Одним из крупных идеологов неолиберализма, испытавшим на себе влияние социально-философских и политических идей либерализма Кавелина и Чичерина, был Петр Бернгардович Струве (1870— 1944). К началу XX в. он прошел сложную духовную эволюцию взглядов от легального марксизма к либерализму (либеральному консерватизму).
В 1902 г. за границей он издает журнал «Освобождение», на базе которого возникла политическая организация «Союз освобождения» (будущая основа партии конституционных демократов). В эти годы, в результате философских исканий, он проявляет склонность к религиозно-нравственной проблематике («Проблемы идеализма», «К характеристике нашего философского развития») и метафизике. Будучи одним из идеологов «нового либерализма», Струве органично сочетал глубокие знания положительных (эмпирических) наук с широтой их философских обобщений, столь необходимые для разработки программ и идеологии либерального движения.
В центре его политического анализа была проблема взаимоотношения личностного и государственного начал. Развитие личностного начала мыслилось Струве в условиях роста могущества государственности. Как и Чичерин, Струве был настоящим госу-дарственником-либералом. В отличие от марксистов, понимавших государство как орудие классового порабощения, Струве в своей первой книге «Критические записки к вопросу об экономическом развитии России» (1894) дает следующее определение понятия государства:
«Государство есть, прежде всего, организация порядка; организацией же государства (классового) оно является в обществе, в котором подчинение одних групп другим обусловливается его экономической структурой».
Глубоко изучив с позиции метафизического идеализма сущность государства, Струве пришел к признанию «особой мистической сущности государства». По его мнению, к государству «прикреплена неискоренимая религиозная потребность человека». Через религию он приобщается к сверхиндивидуальному бытию, выходя за пределы личности, социального существования. Именно через религию устанавливается подлинное отношение единства личность — государство. «Вне отношения к Абсолютному началу жизнь есть слепая игра сил».
В понимании связи, отношений личности с национальным, культурным и государственным миром, опосредующим ее укорененность в непостижимой тайне Божества, заключено ядро умонастроения Струве, которое он позже назовет «либеральным консерватизмом». Более совершенной формы отношений личность — государство невозможно представить без учения Струве о правовом государстве.
Как идеолог либеральной партии конституционных демократов, он непосредственно участвовал в разработке ее программы, главными составляющими которой были: свобода личности, гражданские права, широчайшее самоуправление, демократическая конституция, демократические социальные реформы. Каждая из этих составляющих находит свое обоснование в его идеях о правовом государстве как социальном идеале и как реальности. Согласно его учению, правовое государство должно быть основано на более совершенных формах правосознания личности, на добросовестном исполнении личностью ее прав и обязанностей, должно строиться не на эгалитарной основе всеобщего равенства, а на базе «личной годности», понимаемой Струве как создание условий для равенства возможностей, с учетом реального вклада каждой личности в национальное богатство общества, как сознание ею нравственного и гражданского долга, признания духовных начал власти и государства. Такова исходная позиция Струве в понимании подлинного отношения личность — государство в условиях правового государства.
Важным критерием совершенствования государства Струве считал национальную культуру (национальный дух и культурное творчество), которая, в сущности, представляет собой общечеловеческий «трансцендентный» субъект, интегрирующий общество и «преодолевающий бездуховный эгоизм». Правовое государство «как культурная сила, стоящая преимущественно вне классов и над классами», неся в себе духовный смысл творческо-ценностной ориентации, есть триумф сознания над стихийностью.
По определению Струве, правовое государство — это органическое духовно-национальное образование, сущностью которого является обеспечение свободы, самоценности личности, охранение ее неотъемлемых прав, организация с возможно взаимным правовым ограничением власти (государства) и гражданского общества (сфера частных интересов). Такое обеспечение возможно благодаря примиряющей роли «среднего элемента» — субъекта носителя права, свободы и собственности. В совершенствовании собственности, в развитии производительных сил Струве видел «национальный идеал и национальное служение «Великой России», а в решении национальных и государственных задач — соединение в единое целое личных и общественных интересов.
В первые годы после Октябрьской революции Струве резко выступил с критикой советской власти. Причину экономического упадка и регресса Советской России он видел в полном удушении большевиками экономической свободы, уничтожении личной и имущественной безопасности. Для возрождения «Великой России» необходимы ограждение свободы лица и сильная правительственная власть, создание «новой государственности», опирающейся на историческое прошлое страны, живые культурные традиции, на творческую деятельность всех патриотических сил нации.
«Россия как живая соборная личность и как духовная сила... Духом и мощью мы только и можем возродить Россию... возрождение жизненных сил дает только национальная идея в сочетании с национальной страстью».
П. Б. Струве оказал огромное влияние на либерально-демократическую интеллигенцию, внося свой вклад в решение идеологических и политических задач «нового либерализма». Пройдя долгий путь идейных исканий, будучи настоящим государственником, он глубоко осмыслил идеал правовой монархии, в которой гармонизируются взаимоотношения личностного, национального и государственного начал социальной жизни.
Павел Новгородцев
Проблема взаимоотношения личности и общества, личности и государства, морали и права находит методологическое обоснование в социально-философской и политической концепции общественного идеала одного из самых крупных представителей русского либерализма Павла Ивановича Новгородцева (1866-1924).
Трудность теоретической стороны этой проблемы, по мысли философа, заключается в том, «что личность и общество исследователи часто рассматривают в качестве самодовлеющих, противостоящих друг другу субстанций», отсюда анализ личностного и общественного начал оказывается методологически несостоятельным. Согласно Новгородцеву, социальная философия XIX в., утвердившаяся на идее достижения «земного рая» (Руссо, Кант, Гегель, Конт, Спенсер, Маркс), никак не могла быть согласована с основными представлениями моральной философии начала XX в. Выход из этого кризиса Новгородцев видел в неизбежной замене «конечного совершенства началом бесконечного совершенствования», поскольку «вместить абсолютное совершенство в относительные формы, осуществить здесь, на земле, вечное царство незыблемой правды — это было бы чудом, непонятным для обычного сознания». Жизнь всегда выше теории, поэтому все «отвлеченные явления», в силу определенной самостоятельности по отношению к реальности, могут выполнять роль идеального норматива, заданного разумом. Отсюда идея свободы, самобытности личности, мысль, что нравственный и правовой идеал не могут «овладеть до конца сознанием человека». Только идеал бесконечного развития личности может быть истинным общественным идеалом, постоянно изменяемым в соответствии с бесконечно возрастающими социальными и духовными потребностями личности.
В свете этого методологического подхода Новгородцев рассматривает отношение личностного и общественного начала, придавая первичное значение в этом отношении личностному началу. Обоснование первичности строится на базе этического учения Канта о личности как о центре мироздания, с дополнением его идеалом правового государства, воплощенным в гегелевской философии права.
Проблема отношения «личность — государство», «личность — общество» анализируется Новгородцевым в контексте его критики позитивизма. Позитивисты объявили принцип солидарности источником всех правовых обязанностей и общественных норм, что означает подчиненность этому принципу личности в качестве средства. В результате принцип солидарности возводится ими в качестве первичного и безусловного. В концепции же Новгородцева, наоборот, личность не выступает в качестве простого средства, она является во многом определяющей и формирующей основные социальные нормы, в соответствии с которыми устанавливается содержание общественного идеала (института власти, права и т. п.).
«Входя в общественный союз и вступая на путь общественного прогресса, — пишет Новгородцев, — личность не утрачивает своего безусловного значения. Общество не может стать для нее высшей целью, которой она должна быть нравственно подвластна в качестве простого средства».
Итак, придавая личности значение активного начала в системе отношения личность — государство, философ подчеркивает ее роль в преобразовании самого государства и всей системы общественных отношений. Находясь под влиянием кантовского учения об автономии воли лица как носителя в себе нравственного закона, он следует его мысли об устранении не только крайностей прежнего индивидуализма, но и возможности недопущения поглощения личности обществом, государством. Автономия воли, с одной стороны, ограждает личность от ее произвола, с другой — не допускает общественной абсолютизации, господства общества над собой.
Если старая социальная философия произвольно отрицала внутреннюю и самостоятельную ценность личности и провозглашала государство конечной, безусловной инстанцией, стоящей над личностью, то новая либеральная философия исходила из преодоления примата государственного начала над личностью, ибо внутренний мир личности значительно шире социально-политической области бытия. Именно из личности, сочетающей как общественные, так и индивидуальные начала, выводил Новгородцев свою трактовку общественного идеала.
Таким образом, базовая «несущая конструкция» либерализма могла быть выстроена, по методологии Новгородцева, только на основе неприемлемости как «абсолютного индивидуализма, провозглашающего личное сознание началом и концом нравственных стремлений», так и «коллективистского абсолютизма», утверждающего общество, государство высшей субстанцией над человеком. В соответствии с общественным идеалом, который представлялся Новгородцеву в качестве принципа «свободного универсализма» («принципа всеобщего объединения на началах равенства и свободы»), отношения личность — общество, личность — государство рассматривались им в бесконечном развитии и совершенствовании их компонентов на нравственно-правовой основе и основе правопорядка.
Семен Франк
Глубокий философско-политический анализ проблемы отношения личности, собственности и государства дает Семен Людвигович Франк (1877-1950). В 1905 г. в первом номере еженедельника «Полярная звезда», призванного стать печатным органом «неолибералов», Франк опубликовал статью «Политика и идеи», где изложил основные программные принципы «неолибералов». В ней, в частности, с индивидуалистической позиции он рассматривает идею личности как исходную идею либерального философско-политического мировоззрения, на незыблемом фундаменте которого, как он полагает, должны быть построены все постулаты не только либерализма, но и демократии и социализма. Личность, в его понимании, — «носитель и творец духовных ценностей», живая, вечная лаборатория духовного творчества, осуществление которого в общественно-исторической жизни «образует содержание культуры, которая и есть высшая и последняя задача политического строительства». На этом фундаменте строится и взаимоотношение личности и государства.
Поскольку, как он считает, нет более важной цели, кроме цели служения свободе и развитию личности, то, следовательно, это отношение должно строиться на служении государства личности. Личность, прежде всего, требует себе неприкосновенности и свободы, поэтому, по логике философа, государство не может быть неограниченным властителем над личностью и использовать ее как средство.
«Государство, — пишет он, — должно быть ограничено вечными и ненарушимыми ее (личности. — А. Г.) правами, вытекающими из ее нравственного значения... Личность стоит выше государства, и никакое государство не может смотреть на нее только как на свое орудие. В этом отношении всякая диктатура, от кого бы она ни исходила и какими бы соображениями ни руководствовалась, одинаково безнравственна и недопустима. Право должно служить обеспечению свободы, и всякий порядок, убивающий свободу, противоправен и беззаконен».
Франк обращает внимание на слабые стороны русского либерализма: отсутствие в нем «самостоятельного положительного общественного миросозерцания», опора на позитивизм и агностицизм перед лицом материализма, неуясненность духовных начал нации, государства, права, свободы, личности и т. п. Как и Чичерин, Франк выступил в защиту метафизики против позитивистов, считавших положительное знание основой социально-философских и политических построений.
Франк справедливо указывает на роль государства как правового института регулирования свободы распоряжения собственностью и охраны права наследования. Общественный порядок обеспечивает возможность наиболее гармоничного и полного сочетания начала непрерывности наследственной преемственности, с одной стороны, и начала личных заслуг и достижений — с другой. Сохранение и правовое закрепление «культа предков» означает, что личность, умирая, не исчезает, не уходит из земной жизни, продолжает жить в детях, в том числе и через имущественное правопреемство, и сама личность как бы расширяется, выходя за временные пределы своей частной жизни.
Итак, социально-философские исследования Франком личности, собственности, государства и права выявили его нормативноценностный подход к проблеме базовой «несущей конструкции» либерализма — отношения «личность — собственность — государство». Они стали частью обоснования политической программы «нового либерализма».