Если общей, стратегической целью рационализации для себя является самооправдание и сохранение высокого уровня самоуважения в условиях фрустрации, то очевидно, что в каждом конкретном случае эта стратегическая цель ситуативно конкретизируется и достигается определенными способами. Систематический обзор подобных способов значительно расширил бы понимание психической жизни человека. Не претендуя на полноту, опишем здесь те основные способы рационализации, которые нам удалось обнаружить в ходе анализа литературных данных и собственных наблюдений.
А. Дискредитация цели. - Этот способ рационализации непроизвольно используется людьми в фрустрирующих ситуациях типа «зеленого винограда». Психо-логика осуществляемой с помощью этого метода рационализации примерно такова: «То, что недоступно мне, не может обладать высокими качествами». Это типичная психо-логическая фигура мышления фрустрированного человека в условиях сильной привации. Точно так же отвергнутый поклонник «вдруг» обнаруживает, что женщина, выглядевшая прежде в его глазах чуть ли не идеальной красавицей, как оказывается, не лишена недостатков. Последний случай, однако, имеет одно существенное различие от случаев «зеленого винограда»: здесь женщина является не только объектом желания («целью»), но и фрустратором, поскольку, обладая сознательной волей, она сама блокирует дальнейший ход целенаправленной активности субъекта. В первом случае не сам по себе виноград фрустрирует лису, а высота, собственные слабости (неспособность достать виноград, который сам не оказывает сопротивления попыткам овладеть им). Мы полагаем, что адаптивные процессы, последующие за этими фрустрациями, должны иметь некоторые различия. Например, в случае, когда сама цель является фрустратором, ее дискредитация, по нашему мнению, должна отличаться большей интенсивностью, последовательностью и насыщенностью агрессивными импульсами и действиями. Впрочем, это зависит также от ценности фрустрирующей цели, от которой пришлось отказаться.
Б. Дискредитация жертвы. - Данный способ рационализации используется в тех ситуациях, когда человек совершает аморальные поступки по отношению к другому человеку (которого назовем его «жертвой»), вследствие чего переживает внутренний конфликт или диссонанс. Действие данного механизма было обнаружено у части испытуемых в известных экспериментах Стэнли Милгрэма. Во время этих экспериментов испытуемые, выступающие в роли «учителей», должны были наказывать «учеников» за совершенные ими ошибки в процессе экспериментального обучения путем нанесения электрических ударов различной интенсивности. Испытуемые, проявившие жестокость, оправдывали свои действия путем уменьшения привлекательности своих жертв как человеческих существ, их дискредитации как личностей. Испытуемые рассуждали примерно следующим образом: «Я гуманный человек, но эти люди недостойны моего доброго отношения: они же сами согласились стать подопытными кроликами».
Способ дискредитации жертвы часто используется в повседневных взаимоотношениях индивидов и групп, и опирается, в свою очередь, на механизмы атрибуции и проекции. Иначе говоря, то, что выступает как способ осуществления защитного процесса рационализации, состоит из других, сравнительно более простых защитно-адаптивных механизмов, поэтому мы считаем, что если не все, то хотя бы некоторые процессы рационализации представляют собой комплексные защитно-адаптивные процессы. Иначе говоря, личность, осуществляющая подобные рационализации, использует адаптивный комплекс, состоящий из атрибуции и проекции. Возможно также включение в состав таких адаптивных комплексов механизмов интроекции и идентификации. Например, испытуемый, участвовавший в экспериментах С. Милгрэма, мог бы подумать так: «Он бы на моем месте поступил таким же образом, он бы меня не пожалел». Ясно, что в подобных случаях имеет место воображаемое принятие роли жертвы и представление ее в своей роли «наказующей инстанции». Принятие роли жертвы означает наличие социально-психологической основы идентификации той или иной степени полноты.
Дискредитация жертвы путем приписывания ей отрицательных черт и мотивов, в частности, агрессивности, построение на их основе рационализаций с целью оправдания своих планируемых действий, совершение этих действий и последующее их оправдание путем использования новых защитных аргументов - это процессы, которые встречаются не только в отношениях индивидов, но и индивида и группы и в межгрупповых отношениях.
В литературе очень верно отмечается, что способ дискредитации жертвы используется в случаях предательства, в частности, когда предают друга. В таких случаях собственное предательство человек рационализирует примерно так: «Дружба для меня свята, но данный человек недостоин моей дружбы». Основания же для такой рационализации, как мы уже писали, создаются с помощью механизмов атрибуции, в том числе проективной.
Какие типы людей склонны к частому использованию этого защитно-адаптивного комплекса и, следовательно, к предательству? Если учесть, что среди испытуемых С. Милгрэма самыми жестокими оказались авторитарные индивиды с явно выраженным конформным характером (выражающимся в виде тенденции к безоговорочному подчинению власти авторитарных людей), то именно из среды таких людей и чаще всего, как мы полагаем, выходят предатели.
А как ведет себя принадлежащий данному типу человек, если он обладает большой властью? Мы предлагаем следующую гипотезу: авторитарно-конформная личность, обладающая большой властью и олицетворяющая организацию или социальную группу, имея тенденцию к предательству, проецирует ее на других (прежде всего на людей с низким статусом), обвиняет их в предательстве и предпринимает против них отрицательные превентивные санкции. Такие люди, по-видимому, вообще не верят в дружбу и любовь, рассматривают человеческие отношения лишь как отношения эксплуататоров и эксплуатируемых, хозяев и рабов, чувствуют себя полноценными именно в системе таких взаимоотношений. Мы считаем, что к таким выводам приводят результаты экспериментов и наблюдений С. Милгрэма, Ф. Зимбардо и других социальных психологов, которые стремятся использовать данные своих исследований для понимания реальной жизни людей современного американского общества. Эти исследования еще раз свидетельствуют о том детерминирующем влиянии, которое оказывает дух времени и психологическая атмосфера общества на менталитет и поведение людей.
Сделаем, наконец, еще один вывод из предыдущего изложения: авторитарная и конформистская стратегии включают в свой состав процессы систематического использования такого способа рационализации, как дискредитация жертвы, которая может быть как предварительной (до реального превращения ее в жертву), так и актуальной (после совершения действия).
В. Механизм «сладкого лимона». - Суть этого механизма, использование которого фактически порождает новый вид рационализации, можно выразить следующим образом: «То, что принадлежит мне, хорошее (наилучшее)». Автор настоящих строк помнит, как для его 8 летнего сына Тиграна не было в мире лучшей автомашины, чем наша, его автомашина, хотя, конечно, объективно это было не так».
Данная форма рационализации имеет различные варианты, например следующий: когда у человека имеется старая вещь предмет мебели, квартира, автомобиль и т. п., которые уже нельзя считать хорошего качества, но он не имеет возможности купить новые, он начинает указать себе и другим их положительные качества, а также на те трудности, которые связаны с приобретением новой машины и уходом за ней. (Относительно новой машины он может сказать, что она слишком дорогая, имеет высокую скорость, которая опасна для жизни и т. п.). Когда внимание таким образом рационализирующих людей обращают на то, что социальный престиж тех, у кого имеется дорогая машина, фешенебельная квартира и т. п. - более высоки, чем у тех, кто живет скромнее, они могут отвечать, что такие люди сами не заслуживают уважения. В итоге подобных рационализаций человек убеждает себя, что старая машина имеет так много достоинств, что было бы глупо заменить ее новой. Это «лимон» оказывается сладким.
При этом мы видим, что механизм «сладкого лимона» достаточно сложен и содержит минимум два «потока» мысли. Один из них предназначен для сублимации принадлежащего человеку предмета, а другой - для дискредитации другого предмета - объективно лучшего, но недоступного. Можно даже утверждать, что здесь действует закон сопряженного возникновения аргументов за (свой предмет) и против (других, недоступных). Это новый подход. и его следует развивать.
Реакция второго уровня
Однако сразу же можно видеть, что дискредитация недоступных, но качественных предметов есть не что иное, как механизм «неспелого винограда», с которым мы уже знакомы. Это означает, что механизм «сладкого лимона» является как бы продолжением и расширением механизма «неспелого винограда». В результате получается комплексный защитный механизм, в котором сопряжены оба эти механизмы. Если ядерными психо-логическими фигурами для названных механизмов, соответственно являются следующие:
- «То, что недоступно мне, плохое»
- «То, что мое, хорошее», - то в комплексном механизме (т. е. в рационализации второго, более высокого уровня) эти две ядерных психологики сопрягаются, в результате чего получается следующее сложное суждение: «То, что не принадлежит мне - плохое, а то, что принадлежит мне - хорошее».
Вполне понятно, что подобное суждение никогда не может быть истинным. Человек, который мыслит таким образом, не желает знать истину. Он стремится к самозащите и обеспечение психического комфорта для себя, а не к объективному познанию вещей.
Итак, когда судьба одаривает человека «неспелым, кислым виноградом», он начинает убеждать себя, будто является обладателем «спелого винограда». Это подлинная психологическая самозащита.
Рационализации как первого, так и второго уровней активно используются бедными людьми. Такие люди могут считать свою бедность очень удобной, поскольку богатство, большие деньги порождают пороки и преступления, искажают наши взгляды на жизнь, основные ценности, политику и т. п. Лишенные богатства люди склонны также утверждать, что плохо быть богатым, поскольку богачам завидуют, многие косо смотрят на их богатство, их не любят и т. п. Это правдоподобные (а не истинные) и большей частью иррациональные суждения. Это доказывается тем, что когда такой философствующий бедняк получает возможность стать богатым, он быстро отказывается от своих прежних взглядов и «берет» доступное богатство. Правда, для того, чтобы выглядеть последовательными людьми, они внешне могут высказывать свое прежние идеи о богатстве и бедности, делая вид, будто от них не отказались. Переживают ли они когнитивный диссонанс? Если переживают, то с помощью каких механизмов его смягчают? Это вопросы, которые стоит исследовать, тем более в наши дни, когда немало прежде бедных людей за короткое время стали богатыми.
Механизм «сладкого лимона» и фатализм
Механизм «сладкого лимона» имеет одну интересную разновидность, ядерную психологику которой можно выразить следующим образом: «Все то, что происходит в мире и в нашей жизни - это наилучшее из возможных». (Сразу же вспоминается известное изречение немецкого философа XVIII века Лейбница, который как-то назвал наш мир «лучшим из миров». Это чистой воды фатализм, а именно - фаталистическая рационализация).
Данный механизм часто используется в религиозных идеологиях и проповедях. Он оказывает полезную услугу тем религиозным идеологам, которые вынуждены доказать доброту Бога даже в том случае, когда вокруг - море преступлений, когда погибают дети, безмерно страдают люди. Таким образом, кое-кто даже пытается оправдать как геноцид армян в Турции, так и холокост евреев и другие подобные деяния. Для них страдания как отдельных людей, так и целых народов - не повод для составления более реалистических взглядов. ведь вполне возможно, что таким образом Бог демонстрирует свое особое отношение к этим «избранным» народам.
Самодискредитация
Обсуждение различных видов дискредитации, как способов рационализации, приводит к естественному, на наш взгляд, вопросу: может ли та или иная форма самодискредитации служить целям успешной рационализации и, следовательно, социально-психической адаптации личности? Насколько нам известно, данный вопрос совершенно не исследован в мировой психологии. Мы полагаем, что такой адаптивный процесс может иметь место в тех случаях, когда человек, имея высокий уровень притязаний, стремился к труднодоступным целям, но потерпел неудачу. Подобная фрустрация может привести к понижению его оценок в глазах авторитетных для него людей и референтных групп. В такой ситуации самодискредитация может стать средством предварительной защиты против возможных вторичных фрустраций. Например, человек объявляет, что он переоценил свои возможности и поэтому его неудача естественна. Тем самым в какой-то мере предотвращается как критика других, так и, следовательно, новые фрустрации.
Об адаптивных функциях самодискредитации мы предложили только некоторые предварительные суждения. Необходимы тщательные эмпирические исследования различных вариантов проявления этого явления и тех социальных ситуаций, в которых они спонтанно используются. Однако следует сказать, что самокритика и самоуничижение могут привести к образованию комплекса неполноценности личности, а такой комплекс, безусловно, является дезадаптирующим. Поэтому адаптивные возможности самодискредитации не должны преувеличиваться. Этот механизм, по-видимому, эффективнее всего действует тогда, когда используется иронически. Самодискредитация, кроме того, может служить средством бегства от социальной ответственности. Как нетрудно видеть, есть масса вопросов, требующих исследования.
Самообман
Данный способ рационализации чаще всего встречается в тех ситуациях, в которых человек совершает выбор между двумя возможностями (целями, альтернативными линиями поведения и т. п.), но отвергнутый вариант сохраняет для него свою ценность и привлекательность. Для рационализации сложившихся обстоятельств и освобождения от возникшего когнитивного диссонанса человек пытается в какой-то степени отрицать факт совершения поступка, т. е. утверждает, будто не имел подлинной возможности свободного выбора. Такой самообман, как адаптивный механизм, выступает в двух основных вариантах, которые стали предметом обсуждения в мировой психологии. Приведем их описание так, как оно представлено в ряде современных работ.
А. Отрицание существования возможности выбора. - Отрицание существования возможности выбора - это такое отрицание позволяет адаптирующей личности утверждать, что его действие (выбор, поведение) не было поступком в подлинном смысле этого слова и, следовательно, он не несет за него ответственности. Эта разновидность самообмана выступает в двух вариантах: ах) человек старается представить себя не субъектом деятельности, а «элементом технологии», за которую он не может нести ответственность. Данный вариант самообмана очень четко был зафиксирован во время тех бесед, которые С. Милгрэм и Ф. Зимбардо проводили со своими испытуемыми после проведения своих известных экспериментов.
Некоторые испытуемые ответственность за свои жестокие действия переносили на науку, на руководителя, на ситуацию эксперимента, низводя себя, как выражаются эти исследователи, «до состояния агента». Таким образом, рационализирующий себя человек продолжает считать себя гуманным, полагая, что в подобных условиях любой другой человек поступил бы таким же образом. Когда подобный самообман касается важных социальных действий, он чреват опасными последствиями. Вспомним, что на Нюрнбергском процессе именно так оправдывали себя гитлеровские палачи; 2) вторым вариантом этого способа самообмана является следующий: человек отрицает возможность выбора, ссылаясь на то, что его действие будто бы было выражением неконтролируемых внутрипсихических состояний (усталости, эмоциональных расстройств, опьянения и т. п.). С помощью подобных аргументов стараются уйти от ответственности. Осуществляя подобную защитную аргументацию в повседневной жизни, человек ссылается на то, что был «вне себя» и т. д. При этом иногда имеется в виду реальная неконтролируемость подсознательных процессов, однако в целом мотивация остается защитной и исходящей из ложных посылок.
Б. «Добродетель». - Второй разновидностью самообмана является следующая: человек совершает действия, причиняющие реальный вред другому, однако не признает себя вредителем и создает в себе (и для себя) убеждение, будто действует в пользу жертвы. Весьма распространенным является следующее явление: человека жестоко и несправедливо наказывают за легкий проступок, но утверждают, будто делают это для его же пользы, для его воспитания, например. Такие рационализации часто используются эгоистичными и жестокими родителями, применяющими по отношению к своим детям крайне авторитарный стиль воспитания. Из области взаимоотношений полов можно привести такой пример: мужчина бросает женщину, но заверяет, будто делает это исходя из ее же интересов. Все эти случаи чрезмерной «заботы» о жертвах являются конкретизациями описываемого способа самообмана, который, конечно, предназначен и для обмана других, для сохранения в глазах окружающих престижа гуманного и справедливого человека.
Рассматриваемая разновидность самообмана опирается, если обобщить сказанное, на такие аргументы, в которых содержатся ссылки на высокие моральные принципы. Эти, чаще всего альтруистические, принципы, которые в некоторых случаях злоупотребляются, приводятся исходя из эгоистических защитных мотивов. То обстоятельство, что существуют подлинные и активные альтруисты, не вызывает никаких сомнений. Здесь же речь идет о ложном альтруизме, который выставляется напоказ не ради другого, а в собственных интересах. В таких случаях объекты подобных «альтруистических» действий в психологическом смысле являются жертвами. Формирование подобного защитно-адаптивного альтруизма нередко является преимущественно подсознательным процессом.