Ненасилие и насилие — парные понятия. По инерции восприятия парных понятий они могут неоправданно рассматриваться как оппозиционно симметричные не только по своему фактическому содержанию, но и по этическому статусу. Однако они не полностью симметричны.
По своему фактическому содержанию и ненасилие, и насилие характеризуют действия, в том числе действия в широком смысле: как череду действий, как политики, имеющие определенные, прямые и косвенные эффекты. При этом ненасилие в отличие от насилия является еще и этическим (моральным) принципом. Даже для злого сознания нет необходимости в принципе насилия. Насилие повседневно, обычно, инерционно. Повседневное и стихийное не нуждается в нормативном оформлении и тем более в этической аргументации. Мир погряз в насилии. Для осознания возможности и предпочтительности ненасилия необходимо усилие, что делает ненасилие этико-мировоззренческой и практически нравственной проблемой.
Насилие как характеристика действия обозначает все то, что неправомерно и вопреки воле человека понижает его нравственный (духовный), социальный (экономический, гражданский, политический) и жизненный статус, а также то, что представляет угрозу этого. Таковы довольно широкие, но тем не менее четко обозначенные границы насилия. Ключевыми в этом определении являются понятия: «неправомерно» и «понижение статуса».
Неправомерность следует понимать в буквальном смысле слова — как несоответствие праву. «Правомерность» — это точка зрения права. Для нашего времени универсальным выражением права является Международный пакт о правах человека и другие международные правовые документы по гуманитарным проблемам.
Под «понижением статуса» следует понимать в объективном плане лишение жизни и имущества, нанесение ущерба здоровью, имуществу, положению, попрание прав — любое нарушение статус-кво; а в субъективном плане — разрушение, нарушение идентичности индивида. Хотя авторы, пишущие о ненасилии, понимают неисчерпываемость насилия физическим насилием, они лишь упоминают психологическое (точнее, следовало бы говорить «психическое») насилие, а главный упор делают именно на физическом насилии и его радикальном выражении — убийстве, имея в виду, что любая попытка принудить человека сделать что-то с угрозой применения силы предполагает готовность и возможность применения силы вплоть до ее крайних форм.
Однако недостаточно деление насилия на физическое и психологическое, даже с добавлением морального. Существенной характеристикой насилия является именно попрание права.
Ненасилие — обратно насилию в том смысле, что им подтверждается статус-кво. Это такое по характеру отношение к другому, при котором другому не причиняется вред, права другого не нарушаются и тем самым соблюдается минимальная справедливость. Ненасилие — это не забота, не благотворение, не милосердие и даже не уважение. Это всего лишь непричинение вреда.
Ненасилие является одним из первостепенных, или приоритетных, нравственных принципов, т.е. таких, исполнение которых необходимо в первую очередь, с которых начинается мораль, моральное отношение к другому. В этом смысле ненасилие насущнее благотворения, милосердия, заботы. Ненасилие здесь приоритетно в том смысле, что благотворительность, милосердие, забота должны осуществляться в уверенности непричинения вреда, ненарушения достоинства и права того, на кого они направлены. Ненасилие первостепенно и в действиях другого рода — в противостоянии неправому и злому. Здесь следует воздерживаться прежде всего от применения силы, далее — от применения ограничивающей силы, далее — от подавляющей силы, далее — от разрушительной силы.
Утверждением ненасилия в качестве предшествующего благотворению и заботе устанавливается приоритетность удержания от зла в сравнении с обращенностью к добру и противостояния злу в сравнении с творением добра. Требование творить добро сопряжено с требованием противостоять злу: твори добро при условии, что не допускаешь зла. Принципом противостояния злу обусловлен и принцип ненасилия. Таким образом, хотя ненасилие — само по себе благо, принцип ненасилия не безусловен, поскольку и в императивно-ценностном плане, и практически поведенческом он опосредован противоположностью добра и зла.