Плодотворную роль в развитии науки о культуре сыграла выдвинутая в середине XIX в. идея культурного прогресса. Общие культурологические положения приверженцев этой идеи согласуются с весьма популярной тогда же теорией эволюционизма. Отправным здесь был тезис о движении культуры от простого к сложному и о прохождении разными народами при всей их самобытности, несхожести, разделенности в пространстве и времени примерно одних и тех же культурных стадий.
Крупнейшие представители прогрессистской концепции в истории культуры — английский этнолог Эдуард Бернетт Тайлор (1832-1917) и американский — Льюис Генри Морган (1818-1881).
Капитальный труд Э. Б. Тайлора «Первобытная культура» Л. Уайт не без оснований назовет великой книгой, ибо именно из нее произрастает культурология как наука. Автор этой книги был первым из тех, кто эксплицитно и независимо сформулировал мировоззрение (философию), цель, принципы и границы науки о культуре, дал выдержавшее проверку временем определение и описание будущей науки. Заслуга Тайлора в том, что он выделил культурные черты, состояние знаний, религию, искусство, обычаи и т. п. как отдельное поле исследования и предложил приемлемую классификацию этого класса явлений. Он заложил не только основные принципы культурологии, но и твердо и последовательно отстаивал само ее право на жизнь.
«Многие образованные люди, — пишет Тайлор, — усматривают что-то самонадеянное и отталкивающее в представлении о том, что история человечества является частью и частицей истории природы и что наши мысли, волеизъявления и действия согласуются с законами столь же определенными, как и те, которые управляют движением волн, сочетанием кислот и оснований, а также ростом растений и животных».
Автор книги «Древнее общество», вышедшей в Нью-Йорке в 1877 г., Льюис Г. Морган, прослеживая культурную эволюцию человечества в период архаики, сделал это с реалистических позиций понимания культурного процесса. Его книга имеет подзаголовок «Исследование линий человеческого прогресса через варварство к цивилизации», и, по сути, динамика культурного развития общества, как он устанавливает, была ни количественно, ни качественно неравномерна.
Развитие цивилизации, как полагал Морган, детерминировано институтом собственности: «...идея собственности, — пишет он, — складывалась в человеческом уме. очень медленно и в течение огромных периодов времени оставалась в зародыше и слабо развитой. Она возникла в периоде дикости, и нужен был весь опыт этого периода и следующего периода варварства, чтобы этот зародыш развился и чтобы человеческий ум подготовился принять ее ограничивающее действие. Ее господство как страсти над всеми другими страстями знаменует начало цивилизации. Она привела человечество не только к преодолению всех препятствий, задерживавших наступление цивилизации, но и к учреждению политического общества на основе территории и собственности».
Критическое исследование эволюции идеи собственности Морган расценивал как важнейшую часть истории умственного развития человечества и, исходя из этого, видел свою задачу в том,
«чтобы представить некоторые доказательства человеческого прогресса в этих различных областях в течение последовательных этнических периодов, как это раскрывается в изобретениях и открытиях, а также в развитии идей управления, семьи и собственности».
Фактически Морган выстроил историю первобытного общества и дал его периодизацию, основанную на изученном материале. С точки зрения ученого, прогресс человечества во времена дикарства (эту архаическую эпоху он подразделяет на подпериоды варварства) был значительнее по своей степени, чем впоследствии за весь период цивилизации.
Эволюционную модель развития человечества, в основе которой — идея прогресса, разделял ученик Э. Б. Тайлора Дж. Фрэзер (1854-1941). Главный его культуроведческий труд — «Золотая ветвь» (1890) в 12 т. Он также автор работ «Тотемизм и экзогамия» (1910), «Фольклор в Ветхом завете» (1918), «Почитание природы» (1926), «Мифы о происхождении огня» (1930), «Страх смерти в примитивной религии» (1933) и др. Линия прогресса и исторического оптимизма неуклонно прослеживается в работах Фрэзера на огромном фактическом материале, охватывающем суеверия, мифы, легенды, обряды, особенности психологии первобытного человека.
Исследуя ранние стадии развития общества, он полагает, что функции науки и искусства тогда замещали магия и религия. Интеллектуальная жизнь человека архаики, по Фрэзеру, менее мистична, чем представляется, и в сопутствующей ей магии преобладает чисто практическое начало — первобытные люди уже постигают регулярность природы, осваивают порядок вещей, возобновляющийся в неизменной последовательности, без какого-либо вмешательства со стороны иных факторов.
«Эти маги, — пишет Фрэзер, — были прямыми предтечами не только наших врачей и хирургов, но также наших исследователей и изобретателей во всех областях естественных наук».
Это подготовило почву для науки, которая уже на качественно ином уровне подошла к изучению реальных причинных связей и позволила человеку установить подлинный контроль над природой.