Последствия боевого стресса

Основными особенностями современных военных действий являются, во-первых, широкое использование новейших технологий и высокоточного оружия (лазерного, акустического, кинетического, электромагнитного и др.), позволяющих не видеть противника на поле боя, во-вторых, то, что в последние десятилетия боевые действия в жизни многих стран, в том числе и России, носят преимущественно локальный характер (горячие точки) или имеют вид контртеррористических операций, в которые вовлечены не только армейские, но и другие силовые структуры, в частности сотрудники Министерства внутренних дел (МВД). Стоящие перед ними служебно-боевые задачи характеризуются разноплановым психотравмирующим воздействием, что влечет за собой постановку новых исследовательских проблем. К таким проблемам относятся психологическое сопровождение военных и сотрудников силовых структур, направляемых в горячие точки на систематической основе, необходимость прогностической оценки состояния их здоровья и работоспособности, проведение реабилитационных мероприятий после воздействия боевого стресса.

Боевой стресс — это комплексное понятие, обусловливающее все варианты изменения функционирования личности в ходе выполнения служебно-боевых задач и включающее в себя следующие три группы психотравмирующих факторов (обобщенные результаты многочисленных зарубежных и отечественных исследований причин возникновения психогенных расстройств в зонах военных действий (Съедин С. И., Абурахманов Р. А., 1992; Стрельников А. А., 1998; Соловьев И. В., 2000 и др.)).

1.    Специфически-профессиональные
Стрессоры

1. сражения (у участников боя): угроза жизни, обстрелов, засад, подрывов на минах; массовая гибель, вид трупов и обезображенных тел; применение оружия в условиях визуального контакта, когда видны предсмертные мучения противника;
2. опасной работы (у водолазов, летчиков, солдат и др., не участвующих в сражении, но находящихся недалеко от линии фронта);
3. изоляции (на подводных лодках, танках, самолетах и др.);
4. продолжительной работы (у штабных работников);
5. работы с ранеными и мертвыми (у медицинского персонала, членов добровольческих отрядов и др.)

2.    Ситуационно-психогенные
физические:

1. условия горно-пустынной местности в сочетании с жарким климатом;
2. перегревание;
3. переохлаждение;
4. высокая влажность, пыль;
5. грохот, рев, гул, акустический удар;
6. вибрация, удары воздушной волны, сотрясения, падения;
7. плохая видимость (яркий свет, вспышки, темнота, туман);
8. загазованность химическими веществами и задымленность;
9. направленная энергия от вооружения;
10. ионизирующая радиация;
11. продолжительные марш-броски с тяжелой амуницией, оружием и др.;

социально-психологические:

1. изоляция от семьи, родных и общества;
2. ограниченность эмоциональных и интеллектуальных контактов только своей половозрастной группой;
3. непопулярность и низкая социальная значимость военных действий в стране, гражданином которой является военнослужащий;
4. безуспешность военных действий, большие боевые потери;
5. средства информационно-психологического давления противника;
6. национальность военнослужащего, этнически близкая национальности граждан в зоне боевых действий;
7. сходство вероисповедания с религией одной из сторон вооруженного конфликта;
8. чуждая этнокультурная среда;
9. враждебность местного населения и активизация криминальных элементов (мародерство, грабежи, бандитизм, терроризм);
10. конфликтные отношения в семье, тяжелое материальное и социальное положение участника военных действий;
11. низкий уровень социальной поддержки и защищенности комбатантов после их возвращения на Родину.

3.    Личностные
Физиологические:

1. нарушение физиологического ритма сна и бодрствования (в условиях потенциальной опасности и готовности к активным действиям);
2. сенсорная перегрузка или депривация;
3. обезвоживание и истощение организма вследствие дефицита питания, витаминов, однообразной пищи;
4. плохие гигиенические условия;
5. физические перегрузки или недостаточная подвижность (длительное нахождение в одной позе);
6. инфекционные заболевания;
7. обострение хронических болезней;
8. ранение или увечье;
9. сексуальная фрустрация;
10. зависимости от психоактивных веществ (никотин, кофеин, алкоголь, наркотики);
11. осложненная генетическая наследственность (слабый тип высшей нервной деятельности, хронические соматические заболевания и психические расстройства в анамнезе и т. п.);
12. ожирение или дефицит росто-весового показателя и др.

Индивидуально-психологические: когнитивные:

1. осознание несправедливости устройства мира;
2. осознание того, что противник является более опытным и лучше адаптирован;
3. непопулярность и низкая социальная значимость военных действий в стране, гражданином которой является военнослужащий;
4. безуспешность военных действий, большие боевые потери;
5. средства информационно-психологического давления противника;
6. национальность военнослужащего, этнически близкая национальности граждан в зоне боевых действий;
7. сходство вероисповедания с религией одной из сторон вооруженного конфликта;
8. чуждая этнокультурная среда;
9. враждебность местного населения и активизация криминальных элементов (мародерство, грабежи, бандитизм, терроризм);
10. конфликтные отношения в семье, тяжелое материальное и социальное положение участника военных действий;
11. низкий уровень социальной поддержки и защищенности комбатантов после их возвращения на Родину.

3.    Личностные
Физиологические:

1. нарушение физиологического ритма сна и бодрствования (в условиях потенциальной опасности и готовности к активным действиям);
2. сенсорная перегрузка или депривация;
3. обезвоживание и истощение организма вследствие дефицита питания, витаминов, однообразной пищи;
4. плохие гигиенические условия;
5. физические перегрузки или недостаточная подвижность (длительное нахождение в одной позе);
6. инфекционные заболевания;
7. обострение хронических болезней;
8. ранение или увечье;
9. сексуальная фрустрация;
10. зависимости от психоактивных веществ (никотин, кофеин, алкоголь, наркотики);
11. осложненная генетическая наследственность (слабый тип высшей нервной деятельности, хронические соматические заболевания и психические расстройства в анамнезе и т. п.);
12. ожирение или дефицит росто-весового показателя и др.

Индивидуально-психологические:
когнитивные:

1. осознание несправедливости устройства мира;
2. осознание того, что противник является более опытным и лучше адаптирован;
3. идентификация умершего с собой или другом;
4. неопределенность (недостаток, противоречивость информации о боевой задаче, характере действий противника);
5. непредсказуемость текущей обстановки и неуверенность в исходе войны;
6. необходимость быстрого принятия ответственного решения в условиях дефицита времени и информации;
7. отсутствие выбора;
8. предшествующие неудачи, травматический опыт;
9. работа сверх уровня навыков и др.;

эмоциональные:

1. биологический страх (смерти, боли, ранения, увечья);
2. дезинтеграционный страх (вид разрушений, пожаров, насильственной смерти);
3.  социальный страх (показать трусость и потерять уважение);
4. моральный страх (потери способности к самозащите, попадания в плен);
5. скорбь в связи с потерей сослуживцев, чувство вины;
6. злоба и ярость;
7.  фрустрация, тоска по дому;
8. длительное ожидание опасности; «предстартовое напряжение»;
9. дефицит позитивных эмоциональных переживаний;
10. внутриличностный или межличностный конфликт;
11. положение новичка в коллективе, изоляция;
12. невозможность уединения и др.

Совокупность длительно действующих психотравмирующих факторов боевого стресса приводит к их суммированию и взаимному потенцированию, вызывает истощение компенсаторных ресурсов организма, расходует адаптационный потенциал личности, снижает устойчивость иммунной системы, приводя к перенапряжению механизмов физиологической и психологической защиты, увеличению показателей соматической и психоневрологической заболеваемости.

Анализ всех психотравмирующих факторов позволяет выделить условные типы служебно-боевой деятельности по особенностям их влияния на личность. Для первого типа деятельности характерна интенсивная, но кратковременная психотравма-тизация — от нескольких часов до нескольких суток (активные штурмовые действия, проведение спецопераций по ликвидации террористов и др.) в условиях воздействия полимодальных факторов и опасной активности личности вопреки инстинкту самосохранения.

Для второго типа деятельности (несение службы на блокпостах, контрольно-пропускных пунктах горячих точек и т. п.) характерна пролонгированная (от нескольких месяцев до нескольких лет), перманентная психотравматизация различными по интенсивности факторами с учетом периодов изменения оперативной обстановки, ведения переговоров, объявленными мораториями, а также в связи с временным возвращением комбатантов на родину по окончании срока командировки (спустя 3 и 6 месяцев).

Третий, наиболее распространенный тип служебно-боевой деятельности сочетает в себе перечисленные выше с комплексной психотрав-матизацией ситуационно-психогенные и спец-ифически-профессиональные факторы различной интенсивности в условиях перехода от блокирующих действий войск к проведению спецопераций по ликвидации вооруженных формирований. Комплексная психотравмати-зация приводит к различным (по выраженности и качеству) последствиям, которые могут носить как острый, так и отсроченный характер или оставаться в виде комбатантных изменений личности на всю оставшуюся жизнь.

В целом изменения функционирования личности в условиях боевых действий исследуются в контексте трех проблем:

1. подготовка профессионального контингента к боевой обстановке;
2. изменения личности в условиях военных действий;
3. повторная реадаптация личности к мирным условиям жизни.

Необходимо отметить, что в литературе психогенные расстройства комбатантов рассматриваются отдельно от населения, так как профессиональный контингент не имеет права уклониться от угрозы смерти, а гражданские лица на законных основаниях могут покинуть опасный район. В боевой обстановке возникают противоречия между морально-личностными установками и необходимостью убивать; между долгом и желанием выжить. Этим природа психологических изменений у участников боевых действий существенно отличается от жертв техногенных аварий, катастроф и стихийных бедствий.

С позиции биопсихосоциального подхода, изменение функционирования личности в условиях военных действий затрагивает биологический, психосоциальный и социокультурный уровни, может протекать как по регрессивному, так и по прогрессивному направлениям и рассматриваться с позиций психологии, патопсихологии, психопатологии и соматической медицины (терапии, хирургии, неврологии, травматологии и т. д.). Основное внимание зарубежных и отечественных исследователей долгое время уделялось изучению лишь негативного влияния военных действий на психосоматическое здоровье. Однако экстремальность — это объективно-субъективное явление, поэтому ошибочно считать, что факторы боевого стресса действуют на личность всегда отрицательно, ибо люди, например, с сильным типом высшей нервной деятельности, физически выносливые и психологически подготовленные (воины от рождения) имеют положительную адаптацию к травме, используют опыт ее переживания как источник мотивации личностного роста. Тем не менее в литературе встречаются лишь единичные работы, в которых упоминается о частично позитивном влиянии боевого стресса на отдельных участников вооруженных конфликтов (Лыткин В. М. с соавт., 1999; Стрельникова Ю. Ю., 2005).

С точки зрения психической нормы целесообразно выделять: позитивные изменения, компенсирующе-защитные (адаптационные) и непатологические (пограничные) реакции и состояния. В идеале боевой стресс должен приводить к формированию позитивных и адаптивных стрессовых реакций у подготовленного профессионального контингента в условиях эффективного руководства подразделением и адекватных взаимоотношений в коллективе. При этом психологам известно, что чем лучше происходит адаптация индивида к боевым условиям, тем выше риск последующей дезадаптации в мирных условиях. Поэтому довольно трудно разграничить, какие именно реакции психики в условиях боевой обстановки следует считать адаптивными. Эффективное участие в бою предполагает пренебрежение опасностью и нанесение поражения противнику даже в ущерб своему здоровью, однако с точки зрения нормальной психики и вопреки воинскому долгу человек пытается выжить и сохранить субъективный контроль над окружающим миром. Вероятно, поэтому к позитивным изменениям следует относить те приобретенные на войне качества, которые будут полезны и в мирной жизни. Обобщенные результаты исследований (Александровский Ю. А., 2000; Лыткин В. М. с соавт., 1999; Стрельникова Ю. Ю., 2005) изменения функционирования личности в условиях боевых действий с точки зрения психической нормы представлены в табл. 7.3.

Для характеристики патопсихологических и психопатологических изменений личности необходимо дать понятие боевой психической травмы. Концепция боевой психической травмы разработана в отечественной военной психиатрии (Литвин-цевым С. В., 1994; Снедковым Е. В., 1997) и другими авторами на основе анализа психолого-психиатрических последствий современных локальных войн и вооруженных конфликтов. Е. В. Снедков указывает, что боевая психическая травма — это многоуровневый процесс адаптационной активности организма в условиях боевой обстановки в ответ на сочетанное воздействие множества острых однократных психотравм на фоне мощного хронического психотравмирующего стресса, сопровождаемого напряжением механизмов реактивной саморегуляции и закреплением специфических приспособительных психофизиологических изменений (Снедков Е. В., 1997). А. Б. Белевитин (2010) считает, что сущность боевой психической травмы состоит во включении патофизиологических механизмов регуляции гомеостаза, накоплении и закреплении морфологических изменений в структурах ЦНС, нарастании специфической личностной дисгармонии и готовности к психопатологическому синдромообразованию.

Патопсихологические изменения, связанные с боевой психической травмой, включают широкий спектр состояний дезинтеграции психической деятельности: острые и отсроченные стрессовые реакции, динамически-ситуативную комбатантную акцентуацию, отдельные симптомы ОСР и ПТСР, не достигшие уровня нозологических расстройств, а также девиантное и криминальное стрессовое поведение комбатантов. С. В. Литвинцев, Е. В. Снедков, А. М. Резник (2005) установили, что для начального периода боевых действий характерны вегетативно-сосудистые симптомы, эмоциональная лабильность, гиперестезия, тревожная настороженность, депрессивноапатичное настроение и отдельные симптомы ОСР. Однако длительное пребывание в смертельно-опасных условиях формирует стойкое восприятие обстановки как потенциально враждебной, как готовность к импульсивному и агрессивному реагированию на угрожающие стимулы. При этом снижается ценность человеческой жизни и снимается психологический барьер перед убийством человека, поскольку отсутствует личная ответственность за социальные последствия совершаемых действий. На этом фоне может проявиться регресс поведения с увеличением частоты патохарактерологических реакций. Формирование девиантного и криминального поведения в боевой обстановке обусловливается факторами отягощенной наследственности, неправильным типом семейного воспитания и аддиктивными расстройствами, сформировавшимися в довоенном периоде.

В. М. Лыткин и соавт. предлагают понимать под динамически-ситуативной ком-батантной акцентуацией совокупность приобретенных и ранее существовавших личностно-характерологических особенностей, динамика которых определяется спецификой боевых и мирных условий существования, а проявление — различными вариантами взаимодействия комбатантных и изначально присущих характерологических черт, обусловливающих их различную социальную адаптацию (Лыткин В. М., 1999). Зоной наибольшей уязвимости в структуре комбатантной акцентуации оказывается индивидуальный и личностно перерабатываемый комплекс боевых переживаний, играющий ведущую роль в ее становлении и отражающий особенности вхождения комбатанта в мирную жизнь. А. Б. Белевитин (2010) считает, что комбатантная акцентуация является ситуативным субклиническим вариантом ПТСР, на фоне которого могут происходить дальнейшая психопатизация личности и развитие коморбидных (сопутствующих) психических расстройств. Комбатантные акцентуации подразделяются: 1) в зависимости от темперамента — на стенический, астенический и дис-стенический варианты; 2) по особенностям социальной адаптации — на конструктивные (функциональные, адаптивные) и деструктивные (дисфункциональные, дезадаптивные) разновидности в зависимости от особенностей взаимодействия социальной и наследственно-конституциональной составляющих.

Патопсихологические изменения функционирования человека в условиях боевых действий

Стрессовые реакции:

1. эмоциональные нарушения тревожно-депрессивного, депрессивно-апатического, панического и других типов;
2. регресс поведения на фоне реакций аффективно-эксплозивного типа и активно-разрушительных насильственных действий;
3. диссоциативная амнезия;
4. вторгающиеся воспоминания, сопровождаемые тревогой и страхом, флэшбэки;
5. затруднение засыпания, устрашающие сновидения с реконструкцией военной обстановки;
6. чувство вины по поводу совершенного действия или несделанного;
7.  «притупление» или отсутствие эмоционального реагирования;
8. ухудшение межличностного взаимодействия, социальная изоляция, отчуждение;
9. проблемы доверия с близкими и социальными партнерами;
10. деструкция прежних копинг-стратегий, морально-нравственных установок и ценностей;
11. комбатантная акцентуация и др.

Девиантное и криминальное стрессовое поведение:

1. уродование вражеских трупов;
2.  пытки, жестокость и убийство военнопленных;
3.  угроза и убийство своих командиров (фраггинг);
4.  грабеж, насилие, убийство мирных жителей;
5. драки с союзниками;
6.  убийство животных;
7. злоупотребление алкоголем и психоактивными веществами (каннабиноиды, опиаты) с преобладанием атарактических и гедонистических мотивов;
8. снижение критики к наркотизации или полная анозогнозия;
9.  беспечность, безответственность, недисциплинированность;
10. братание с противником;
11. небрежное отношение к своему здоровью (ранению);
12. суицидальные попытки;
13. злоупотребление вызовами медперсонала, симуляция;
14. отказ выполнять приказы, участвовать в боевых операциях;
15. членовредительство;
16. самовольные отлучки, дезертирство и др.

Психопатологические последствия чаще развиваются у индивидов, недостаточно профессионально и психологически подготовленных, не имеющих боевого опыта, и включают устойчивые, нозологически оформленные болезненные расстройства непсихотического и психотического уровней (табл. 7.6). Эмоциональная напряженность сопровождается тревожно-эйфорическим аффективным подъемом, непоследовательными решениями и бесцельной немотивированной деятельностью.

Психогенные реакции и состояния

Непсихотический уровень:

1. психогенные патологические реакции: боевая экзальтация, острый астенический, депрессивный, тревожно-обсессивный, истерический и другие синдромы на фоне снижения критической оценки своего состояния и ситуации, нарушения возможности целенаправленной деятельности;
2. психогенные невротические состояния: стабилизированные и усложняющиеся невротические расстройства — неврастения, истерический невроз, невроз навязчивых состояний, депрессивный невроз с утратой критического понимания происходящего и возможности к целенаправленной деятельности;
3. острое стрессовое и посттравматическое стрессовое расстройство;
4. органические непсихотические эмоционально-личностные расстройства (на фоне черепно-мозговых травм, дисциркуляторной энцефалопатии и др.);
5. стойкое посттравматическое расстройство личности.

Психотический уровень:

1. острые реактивные психозы: острые аффективно-шоковые реакции, сумеречные состояния с психомоторным возбуждением или двигательной заторможенностью;
2. затяжные реактивные психозы: депрессивные, параноидные, псевдодемент-ные синдромы, истерические и другие психозы;
3. психотическое расстройство на фоне употребления психоактивных веществ.
4. экзогенно-органические психозы;
5. декомпенсация акцентуаций и психопатий с галлюцинациями, бредовыми идеями, расстройствами сознания и др.;
6. психотический уровень нарушений наблюдается на фоне потери контакта с реальной действительностью, дезорганизацией деятельности (вплоть до асоциального поведения) и грубого нарушения критики своего состояния

Следует отметить, что невротические расстройства в боевых условиях носят универсальный характер и не зависят от типа военных действий, поскольку на любой войне неизменным остается ее основной принцип «убей сам или будь убитым». По мнению Е. Джонс (Jones E., 2002), признание данного факта в качестве главной причины формирования невротических расстройств военного времени способствовало выделению боевой психической патологии в отдельную группу психических нарушений.

Перманентно-пролонгированный характер воздействия боевых стресс-факторов трансформирует их в психогенные и является причиной развития посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) (подробнее см. в п. 7.2.3.) Боевой стресс, приводящий к формированию ПТСР, по мнению В. Г. Василевского, Г. А. Фастовцова (2005), более полиморфен, длителен и носит кумулятивный характер по сравнению с ПТСР другой этиологии (при катастрофах, стихийных бедствиях и т. д.). Боевые ПТСР являются более разрушительными как по своим социальным (профессиональным, межличностным, семейным, мировоззренческим), так и психическим (в том числе психосоматическим) последствиям.

Концептуально-модельный подход в исследовании боевого ПТСР, предложенный А. Фонтана, Р. Розенхек (1994), основывался на том, что генез расстройства определяется сочетанием предвоенных травм и факторов риска, социокультуральными условиями и уровнем защищенности ветеранов после возвращения домой. По результатам исследователей, вероятными факторами риска развития ПТСР и стойкого посттравматического расстройства личности у комбатантов являются:

1. интенсивность, длительность пси-хотравматизации независимо от рассматриваемой войны;
2. индивидуальные психологические особенности (в том числе психофизиологический статус, адаптационные возможности, зависящие от генетической наследственности, возраста, пола, уровня образования, интеллекта, травматического опыта, психических расстройств в анамнезе и т. д.);
3. наличие диссоциативной реакции на травму в начальном периоде боевых действий;
4. степень физической и психологической подготовленности к действиям в боевой обстановке;
5. личностно-смысловое отношение к целям и задачам своего участия в боевых действиях: «За что воюем и идем на смерть?»;
6. недостаток семейной и дружеской поддержки ветеранов после войны;
7. этнические особенности и вероисповедание комбатанта и др.

Анализ результатов эпидемиологических исследований показывает, что подверженность личности ПТСР коррелирует с психическими нарушениями, которые присутствовали прежде: невроз тревоги, депрессивный синдром, панические расстройства, агорафобия, социофобия, враждебность, социальное отчуждение, склонность к суицидальным мыслям или попыткам; медикаментозная, алкогольная или наркозависимость; психосоматические заболевания. Эти факторы служат пусковым механизмом, «раскручивающим» преморбидно существующий индивидуальный конгломерат биологических и социально-психологических взаимодействий. В. Г. Василевский и Г. А. Фастовцов (2005) считают, что для клинической картины боевого ПТСР специфично наличие максимально или минимально выраженных симптомов, перемещающихся между полюсами невротического и психотического регистра. При этом наблюдаются переходы от эпизодической гипотимии до стойкой депрессии; от навязчивых боевых воспоминаний до мучительных эйдетических эхомнезий; от тревоги до диффузного страха; от настороженности до подозрительности; от сверхценных опасений до параноидной настроенности и т. д.

Симптом «вторгающиеся воспоминания» у комбатантов трансформируется в обсессив-но-фобические состояния с навязчивым страхом за безопасность своих близких. А. Б. Белевитин (2010) указывает, что эхомнезии сопровождаются повторным переживанием угрозы жизни, выраженными тревожно-вегетативными проявлениями («при внезапном ярком свете возникает сцена пылающей машины и бегущих из нее горящих, как факелы, людей», «во вспышках салюта видятся сцены ночного боя», «от звука хлопушек и петард впадаю в бешенство», «на луч лазерной указки реагирую как на свет прицела») (Медико-психологическая коррекция..., 2010). Симптомы избегания обладают амбивалентными чертами. Так, многие комбатанты избегают смотреть фильмы о войне и репортажи из района боевых действий, однако выбирают гражданские профессии, связанные с риском, а также охотно при возникновении такой возможности возвращаются в боевую обстановку, поскольку считают свое боевое прошлое «лучшими годами жизни». Данный феномен, по мнению Н. В. Тарабриной (2001), связан с тем, что индивид неосознанно стремится к участию в ситуациях, сходных с травматическим событием, так как компенсация состояния наступает в условиях, где был выработан механизм долговременной адаптации (Практикум по психологии посттравматического стресса..., 2001). К специфическим особенностям боевых ПТСР также относят вину выжившего («за совершенное» или «за то, что остался жив, а товарищи погибли») и нарушения кратковременной памяти.

Перестройка психологических, нейрогуморальных и психофизиологических процессов, направленная на долгосрочное приспосабливание к экстремальным условиям боевой обстановки, затрагивает не только эмоционально-аффективный уровень психики, но и онтогенетически более поздний — когнитивный уровень, систему мировоззренческих установок, мотиваций, межличностные отношения, т. е. структуру личности.

Различные авторы по-разному называют произошедшее стойкое посттравматическое расстройство личности. Е. В. Снедков (1997) предлагает термин «дефен-зивно-эпилептоидное изменение личности» и рассматривает его в качестве базы психопатологических проявлений боевой психической травмы. Составляющими компонентами характерологических деформаций являются настороженно-враждебное восприятие действительности, изменения аффективности с постоянной тревогой и импульсивностью, подозрительность, ранимость, нарушение социальной коммуникации вследствие возникновения агрессивных вспышек, категоричности и полярности суждений. Типичны сочетания гиперчувствительности и беспомощности, тревожности и ригидности, демонстративности и агрессивности, которые, дополняя и усиливая друг друга, делают поведение менее адекватным. Эмоции являются реакцией на когнитивный конфликт, мотивами защитного и совладающего поведения, поэтому агрессия у ветеранов — это один из психологических способов восстановления контроля над окружающим миром. При этом у них встречается гетероагрессия (чрезмерная защита себя и близких, сверхбдительность) и аутоагрессия (вина выжившего, усвоенная беспомощность, злоупотребление психоактивными веществами, суицид). Нарушение регуляции эмоций, чувство одиночества и отчуждения, которое возникает, по данным исследователей, в 70-100 % случаев, приводит к конфликтам в семье, моральному и физическому насилию, трудностям в сексуальных отношениях.

Следует отметить, что на этапе личностных изменений происходит также хрони-зация соматических проявлений. Считается, что в хронические психосоматические заболевания переходят изменения в тех органах и системах, которые наиболее сильно реагировали в момент воздействия психотравмы. Это в первую очередь сердечно-сосудистая, затем дыхательная, пищеварительная и мочеполовая системы. По данным экспертов ВМА, у участников боевых действий (по сравнению со здоровыми людьми) в 2-3 раза выше вероятность развития гипертонической болезни, инфаркта миокарда, язвенной болезни двенадцатиперстной кишки, половых нарушений, злоупотребления психоактивными веществами и лекарственными препаратами, а также отсроченных эффектов в виде более ранней смертности (до 65 лет). У комбатантов с отдаленными последствиями черепно-мозговой травмы, с симптомами органического поражения головного мозга алкогольная зависимость формируется быстро, агрессия не мотивирована и направлена на окружающих и близких.

Клинические проявления боевого ПТСР тесно переплетаются с социальными, юридическими, психологическими и нравственными аспектами проблемы возвращения комбатантов к мирной жизни. Пережив боевой стресс и адаптировавшись к ситуации «убей или выживи», ветеран по возвращении домой часто оказывается не в состоянии нормально реагировать на обыденные ситуации. Многолетние исследования, с 1970 по 1980 гг., позволили Дж. Ф. Борус (J. F. Borus) выделить три группы комбатантов:

1. успешно преодолевающие (адаптированные);
2. импульсивные социопаты (дезадаптированные);
3. эмоционально нестабильные (дезадаптированные в эмоционально-волевом плане).

Личностные изменения у афганцев описаны также П. О. Лабунским (1996), который выделил группы агрессивно-активных комбатантов, использующих для достижения своих целей насилие и агрессию; агрессивно-пассивных (подавляющих агрессию в себе); пассивно-нулевых, решивших забыть прошлое, и активных приспособленцев, достигших высокого общественного положения за счет социальных привилегий. По мнению Н. В. Тарабриной (2003), травматические воспоминания комбатантов практически не подвергаются изменениям с течением времени, поэтому часто они остаются «застывшими» в травме как в актуальном переживании. Таким образом, основанием успешной реадаптации участников военных действий должно являться формирование убеждения в необходимости продолжать жить в новой реальности с постепенным закреплением таких личностных качеств, как доверие, отзывчивость, милосердие и т. п.

В заключение следует подчеркнуть, что боевые действия не являются фактором, действующим абсолютно негативно. Для большей части участников — это травматический опыт и негативные последствия, которые потребуют в дальнейшем проведения широкого спектра медико-психологических реабилитационных мероприятий. Но для относительно небольшого числа лиц это естественная, нормальная деятельность, позитивный опыт, ведущий к увеличению профессионализма. Следовательно, они могут составить основу формируемых профессиональных подразделений, их необходимо отбирать и в первую очередь направлять в горячие точки.