составляющие речи, весьма разнообразны. В одних случаях семиоимпликационные значения малосущественны в речевых актах, составляя побочный-значимый фон общения. В других — они выступают на равных правах с знаковым значением речи, дополняя, расширяя и мотивируя его. Наконец, те и другие могут вступать в конфликт, как в случаях иронии, гиперболы, литоты, «эзоповых речей», иносказаний и т. п. При этом в игру вступают сложные речемыслительные процессы: говорящий управляет взаимодействием знакового и семиоимпликационного значений, прогнозируя суммарный эффект речи, а слушающий определенным образом разрешает конфликт двух составляющих смысла, мобилизуя свое знание мира и опыт знаковой деятельности. Существенно то, что усваиваемое значение речевых и любых иных знаковых актов всегда является результирующей сложного взаимодействия знакового и семиоимпликационного значений.
Семиоимпликационные значения выводят знаковую деятельность из противопоставления деятельности вообще и превращают первую в продолжение второй, соотнося их как часть и целое, вид и род, частное и общее. Иначе говоря, благодаря семиоимпликационной составляющей речь оказывается не только и не просто «рассказом» о мире и деятельности человека, но и составной частью этого мира и деятельности.
Семиоимпликационные значения входят органической частью в структуру вербальной коммуникации. Более того, как будет показано далее, они подключены к структуре значения самих языковых (словесных) знаков, и это составляет одну из существенных особенностей естественных (первичных) языков, отличающих их от формализованных языков.
Наконец, важным является и то обстоятельство, что взаимодействие языковых и семиоимпликационных значений в речи служит одной из причин изменения кодифицированных значений словесных языков.
Основанием для деления значений на импликационные и знаковые выступает характер связи, устанавливаемой сознанием между означающим и означаемым фактами. Некое импликационное значение может быть содержательно равным или близким некоему знаковому значению, например, для пришедшего на пляж человека сильное волнение на море и слова «купаться опасно» имеют приблизительно одинаковое значение. Различие между ними — в способе его актуализации, импликационном в первом случае и знаковом — во втором.
Импликационные процессы совершаются в психике и на дознаковом уровне (например, в психике животных) и на знаковом уровне (в психике людей). На этих двух уровнях даже сходные импликации должны различаться содержательно. В первом случае они основаны на инстинктах, реф-лекторны, имеют узкий диапазон действия, ограниченный потребностями животного, конкретны и привязаны к практической ситуации, во втором — они более глубоки, абстрагированы и обобщены как отражения закономерных связей. Пользование знаками, наличие языка поднимает психику на понятийный уровень, так что и импликационные процессы приобретают несравнимо более широкий, сложный и содержательный характер. Достигнув посредством языков высшего уровня организации, поднявшись с помощью языка на уровень обобщающего и абстрагирующего понятийно-умозаключающего сознания, психика подтягивает на этот уровень все свои операционные формы. Это и создает условия для содержательной близости определенных импликаций и знаковых значений. Однако принципиальное различие между импликационными и знаковыми значениями не следует связывать с их содержательными различиями или сходствами, — это возможные побочные моменты, оно — в характере связи означающего и означаемого фактов — импликационной или знаковой.
По другому важному основанию различаются значения когнитивного и прагматического типов. Сознание представляет собой скоординированное единство прагматических и когнитивных структур. В эти структуры, вырастающие на наследственном базисе, укладывается и организуется собственный опыт индивидуума, тысячекратно обогащенный и скорректированный благодаря языку коллективным опытом человечества. Исходными являются прагматические структуры сознания, отвечающие за субъективную оценку всего наблюдаемого и переживаемого человеком, с точки зрения его интересов и ценностной ориентации в мире.
Параметры ценностно-прагматической ориентации, категории субъективной оценки вещей и событий не столь многочисленны; они построены обычно как двучленные или трехчленные противопоставления: хорошо — плохо; приятно — безразлично — неприятно; интересно — безразлично — неинтересно, скучно; красиво — некрасиво, уродливо, безобразно; добро — зло и т. п.
Но для того, чтобы правильно ориентироваться в мире и оптимально действовать в нем, чтобы верно и перспективно оценивать окружающий мир, необходимо знать его, и знать максимально глубоко, разносторонне, в его существенных признаках, связях и закономерностях, для чего требуется абстрагироваться от непосредственно-потребительского отношения к нему, от сиюминутных субъективных его оценок.
Это объективированное, внепрагматическое знание мира, его сущностей, их признаков, связей и зависимостей упорядочено в когнитивных структурах сознания. У современного homo sapiens они непрерывно развертываются и обогащаются, составляя мощную и широкую основу для ориентации в мире, для прагматической деятельности по удовлетворению разнообразных растущих материальных и духовных потребностей и запросов. Субъективные интересы питаются объективным знанием.
Всякое конкретное значение, будь то мысль — импликация из некоего факта или мысль, условно-знаково с ним связанная, неизбежно получает квалификацию как элемент этих двух структур сознания. Это приводит к расслоению значения на когнитивный и прагматический компоненты. Первый относится к информации о мире на том или ином его участке, как он представляется сам по себе, вне субъективной оценки, переживания его индивидом. Этот компонент называют еще познавательным, интеллектуальным (иногда — интеллективным), референционным, денотативным, иногда также семантическим (в особом узком значении термина) или еще сигматическим значением (компонентом значения). Второй компонент значения, как сказано, относится к информации о субъективном отношении, оценке, переживании означаемого факта, субъективной установке индивида на этот факт.
Различаясь по своей природе, когнитивный и прагматический компоненты значения вместе с тем коррелируют друг с другом. Это и понятно, так как различие в субъективной ценности вещей, явлений, событий для человека коренится в различии их объективных свойств. К примеру, три слова — «старик», «старец» и «старикашка» — различаются прагматическими значениями — нейтральной оценкой в первом случае, положительной во втором и отрицательной в третьем. Эти различия коррелируют с различиями в когнитивном компоненте значения слов. «Старик» содержит когнитивный компонент, общий для всех трех слов, — мысль (понятие) о старом мужчине; «старец» добавляет к этому представление о благочестивой, благообразной старости, а «старикашка» — о старике малозначительном, никчемном. Тем самым различие в отношении к объекту обозначения коррелирует, хотя бы в тенденции, с различиями в объектах обозначения.