Вопрос о том, каким должно быть учителю и какой должна быть его речь к ученикам, традиционно рассматривается в учебной риторике (в частности, в сочинениях об обучении риторике) и педагогических сочинениях. Для классической педагогики очевидна мысль о необходимости правильного словесного контакта, речевого воздействия на учеников и воспитания их через слово. Изучение классических риторических и педагогических сочинений важно еще и потому, что в них обычно задается стиль общения и педагогических отношений в последующей традиции. Для Европы одним из безусловных создателей такого стиля является Квинтилиан — в подтверждение того, что изложенные в его «Риторике» мысли об облике учителя и его отношениях к ученикам остаются актуальными и поныне, приводим с краткими комментариями цитату из главы «О нравах и должностях учителя»:
«...наиболее пещися должно, чтобы юность в цвете своем благоразумием наставника охранялась и, пришедши в зрелость, важности его от своевольства воздерживалась. Еще мало того, чтоб он был человек честный, нужно, чтобы строгим надзором умел блюсти чистую нравственность и в учениках своих (вычленяются основные нравственные качества учителя: благоразумие, честность, строгость);
«Итак, да воспримет он прежде всего отеческие к ним чувствования и да представляет себя на месте тех, от коих дети ему вверяются... (то есть учителю предлагается особым образом готовить и настраивать свои чувства, ибо «отеческое чувствование» кладется в основу духовных отношений учителя к ученикам);
«Да будет чужд пороков и в других не терпит их (учителю предписана безупречность нравственного облика);
«Важность его да не сопровождается грубостию, ласковость слабостию, дабы одною не навлечь ненависти, другою презрения (речь идет об уместном выборе эмоции в аудитории и о последствиях неверного эмоционального отношения к ученикам);
«Наиболее да беседует о благоповедении, ибо чем чаще будут увещания, тем реже понадобятся наказания (как видим, в обучение вводятся элементы воспитания, которые необходимо осуществлять через верное воздействие словом);
«Да не будет гневлив, ниже потворчив там, где нужна строгость; в преподавании учения прост, терпелив, более прилежен, нежели взыскателен (оговариваются некоторые основные качества учителя: строгость во всем, что касается требований относительно знания учениками учебного предмета и в то же время простота, терпение и скромность учителя перед лицом знания); «Вопрошающим да ответствует охотно, не вопрошающих же возбуждает собственными вопросами» (ставится проблема учебного диалога, побуждения учеников к речи); «На похвалы да не будет слишком скуп, ни слишком расточителен; первое отнимает охоту, а второе внушает беспечность (способ реагирования учителя на ответы рождает определенную эмоциональную реакцию учащихся — это также средство поддержать необходимый накал педагогического общения); «Обличать, исправлять, когда потребует нужда, должен без суровости, без бранчивости» (моделируется способ исправления ошибок — в некотором смысле предтеча современных рассуждений об исправлении ошибок без травм для психики учащихся);
«Хотя довольно примеров к подражанию может представиться им (ученикам. — А.В.) при чтении книг, но гораздо больше действует изустно пересказанное учителем, котораго любят и почитают благонравные дети. Едва изобразить можно, какую имеем наклонность подражать тем, к коим расположены душевно» (здесь замечательны две мысли: первая — о необходимости устного владения словом, живого контакта с учащимися, ибо воздействие сиюминутно рожденным словом наиболее сильно; и вторая — о необходимости эмоционального контакта, но на этот раз со стороны учеников: создания у них чувств любви, почитания и благорасположенности к учителю. Вне этих чувств, как видно из повествования, результаты учения значительно понижаются)»
Квинтилиан 1834: 83—85.
История русской школы дает нам немало примеров относительно того, какие требования нужно предъявить к учителю для того, чтобы он соответствовал некоторому образцу поведения. Например, в Уставах братских школ XVI—XVII веков прямо говорилось о том, каким должно быть учителю. В § 1 Луцкого Устава 1624 г. сказано, что учитель должен быть
«благочестив, рассудителен, смиренномудр, кроток, воздержлив, не пьяница, не блудлив, не лихоимец, не чародей, не басносказатель, не пособник ересей, но соспешник благочестия, во всем представляя собою образец благих дел» Константинов 1949: 22.
В 1720 г. Феофан Прокопович в книге «Первое учение отроком» писал также о том, каким быть учителям и их отношениям с учениками:
«Пятый чин отечества суть учители: которые или книжных учений или рукодельных хитростей учат и должны они учить прилежно, независтно и как могут скоро, без суетной проволоки. Аученики должны им, наипаче когда учатся, любовь и честь, и послушание аки родителям, хотя и на мзде учат; а кольми паче, когда учат туне (даром. — А.В.), ибо таковые учители суть от чина четвертого великих благодетелей» Константинов 1949: 38.
В трудах известного русского педагога (серба по происхождению) Ф.И. Янковича, готовившего в конце XVIII века общегосударственную реформу народного просвещения, множество мыслей имеется о нравственном облике учителя и способах его общения с учениками: «Наипаче же требуется, чтобы учители подавали учащимся своим собственным поведением и поступками примеры ко благочестию, дружелюбию, учтивости и прилежанию...» (Устав 5 августа 1786 г., § 34) [цит. по: Константинов 1949: 57]. В отношении к ученикам главное — уметь овладеть их вниманием и «стараться всеми силами, дабы ученики преподаваемые им предметы ясно и правильно понимали» (§31) [цит. по: Константинов 1949: 57].
«Новая метода» Янковича в Уставе 1786 г. не только представляла материал и последовательность его изложения, но и давала рекомендации к речи учителя, например, в ведении «вопрошения» — учебного диалога, когда учитель, вызывая одного ученика, должен иметь в виду весь класс. Также рекомендуется стиль речи и внимание к реакциям аудитории: «Учитель должен все слова выговаривать громко, плавно и ясно, глаза обращать всюду и ходить около учеников, дабы видеть, все ли прилежно его слушают и дело свое исправляют» цит. по: Константинов 1949:39.
Во многих педагогических сочинениях XIX века поднимаются вопросы ведения учебной речи. Так, Одоевский неоконченное пособие «Разговоры с детьми» начинает словами: «Искусство говорить с детьми очень важно для успехов целого воспитания». И далее:
«...убеждения внушаются детям посредством примера и посредством живого слова. Слово, когда оно искренно, когда оно согрето неподдельным одушевлением и когда притом оно сказано кстати и приноровлено к детским понятиям, может сильно и благотворно подействовать на внутренние чувства ребенка» (Одоевский. Разговоры с детьми — [цит. по: Константинов 1949: 39J).
Изложенное Одоевским может быть отнесено к любой учебной аудитории: слово учителя должно быть «одушевлено», оно должно быть уместно (риторическое требование к любой речи), оно должно быть приспособлено к знаниям аудитории; результат его — благотворное действие на «внутренние чувства» учащихся.
Требования к стилю учебной речи актуальны и поныне: «простота, точность, краткость выражения...», но краткость не должна «вредить ясности», рассказ должен быть «занимателен и интересен» (там же, с. 95).