Каждая эпоха обогащает язык новыми словами. В периоды наибольшей активности общественно-политической и культурной жизни нации приток новых слов особенно увеличивается. В нашей стране сложились исключительно благоприятные условия для обогащения лексики. Бурные события конца XX и начала XXI в. — крушение СССР, отказ от командно-административной системы хозяйствования, становление новых социально-экономических и духовных основ общественной жизни — внесли коренные изменения во все сферы жизнедеятельности людей.
Появление новых понятий обусловило и приток новых слов в русский язык. Они пополнили самые различные тематические группы лексики — от названия государств (Российская Федерация, Республика Саха, СНГ), правительственных учреждений {дума, департамент, муниципалитет, мэрия, Федеральная миграционная служба), должностных лиц {менеджер, префект, губернатор), учебных заведений {лицей, гимназия, кадетское училище), представителей общественных организаций и движений {аграрники, единороссы) и пр. до наименования новых коммерческих предприятий {акционерное общество, товарищество с ограниченной ответственностью, холдинг, управляющая компания) и реалий, ставших приметами экономических преобразований {приватизация, акции, дивиденды, банкротство, внешнее управление, секвестр и др.). Многие из этих слов употреблялись в русском языке как иноязычные названия понятий из жизни других государств {президент, мэр, префектура), или как историзмы, закрепленные за эпохой Российской империи {департамент, лицей, гимназия). Теперь эта лексика воспринимается как новая, становится весьма употребительной.
Судьба новых слов складывается в языке по-разному: одни очень быстро получают признание, другие проходят проверку временем и закрепляются, но не сразу, а иногда и вовсе не признаются, забываются. Слова, получающие широкое распространение, вливаются в состав активной лексики. Так, в разные периоды XX в. вошли в русский язык слова вуз, ликбез, зарплата, космонавт, луноход, жвачка, челночный бизнес, федералы и др. В настоящее время они уже не кажутся нам новыми.
В отличие от них, слова не до конца освоенные языком, сохраняют оттенок необычности. Так, появившееся в 1930-е гг. слово дальновидение уступило место своему синониму — телевидение/, в первом наименовании передачи изображения на расстояние до сих пор не стерся оттенок новизны, свежести, поскольку оно не вошло в состав активной лексики. Неологизмы, появляющиеся в языке как наименования новых предметов, долгое время могут оставаться в составе пассивной лексики, если соответствующие им понятия не получат всеобщего признания. Мы не можем предвидеть, как сложится судьба таких, например, неологизмов, как провайдер (‘поставщик интернет-услуги’), лизинг (‘долгосрочная аренда’), чартер (‘договор между владельцем транспортного средства и нанимателем на аренду всего судна или его части на определенный срок или рейс’). Пройдет время, и они сами о себе заявят или будут забыты.
Стилистический интерес представляют новые слова, к которым еще не успели привыкнуть, которых пока нет в словарях. Практически все новые слова определенный период пребывают в этом качестве. Однако со временем некоторые из них утрачивают стилистический оттенок новизны, а иные даже архаизуются (ср. историзмы комбед, стахановец, красноармеец).
Слова, сохраняющие оттенок свежести, новизны, называют неологизмами. Термин «неологизм» сужает и конкретизирует понятие «новое слово»: при выделении новых слов принимают во внимание только время их появления в языке, тогда как отнесение слов к неологизмам подчеркивает их особые стилистические свойства, связанные с восприятием таких слов как необычных наименований. Учитывая это, составители толковых словарей обычно отказываются от стилистических помет, указывающих на новые слова.
Неологизмы, как отмечалось, появляются и функционируют в языке по-разному, что позволяет выделить в их составе несколько групп. В основе классификации неологизмов лежат различные критерии их оценки.
В зависимости от способов образования выделяют неологизмы:
- а) лексические, которые создаются по продуктивным моделям или заимствуются из других языков (подписант — ‘официальное лицо, подписывающее документ’; посткоммунистический, антирыночный, разгосударствление, партсовноменклатура, спецназ, БТР, ОМОН, федерал, видео- бар),
- б) семантические, возникающие в результате присвоения новых значений уже известным словам {челнок — ‘мелкий торговец импортными товарами, привозящий их из-за рубежа’, тусоваться — ‘общаться в дружеской обстановке’, крутой {парень, мотив), обвал {национальной валюты) и т.п.).
Семантические неологизмы по количеству уступают лексическим, хотя, например, в 1980—1990-е гг. немало слов получило несвойственные им значения. Своеобразие семантических неологизмов состоит в том, что как лексемы они давно известны в языке, но, обновив свое значение, из прежних тематических групп перемещаются в совершенно новые, изменяя при этом лексическую сочетаемость и нередко стилистическую закрепленность, экспрессивную окраску. Например, слово обвал в словарях русского языка приводится в двух значениях: 1. Падение отделившейся массы (обвал здания); 2. Снежные глыбы или обломки скал, обрушившихся с гор. При таком употреблении оно стилистически нейтрально; семантика роднит его со словами, относящимися к явлениям природы {селевой поток, камнепад, лавина). Однако употребление этого слова в публицистической речи начала 1990-х гг. кардинально меняет его значение:
Обвал национальных валют Украины, Белоруссии; Рекордный обвал доллара по отношению к иене; На московском рынке межбанковских кредитов практически не осуществлялись операции по взаимному кредитованию, что однозначно связывается с обвалом банковской системы... Никакого обвала не получится, — заявил министр финансов (газ.).
В своем новом значении — ‘крах, катастрофа’ — слово обвал принадлежит к тематической группе слов, связанных с финансовыми операциями; оно становится экспрессивно окрашенным и закрепляется за публицистическим стилем русского языка.
В составе семантических неологизмов слова с яркой экспрессивной окраской не единичны, ведь не случайно модные новые словечки заимствуются из жаргонов. Так, слово тусоваться вначале употреблялось картежниками, его прокомментировал в своем словаре В. И. Даль: Тасовать карты, мешать наудачу, разбивать, рассовывать по всей колоде. Правда, здесь были указаны и переносные значения этого слова: тасовать товар — «мешать сыпучий товар разного достоинства», а также тасовать людей — «помыкать подчиненными». Литературный вариант слова требовал написания через а, так как этот глагол образован от французского tasser — ‘собирать в кучу’. А. С. Пушкин употреблял его в шутливом контексте в значении, близком к современному:
С тобой тасуюсь без чинов,
Люблю тебя душою,
Наполни кружку до краев, —
Рассудок! Бог с тобою!
Очевидно, экспрессия явилась причиной необыкновенно широкого употребления этого жаргонного словечка, вошедшего в наш язык с новым значением. Оно не сходит со страниц журналов и газет, обрастая родственными словами (тусовка, тусовщик, тусовочный и т.д.):
Наши художники, которые занимаются современным искусством, всегда стояли особняком в европейской художественной тусовке; Не признающая авторитетов «горбушечная» тусовка и завсегдатаи ночных клубов, стремительно подкатывающие к ним на своих «мерсах»...; «Осень, осень, давай тусовку спросим...» (заголовок статьи); ТУСОВКА (название рубрики в газете «Аргументы и факты»).
Нс менее экспансивным семантическим неологизмом с яркой экспрессией является и слово крутой, новое значение которого развилось также не без влияния жаргона. Как лексема имя прилагательное крутой было известно давно, поэтому в любом словаре оно приводится как общеупотребительное и нейтральное. В «Словаре русского языка» С. И. Ожегова дается такое толкование:
Крутой. Отвесный, обрывистый. Крутой берег. Крутой обрыв, спуск. 2. С резким, внезапным изменением направления. Крутой поворот. 3. перен. Суровый, строгий. Крутой характер. Крутые меры. 4. Доведенный варкой, замешиванием до определенной степени плотности, густоты. Крутое яйцо. Крутая каша. Крутой кипяток — бурлящий кипяток. 5. Крайний в проявлении своих свойств; богатый, преуспевающий и т.д. Крутой парень, крутые ребята.
В этих значениях слово крутой имело ограниченные возможности сочетаемости с именами существительными: невозможны были сочетания крутой человек, крутая девушка, крутой мотив. Употребление прилагательного в новом значении — высшей степени оценки проявления качества — изменило его валентность: теперь сто можно соединить с неограниченным кругом существительных; мода на словечко сделала его общеупотребительным. Приведем несколько примеров из разных газет:
Город, слава святым, пока еще не делится на «слободки» по общинному признаку, но жители его уже несколько лет пребывают в крутом раздрае с самими собой («АиФ»);Тогда Александр Иванович выглядел растерянным и явно не знал, что делать. Всем своим видом он как бы пытался сказать: «Вообще-то я крутой, просто сейчас болею» («МК»); Некрутой вечерок с крутыми ценами (заголовок в «МК»); Нелепо предположить, будто под крышей филиала отмывались чьи-то «крутые» деньги («Труд»).
В зависимости от условий создания неологизмы следует разделить на две группы:
- слова, возникновение которых не связывается с именем их создателя; их можно назвать анонимными. Большинство неологизмов относится именно к этой группе, и хотя у каждого вновь созданного слова есть творец, обычно он остается неизвестным (никто не может сказать, кем были придуманы слова земляне, рыночник, думцы, бесхоз и т.п.). Чаще новое слово создается по такой продуктивной модели, что его начинают употреблять многие (читабельный, смотрибелъный, наработки, подвижки, гэкачеписты)',
- слова, введенные в употребление конкретными авторами, т.с. индивидуально-авторские неологизмы. К данной группе неологизмов принадлежит, например, созданное В. Маяковским слово прозаседавшиеся, которое неизменно заставляет нас вспомнить сатирическое произведение поэта, написанное по поводу бесконечных заседаний. Перешагнув границы индивидуально-авторского употребления, став достоянием языка, такие слова присоединяются к активной лексике. Например, давно освоены русским языком термины, созданные М. В. Ломоносовым: созвездие, полнолуние, притяжение; введенные Н. М. Карамзиным некогда новые имена существительные промышленность, будущность и др.
В зависимости от целей создания, назначения новых слов в речи все неологизмы можно разделить на номинативные и стилистические. Первые выполняют в языке номинативную функцию, прямо называя понятия; вторые дают образную характеристику предметам, которые уже имеют названия.
Появление номинативных неологизмов диктуется прежде всего потребностями развития науки и техники. Эти неологизмы возникают как наименования новых понятий. Номинативные неологизмы обычно не имеют синонимов, хотя возможно одновременное возникновение конкурирующих наименований (ер. космонавт — астронавт), одно из которых со временем вытесняет другое. В составе номинативных неологизмов много узкоспециальных терминов, как правило, стилистически нейтральных в эмоционально-экспрессивном отношении. Изобретатели стараются ввести в употребление и новые предметы, и их наименования. Этому способствует реклама новых технологий, товаров, продуктов: наночастица, нанокрем, наионить, наноматериал и др. Новые термины становятся известны через средства массовой информации, в которых публикуются научно-популярные статьи на разные темы. См., например:
Все уравнения физики наряду с частицами допускают существование античастиц с обратным зарядом. И такие частицы (антипротон, антинейтрон, антиэлектрон, он же позитрон) уже давно обнаружены. На ускорителе в Протвино, к примеру, работает накопитель антипротонов, где поставлено немало уникальных экспериментов. Проблема, однако, заключается в том, чтобы создать устойчивый атом антивыделением большого количества энергии (газ.).
Стилистические неологизмы создаются как яркое экспрессивное средство, они всегда имеют положительную или отрицательную окраску. Например, неудачи и злоупотребления во время приватизации государственных предприятий послужили поводом к рождению сатирического словечка прихватизация. Порождением эпохи перестройки и гласности стали и такие стилистические неологизмы, как совки (т.е. советские граждане), совковый; резко сатирическое словечко членовоз (‘персональная машина чиновника высшего ранга’); ужастики (‘фильмы ужасов’), чернуха (‘разоблачительные фильмы’); беспредел и пр. В отличие от номинативных неологизмов, появление которых вызвано необходимостью назвать новое явление, предмет, научное открытие, стилистические неологизмы создаются как наименования уже известных понятий. Новое слово содержит его оценку, отражает отношение к нему говорящего. У стилистических неологизмов есть синонимы, которые обычно уступают им по интенсивности экспрессивной окраски. Однако частое употребление в речи неологизмов этого типа ведет к нейтрализации их стилистической окраски.
В зависимости от того, входят ли неологизмы в язык или остаются лишь фактами речи, создаются «на случай», различают неологизмы языковые (общенародные) и окказиональные (от лат. occasionalis — ‘случайный’). Языковые неологизмы со временем становятся достоянием общей или специальной лексики, фиксируются словарями. Как и обычные слова, они воспроизводятся в речи с закрепленными за ними значениями. Примерами языковых неологизмов могут служить все рассмотренные нами лексические и семантические, номинативные и стилистические, анонимные и индивидуально-авторские неологизмы.
Окказиональные неологизмы, или окказионализмы, — это слова, употребленные в определенном контексте лишь один раз. К ним относятся, например, детские новообразования: Дай мне распакетитъ пакеты; Смотри, как налу жил дождь! Среди них могут быть не только лексические, но и семантические неологизмы: Мама, смотри, идет гусеница с детками! (о гусыне)-, Включи этот ключик в шкаф-, Подай мне пододеяльник и подподушник\ Подобные окказионализмы возникают особенно часто в устной речи, они создаются непроизвольно, что отличает их от прочих неологизмов.
В письменной речи окказионализмы могут цитироваться при передаче чьих-либо разговоров, выступлений, шуток. Например, в газете рассказывается о фестивале «Золотой Остап», посвященном юмористам. В связи с этим публикуется «Тронная речь Президента Российской Академии Юмора» Александра I (Ширвиндта):
«Золотой Остап» — это замечательная бессмыслица в ряду общей бессмыслицы, которая существует в стране. {Бессмысленные аплодисменты.) Самая веселая бессмыслица. {Веселые хлопки.) Остап и сегодня, как ни странно, актуален по всем параметрам. {Возгласы: «Верно говорить) Как бы его неотфестиваливали, всегда получается современно («Аргументы и факты»).
Окказиональное словечко можно услышать по телевизору; например, ведущий программы «Утро» обещает появляться на экране ежебуднично. В книжном литературном языке окказионализмы могут употребляться, если в тексте воспроизводится диалог. Так, в интервью с бывшим пресс- секретарем президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина, журналистом Сергеем Медведевым, читаем:
Можете вспомнить какой-нибудь смешной случай из вашей телевизионной практики? — Самое страшное в прямом эфире — это когда нападает хохотунчик и ужасно трудно удержаться от смеха... («Известия»).
Рассказывая об английском парламенте, корреспондент использует окказионализм, который, по его мнению, поможет слушателям живо представить себе дебаты англичан: С речью выступил заднескамеечник сэр Джон... Подобные новации не всегда удачны, но, созданные по случаю, не наносят особого ущерба языку, поскольку быстро забываются.
Научная дискуссия
Проблема окказионализмов недостаточно изучена: обычно окказионализмы рассматриваются в составе неологизмов, однако некоторые лингвисты справедливо подчеркивают, что, будучи фактами речи, окказионализмы в язык не входят.
Особое место в ряду новых слов занимают так называемые индивидуально-стилистические неологизмы. Они создаются писателями, философами, публицистами с определенной художественной целью, например: утреет (А. Блок), листолёт (С. Есенин), ежевечерне (Б. Пастернак), иителлигенщипа, машинность, государствовапие, националышчаиъе, коммюнизан, сатанократия, утилизирование (Н. А. Бердяев), демонократия, монархомания, правоволение, правопопрание, светоприобщение, рядомжительство (И. А. Ильин).
Индивидуально-стилистические неологизмы объединяет с окказионализмами употребление их в пределах контекста; они живут только в том произведении, в котором их использовал автор. В особых случаях эти неологизмы могут повторяться, но они не воспроизводятся, а как бы рождаются заново. Например, Александр Блок ввел в текст стихотворения «На островах» новое слово оснежённые:
Вновь оснежённые колонны,
Елагин мост и два огня.
И голос женщины влюбленный.
И хруст песка и храп коня.
Через шесть лет Анна Ахматова употребила такое же определение в своем стихотворении «9 декабря 1913 года»:
Вот, поняла, что не надо слов,
Оснежённые ветки легки...
Сети уже разостлал птицелов
На берегу реки.
Однако никто не станет утверждать, что подобное словоупотребление указывает на зависимость стиля одного поэта от другого, и уж тем более па стремление к повторению «поэтической находки» или подражание.
Индивидуально-стилистические неологизмы имеют ряд существенных отличий от окказионализмов. Во-первых, окказионализмы используются в разговорной речи главным образом при устном общении, а индивидуально-стилистические неологизмы принадлежат книжной речи и фиксируются на письме. Во-вторых, окказионализмы возникают спонтанно, тогда как индивидуально-стилистические неологизмы создаются в процессе сознательного творчества с определенной стилистической целью.
Индивидуально-стилистические неологизмы по своей художественной значимости сходны с тропами: в основе создания и тех и других лежит стремление дать образное описание предмета, причем автор не ставит перед собой цели ввести изобретенные им слова в широкое употребление.
Индивидуально-стилистические неологизмы долго нс теряют своей свежести. Очень образны и поэтичны они в произведениях устного народного творчества, например: Плотнички бестопорнички срубили горенку безуго-ленку (поел.). Много неологизмов дала русская литература: огнезвездный океан (Г. Державин); широкошумные дубровы (А. Пушкин); омедведила тебя захолустная жизнь (И. Гоголь); громкокипящий кубок (Ф. Тютчев); обломовщина (И. Гончаров); карамазовщина (Ф. Достоевский); прогляд-ные дали, некудрые тучи (А. Белый); безраздумный, надвьюжный', непогодная полночь (А. Блок). Индивидуально-стилистические неологизмы потому столь выразительны, что от обычных наименований они отличаются свежестью внутренней формы слова. В таких, например, неологизмах, как озлатонивитъ (С. Есенин), в тяжелозмейных волосах (А. Блок), огне-кистые веточки бузины (М. Цветаева), ясно просматривается внутренняя форма слов, а необычное соединение корней усиливает их образную основу.
Сатирическую окраску индивидуально-стилистических неологизмов высоко ценят публицисты. Па волне «речевой демократизации» журналисты нередко прибегают к созданию индивидуально-стилистических неологизмов при описании современной действительности. Так, Арсений Замо-стьянов в статье, опубликованной в «Литературной газете», пишет:
Украинцам сегодня не свойственна ностальгия по СССР, а тем более — по Российской империи. Годы ежедневного облаивания общего прошлого по всем украинским телеканалам и СМИ не проходят даром. Тем более к этому облаиванию с охотой и рвением присоединяются и наши деятели1.
Таким же негативно-оценочным является и стилистический неологизм заголовка приведенной статьи.
Однако и в трудные времена изобретаются веселые, добрые новые словечки-шутки, которые должны вызвать у читателя улыбку, например: Путешествие из Москвы в Коифетенбург (заголовок статьи о названиях московских улиц — Медовый переулок, Кисельный и т.п.); Барду нужно высказаться, выговориться, выпеться и др.
Индивидуально-стилистические неологизмы более емки по смыслу, чем обычные слова. Так, семантически многопланово определение декабрый у В. В. Маяковского:
Вот и вечер в ночную жуть ушел от окон, хмурый, декабрый.
Декабрый — это не то, что декабрьский. Это поэтическое определение настроения, перенесенное на само восприятие природы. В основе образа лежит фразеология живой разговорной речи, ведь о хмуром человеке говорят: Смотрит декабрем.
Создание индивидуально-стилевых неологизмов может быть обусловлено стремлением с помощью лексических средств отразить своеобразие нового литературного направления. Так, русские поэты-символисты с помощью индивидуально-стилистических неологизмов выделяли слова- символы, которые воплощали возвышенное начало (звездиостъ, звездоликость, снежность, беловейный, жемчужность, хрусталеть). Писатели, боровшиеся с «красивостью» изысканной поэтической речи, создавали неологизмы, сообщавшие стилю непринужденно-разговорный, даже сниженный оттенок. Ср., например: Ты не освистал себя, а обыкал (А. Чехов); пешкодёром; выжиревший лакей (В. Маяковский).
Современные публицисты любят политические шутки. Например, в одной из газет были напечатаны сатирические четверостишия в рубрике «Злободневки», представлявшей собой тоже стилистический неологизм:
Хунте
Нам порядок обеспечен,
Комитет нам друг и брат!
Он немного пиночетен
И слегка хусейноват.
(В. Орлов)
Очевидно, что возможности экспрессивного использования индивидуально-стилистических неологизмов неисчерпаемы, однако выразительная сила этих речевых средств зависит от мастерства их создателей.
Использование неологизмов в речи вызывает большие трудности, поскольку лексическая, грамматическая, синтаксическая и стилистическая характеристика многих новых слов еще не вполне определена. Обращение к неологизмам всегда должно быть стилистически мотивировано, их следует создавать в соответствии с литературно-языковыми нормами. Непонятные, нарочито придуманные словечки высмеивал еще М. Горький, критиковавший новообразования типа трушитъея, буруздитъ, подъялды- кивать, базынитъ, скукоживаться, вычикурдывать.
Неудачными с точки зрения словообразования считаются неологизмы, в которых нарушены требования благозвучия речи. К ним, в частности, относятся многие сложносокращенные слова (текстоамидискожа, асбоизо- бутиленпластик). Не отвечают эстетическим требованиям и новообразования типа реагаж (от глагола реагировать), халтураж, жонгляж, репрессанс (от репрессии), аспирантесса, гидесса, критикесса.
Звуковая форма неологизма также неприемлема, если она вызывает нежелательные ассоциации из-за сходства в звучании нового слова с уже известным. Например, использование журналистами таких неологизмов, как забелдос («защитник Белого дома»), ебелдос («Ельцин и Белый дом»), промелькнувших на страницах газет после провала ГКЧП, оцениваются читателем как хулиганство и вседозволенность.
Создание неблагозвучных, каламбурных неологизмов возможно лишь в ироническом контексте, например в фельетонах: Товарищи, во многих из нас еще сильны элементы детсадизма. Употребление подобных неологизмов без специального стилистического задания придает речи неуместный комизм: Товарищи спортсмены, жеребьевка продолжается. Кто отжеребился, пройдите к своим машинам. Неожиданный комический оттенок придали речи неологизмы и в предложениях: Важной задачей является более значительное облесение пейзажа (ср. облысение)', Несмотря на то что склад особачен, материальные ценности похищены.
Отрицательную стилистическую оценку получают неологизмы, которые имеют канцелярскую окраску (недовзнос, иедополив, несмотрибелъное время (для телепередач), охалатитъея и т.п.).
Иногда авторы статей, стараясь придать речи наукообразный вид, придумывают неологизмы, претендующие на роль терминов, однако непонятные и не имеющие точного значения. Приведем примеры: Повышалось самоощущение больного (ср.: Улучшалось самочувствие больного; У больного появлялось ощущение бодрости); Необходима своевременная работа с детьми по развитию элементов ранней ручной умелости (ср.: Необходимо вовремя начать с детьми упражнения для рук, развивающие координацию и ловкость движений). Подобное использование неологизмов наносит ущерб не только стилистической стороне речи, но и смыслу.