А. Неизбежность групповых фрустраций. - Фрустрация и психологическая самозащита социальных групп - важный аспект теории фрустрации, стресса и психологической самозащиты, хотя до сих пор остается самым слаборазвитым аспектом этой теории. А между тем понимание групповых защитных процессов и групповых психических состояний - это путь к пониманию многих социально-психологических и этнопсихологических (психолого - антропологических) явлений.
Несколько общих идей о групповой фрустрации высказал еще историк и социальный психолог Б. Ф. Поршнев.
Групповые фрустрации, безусловно, связаны с дифференциацией «мы» и «они», с группоцентризмом и этноцентризмом, с враждебным отношением одной группы к другой, даже если они образованы и различаются по случайным и поверхностным признакам. Из-за наличия этих явлений межгрупповые, в том числе межэтнические отношения всегда являются потенциальными источниками фрустраторов для взаимодействующих групп. В истории человечества индивид всегда защищался сам, защищал свою семью, род, племя, весь свой этнос. Защитные процессы нередко носили не индивидуальный, а групповой характер.
Причем установлен любопытный факт из эволюционной истории, который всегда следует иметь в виду при обсуждении вопросов групповых конфликтов и фрустраций: наиболее агрессивные, нападающие виды животных погибают чаще и легче, чем те, которые преимущественно защищаются.
Переход племен к оседлости, создание материальной и духовной культуры и накопление богатств, создает новые условия для конфликтов и борьбы социальных и этнических групп. Теперь уже было что защищать. Оседлость привела к необходимости защиты территории, которая постепенно превратилась в «родину» этноса. Родина включает в себя не только территорию, но и людей и созданную ими культуру.
Групповое обособление, дифференциация групповых культур даже внутри одного этнического сообщества, самосознание группы - это обычные явления и предпосылки фрустрации и самозащиты групп.
Б. О полезности групповой фрустрации (к концепции Арнольда Тойнби). - Трудные, проблемные ситуации оказывают разностороннее и глубокое воздействие на организацию и психический склад этносов, на развитие их культуры и цивилизации. Это одна из основных идей адаптивного подхода к этнопсихологическим и социально-психологическим вопросам.
Следует сказать, что еще раньше к этой идее близко подошли некоторые мыслящие историки, но среди них, в первую очередь, и более последовательно, - Арнольд Тойнби. Этот историк задал себе вопрос: почему возникают или исчезают те или иные цивилизации? Пытаясь ответить на данный вопрос, он предложил следующую концепцию: «Человек достигает цивилизации не в результате высшего биологического дарования (наследственность) или географического окружения (имеются в виду легкие условия жизни), но в качестве ответа на вызов в ситуации особой трудности, которая воодушевляет его сделать беспрецедентное усилие».
Это теория «вызова и ответа», которую рассматривает и критикует Гумилев. Характерно, что одну из глав своей книги Тойнби озаглавил следующим образом: «Достоинства несчастья». В числе трудных условий или «вызовов» Тойнби называет следующие:
- природные географические условия (болота, леса, море, снега и морозы и т. п.);
- нападения иноземцев, вызывающие необходимость их отражения.
Тойнби считал, например, что Австрия обогнала Баварию и Саксонию в развитии, так как в XVII веке на нее напали турки. Эту точку зрения критикует Гумилев: «Но как известно, турки напали сначала на Болгарию, Сербию, Венгрию, Византию, на что те ответили капитуляцией. А от Вены турок отгоняли гусары Яна Собесского, которых турки в этот момент «не вызывали». Пример не подтверждает концепцию, а противоречит ей».
В. Уточнение концепции. - Гумилев, по-видимому, был излишне строг в своей критике в адрес концепции «вызова и ответа». Возможно создание более гибкого и реалистического варианта этой концепции, если опираться на современную теорию фрустрации, психологической защиты и адаптации.
По нашему мнению, определенный этнос развивает цивилизацию при выполнении следующих условий:
- если оказывается в трудных проблемных ситуациях;
- если эти ситуации не только однообразно повторяются, но и меняются, появляются все новые проблемные ситуации и варианты уже имевших место;
- если эти трудности и несчастья не превосходят первоначальную силу этноса (людские и материальные ресурсы, знания и умения и т. д.);
- если первые адаптивные ответы оказались успешными.
Если же трудные условия имеют устойчивый характер в течение длительных периодов времени и однообразны, то у этноса могут развиваться элементарные адаптивные механизмы, их комплексы и стратегии адаптации, и импульсы дальнейшего развития могут исчезать.
То обстоятельство, что стрессы и фрустрации («несчастья»), если они не приводят к гибели индивида или группы, вызывают их активизацию и усиление, не подлежит сомнению, так что Гумилев, наряду с конструктивной критикой, допустил некоторую поспешность в выводах.
Отметим, что сходную с концепцией Тойнби точку зрения на русскую историю еще в начале ХХ века высказал А. Е. Пресняков, которого тоже критиковал Гумилев. Пресняков считал, что постоянные нападения кочевников с юга вызвали создание в Киеве «военной княжеско-дружинной организации».
Концепция Тойнби безусловно интересна, хотя ее, как мы показали только что, следует дополнить новыми идеями, поскольку в первоначальном виде она не объясняет многие исторические факты. Поэтому вполне законен следующий вопрос Гумилева: «Если одной необходимости достаточно, чтобы создать сильное государство, то почему они создаются так редко?». Правильный вопрос: нужен целый комплекс материальных и социально-психологических условий для того, чтобы проблемные ситуации породили процессы сплочения народа и создания структур государственного управления. В этих процессах особую роль играют этнозащитные механизмы.