А. Групповой уровень реакций. - Исходя из такого социально-психологического критерия, как число членов социальных групп, можно выделить следующие уровни фрустрации: 1) индивидуальная (личностная) фрустрация; 2) групповая (семейная и др.) фрустрация; 3) организационная фрустрация; 4) этническая (национальная) фрустрация. Может иметь место также фрустрация всего полиэтнического общества. На последнем уровне возникает проблема общеэтнической или национальной психической защиты, которую мы подробно обсудили в другой монографии.
Следует отметить, что фрустрация и психологическая самозащита социальных групп, организаций и этносов к настоящему времени исследованы значительно хуже, чем эти же явления у индивидов.
Особый интерес представляют следующие явления: 1) групповая изоляция. - Примеров этого явления немало. Например, религиозная группа может пространственно и психологически самоизолироваться от остального общества, этим путем защищаясь от проникновения в нее чужой идеологии, культуры, форм поведения и т. п.; 2) номадизм: склонность к номадическому образу жизни, частого перемещения из одного место в другое; 3) эмиграция у разных народов имеет свои особенности. Предстоит исследовать мотивы эмиграции, создать типологию эмигрантов и т. д.; 4) усиление группового эгоизма; следует определить это явление в качестве одного из аспектов этноцентризма и показать, что во времена хронических групповых стрессов и фрустраций это явление усиливается, особенно на семейном уровне. Если фрустраторы и стрессоры имеют внутриэтнический характер, может наблюдаться учащение внутриэтнических конфликтов и дисперсия этноса. (Спасение поодиночке или, чаще всего, семьями). Если же фрустраторы внешние (межэтнические), тогда до поры до времени (до порога толерантности) может иметь место консолидация этноса, после чего может наступить дезорганизация, перенос межэтнического конфликта, агрессии и ненависти, вовнутрь, в среду своего этноса; в итоге чего мы получаем дисперсию этнофоров и их групп. Именно этот последний случай имел место в Армении в 1988-2000 годы; 5) усиление антиобщественных явлений: преступлений, обмана, коррупции, бюрократизма, наркомании, алкоголизма и т. п.; 6) усиление интереса к иррациональным и загадочным, мистическим явлениям (астрологии, жизни после смерти и возможности установления контактов с умершими, предсказанию судьбы и т. п.). Наблюдается усиление интереса к религиозным вопросам; появляются все новые секты и т. п.; 7) наконец, в таких условиях может наблюдаться также паника.
Б. Конструктивные групповые адаптивные реакции. - Наряду с перечисленными, преимущественно иррациональными и разрушительными групповыми реакциями на сильные стрессы и фрустрации, имеются, конечно, и конструктивные, положительные и полезные механизмы и стратегии. Из них можно упомянуть стремление к взаимопомощи и взаимовыручке, которые, по-видимому, исходят из усиления взаимной эмпатии членов группы; усиление конструктивных психологических тенденций, которые выражаются как в социальном строительстве (активной организационной работе), так и в строительстве домов и т. п.; усиление сплоченности семьи и других социальных групп, интенсификация чувства «мы» (групповой принадлежности) и группового самосознания вообще. Усиливается гуманитарная активность в целом.
Во времена хронических и интенсивных стрессов и фрустраций наблюдается усиление тенденции к созданию анекдотов и других проявлений юмора и остроумия; в целом, усиливается чувство комического. Например, после Спитакского землетрясения 1988 года, несмотря на огромное число жертв и масштабы общенародной трагедии, жители г. Ленинакан (теперь уже Гюмри) начали изобретать все новые анекдоты. Остроумие народа является полезным средством психологической самозащиты.
В. Фобии и вторичная фрустрация. - Изучение материалов о последствиях Спитакского землетрясения позволило нам заметить ряд других любопытных явлений. Это, во-первых, увеличение числа людей, страдающих фобиями, а также, предположительно, усиление фобических реакций у тех, кто еще до землетрясения страдал фобиями. Речь идет, в частности, о появлении сейсмофобии (тревоги, страха перед возможным новым землетрясением), которая, как мы полагаем, всегда существовала «подспудно» (подсознательно) в психике жителей этого региона, особенно после разрушительного ленинаканского землетрясения 1926 года.
Нами было обнаружено явление обобщения фобических страхов и реакций: одна фобия как бы распространяется на новые объекты, порождая новые разновидности фобий. Например, у тех, кто страдал сейсмофобией, появился также страх перед темнотой, перед узкими пространствами, агорафобия и т. п. Как нам кажется, это новый феномен. Другое наше наблюдение касается того, что фобия, являясь следствием стресса и фрустрации, в свою очередь превращается в стресс-фрустратор, порождая новые стрессовые и фрустрационные состояния личности. Индивид начинает переживать вторичные фрустрации и стрессы, которые, в свою очередь, вызывают к жизни вторичные адаптивные и дезадаптивные психофизиологические процессы, среди которых: новые фобии, о которых мы уже сказали; кошмарные сновидения; нарушения сна, в частности - деформация его структуры (соотношения парадоксального и ортодоксального фаз сна) и т. п.
Г. Психическая регрессия. - Психическая регрессия - это возвращение личности (под влиянием фрустраторов и стрессоров) к прошедшим этапам психического развития. Как правило, регрессия приводит к упрощению, иногда же - к инфантилизации поведения человека.
Поскольку психической регрессии в настоящей книге мы посвящаем отдельную обширную главу, то здесь сущность и работу данного защитного механизма рассматривать не будем.