Основными особенностями современных военных действий являются, во-первых, широкое использование новейших технологий и высокоточного оружия (лазерного, акустического, кинетического, электромагнитного и др.), позволяющих не видеть противника на поле боя, во-вторых, то, что в последние десятилетия боевые действия в жизни многих стран, в том числе и России, носят преимущественно локальный характер (горячие точки) или имеют вид контртеррористических операций, в которые вовлечены не только армейские, но и другие силовые структуры, в частности сотрудники Министерства внутренних дел (МВД). Стоящие перед ними служебно-боевые задачи характеризуются разноплановым психотравмирующим воздействием, что влечет за собой постановку новых исследовательских проблем. К таким проблемам относятся психологическое сопровождение военных и сотрудников силовых структур, направляемых в горячие точки на систематической основе, необходимость прогностической оценки состояния их здоровья и работоспособности, проведение реабилитационных мероприятий после воздействия боевого стресса.
Боевой стресс — это комплексное понятие, обусловливающее все варианты изменения функционирования личности в ходе выполнения служебно-боевых задач и включающее в себя следующие три группы психотравмирующих факторов (обобщенные результаты многочисленных зарубежных и отечественных исследований причин возникновения психогенных расстройств в зонах военных действий (Съедин С. И., Абурахманов Р. А., 1992; Стрельников А. А., 1998; Соловьев И. В., 2000 и др.)).
1. Специфически-профессиональные
Стрессоры
- сражения (у участников боя): угроза жизни, обстрелов, засад, подрывов на минах; массовая гибель, вид трупов и обезображенных тел; применение оружия в условиях визуального контакта, когда видны предсмертные мучения противника;
- опасной работы (у водолазов, летчиков, солдат и др., не участвующих в сражении, но находящихся недалеко от линии фронта);
- изоляции (на подводных лодках, танках, самолетах и др.);
- продолжительной работы (у штабных работников);
- работы с ранеными и мертвыми (у медицинского персонала, членов добровольческих отрядов и др.)
2. Ситуационно-психогенные
физические:
- условия горно-пустынной местности в сочетании с жарким климатом;
- перегревание;
- переохлаждение;
- высокая влажность, пыль;
- грохот, рев, гул, акустический удар;
- вибрация, удары воздушной волны, сотрясения, падения;
- плохая видимость (яркий свет, вспышки, темнота, туман);
- загазованность химическими веществами и задымленность;
- направленная энергия от вооружения;
- ионизирующая радиация;
- продолжительные марш-броски с тяжелой амуницией, оружием и др.;
социально-психологические:
- изоляция от семьи, родных и общества;
- ограниченность эмоциональных и интеллектуальных контактов только своей половозрастной группой;
- непопулярность и низкая социальная значимость военных действий в стране, гражданином которой является военнослужащий;
- безуспешность военных действий, большие боевые потери;
- средства информационно-психологического давления противника;
- национальность военнослужащего, этнически близкая национальности граждан в зоне боевых действий;
- сходство вероисповедания с религией одной из сторон вооруженного конфликта;
- чуждая этнокультурная среда;
- враждебность местного населения и активизация криминальных элементов (мародерство, грабежи, бандитизм, терроризм);
- конфликтные отношения в семье, тяжелое материальное и социальное положение участника военных действий;
- низкий уровень социальной поддержки и защищенности комбатантов после их возвращения на Родину.
3. Личностные
Физиологические:
- нарушение физиологического ритма сна и бодрствования (в условиях потенциальной опасности и готовности к активным действиям);
- сенсорная перегрузка или депривация;
- обезвоживание и истощение организма вследствие дефицита питания, витаминов, однообразной пищи;
- плохие гигиенические условия;
- физические перегрузки или недостаточная подвижность (длительное нахождение в одной позе);
- инфекционные заболевания;
- обострение хронических болезней;
- ранение или увечье;
- сексуальная фрустрация;
- зависимости от психоактивных веществ (никотин, кофеин, алкоголь, наркотики);
- осложненная генетическая наследственность (слабый тип высшей нервной деятельности, хронические соматические заболевания и психические расстройства в анамнезе и т. п.);
- ожирение или дефицит росто-весового показателя и др.
Индивидуально-психологические: когнитивные:
- осознание несправедливости устройства мира;
- осознание того, что противник является более опытным и лучше адаптирован;
- непопулярность и низкая социальная значимость военных действий в стране, гражданином которой является военнослужащий;
- безуспешность военных действий, большие боевые потери;
- средства информационно-психологического давления противника;
- национальность военнослужащего, этнически близкая национальности граждан в зоне боевых действий;
- сходство вероисповедания с религией одной из сторон вооруженного конфликта;
- чуждая этнокультурная среда;
- враждебность местного населения и активизация криминальных элементов (мародерство, грабежи, бандитизм, терроризм);
- конфликтные отношения в семье, тяжелое материальное и социальное положение участника военных действий;
- низкий уровень социальной поддержки и защищенности комбатантов после их возвращения на Родину.
3. Личностные
Физиологические:
- нарушение физиологического ритма сна и бодрствования (в условиях потенциальной опасности и готовности к активным действиям);
- сенсорная перегрузка или депривация;
- обезвоживание и истощение организма вследствие дефицита питания, витаминов, однообразной пищи;
- плохие гигиенические условия;
- физические перегрузки или недостаточная подвижность (длительное нахождение в одной позе);
- инфекционные заболевания;
- обострение хронических болезней;
- ранение или увечье;
- сексуальная фрустрация;
- зависимости от психоактивных веществ (никотин, кофеин, алкоголь, наркотики);
- осложненная генетическая наследственность (слабый тип высшей нервной деятельности, хронические соматические заболевания и психические расстройства в анамнезе и т. п.);
- ожирение или дефицит росто-весового показателя и др.
Индивидуально-психологические:
когнитивные:
- осознание несправедливости устройства мира;
- осознание того, что противник является более опытным и лучше адаптирован;
- идентификация умершего с собой или другом;
- неопределенность (недостаток, противоречивость информации о боевой задаче, характере действий противника);
- непредсказуемость текущей обстановки и неуверенность в исходе войны;
- необходимость быстрого принятия ответственного решения в условиях дефицита времени и информации;
- отсутствие выбора;
- предшествующие неудачи, травматический опыт;
- работа сверх уровня навыков и др.;
эмоциональные:
- биологический страх (смерти, боли, ранения, увечья);
- дезинтеграционный страх (вид разрушений, пожаров, насильственной смерти);
- социальный страх (показать трусость и потерять уважение);
- моральный страх (потери способности к самозащите, попадания в плен);
- скорбь в связи с потерей сослуживцев, чувство вины;
- злоба и ярость;
- фрустрация, тоска по дому;
- длительное ожидание опасности; «предстартовое напряжение»;
- дефицит позитивных эмоциональных переживаний;
- внутриличностный или межличностный конфликт;
- положение новичка в коллективе, изоляция;
- невозможность уединения и др.
Совокупность длительно действующих психотравмирующих факторов боевого стресса приводит к их суммированию и взаимному потенцированию, вызывает истощение компенсаторных ресурсов организма, расходует адаптационный потенциал личности, снижает устойчивость иммунной системы, приводя к перенапряжению механизмов физиологической и психологической защиты, увеличению показателей соматической и психоневрологической заболеваемости.
Анализ всех психотравмирующих факторов позволяет выделить условные типы служебно-боевой деятельности по особенностям их влияния на личность. Для первого типа деятельности характерна интенсивная, но кратковременная психотравма-тизация — от нескольких часов до нескольких суток (активные штурмовые действия, проведение спецопераций по ликвидации террористов и др.) в условиях воздействия полимодальных факторов и опасной активности личности вопреки инстинкту самосохранения.
Для второго типа деятельности (несение службы на блокпостах, контрольно-пропускных пунктах горячих точек и т. п.) характерна пролонгированная (от нескольких месяцев до нескольких лет), перманентная психотравматизация различными по интенсивности факторами с учетом периодов изменения оперативной обстановки, ведения переговоров, объявленными мораториями, а также в связи с временным возвращением комбатантов на родину по окончании срока командировки (спустя 3 и 6 месяцев).
Третий, наиболее распространенный тип служебно-боевой деятельности сочетает в себе перечисленные выше с комплексной психотрав-матизацией ситуационно-психогенные и спец-ифически-профессиональные факторы различной интенсивности в условиях перехода от блокирующих действий войск к проведению спецопераций по ликвидации вооруженных формирований. Комплексная психотравмати-зация приводит к различным (по выраженности и качеству) последствиям, которые могут носить как острый, так и отсроченный характер или оставаться в виде комбатантных изменений личности на всю оставшуюся жизнь.
В целом изменения функционирования личности в условиях боевых действий исследуются в контексте трех проблем:
- подготовка профессионального контингента к боевой обстановке;
- изменения личности в условиях военных действий;
- повторная реадаптация личности к мирным условиям жизни.
Необходимо отметить, что в литературе психогенные расстройства комбатантов рассматриваются отдельно от населения, так как профессиональный контингент не имеет права уклониться от угрозы смерти, а гражданские лица на законных основаниях могут покинуть опасный район. В боевой обстановке возникают противоречия между морально-личностными установками и необходимостью убивать; между долгом и желанием выжить. Этим природа психологических изменений у участников боевых действий существенно отличается от жертв техногенных аварий, катастроф и стихийных бедствий.
С позиции биопсихосоциального подхода, изменение функционирования личности в условиях военных действий затрагивает биологический, психосоциальный и социокультурный уровни, может протекать как по регрессивному, так и по прогрессивному направлениям и рассматриваться с позиций психологии, патопсихологии, психопатологии и соматической медицины (терапии, хирургии, неврологии, травматологии и т. д.). Основное внимание зарубежных и отечественных исследователей долгое время уделялось изучению лишь негативного влияния военных действий на психосоматическое здоровье. Однако экстремальность — это объективно-субъективное явление, поэтому ошибочно считать, что факторы боевого стресса действуют на личность всегда отрицательно, ибо люди, например, с сильным типом высшей нервной деятельности, физически выносливые и психологически подготовленные (воины от рождения) имеют положительную адаптацию к травме, используют опыт ее переживания как источник мотивации личностного роста. Тем не менее в литературе встречаются лишь единичные работы, в которых упоминается о частично позитивном влиянии боевого стресса на отдельных участников вооруженных конфликтов (Лыткин В. М. с соавт., 1999; Стрельникова Ю. Ю., 2005).
С точки зрения психической нормы целесообразно выделять: позитивные изменения, компенсирующе-защитные (адаптационные) и непатологические (пограничные) реакции и состояния. В идеале боевой стресс должен приводить к формированию позитивных и адаптивных стрессовых реакций у подготовленного профессионального контингента в условиях эффективного руководства подразделением и адекватных взаимоотношений в коллективе. При этом психологам известно, что чем лучше происходит адаптация индивида к боевым условиям, тем выше риск последующей дезадаптации в мирных условиях. Поэтому довольно трудно разграничить, какие именно реакции психики в условиях боевой обстановки следует считать адаптивными. Эффективное участие в бою предполагает пренебрежение опасностью и нанесение поражения противнику даже в ущерб своему здоровью, однако с точки зрения нормальной психики и вопреки воинскому долгу человек пытается выжить и сохранить субъективный контроль над окружающим миром. Вероятно, поэтому к позитивным изменениям следует относить те приобретенные на войне качества, которые будут полезны и в мирной жизни. Обобщенные результаты исследований (Александровский Ю. А., 2000; Лыткин В. М. с соавт., 1999; Стрельникова Ю. Ю., 2005) изменения функционирования личности в условиях боевых действий с точки зрения психической нормы представлены в табл. 7.3.
Для характеристики патопсихологических и психопатологических изменений личности необходимо дать понятие боевой психической травмы. Концепция боевой психической травмы разработана в отечественной военной психиатрии (Литвин-цевым С. В., 1994; Снедковым Е. В., 1997) и другими авторами на основе анализа психолого-психиатрических последствий современных локальных войн и вооруженных конфликтов. Е. В. Снедков указывает, что боевая психическая травма — это многоуровневый процесс адаптационной активности организма в условиях боевой обстановки в ответ на сочетанное воздействие множества острых однократных психотравм на фоне мощного хронического психотравмирующего стресса, сопровождаемого напряжением механизмов реактивной саморегуляции и закреплением специфических приспособительных психофизиологических изменений (Снедков Е. В., 1997). А. Б. Белевитин (2010) считает, что сущность боевой психической травмы состоит во включении патофизиологических механизмов регуляции гомеостаза, накоплении и закреплении морфологических изменений в структурах ЦНС, нарастании специфической личностной дисгармонии и готовности к психопатологическому синдромообразованию.
Патопсихологические изменения, связанные с боевой психической травмой, включают широкий спектр состояний дезинтеграции психической деятельности: острые и отсроченные стрессовые реакции, динамически-ситуативную комбатантную акцентуацию, отдельные симптомы ОСР и ПТСР, не достигшие уровня нозологических расстройств, а также девиантное и криминальное стрессовое поведение комбатантов. С. В. Литвинцев, Е. В. Снедков, А. М. Резник (2005) установили, что для начального периода боевых действий характерны вегетативно-сосудистые симптомы, эмоциональная лабильность, гиперестезия, тревожная настороженность, депрессивноапатичное настроение и отдельные симптомы ОСР. Однако длительное пребывание в смертельно-опасных условиях формирует стойкое восприятие обстановки как потенциально враждебной, как готовность к импульсивному и агрессивному реагированию на угрожающие стимулы. При этом снижается ценность человеческой жизни и снимается психологический барьер перед убийством человека, поскольку отсутствует личная ответственность за социальные последствия совершаемых действий. На этом фоне может проявиться регресс поведения с увеличением частоты патохарактерологических реакций. Формирование девиантного и криминального поведения в боевой обстановке обусловливается факторами отягощенной наследственности, неправильным типом семейного воспитания и аддиктивными расстройствами, сформировавшимися в довоенном периоде.
В. М. Лыткин и соавт. предлагают понимать под динамически-ситуативной ком-батантной акцентуацией совокупность приобретенных и ранее существовавших личностно-характерологических особенностей, динамика которых определяется спецификой боевых и мирных условий существования, а проявление — различными вариантами взаимодействия комбатантных и изначально присущих характерологических черт, обусловливающих их различную социальную адаптацию (Лыткин В. М., 1999). Зоной наибольшей уязвимости в структуре комбатантной акцентуации оказывается индивидуальный и личностно перерабатываемый комплекс боевых переживаний, играющий ведущую роль в ее становлении и отражающий особенности вхождения комбатанта в мирную жизнь. А. Б. Белевитин (2010) считает, что комбатантная акцентуация является ситуативным субклиническим вариантом ПТСР, на фоне которого могут происходить дальнейшая психопатизация личности и развитие коморбидных (сопутствующих) психических расстройств. Комбатантные акцентуации подразделяются: 1) в зависимости от темперамента — на стенический, астенический и дис-стенический варианты; 2) по особенностям социальной адаптации — на конструктивные (функциональные, адаптивные) и деструктивные (дисфункциональные, дезадаптивные) разновидности в зависимости от особенностей взаимодействия социальной и наследственно-конституциональной составляющих.
Патопсихологические изменения функционирования человека в условиях боевых действий
Стрессовые реакции:
- эмоциональные нарушения тревожно-депрессивного, депрессивно-апатического, панического и других типов;
- регресс поведения на фоне реакций аффективно-эксплозивного типа и активно-разрушительных насильственных действий;
- диссоциативная амнезия;
- вторгающиеся воспоминания, сопровождаемые тревогой и страхом, флэшбэки;
- затруднение засыпания, устрашающие сновидения с реконструкцией военной обстановки;
- чувство вины по поводу совершенного действия или несделанного;
- «притупление» или отсутствие эмоционального реагирования;
- ухудшение межличностного взаимодействия, социальная изоляция, отчуждение;
- проблемы доверия с близкими и социальными партнерами;
- деструкция прежних копинг-стратегий, морально-нравственных установок и ценностей;
- комбатантная акцентуация и др.
Девиантное и криминальное стрессовое поведение:
- уродование вражеских трупов;
- пытки, жестокость и убийство военнопленных;
- угроза и убийство своих командиров (фраггинг);
- грабеж, насилие, убийство мирных жителей;
- драки с союзниками;
- убийство животных;
- злоупотребление алкоголем и психоактивными веществами (каннабиноиды, опиаты) с преобладанием атарактических и гедонистических мотивов;
- снижение критики к наркотизации или полная анозогнозия;
- беспечность, безответственность, недисциплинированность;
- братание с противником;
- небрежное отношение к своему здоровью (ранению);
- суицидальные попытки;
- злоупотребление вызовами медперсонала, симуляция;
- отказ выполнять приказы, участвовать в боевых операциях;
- членовредительство;
- самовольные отлучки, дезертирство и др.
Психопатологические последствия чаще развиваются у индивидов, недостаточно профессионально и психологически подготовленных, не имеющих боевого опыта, и включают устойчивые, нозологически оформленные болезненные расстройства непсихотического и психотического уровней (табл. 7.6). Эмоциональная напряженность сопровождается тревожно-эйфорическим аффективным подъемом, непоследовательными решениями и бесцельной немотивированной деятельностью.
Психогенные реакции и состояния
Непсихотический уровень:
- психогенные патологические реакции: боевая экзальтация, острый астенический, депрессивный, тревожно-обсессивный, истерический и другие синдромы на фоне снижения критической оценки своего состояния и ситуации, нарушения возможности целенаправленной деятельности;
- психогенные невротические состояния: стабилизированные и усложняющиеся невротические расстройства — неврастения, истерический невроз, невроз навязчивых состояний, депрессивный невроз с утратой критического понимания происходящего и возможности к целенаправленной деятельности;
- острое стрессовое и посттравматическое стрессовое расстройство;
- органические непсихотические эмоционально-личностные расстройства (на фоне черепно-мозговых травм, дисциркуляторной энцефалопатии и др.);
- стойкое посттравматическое расстройство личности.
Психотический уровень:
- острые реактивные психозы: острые аффективно-шоковые реакции, сумеречные состояния с психомоторным возбуждением или двигательной заторможенностью;
- затяжные реактивные психозы: депрессивные, параноидные, псевдодемент-ные синдромы, истерические и другие психозы;
- психотическое расстройство на фоне употребления психоактивных веществ.
- экзогенно-органические психозы;
- декомпенсация акцентуаций и психопатий с галлюцинациями, бредовыми идеями, расстройствами сознания и др.;
- психотический уровень нарушений наблюдается на фоне потери контакта с реальной действительностью, дезорганизацией деятельности (вплоть до асоциального поведения) и грубого нарушения критики своего состояния
Следует отметить, что невротические расстройства в боевых условиях носят универсальный характер и не зависят от типа военных действий, поскольку на любой войне неизменным остается ее основной принцип «убей сам или будь убитым». По мнению Е. Джонс (Jones E., 2002), признание данного факта в качестве главной причины формирования невротических расстройств военного времени способствовало выделению боевой психической патологии в отдельную группу психических нарушений.
Перманентно-пролонгированный характер воздействия боевых стресс-факторов трансформирует их в психогенные и является причиной развития посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) (подробнее см. в п. 7.2.3.) Боевой стресс, приводящий к формированию ПТСР, по мнению В. Г. Василевского, Г. А. Фастовцова (2005), более полиморфен, длителен и носит кумулятивный характер по сравнению с ПТСР другой этиологии (при катастрофах, стихийных бедствиях и т. д.). Боевые ПТСР являются более разрушительными как по своим социальным (профессиональным, межличностным, семейным, мировоззренческим), так и психическим (в том числе психосоматическим) последствиям.
Концептуально-модельный подход в исследовании боевого ПТСР, предложенный А. Фонтана, Р. Розенхек (1994), основывался на том, что генез расстройства определяется сочетанием предвоенных травм и факторов риска, социокультуральными условиями и уровнем защищенности ветеранов после возвращения домой. По результатам исследователей, вероятными факторами риска развития ПТСР и стойкого посттравматического расстройства личности у комбатантов являются:
- интенсивность, длительность пси-хотравматизации независимо от рассматриваемой войны;
- индивидуальные психологические особенности (в том числе психофизиологический статус, адаптационные возможности, зависящие от генетической наследственности, возраста, пола, уровня образования, интеллекта, травматического опыта, психических расстройств в анамнезе и т. д.);
- наличие диссоциативной реакции на травму в начальном периоде боевых действий;
- степень физической и психологической подготовленности к действиям в боевой обстановке;
- личностно-смысловое отношение к целям и задачам своего участия в боевых действиях: «За что воюем и идем на смерть?»;
- недостаток семейной и дружеской поддержки ветеранов после войны;
- этнические особенности и вероисповедание комбатанта и др.
Анализ результатов эпидемиологических исследований показывает, что подверженность личности ПТСР коррелирует с психическими нарушениями, которые присутствовали прежде: невроз тревоги, депрессивный синдром, панические расстройства, агорафобия, социофобия, враждебность, социальное отчуждение, склонность к суицидальным мыслям или попыткам; медикаментозная, алкогольная или наркозависимость; психосоматические заболевания. Эти факторы служат пусковым механизмом, «раскручивающим» преморбидно существующий индивидуальный конгломерат биологических и социально-психологических взаимодействий. В. Г. Василевский и Г. А. Фастовцов (2005) считают, что для клинической картины боевого ПТСР специфично наличие максимально или минимально выраженных симптомов, перемещающихся между полюсами невротического и психотического регистра. При этом наблюдаются переходы от эпизодической гипотимии до стойкой депрессии; от навязчивых боевых воспоминаний до мучительных эйдетических эхомнезий; от тревоги до диффузного страха; от настороженности до подозрительности; от сверхценных опасений до параноидной настроенности и т. д.
Симптом «вторгающиеся воспоминания» у комбатантов трансформируется в обсессив-но-фобические состояния с навязчивым страхом за безопасность своих близких. А. Б. Белевитин (2010) указывает, что эхомнезии сопровождаются повторным переживанием угрозы жизни, выраженными тревожно-вегетативными проявлениями («при внезапном ярком свете возникает сцена пылающей машины и бегущих из нее горящих, как факелы, людей», «во вспышках салюта видятся сцены ночного боя», «от звука хлопушек и петард впадаю в бешенство», «на луч лазерной указки реагирую как на свет прицела») (Медико-психологическая коррекция..., 2010). Симптомы избегания обладают амбивалентными чертами. Так, многие комбатанты избегают смотреть фильмы о войне и репортажи из района боевых действий, однако выбирают гражданские профессии, связанные с риском, а также охотно при возникновении такой возможности возвращаются в боевую обстановку, поскольку считают свое боевое прошлое «лучшими годами жизни». Данный феномен, по мнению Н. В. Тарабриной (2001), связан с тем, что индивид неосознанно стремится к участию в ситуациях, сходных с травматическим событием, так как компенсация состояния наступает в условиях, где был выработан механизм долговременной адаптации (Практикум по психологии посттравматического стресса..., 2001). К специфическим особенностям боевых ПТСР также относят вину выжившего («за совершенное» или «за то, что остался жив, а товарищи погибли») и нарушения кратковременной памяти.
Перестройка психологических, нейрогуморальных и психофизиологических процессов, направленная на долгосрочное приспосабливание к экстремальным условиям боевой обстановки, затрагивает не только эмоционально-аффективный уровень психики, но и онтогенетически более поздний — когнитивный уровень, систему мировоззренческих установок, мотиваций, межличностные отношения, т. е. структуру личности.
Различные авторы по-разному называют произошедшее стойкое посттравматическое расстройство личности. Е. В. Снедков (1997) предлагает термин «дефен-зивно-эпилептоидное изменение личности» и рассматривает его в качестве базы психопатологических проявлений боевой психической травмы. Составляющими компонентами характерологических деформаций являются настороженно-враждебное восприятие действительности, изменения аффективности с постоянной тревогой и импульсивностью, подозрительность, ранимость, нарушение социальной коммуникации вследствие возникновения агрессивных вспышек, категоричности и полярности суждений. Типичны сочетания гиперчувствительности и беспомощности, тревожности и ригидности, демонстративности и агрессивности, которые, дополняя и усиливая друг друга, делают поведение менее адекватным. Эмоции являются реакцией на когнитивный конфликт, мотивами защитного и совладающего поведения, поэтому агрессия у ветеранов — это один из психологических способов восстановления контроля над окружающим миром. При этом у них встречается гетероагрессия (чрезмерная защита себя и близких, сверхбдительность) и аутоагрессия (вина выжившего, усвоенная беспомощность, злоупотребление психоактивными веществами, суицид). Нарушение регуляции эмоций, чувство одиночества и отчуждения, которое возникает, по данным исследователей, в 70-100 % случаев, приводит к конфликтам в семье, моральному и физическому насилию, трудностям в сексуальных отношениях.
Следует отметить, что на этапе личностных изменений происходит также хрони-зация соматических проявлений. Считается, что в хронические психосоматические заболевания переходят изменения в тех органах и системах, которые наиболее сильно реагировали в момент воздействия психотравмы. Это в первую очередь сердечно-сосудистая, затем дыхательная, пищеварительная и мочеполовая системы. По данным экспертов ВМА, у участников боевых действий (по сравнению со здоровыми людьми) в 2-3 раза выше вероятность развития гипертонической болезни, инфаркта миокарда, язвенной болезни двенадцатиперстной кишки, половых нарушений, злоупотребления психоактивными веществами и лекарственными препаратами, а также отсроченных эффектов в виде более ранней смертности (до 65 лет). У комбатантов с отдаленными последствиями черепно-мозговой травмы, с симптомами органического поражения головного мозга алкогольная зависимость формируется быстро, агрессия не мотивирована и направлена на окружающих и близких.
Клинические проявления боевого ПТСР тесно переплетаются с социальными, юридическими, психологическими и нравственными аспектами проблемы возвращения комбатантов к мирной жизни. Пережив боевой стресс и адаптировавшись к ситуации «убей или выживи», ветеран по возвращении домой часто оказывается не в состоянии нормально реагировать на обыденные ситуации. Многолетние исследования, с 1970 по 1980 гг., позволили Дж. Ф. Борус (J. F. Borus) выделить три группы комбатантов:
- успешно преодолевающие (адаптированные);
- импульсивные социопаты (дезадаптированные);
- эмоционально нестабильные (дезадаптированные в эмоционально-волевом плане).
Личностные изменения у афганцев описаны также П. О. Лабунским (1996), который выделил группы агрессивно-активных комбатантов, использующих для достижения своих целей насилие и агрессию; агрессивно-пассивных (подавляющих агрессию в себе); пассивно-нулевых, решивших забыть прошлое, и активных приспособленцев, достигших высокого общественного положения за счет социальных привилегий. По мнению Н. В. Тарабриной (2003), травматические воспоминания комбатантов практически не подвергаются изменениям с течением времени, поэтому часто они остаются «застывшими» в травме как в актуальном переживании. Таким образом, основанием успешной реадаптации участников военных действий должно являться формирование убеждения в необходимости продолжать жить в новой реальности с постепенным закреплением таких личностных качеств, как доверие, отзывчивость, милосердие и т. п.
В заключение следует подчеркнуть, что боевые действия не являются фактором, действующим абсолютно негативно. Для большей части участников — это травматический опыт и негативные последствия, которые потребуют в дальнейшем проведения широкого спектра медико-психологических реабилитационных мероприятий. Но для относительно небольшого числа лиц это естественная, нормальная деятельность, позитивный опыт, ведущий к увеличению профессионализма. Следовательно, они могут составить основу формируемых профессиональных подразделений, их необходимо отбирать и в первую очередь направлять в горячие точки.