Иван Петрович Пнин (1773-1805) один из ранних русских философов-просветителей, выдвинувших в начале XIX в. ряд социальнофилософских и политических положений и принципов. По Пнину, философия как система идей должна обосновать мирный переход от самодержавно-крепостнического режима, феодальной абсолютистской власти к обществу гражданских прав и свобод, свободы личности, собственности, к обществу, ограничивающему законом государственную власть.
Одной из важнейших либерально-демократических задач Пнин считал возвращение закрепощенному русскому народу свободы, предлагая «снять с него оковы и возвратить людей человечеству, граждан — государству». Он выступил с идеей поэтапной передачи господским крестьянам движимой собственности и частично недвижимого имущества. В дальнейшем, в результате последовательного проведения в жизнь закона против притязаний помещиков, он считал возможным перейти к следующему этапу, используя более радикальные меры передачи в собственность крестьянам той земли, которую они обрабатывают.
Идею передачи земли в собственность крестьянам он выразил словами одного из французских просветителей: «Нет ничего полезнее для государства, как дать крестьянину землю в совершенное владение». Именно собственность, по его мнению, является движущей силой социальной жизни.
«Где нет собственности, — писал он, — там, конечно, не может быть и сей животворной деятельности, сей души общественного тела. Где нет собственности, там все постановления существуют только на одной бумаге».
Чтобы заложить основы социальной справедливости, считал Пнин, необходимо решить главные вопросы — свободы личности, собственности, конституционного ограничения абсолютизма, установления необходимого, справедливого взаимоотношения личностного и государственного начал. Его вера в сознательную мощь человека, не зависимого ни от Бога, ни от монаршей власти, основана на глубоком знании человеческой природы и ее животворной деятельности. В этой связи интересна его полемика с поэтом П. П. Сумароковым, считавшим человека ничтожным «червем» по сравнению с Богом. Пнин резко выступил против представления о такой рабской зависимости человека от Бога на земле. Согласно его пониманию, человек «на земле» сам себе Бог и без божественной помощи способен познать действительность и преобразовать ее. В «Оде на славу» он писал: «человек... природы лучшее создание и... на земле — что в небе — бог».
Справедливость социальных законов просветитель тесно связывает с признанием законов естественного права, с которыми должны быть согласованы общественное устройство, правосудие и законодательство.
«Законы природы существовали прежде законов человеческих, — утверждал Пнин, — они одни только постоянны. законы общественные тогда лишь только называться могут справедливыми, когда с оными бывают согласны».
Рассуждая о границах деятельности государства и его главной функции создания условий для «общего блага», Пнин в духе Бентама формулирует цель будущего социально-политического устройства России:
«Величайшее блаженство величайшего числа людей».
Однако свобода, вольность, общественное благо, гармония индивидуального и общественного счастья не должны устанавливаться насильственными способами. Как и Сперанский, Пнин хорошо понимал последствия революционных преобразований и резко критиковал основные принципы французских идеологов революции, их идеи вольности и равенства.
«Древо вольности — яд. вольность — призрак воспаленного воображения законодателей французской революции».
Свободу, вольность он интерпретировал антиреволюционно, антиреспубликански, обосновывая идеологию мирного пути реформирования общества в направлении к конституционной монархии.
Александр Куницын
Либерально-демократические идеи в начале XIX в. развивал профессор права Царскосельского лицея и Санкт-Петербургского университета Александр Петрович Куницын (1783-1840). В работах «О конституции», «Право естественное», «Энциклопедия прав» он раскрыл свои взгляды на личность, собственность, государство и право.
Социально-философской основой зарождающегося демократического либерализма Куницына являлась идея природного равенства и естественной свободы людей. Как и Пнин, он хорошо понимал, что равенство и свобода не означают, что все люди одинаковы и что индивидуальная жизнедеятельность не может быть регулируема. Речь идет о юридическом равенстве и нивелировке резкого различия, собственности. Куницын выдвинул идею зависимости общественной формы от общественной и частной форм собственности, придавая особое значение последней в изменении форм государства.
Просветитель был сторонником общественного договора. Люди равны по происхождению, вступая в общественный договор с целью создания общего блага в обществе. Они не утрачивают «свое первородное равенство» и имеют неотчуждаемые и неотъемлемые права личности.
«В равном обществе... всякий подлежит только тому закону, которому подчинил себя первоначально при договоре соединения или впоследствии времени».
То же самое касается и свободы. Каждый человек, писал Куницын,
«внутренне свободен и зависит только от законов разума, а посему другие люди не должны употреблять его средством для своих целей. Кто нарушает свободу другого, тот поступает противу его природы».
Будучи сторонником физиократов, он решительно выступал за свободу в экономической сфере, за невмешательство государства в производственную деятельность, ибо «введение совершенного равенства и совершенной свободы во всех занятиях есть самое простое средство довести все классы государства до высочайшей степени благоденствия»1.
Исходя из концепции общественного договора, Куницын выступал за равенство всех перед законом. По его мнению, «законы должны быть всеобщими, т. е. для всех, одинаково обязывающими и всем предоставляющие равные права и обязанности». По этим законам должен жить и сам монарх, ибо монархия рассматривалась им как установление самого народа, что, естественно, должно исключать произвол со стороны верховной власти.
Целью общественной жизни Куницын считал «общественное благо». Концептуально эта идея находила своих сторонников у известных в то время философов-просветителей И. Пнина, Е. Станевича, В. Филимонова, Е. Чиляева, А. Левецкого, И. Воронова и др. Согласно этой концепции, «общее благо» выражается в законе, а закон рассматривается как юридическое воплощение единства индивидуального и общественного начал.
Большое внимание мыслитель уделял конституционному вопросу. В статье «О конституции» Куницын резко осуждал французских якобинцев, которые насилием и жестокостью породили «ужасы революции», пытаясь этими средствами создать республиканский строй. Рассуждая об условиях установления республики в духе Констана и Монтескье, он говорит о невозможности республики в современных больших государствах. Для России, имеющей огромную территорию и политическое пространство, более приемлема конституционная монархия, желательно, учрежденная самим монархом. И эта мысль Куницына имела свои основания.
Первые годы правления Александр I действительно подавал надежды на введение с его воли конституции (как и Сперанский, Куницын верил в эту возможность), однако намерения императора изменились в связи с Отечественной войной 1812 г. Тогда Куницын подверг резкой критике ряд указов монарха.
В условиях жестокой цензуры в статье «Изображение взаимной связи государственных сведений» (1817) Куницын критикует не только сам деспотизм, но и тех, кто смирился с нарушением своих прав, с унижением собственного достоинства до степени животного. «Кто неправедно терпит угнетение, тот чувствует... побуждение сопротивляться оному и неоспоримо имеет на то право. кто препятствует человеку существовать по-человечески, тот механическому подлежит принуждению, как существо над законом разума не состоящее», потому общество «принужденно составленное в самом существе своем, содержит семя своего разрушения»1.
Понимая необходимость либерального права на сопротивление тирании, вместе с тем считал, что оно неизбежно ведет к разрушению общества. Вольнолюбивые, антимонархистские, антикрепостнические идеи А. Куницына впитывались в сознание передовой молодежи 20-х гг. XIX в. В условиях, совершенно неприемлемых для реализации, они вызывали либерально-демократические настроения в обществе, сочувствие к радикальным действиям. Выводы для практических действий были сделаны декабристами и революционными демократами. Неслучайно А. С. Пушкин с восхищением писал о значении Куницына для молодой России:
«Куницыну дар сердца и вина! / Он создал нас, он воспитал наш пламень! / Заложен им краеугольный камень. / Им чистая лампада вожжена!»