Мышление, лежащее в основе навязчивых неврозов, напоминает анимистическое и магическое мышление тотемных народов.
3. Фрейд писал: «Самое близкое и бросающееся в глаза сходство навязчивых запретов (у нервнобольных) с табу состоит в том, что эти запрещения также не мотивированы и происхождение их загадочно. Они возникли каким-то образом и должны соблюдаться вследствие непреодолимого страха. Внешняя угроза наказанием излишняя, потому что имеется внутренняя уверенность (совесть), что нарушение приведет к невыносимому бедствию. Самое большее, о чем могут сказать больные, страдающие навязчивостью, -это о неопределенном чувстве, что, благодаря нарушению запрета, пострадает какое-нибудь лицо из окружающих» (с. 14).
Сходство между анимизмом тотемных племен и обрядами невротиков, страдающих навязчивыми состояниями, побудили Фрейда искать более глубокие связи с религиозностью. Он обнаружил соответствие между основными запретами тотемизма против убийства тотемных животных и против вступления в половую связь с определенными членами сообщества.
Тотем 3. Фрейд рассматривает в двух аспектах.
Эдипов комплекс (желание устранить отца и желание обладать матерью) действительно представляет собой тотем отца, чему он приводит следующие доводы. Сами члены племени считают, что они являются потомками тотема и формируют у маленьких детей боязнь конкретного вида животных. 3. Фрейд считает данную фобию животного как проекцию амбивалентного чувства к отцу.
Однако 3. Фрейд ставит вопрос о том, какой тотем появился первым: «отца» или «животного». По его мнению, древним племенем единолично владел мощный и жестокий ревнивый мужчина, который овладел всеми женщинами и который устранил или убил всех соперников, включая своих сыновей.
Однажды братья, которые были изгнаны, собрались вместе, убили и съели своего отца и привели, таким образом, к концу патриархальность племени. Вместе они стали успешно делать то, что было бы невозможным для них в отдельности. Насильственное удаление отца, без сомнения, было следствием страха перед отцом и зависти к модели его поведения. В акте пожирания братья выполнили свою идентификацию с ним.
Впоследствии братья раскаялись, ибо они любили отца и восхищались им. Кроме того, после смерти отца они стали соперниками между собой за обладание женщинами. Обремененные чувством вины, перед лицом неминуемого краха созданной социальной организации, они отказались от претензий свободного овладения женщинами.
Таким образом родились два основных табу тотемизма.
В своей работе «Тотем и табу» 3. Фрейд пишет: «Психоанализ открыл нам, что животное-тотем действительно является заменой отца и этому соответствует противоречие, что обычно запрещается его убивать и что умерщвление его становится праздником, что животное убивают и все же оплакивают его. Амбивалентная направленность чувств, которой и теперь отличается отцовский комплекс у наших детей и часто сохраняется на всю жизнь у взрослых, переносится на замену отца в виде животного тотема» (с. 66).
«Таким образом, в течение долгого времени озлобление против отца, толкавшее на деяние, ослабело, тоска по нем возросла и мог развиться идеал, имевший содержанием всю полноту власти и неорграниченности праотца, против которого велась борьба, и готовность ему подчиниться. Первоначальное демократическое равенство всех соплеменников нельзя было уже больше сохранить, вследствие противоречащих культурных изменений; таким образом, появилась склонность, в связи с почитанием отдельных людей, отличившихся среди других, вновь оживить старый отцовский идеал созданием богов» (с. 70).
Эти страшные события жили в воспоминаниях сыновей и вскоре стали отмечаться и символически повторяться в тотемических праздниках.
3. Фрейд ссылается на исследования семитских религий R. Smith'a, который пришел к заключению, что до появления антропоморфных божеств периодические ритуальные убийства и коммунальное поедание священного тотемного животного были важными элементами тотемизма, который считается отправной точкой всех религиозных традиций. Согласно толкованию 3. Фрейда, поедание тотема представляет собой временную приостановку раскаяния по отношению к отцу и активизирование усилий по захвату его полномочий. Таким образом, в религии тотем сохраняет двойственность и подразумевает комплекс Эдипа (с. 63).
Ученый полагает, что христианская доктрина искупления является особенно неприкрытым свидетельством «виновности в первобытном действии». Искупление Христом человеческого первородного греха понимается 3. Фрейдом как освобождение от греха убийства. Результатом жертвы Христа стало примирение с Богом-Отцом и предполагает искупление греха отцеубийства.
Двойственное отношение сына к отцу и играет здесь определенную роль. Через искупительную жертву Христос стал Богом и теперь заменяет отца и выступает как центр религиозной преданности. Древнее поедание тотема возрождено в виде Евхаристии - символического потребления тела и крови Христовой. Она служит средством идентификации с сыном в своей новой роли - в качестве «новой ликвидации отца или повторения первичного греховного дела».
Второй книгой 3. Фрейда, посвященной вопросу возникновения религии, была «Человек Моисей и монотеистическая религия» (в других переводах: «Этот человек Моисей», «Моисей, его народ и монотеистическая религия»). Если в ранней работе он исследовал зарождение религии в доисторические времена, то здесь одним ударом подрывал основы еврейской веры и христианской церкви.
Зарождение иудаизма 3. Фрейд рассматривает в тех же аспектах, что и зарождение монотеистической религии в работе «Тотем и табу».
Формирование еврейской традиции, согласно представлениям 3. Фрейда, начинается со спекуляций о происхождении ее основателя - Моисея. 3. Фрейд, ссылаясь на Отто Ранка, отмечает, что сам Моисей был не иудеем. Он полагает, что легендарное спасение младенца Моисея египетской принцессой служит для сокрытия его подлинной личности. В действительности, считает Фрейд, Моисей -египтянин, происходил, вероятно, из аристократической семьи и, возможно, был высоким должностным лицом или священником.
Согласно реконструкции 3. Фрейда, Моисей входил в узкий круг последователей Эхнатона, египетского фараона, который ввел монотеистический культ бога солнца Атона. Когда фараон умер и его народ вернулся к своим старым религиозным традициям, Моисей обратился к рабам-евреям, которых он выбрал в качестве объекта своей проповеди. Он проповедовал им религию Атона, распространил среди них египетский обычай обрезания и со свитой из своих ближайших последователей (левиты, по Фрейду) вышел из Египта.
Блуждающие евреи неоднократно пытались свергнуть тираническое управление Моисея, и в один страшный день они, наконец, его убили. Левиты сохранили память о Моисее и его учении и позднее несколько поколений еврейских племен перешли под влияние новой религии, сконцентрировав усилия на поклонении единому Богу, а не кровожадным и демоническим местным языческим божествам.
По мнению 3. Фрейда, евреи в долгу перед своей религией. В их концепции единого всемогущего Бога имеется идея избранности евреев, т.е. Бог даровал им особую милость. Однако они также несут бремя убийства отца - Моисея. Страдание по поводу того, что они убили Моисея, стимулирует надежду на Мессию, как возвращение убитого отца. Упорный отказ евреев видеть Мессию в Христе и тем самым признать христианство обусловлено их чувством вины, которое побуждает ко все новому и новому моральному аскетизму.