Общение с сотрудником ведомства не всегда даёт понять, от кого именно исходят требования к простому человеку и чьи интересы за ними скрываются. Однако всегда именно сотрудник — тот, кто навязывает условия.
Простому человеку, вступая в общение с сотрудником, необходимо заострить внимание на том, оказывает ли сотрудник безвозмездную помощь или вовлекает во взаимные обязательства. Безвозмездная помощь — это главное, определяющее. Следует также выяснить, чьи интересы выражает сотрудник, выставляя условия, и какие на самом деле складываются отношения.
Если безвозмездной помощи нету, значит, простому человеку предлагают участвовать в деле, основанном на взаимных обязательствах — то есть вступить в деловые отношения: условие на условие, договор на договор.
Заметьте, именно простой человек определяет:
— Если сотрудник выполняет своё задание за счёт простого человека, тогда деловые отношения складываются между простым человеком и самим сотрудником. Задание сотрудника ведомства — это его личное дело, которое он навязывает, вовлекая простого человека.
— Если же действия сотрудника лишь приводят в исполнение условий, исходящих от дельца, и в этих условиях участвуют и сотрудник, и его хозяин, — значит, и сотрудник, и хозяин становятся стороной договора. У простого человека деловые отношения — со стороной, в которой ответчиками выступают и сотрудник ведомства, и его хозяин. То есть деловые отношения у простого человека — с ними обоими, как с единой стороной, разделённой на исполнителя и выгодополучателя. А у сотрудника ведомства — свои деловые отношения с хозяином-дельцом.
Проще говоря, простой человек в общении с сотрудником ведомства выясняет не только, какие именно отношения происходят, но и с кем: только с сотрудником или ещё и с его хозяином-дельцом (частным предпринимателем). Он также даёт понять сотруднику, что у того имеются собственные взаимные обязательства с работодателем, чьё задание он выполняет, и к кому он может выставить ответные условия по правилам их текущей сделки.
Сотрудник этого не осознаёт — его следует просветить.
На основании уже выясненного: безвозмездная помощь — главное, определяющее.
Умелец, заявляющий себя помощником для простого человека, — частник, действующий самостоятельно. Объединение умельцев образует ведомство, которое создаётся учредителем: либо дельцом, либо представителем от народа.
Если учредитель — представитель от народа, то ведомство из умельцев создаётся в народной среде с намерением удовлетворить нужду́ простого человека. Такое устройство направлено на то, чтобы простому человеку оказывалась безвозмездная помощь. Это и есть потребительские отношения при народоправии (оно же — социализм) по сути: устройство управы, стоящее над отношениями сотрудника с простым человеком, надстройка, предназначенная для того, чтобы обеспечивать помощь нуждающемуся — не ради прибыли.
Если же исходить из того, что мироедство (оно же — капитализм) приходит после народоправия, переделывая его, то получаем следующую картину: деле́ц, став во главе учреждения, оправдывает своё обогащение тем, что обеспечивает общение сотрудника с простым человеком. При этом цель общения меняется: безвозмездной помощи больше нету; вместо неё — взаимодействие, проявляющееся как взаимные обязательства, через которые деле́ц извлекает выгоду.
Иначе говоря, в среде мироедства на место односторонних добрых намерений встают взаимные обязательства. Безвозмездная помощь вытесняется, уступая место обусловленным взаимодействиям, в которых ведомство уже не служит простому человеку, а использует его для обогащения дельца.
Если же, напротив, случается, что народоправие приходит после мироедства, то его цель — не допустить дельца во главе учреждения, исключить, чтобы интересы верховного руководителя влияли на отношения сотрудника ведомства с простым человеком в угоду обогащения этого руководителя. В этом случае народоправие выступает как становление народной среды — утверждение такого устройства, при котором простой человек важнее выгоды, а помощь — первостепенна.
Однако и при народоправии, и при мироедстве действуют управы — устройства управления. То есть в отношения между простым человеком и умельцем (чья деятельность изначально заявлена как помощь) закладывается прослойка извне — в виде навязанных, но считающихся общепринятыми порядков.
Мироедство (оно же капитализм), теряя границы умеренности из-за жажды наживы, перерастает в вельможество (оно же — феодализм). Сотрудник ведомства, будучи посредником между дельцом и простым человеком, утверждает собственную власть. Он уже не просто исполнитель, а тот, кто решает, кто достоин помощи, на каких условиях и с какой уступкой. В таком устройстве сотрудник подменяет собой дельца: говорит от его имени, но действует по собственному усмотрению.
Каждый установленный порядок утверждает себя через знание — то есть через общепринятое мнение, преподносящее данный строй как разумный, обоснованный, справедливый, исторически правильный. Такое знание поддерживается не столько истиной, сколько положением тех, кто его озвучивает.
Общественные напевы кажутся правильными и распространяются на всё общество, но именно через них искусственное, общепринятое знание утверждает и закрепляет порядки. Общепринятое знание влияет, на него ссылаются: мол, "так принято", либо "об этом сказано в писаниях", однако в таком виде оно поддерживает искусственно созданные и усложнённые порядки — с надстройками и прослойками, лишними и ненужными для простого человека.
Лишнее следует устранить через подачу обществу настоящего, правильного знания о потребительских отношениях между простым человеком и сотрудником ведомства. Вместо общепринятого знания от верхушки — общепризнанное знание самого народа.
Общепризнанное знание раскрывает, как на самом деле должны складываться отношения между простым человеком и сотрудником ведомства. Значит, необходимо добиться того, чтобы правильное, общепризнанное знание было поддержано большинством.
Посмотрите на правителей и управителей. Если вникнуть, становится ясно: они сами себя оправдывают, будто им предоставлено положение избранных, чтобы помогать народу и создавать для него благополучную среду. Но на деле такой избрáнник не действует сам, а перекладывает заботу на плечи того самого, о ком якобы печётся. При этом, чтобы осуществлять влияние, главенствующий налаживает под себя целую управленческую сеть. Так возникают установленные порядки, которым придаётся значение более весомое, чем само́й нужде простого человека.
Настоящая власть — не в начальствующих и не в избранных. Власть — в народе. А точнее — у каждого отдельного простого человека.
Когда простой человек имеет нужду́, а для её устранения уже есть умельцы, сами заявившие себя помощниками, и есть ведомства, объединяющие умельцев для той же цели, — тогда влияние исходит от самого нуждающегося.
Это значит: нуждающийся — и есть власть, если он не унижается с подобострастием и не вступает в одностороннюю, заведомо невыгодную для себя сделку с мошенником, а отстаивает необходимость безвозмездной помощи как должного, в свою пользу.
Главное — безвозмездная помощь. Если сотрудник ведомства не считает её главной, значит, действует по иному основанию — по взаимным обязательствам, которые принимает за необходимые. Тем самым, сам того не ведая, он настаивает на деловых отношениях, где обязательство возникает не только у человека, но и у него самого.
Либо — безвозмездная помощь в пользу одной стороны, либо — навязанное дело со стороны сотрудника с неизбежным обязательством исполнить ответное, выставленное простым человеком. Третьего не дано. И потому отстаивать безвозмездную помощь следует не тем, чтобы с упорством требовать её проявления, уподобляясь одержимому и непутёвому сотруднику, а обходным путём: через разъяснение, что именно действует вместо безвозмездной помощи, если она не осуществляется. То есть — что на деле навязано и кем.
Сотрудник требует от простого человека порядочности и соблюдения обязательств, при том что сам состоит с ним в деловых отношениях, где также принял на себя обязательство соблюдать порядочность и выполнять встречные условия перед простым человеком.
В этом случае разговор простого человека с сотрудником — не требование от него повиновения, а разбор того, что сам сотрудник утверждает своими действиями, даже если не осознаёт происходящего.
Проще говоря, если сотрудник не ведает, что творит, не осознаёт, что сам является зачинателем деловых отношений, то, узнав об их существе — о деловых отношениях, которые ему, собственно, никак не пригодны, — он попытается выйти из них, отречься, уклониться от ответственности.
Народ, который нуждается и отстаивает должное, — и есть власть. Точнее: человек нуждающийся — власть.
Вы — власть, если правильно оцениваете обстоятельство общения с сотрудником ведомства и прямо предлагаете обсудить, что именно между вами сейчас происходит: сотрудник оказывает безвозмездную помощь или навязывает отношения на взаимных обязательствах, опираясь при этом на свои же условия, которые выдаёт за общепринятые.
Если сотрудник ведомства не несёт должного, то есть не оказывает безвозмездную помощь, значит, он действует вопреки своему положению должностного лица. В этом случае простой человек сам определяет, что именно между ними происходит:
— Разговор по душáм: непритязательное, спокойное общение, как между двумя простыми людьми, где никто ничего не требует.
— Деловые отношения — не осознаются из-за неприятия самого обстоятельства как такового и из-за степе́нства. Сотрудник не считает, что между ним и простым человеком складываются деловые отношения, хотя именно он, как заинтересованная сторона, навязывает условия незаинтересованной стороне. При этом он требует соблюдения порядочности, свойственной деловым отношениям, но не признаёт собственной ответственности за навязывание этих условий, прикрываясь своим положением и внешними порядками.
— Требование повиновения — это тоже деловые отношения, но сотрудник не видит их как таковые, поскольку, навязывая условия и проявляя степе́нство, выдаёт свои действия за осуществление власти. Одна сторона — сотрудник — не считая себя участником отношений, в одностороннем порядке требует послушáния от другой стороны — простого человека.
Степе́нство всегда умаляет достоинство простого человека, а исполнение приказа начальства в условиях деловых отношений говорит об участии в сго́воре — по выколачиванию средств и укреплению установленных порядков, где нуждающийся не признаётся властью, а превращается в источник дохода.
Многие такие сотрудники беспомощны перед новыми сведениями и не знают, что ответить. Особенно это проявляется тогда, когда им становится ясно, что они вовлечены в деловые отношения — не как представители власти, а как одна из сторон, навязывающая условия. Они названивают начальству, потому что не понимают, как поступать иначе. А начальству не важно ни затруднительное положение сотрудника, ни то, что написано в законах — им важно выманить деньги и удержать установленный порядок. Так устроено управление: незнание внизу — выгода наверху.
Поэтому беспомощным надо давать знание — подлинное и точное, не то, что вложено им как “общепринятое”. Иначе они идут на поводу у мошенников и вымогателей, прикрывающихся установленными порядками.
Если же и после толкового объяснения, что между сторонами происходят деловые отношения, сотрудник продолжает навязывать условия, он тем самым усугубляет своё положение — как лицо, связанное обязательствами в рамках уже возникших деловых отношений. Он дальше умаляет достоинство простого человека, удерживает его, занимает время и навязывает порядки от себя, выдавая их за должное. Все эти условия исходят только с одной стороны.
Вместо того чтобы остановиться и задуматься, сотрудник продолжает твердить свои условия, тем самым увеличивая тяжесть своей зависимости от простого человека. Эту неугомонность необходимо не только замечать, но и пресекать — придирчиво уточняя по каждому новому условию сотрудника, мол: это продолжение той же сделки или уже совсем другая?
Более того, даже уловки сотрудника — когда он пытается уйти от ответственности, утверждая, что не является участником отношений, или переводит разговор в плоскость "по душáм", — на деле становятся дополнительными условиями сделки.
Они учитываются, и на них выставляются ответные — ещё пуще влияя, чтобы отстали, особенно если простого человека не собираются освобождать от навязываемого, состряпанного сотрудником договора (де́ла, сшитого белыми нитками). Суть в том, что в деловых отношениях действует взаимность, и если сотрудник, сам того не понимая, вступает в сделку, то по её правилам он получает в ответ обязательство, которое для него ненужно, тягостно и даже опасно, поскольку он навязал ненужное — и получил ненужное.
Запомните: безвозмездная помощь и взаимные обязательства — разные вещи. Их нужно ясно различать, особенно при общении с непутёвым сотрудником, который имеет скрытые деловые отношения с работодателем, но не предъявляет начальству ответных условий — из-за собственной срамоты, вызванной неведением.
Именно неведение и порождает в сотруднике ведомства срамно́е, недостойное поведение по отношению к простому человеку.