Исследования Л. Леви-Брюля показали, что мифологическое мышление неоднородно. Оно включает в себя как мышление в процессе действия:
«Первобытные люди весьма часто дают такие доказательства своей поразительной ловкости и искусности в организации своих охотничьих и рыболовных предприятий, они очень часто обнаруживают дар изобретательности и поразительного мастерства в своих произведениях искусства»
— пишет Леви-Брюль, так и собственно мифологический компонент, направленный на объяснение действительности.
Мифологическое мышление предполагает некоторые действия (мистерии, ритуалы, заклинания и др.) и пониженную чувствительность к критике, как и аутистическое, но имеются и существенные отличия.
Во-первых, мифологическое мышление имеет социальный характер, опирается на коллективные представления, т.е. оно основано на опыте общества, а не отдельного индивида.
Во-вторых, отличие аутистического мышления от мифологического заключается в отсутствии практической эффективности. В мифологическом мышлении некритичность, например по отношению к ритуалам, во многом обусловлена тем, что повседневная практическая деятельность субъекта в достаточной мере эффективна. Поэтому мифологическая модель действительности хотя и не согласуется с научной, но сохраняет адекватность в той мере, в какой позволяет реально осуществлять деятельность.
Аутистическое мышление, напротив, оказывается не только независимым от реальной деятельности, но и активно направленным на уход из реальности для получения аффективного удовлетворения во внутреннем мире. Оно осуществляет наши желания, и вместе с желаниями наши опасения, глубоко затрагивающие внутреннее существо человека. Поэтому результаты аутистического мышления зачастую психологически оказываются даже более ценными, чем реальность. При этом реальный опыт не отрицается, но в нем используется лишь то, что не противоречит основной цели.
Принимая во внимание, что для творческого мышления, для открытия и создания нового необходим отход от сложившихся стереотипов, некоторые элементы аутистического мышления нужно считать нормальной и необходимой «гимнастикой ума», такие, например, как мечтания наяву, воображение себя в никогда не случавшихся ситуациях.
Основные принципы, управляющие аутистическим мышлением, это стремление к сохранению аффекта, с одной стороны, и стремление к получению удовольствий и позитивных переживаний — с другой. В случае отрицательных аффектов эти принципы противоречат друг другу, а в случае положительных — согласуются.
«Там, где действительность тяжела и несносна, она часто вовсе исключается из мысли», — пишет Е. Блейлер.
Так возникают бредовые идеи, сноподобное исполнение желаний в сумеречном состоянии и невротические симптомы — как символическое удовлетворение желаний.
Роль грез, фантазий, мысленного проживания ситуаций, созданных воображением, существенно изменилась с появлением новых информационных технологий. В настоящее время особую остроту приобретает проблема аутистического мышления в связи с изучением влияния компьютера на человеческую психику. Описаны феномены ухода от реальности в компьютерные игры, формирования «интернет-зависимости», приводящие к аутизации человека, сужению сферы интересов, поглощенности исключительно информационными технологиями. Во взаимодействии с другими людьми иногда происходит уподобление их компьютеру, перенос приемов взаимодействия с компьютером на человека. Однако вместе с этим идет и возрождение начавших выходить из употребления с появлением телефона и радиосвязи навыков письменного общения через электронную почту. Таким образом, роль информационных технологий в формировании аутистического мышления нельзя считать полностью отрицательной. Информатизация может приводить как к стимуляции творческого воображения, развитию познавательных потребностей, самоактуализации, так и к аутизации. Проводятся исследования, посвященные использованию компьютеров для терапии аутизма или смягчения его негативных последствий.