Говоря о сказуемом, прежде всего представляешь себе именно глагол в его формах, а стандартом двусоставного предложения считается структурная формула N, Vfin:
На Литве звенят гитары.
Тула точит топоры.
На Дону живут татары.
На Москве сидят воры (Чич.).
Конечно, возможно употребление сказуемого и в начальной его, неопределенной форме. Независимый инфинитив в роли сказуемого встречается в структурах типа Inf — Inf и N — Inf.
Вина напиться — бесу продаться (посл.).
Шутки шутить — людей мутить (посл.).
Его профессия — строить мосты.
Но прежде всего предикативное значение синтаксического времени выражается в глагольных наклонениях, главным образом в изъявительном, представляющем объективную модальность реальности. Объективная модальность желательности представлена сослагательным наклонением, а модальность приказа — повелительным наклонением.
Повелительное наклонение, впрочем, чаще встречается в разных типах односоставных предложений, но возможно и сочетание этой формы с подлежащим:
Первый звон — пропадай мой сон, второй звон — земной поклон; третий звон — из дому вон (посл.).
Ты пойми меня (песен.).
Сослагательное наклонение интерпретирует действие как желательное, поэтому оказывается уместным в сложноподчиненных предложениях с придаточным условия:
Думаю, если бы подчинить нашу практику сокровенному индивидуальному анализу каждого частного случая, то наука бы распалась на число этих случаев, равных каждой жизни (Бит.).
Настоящее время подает реальность как истину в последней инстанции. Убедительно звучат стихи Иосифа Бродского благодаря многократному повторению настоящего абстрактного:
Свет — ослепляет. И слово — лжет.
Страсть — утомляет. А горе — жжет, ибо страданье — примат огня над единицей дня.
По правилам пунктуации глагольное сказуемое не требует знака тире, но Бродский использует его как знак эмфазы, окончательной констатации сложившегося положения вещей. Конечно, помогает параллелизм структур, и ритм, и рифма, в том числе внутренняя.
Настоящее актуальное (в отличие от абстрактного) имеет характер зарисовки:
Один лишь кот в глухой чужбине Сидит, задумчив, не поет.
В его взъерошенной овчине Справляют блохи хоровод (Заб.).
Прошедшее время в зависимости от вида глагола дает описательный или повествовательный тип речи — несовершенный и совершенный вид соответственно.
Античная философия познавала мир, пользуясь обычными словами и не теряя здравого смысла. Позднейшая философия, углубляясь в познание, дробила мир на отдельные явления и дробилась сама, изобретала профессиональную терминологию, распадалась на частные и дополнительные дисциплины — и в конце концов превратилась в огромный свод маловразумительных течений, понятных лишь профессиональным «философам» (Вел.).
Здесь в едином контексте формами прошедшего времени показан процесс, развивающийся во времени (познавала, дробила, дробилась, изобретала, распадалась), и его конечный результат (превратилась).
Будущее простое (совершенный вид) и сложное (несовершенный вид) также являются разновидностями простого глагольного сказуемого.
Если исполнятся хоть раз в жизни ожидания, — тогда кусты позади с треском раздвинутся и на полянку, на мятую траву, седую от росы, ступит директор, голый по пояс, в серых габардиновых брюках с лиловым кантом, шумно дышащий, лоснящийся, желто-розовый, мохнатый, и ни на что не глядя, ни на лес под собой, ни на небо над собой, пойдет сгибаться, погружая широкие ладони в траву, и разгибаться, поднимая ветер раз-махами широких ладоней, и каждый раз мощная складка на его животе будет накатывать сверху на брюки, а воздух, насыщенный углекислотой и никотином, будет со свистом и клокотаньем вырываться из разинутого рта (Струг.).
Кроме стандартного способа выражения формы сложного будущего времени (со вспомогательным глаголом быть), в данном примере употреблен глагол пойти с инфинитивом в качестве экспрессивного осложнения простого глагольного сказуемого (пойдет сгибаться и разгибаться — в знач. будет).
Подобные способы осложнения простого сказуемого вызваны частичной десемантизацией слова, утратой первоначального смысла и фактическим превращением бывшего глагола в эмоциональную частицу:
И кактус мой — о, чудо из чудес! —
Залитый чаем и кофейной гущей,
Как новый Лазарь, взял да и воскрес И с каждым днем прет из земли все пуще (С. Ч.).
Осложнение сказуемого вызывается также синтаксической или лексической неразложимостью словосочетания, когда одно из слов или все составляющие ослаблены семантически и обладают смыслом только в комбинации с другими словами:
И Блиндерман схватил воспаление легких (Домбр.).
Зато по отношению к остальным этот несчастный Ванька так и не слезал у него с языка (Домбр.).
Философ Хома пришел в совершенное уныние от таких слов (Г.).
Здесь Чичиков вышел совершенно из границ всякого терпения и посулил ей черта (Г.).
Глаголы схватил, не слезал, пришел, вышел, посулил в данных контекстах не обладают лексической самостоятельностью и выявляют значения предиката лишь в совокупности с зависимыми словами, которые, в свою очередь, не обладают синтаксической самостоятельностью и не могут служить второстепенными членами предложения (схватил что? воспаление, не слезал с чего? с языка, пришел во что? в уныние, вышел откуда? из границ, посулил кого? черта). Не будучи фразеологизмами в лексикологическом смысле (ни одно из этих сочетаний не зафиксировано фразеологическими словарями), эти выражения, сохраняя возможность свободного замещения компонентов (ср.: схватил простуду, насморк), выполняют единую синтаксическую функцию — так называемые синтаксически неразложимые словосочетания.
Сказуемое остается структурно простым глагольным, но становится синтаксически осложненным связанными смыслами.
Особую возможность осложнения сказуемого представляет собой так называемое расщепление сказуемого, т.е. такое явление, когда глагол чрезмерно абстрактной семантики реализует свое лексическое значение за счет распространителя, чаще всего отвлеченного существительного: обеспечить защиту, тишину, качество, надежность, безбедное существование...
Действительно, мы имеем дело с расщеплением смысла, с перераспределением значения между двумя словами, и можно было бы сказать, что подобные сочетания синонимичны одному слову, если бы действительно можно было подобрать в языке аналог каждому такому выражению. Однако это возможно далеко не всегда.
Ср.: дать приказ (= приказать), осуществить подъем (^подняться), оказать воздействие, помощь, влияние (= воздействовать, помочь, повлиять); но: производить впечатление, раскопки; дать отпор — в этих случаях подобрать однословный эквивалент затруднительно.
Полной аналогии, как мы видим, не наблюдается. Даже в случае наличия одного слова, близкого по значению, различия прежде всего стилистические: расщепленный вариант тяготеет к книжно-письменной речи, а его однословный аналог — к устно-разговорной. И кроме того, в некоторых случаях имеет место определенный семантический сдвиг.
Таким образом, простое глагольное сказуемое может быть неосложненным и осложненным.