Понятия «общественная мораль» («общественная нравственность») и «социальная этика» довольно расплывчаты. Часто общественная мораль (нравственность) отождествляется с нравами в широком смысле этого слова.
В авторитарных идеологиях общественная мораль трактуется таким образом, что под ней фактически понимается средство обеспечения лояльности индивидов общественному порядку и государственной власти как его полноценному олицетворению.
Социальная этика обращена к моральным проблемам общественных отношений, общественной практики. Это область исследований, направленных на изучение нравственной составляющей общественной практики и определенных феноменов общественной жизни, таких, как общее благо, права человека, справедливость, война, образование, принципы социального обеспечения и т.д. Социальная этика как отдельная предметная и проблемная область складывалась на основе приложения моральной проблематики, традиционно ассоциировавшейся с индивидуальными решениями и действиями, к общественным отношениям и коллективным агентам.
Выделение общественных отношений, социальной ответственности индивидуальных и коллективных субъектов в качестве отдельного фокуса этического рассмотрения сопровождалось пониманием качественного своеобразия между различными сферами морального опыта — между индивидуальной моралью и общественной моралью.
На протяжении всей истории западноевропейской мысли прослеживается тенденция различения двух векторов в морали. Это особенно хорошо видно на материале философии Нового времени. Доминирующие образы морали — мораль личности и социальная мораль — дифференцированы как по учениям и мыслителям (например, этика личного совершенства Джордано Бруно и политическая этика Никколо Макиавелли), так и на уровне понятий («естественное состояние» и «гражданское состояние» у Томаса Гоббса и Жана Жака Руссо; «мораль» и «нравственность» у Гегеля).
Адекватное понимание дифференцированности морального опыта достигалось не сразу. Разные мыслители при рассмотрении морали акцентировали внимание либо на индивиде, либо на сообществе, настаивая на том или другом понимании природы и предназначения морали.
Владимир Соловьев усматривал в этих расхождениях лишь проявление односторонности, противостояние «индивидуализма» и «коллективизма». По его мнению, за тем, что воспринимается как индивидуальный и общественный опыт, скрываются различные общественные силы. Индивид в качестве морального лица имеет возможность проявить себя только через определенные общественные отношения, в общественной реде, посредством нее взаимодействуя с другими. Общество, по Соловьеву, представляет собой реальный нравственный порядок, в котором воплощается, пусть несовершенным образом и противоречиво, «отношение каждого ко всему и всего к каждому»1.
Соловьев говорит об обществе вообще. Но очевидно, что это общество определенного качества, условно говоря, «открытое общество» — общество как свободное согласие всех, в котором признается безусловное значение каждого лица, или личное достоинство. Иначе «единство индивидуального и социального», на котором настаивает Соловьев, может принимать формы, прямо препятствующие морали. Таковы авторитарные и тоталитарные общества, основанные на подавлении личности.
Соловьев подробно описал мораль на уровне личности и на уровне общества. Но, признавая возможность индивидуальной морали только в определенном социальном контексте, неотрывно от общественной среды, Соловьев проводил разбор морали как она проявляется в общественном порядке по логике индивидуальной морали, т.е. в терминах доброй воли, благорасположения, личной свободы и ответственности. Он не доводил свое рассмотрение до выявления специфических различий между индивидуальной моралью и моралью общества. Рассматривая человеческое общество как стадию в развитии человечества к «богочеловечеству», он не придавал значения реальным нравственным противоречиям индивида и общества.
При несомненной связи между индивидуальной моралью и общественной между ними сохраняются существенные различия, порой настолько серьезные, что в литературе нередко высказывается точка зрения о существенной разности феноменов личной и общественной морали. При этом в зависимости от теоретических и моральных установок авторов индивидуальная мораль может в нормативно-этическом плане трактоваться как эгоизм или как этика совершенства, а общественная мораль — как коллективизм, солидарность или как дисциплинарное подавление.
Феномен политической и общественной морали в рассуждении Никколо Макиавелли о добродетелях правителя. В трактате «Государь», написанном в виде наставления правителю, Макиавелли убедительно представил качественное различие между индивидуальной моралью и общественной. Как и позднеантичные мыслители, например Цицерон или Сенека, Макиавелли считал, что государь должен стремиться к великим деяниям, которые принесут ему честь, славу и добрую память потомков, что он должен быть доблестным и способным мужественно противостоять натиску судьбы. Вместе с тем, полемизируя с древними, Макиавелли утверждал, что ничего этого государь не добьется, слепо следуя прописным добродетелям, т.е. будучи честным, мягкосердечным, милостивым, искренним и благочестивым, поскольку описываемые философами добродетели не всегда ведут к славе и величию.
Государю надлежит выглядеть добродетельным и «быть таковым в самом деле, но внутренне надо сохранять готовность проявить и противоположные качества, если это окажется необходимым»1. Главное для государя не общественное мнение, а сохранение государства. Ради этого он должен быть готов поступиться данным словом, воздержаться от милосердия и не думать о благочестии. Макиавелли, таким образом, устанавливает принципиальное различие между двумя типами морали. С одной стороны, это мораль межчеловеческих отношений, в которых более всего ценится уважение к благу конкретного человека, личная мораль, в которой главное — спасение души.
С другой стороны, политическая мораль, в которой главное — благо и процветание государства. Ценности, провозглашаемые в этих разных системах морали, несопоставимы. В политической морали человек действует от имени государства и ради него. Правитель олицетворяет власть и государство. Самоотверженность, ожидаемая от обычных людей, как правило, не приемлема в деятельности государя, поскольку его личная самоотверженность может на деле вести к падению власти и краху государства.
Макиавелли точно указал, что в политической морали главное — это благо и процветание государства. Однако если быть точным, он говорил о политической морали как государственной морали — морали государя, правителя. То, как говорит об этом Макиавелли, не всегда дает основание думать, что он не говорит о благе именно правителя и не ограничивает благо правителя сохранением и приумножением именно собственной власти.
Как и в сфере индивидуального поведения и межличностных отношений, в сфере общественной практики мораль предстает в качестве системы ценностей и соответствующих им требований, обеспечивающих согласование частных интересов во имя общего блага. В сфере индивидуальной морали ценности обращены к индивиду, предполагая его свободу и способность к самостоятельному и ответственному самоопределению. Это сфера автономных суждений, решений и действий, в которых индивид, даже принимая на себя ответственность за других, мыслит себя подотчетным лишь самому себе и Всевышнему (если таковой им признан). Вместе с тем ценности могут быть обращены к индивиду в другом его качестве — как к агенту социального взаимодействия, члену сообщества, гражданину, действующему исходя не просто из личного статуса и принятых обязательств, но и по логике своего статуса в сообществе (каким бы малым или великим оно ни было) в силу наложенных этим статусом обязанностей. Ценности могут быть адресованы сообществу, обществу как коллективному агенту, ответственному за собственную безопасность, за общее процветание, благополучие своих членов. По сути это одни и те же ценности и требования (невреждение, солидарность, забота), но они обнаруживают себя в разных по предмету и конфигурации деятельностных стратегиях, они обеспечиваются разными механизмами.
Одно из существенных отличий общественной морали, как показал Артур Рих, заключается в том, что моральные ценности воплощаются на практике не непосредственно, а благодаря действию социальных структур. Так что выбор, ответственность, самоопределение и подобные феномены, обычно ассоциируемые с моральным опытом человека, на самом деле опосредуются социальными институтами. Правда, Рих полагает, что человек, поскольку он так или иначе включен в коммуникативные и социальные отношения, постоянно находится в поле гравитации каких-то социальных институтов. Его автономный выбор и личностное самоопределение всегда социально-институционально опосредованы. Тем самым у Риха, стремившегося показать возможность этического подхода к изучению экономики и — главное — к ведению экономики, нивелируется своеобразие различных сторон морали или различных моральных практик, а именно индивидуальной и социальной, и по сути дела вся моральная практика сведена к социальной практике.
Понимание общественной морали как действующей на основе социальных институтов заставляет по-новому взглянуть на проблему институциональности или неинституциональности морали. Ответ на вопрос, институциональна мораль или нет, зависит от понимания того, что есть институт и институциональность вообще.
Есть два понимания института. Одно понимание можно условно назвать организационным, когда «институт» трактуется как организация, учреждение. Другое понимание можно назвать функциональным, и тогда институт трактуется как совокупность стандартов поведения и взаимодействия, обеспечиваемых системой санкций. При функциональной трактовке социального института мораль как инструмент общественного и коммуникативного дисциплинирования предстает в качестве института.
Мораль институциональна и как система социального регулирования — совокупность поддерживаемых общественным мнением рационализированных и (возможно) кодифицированных ценностей и требований, санкционирование которых обеспечивается самим фактом их существования. При описании морали как инструмента социальной регуляции поведения нередко делается акцент на том, что ее действенность обеспечивается не внешним контролем, а внутренним волением и самопонуждением личности. Но в той части, в какой воление носит внутренний характер, а понуждение производится в процессе добровольного самоопределения личности, это уже не социальная регуляция (извне направленная на индивида), а ценностная самоориентация (осуществляемая личностью самостоятельно) и говорить здесь об институциональности можно, лишь понимая институт в довольно широком смысле.
Стало быть, мораль институциональна как разновидность социальной регуляции и в то же время неинституциональна как сфера автономного выбора, личностного самоопределения, решения и действия. Социальная регуляция и личностное самоопределение противоречиво связаны в морали, они дополняют друг друга, но также и конфликтуют друг с другом: социальная регуляция направлена на дисциплинирова-ние индивида, подведение его под общий стандарт. В самоопределении индивид может выходить за рамки общего стандарта и тем самым бросать вызов общественной рутине.
Для понимания особенностей индивидуальной и общественной морали существенны отличия в характере морального субъекта. Субъектом индивидуальной морали является индивид, личность. Субъектом общественной морали является сообщество; но не только: ее субъектом может быть и индивид как социально интегрированный индивид, высказывающий суждения, принимающий решения и действующий в качестве члена группы, сообщества и — главное — подотчетный в своих суждениях, решениях и действиях прежде всего группе, сообществу. Будучи субъектом индивидуальной морали, человек мыслит в терминах Я, будучи субъектом общественной морали — в терминах Мы.
В рамках индивидуальной морали индивид ответствен перед собой и перед другими безотносительно к своей социальной определенности и социальной определенности других. В рамках общественной морали, в условиях социальной контекстуализированности своих решений и действий индивид ответствен перед собой и другими как членами сообщества, а также перед сообществом. Как субъект общественной морали индивид выходит за рамки своей приватности, самоопределяясь в качестве члена сообщества, ответственного за него. Поэтому самоопределение индивида в качестве автономной личности или в качестве члена сообщества (значит, гетерономной личности) могут быть конфликтными, требующими решений, трудных как в прагматическом отношении, так и в нравственном.
В пространстве общественной морали общий интерес, общественный порядок, общественная справедливость приоритетны по отношению к интересу индивида. Главная забота общественной морали — общее благо. Понятие общего блага включает в себя наряду с общественным благом и благо членов общества, коллективных и индивидуальных — сообществ и граждан. Но последнее берется во внимание как бы в совокупности. Общее благо состоит в сохранении и процветании общества, его стабильности и развитии, в содействии (т.е. создании необходимых условий) непротиворечивому и гармоничному развитию способностей и интересов граждан.
Для общественной морали актуален критерий «большинства». По логике общественной морали, благо общего более приоритетно, чем благо частное, и при конфликте частных интересов предпочтение следует отдавать тому, что в большей мере содействует общему благу. В идеале общее благо должно обеспечиваться методами, соответствующими смыслу самой идеи блага, — справедливыми, т.е. не ущемляющими неоправданно ничьих интересов, и гуманными — способствующими развитию частных способностей и интересов. Только следуя моральным ценностям, общество действительно может не покровительствовать и опекать, а создавать условия для развития способностей членов общества, содействовать их благополучию, обеспечивать политические свободы граждан.
Однако невозможно полностью избежать напряжений и противоречий между общими интересами и какими-то частными интересами, даже вполне оправданными. Далеко не всегда эти противоречия поддаются регулированию на основе институтов публичного дискурса и демократического принятия решений. Тем более они не разрешимы в обществах олигархического типа, где общий интерес приватизирован правящими олигархическими группами, а также в авторитарных и тоталитарных обществах, где общий интерес узурпирован правящим классом.
Поскольку на пересечении индивидуальной и общественной морали происходит дифференциация субъекта морали, поскольку в сфере общественной морали реализация моральных ценностей опосредствована действием социальных структур, постольку субъект и объект моральных требований в общественной морали могут быть разъединенными.
В объективном плане моральность общества обнаруживает себя в характере организации общественной практики и функционировании обеспечивающих ее институтов. Учитывая сказанное выше и исходя из общего представления о морали как системе ценностей и требований, обеспечивающих согласование частных интересов во имя общего блага, можно выделить следующие параметры моральности общества.
- Во-первых, стабильность общества, осознание гражданами того, что общество благодаря деятельности соответствующих институтов делает все необходимое для защиты себя от внешних и внутренних рисков. Одним из факторов общественной стабильности является упорядоченность социальной среды, выражающаяся, в частности, в правосообразности общественных отношений, обеспечиваемой как соответствующими органами государственной власти, так и различными общественными институтами.
- Во-вторых, открытость публичной сферы человеку, его инициативной, позитивно значимой для общества деятельности; благоприятствование такой деятельности с помощью всего арсенала законодательных и политических средств, при соблюдении самостоятельности деятелей. Это касается как конструктивной практической деятельности, направленной на возрастание общественного благосостояния, так и общественных обсуждений текущих общественных процессов.
- В-третьих, подотчетность государственной власти обществу. Условия для социально-преобразующей гражданской деятельности вырабатываются обществом и обеспечиваются силой государственной власти (выраженной в законе и политической воле к его исполнению), которая выступает одним из агентов самого общества, пусть и с исключительными полномочиями. Важно, чтобы государство было защищено от угрозы его приватизации какими-либо группами частных интересов. В этом — залог легитимности государственной власти.
- В-четвертых, правовая и социальная защищенность предпринимательской и трудовой деятельности; признание законосообразной предпринимательской и трудовой деятельности в качестве одной из основных предпосылок развития общественного богатства.
- В-пятых, порядок распределения и перераспределения доходов и ресурсов, а также неизбежных тягот в обществе в целом и в отдельных его подразделениях. В этом состоит справедливость, традиционно считающаяся высшей добродетелью общественной морали. Один из важнейших показателей общественной справедливости — предоставление определенного разумного минимума медицинских и образовательных услуг, забота о наиболее уязвимых слоях населения.
- В-шестых, характер соотношения общего и частного интересов. Понятно, что общество содействует частным инициативам, пока они не угрожают благополучию, сохранению или выживанию общества. Личность или группа, выбивающиеся из наличного общественного порядка, до тех пор, пока они не овладели обществом (посредством манипуляции общественным сознанием или нравственным убеждением), воспринимаются обществом как опасность. Конфликты между частной инициативой, творчеством, личной свободой, с одной стороны, и общественным порядком — с другой, неизбежны. Проблема в том, к каким способам и мерам ограничения частной инициативы прибегает общество, а также в том, какую степень частной инициативы, самостоятельности и свободы общество признает безопасной для блага целого.
Наконец, ряд параметров задаются социальным статусом семьи, положением меньшинств, уровнем ксенофобии и толерантности, состоянием образования, искусств, науки и культа.
Выделенные параметры проявляются в тех или иных качественных показателях, которые в социально-этическом плане демонстрируют этос общества, или общественные нравы. Для конкретного изучения общественной морали в ее данности и динамике не обойтись без средств социальных наук, без анализа социальной практики. Поскольку вопрос о динамике общественной морали, общественных нравов уместен лишь по отношению к конкретному обществу, относительно которого имеется достаточно эмпирических данных, на этом уровне обсуждения морали требуется переход на этико- и социально-прикладной уровень, обращение к частно-предметному и ситуационному анализу.