В середине 70-х годов, когда благодаря трудам А. А. Бодалева, Б. Д. Парыгина, К. К. Платонова, Е. С. Кузьмина, Л. И. Уманского и др. социальная психология обрела свой статус в ряду других психологических наук, складывается психологическая теория коллектива, разработанная А. В. Петровским и его сотрудниками.
Ее центральная предпосылка состояла в том, что социально-психологические закономерности коллектива и личности в коллективе имеют принципиально, качественно иной характер по сравнению с закономерностями групповой динамики, утверждаемыми традицией социальной психологии на Западе. Осознать эти различия, осмыслить их теоретически, разработав систему методических средств их выявления, показать их системный характер, раскрыть их значение для решения прикладных и прежде всего педагогических проблем — все эти задачи решались в рамках особой теоретической конструкции, получившей название стратометрической концепции.
Создание стратометрической концепции групповой активности имело в виду разработку нового подхода к анализу межличностных отношений, который предполагал бы возможность рассмотрения многоуровневой структуры групповых процессов (характеристика страт — слоев групповой активности) и осуществления соответствующих измерительных процедур в этих странах с целью выявления принципиальных отличий групп высшего уровня развития — коллективов от всех других видов групп.
Стратометрическая концепция распространяла принцип деятельности (центральное звено марксистского общепсихологического понимания человека) на область социальной психологии. Так же как индивид в предметной деятельности преобразует окружающий мир и посредством этого изменяет себя, становясь личностью, социальная группа в совместной социально значимой деятельности преобразует окружающее и посредством этого изменяет систему межличностных отношений, становясь коллективом.
Стратометрический подход позволил противостоять как попыткам применять количественную меру к феноменам групповой активности при игнорировании качественных особенностей различных групп, так и стремлению дискредитировать количественные характеристики групповых процессов, ориентируясь на умозрительное и нередко чисто словесное описание этих особенностей.
Традиционная, главным образом американская, социальная психология издавна подвергалась острой критике в трудах советских ученых за попытки представить «малую группу» аналогом общества и подменить законы исторического развития социальных систем психологическими закономерностями. Однако эта критика в течение долгого времени не затрагивала центрального звена групповой динамики — закономерностей функционирования «малых групп» и межличностных взаимоотношений в них. Более того, некоторые психологи предполагали, что эти закономерности можно считать повсеместно действующими, пригодными для объяснения особенностей взаимоотношений людей в любых сообществах, в том числе и в типичных для социалистического общества особого типа группах — коллективах.
Для того чтобы найти теоретически правильное решение этой важнейшей социально-психологической проблемы, требовалось обнаружить основной внутренний механизм, «краеугольный камень» групповой динамики, как бы ее «клеточку», «молекулу» межличностных отношений. Только это позволило бы понять, что является действительной основой связей людей в группе вообще и в коллективе, как особом виде групп, в частности. Лишь тогда можно было бы определить стратегию дальнейшего развития социальной психологии групп и коллективов. Образно говоря, следовало решить, должна ли она катить свой камень на вершину пирамиды, уже воздвигнутой усилиями зарубежных, главным образом американских, психологов (просто добавляя новые, экспериментально добытые факты к уже имеющимся) или следует разобрать эту пирамиду до основания и на другом «краеугольном камне» строить новую.
Для решения этого вопроса исследователям пришлось обратиться к типичной для традиционной психологии проблеме конформности индивида в группе, где за последние 30—40 лет был накоплен большой экспериментальный материал и получены достаточно впечатляющие и, казалось бы, не вызывавшие возражений выводы.
С 40-х годов считалось установленным, что под влиянием давления группы по меньшей мере треть индивидов меняет свое мнение и принимает точку зрения, навязанную большинством. При этом обнаруживается нежелание высказывать и отстаивать собственное мнение в условиях, когда оно не совпадает с оценками остальных участников эксперимента, т. е. проявляется конформность. Согласно существовавшей концепции, индивид, находясь в условиях группового давления, может быть либо «конформистом», либо «нонконформистом» — такова альтернатива. Все дальнейшие исследования были направлены на уточнение этого вывода; выяснялось, усиливается ли конформность при увеличении группы; проверялось, как сами испытуемые оценивают свое конформное поведение; выявлялись половые и возрастные особенности конформных реакций и т. п.
Указанная альтернатива оборачивалась вполне понятной педагогической дилеммой: либо видеть смысл воспитания в формировании личности , способной противостоять воздействиям социального окружения, группы, коллектива, либо воспитывать индивидов, не умеющих и не желающих противостоять его воздействиям, т. е. конформистов. И то и другое в условиях социалистического общества абсурдно. Очевидная бессмысленность подобной постановки вопроса наводила на мысль о ложности исходной альтернативы. Становилось ясно, что при подобном понимании сущности взаимодействия личности и группы возникает некая серьезная методологическая ошибка, заводящая психолога в тупик.
Следовательно, необходимо было пересмотреть сущность концепций групповой динамики и выяснить, насколько правомерно использование предложенной в ней модели группового взаимодействия.
В проблеме конформизма, как в зеркале, отражена суть теоретических конструкций групповой динамики, ее механизм. Здесь группа рассматривалась как некий агрегат, в котором отдельные индивиды подчинены действию силовых полей и линий: группа давит, индивид поддается или сопротивляется этому (конформизм — нонконформизм), один индивид симпатизирует другому и поэтому к нему притягивается, а от других отталкивается, одни главенствуют — другие следуют за ними. Контакты в группе умножаются — группа сплачивается. Увеличивается число членов — групповые связи истончаются и рвутся. Тем самым законы поведения людей в различных группах сводятся к механическим зависимостям.
Исследование конформности проводилось с помощью так называемой «подставной группы». Здесь либо используется группа людей, сговорившихся дезинформировать «наивного» постороннего индивида, либо экспериментатор с помощью контроля над связью между группой и «обрабатываемым» индивидом преднамеренно искажает информацию, поступающую от группы. При этом методика предполагала решение задач, не значимых для испытуемых. Так, испытуемым предлагалось определять длину отрезков прямой линии, продолжительность кратких интервалов времени и т. д., и дезинформация относилась именно к этим задачам.
В группе людей, лишь внешне взаимодействующих друг с другом, притом по поводу объектов, не связанных с их реальной деятельностью и жизненными ценностями, иного результата и не приходилось ожидать — подразделение членов группы на конформистов и нонконформистов делалось неизбежным. Однако дает ли такое исследование конформности возможность сделать вывод о том, что это модель взаимоотношений в любой группе, в том числе и такой, деятельность которой имеет личностно значимое и общественно ценное содержание, как это, например, имеет место в коллективе?
Здесь становится понятной суть концепции малой группы, принятой школами групповой динамики. Взаимоотношения людей мыслятся ими как непосредственные, взятые безотносительно к реальному содержанию совместной деятельности, оторванные от социальных процессов, частью и стороной которых эти взаимоотношения на самом деле являются. В противоположность подобной трактовке была выдвинута гипотеза, что в общностях, объединяющих людей на основе совместной, общественно значимой деятельности, взаимоотношения людей опосредуются ее содержанием, организацией и ценностями. Если это так, то подлинной альтернативой конформности является не нонконформизм (негативизм, независимость и т. д.), а особое качество коллективности, которое имеет характер самоопределения личности в группе (коллективистского самоопределения).
Гипотеза определила тактику эксперимента. Если, используя прием «подставной группы», побуждать личность от имени общности, к которой она принадлежит, отказаться от принятых в этой общности ценностей, целей совместной деятельности, то в этом случае возникает конфликтная ситуация: она разделяет индивидов, проявляющих конформность, и индивидов, способных действовать вопреки давлению и в соответствии со своими внутренними убеждениями, совпадающими с ценностями и ориентациями коллектива, т. е. обнаружить коллективистское самоопределение. Коллективисты здесь противостоят как конформистам, так и нонконформистам (независимым, негативистам), которые с самого начала не приемлют коллективные цели и ценности. Результаты конкретных экспериментов свидетельствуют, что большинство членов коллектива смогло осуществить акты коллективистского самоопределения, взяв на себя «вопреки» подстроенному «давлению» роль защитников подлинных коллективных ценностей.
Феномен коллективистского самоопределения оказался искомой «клеточкой», «молекулой», в которой обнаруживаются важнейшие социально-психологические характеристики живого социального организма — коллектива.
Отношения между двумя или несколькими субъектами не могут быть во всех случаях сведены к непосредственной связи между ними — в группах, осуществляющих совместную деятельность, они неизбежно опосредуются содержанием, ценностями и целями совместной деятельности.
Относительно непосредственные взаимоотношения могут быть зафиксированы в диффузной группе, в коллективе же они имеют преимущественно опосредствованный характер, обусловленный совместной деятельностью членов коллектива. Таким образом, по своим психологическим характеристикам коллектив качественно отличается от тех малых групп, которые были излюбленным объектом исследований, выполненных в рамках групповой динамики. Попытка распространить те выводы, которые были сделаны при их изучении, на коллектив была обречена на неудачу.
В общем верно описывая межличностные отношения в диффузных группах, которые неправомерно отождествлялись с «малыми группами», групповая динамика не отличала диффузные группы от других видов сообществ. Между тем перед советскими психологами стоит задача изучения коллективов как групп особого типа, на которые не могут быть распространены закономерности, действующие в «классической» малой группе. Это означало прежде всего выделение собственных признаков коллектива, т. е. взаимоотношений между его членами, которые опосредствуются значимым для всего коллектива содержанием совместной деятельности.
Выявление этих связей обычно затруднено, так как они оказываются включенными во множество других контактов и взаимодействий, вовсе или столь явно не опосредствованных целями и ценностями группы. Так, взаимопонимание между несколькими членами коллектива, «болеющими» за одну и ту же футбольную команду, существенно отличается от внутригрупповых отношений в этом же коллективе, возникающих при решении серьезных производственных задач и нравственных коллизий.
Осуществляя анализ межличностных отношений, необходимо было понимать, что они образуют разные слои групповой активности в коллективе, как поверхностные, так и глубинные. Например, солидарность болельщиков относится к поверхностному слою межличностных отношений в коллективе, а единодушное осуждение бесчестного поступка — к глубинному слою.
Итак, первое, что дало обращение к принципу деятельностного опосредствования межличностных отношений, было идеей глубинной, многоуровневой (стратометрической) структуры коллектива. «Стереометрия» коллектива оказалась противопоставлена «планиметрическому» строению «малой группы». В групповой динамике различные феномены межличностных отношений выступают как независимые по отношению к целям, принципам и ценностям общей деятельности, в коллективе же они соподчиняются, образуя различные страты, т. е. не плоскостную, а объемную конфигурацию. Подобно тому как недопустим перенос на коллектив закономерностей, свойственных диффузной группе, было бы неправомерно выводы, полученные при изучении поверхностного слоя межличностных отношений в коллективе, универсализировать и считать достаточными для понимания сущности межличностных отношений в данном коллективе и коллективе вообще.
Первоначально сформулированная как стратометрическая концепция теория деятельностного опосредствования межличностных отношений (психологическая теория коллектива) является развернутой системой утверждений и доказательств и позволяет предсказывать неизбежность возникновения одних психологических феноменов и закономерное отсутствие других в группах разного уровня развития. Другими словами, познанная закономерность, которой подчиняются межличностные отношения, предполагает переход от одного утверждения к другому без постоянного обращения к непосредственному опыту. Это, само собой, не означает отказа от экспериментальной проверки гипотез, вытекающих из найденных теоретических посылок, а лишь делает обоснованными предположения о конечных результатах экспериментов.
Так, вопреки установившемуся в психологической (преимущественно западной) литературе мнению, согласно которому социально-психологические закономерности мыслятся как верные для группы «вообще», теория деятельностного опосредствования утверждает, что в коллективах по сравнению с диффузными группами действуют закономерности качественно иные. Например, американские социальные психологи, выясняя связь между интенсивностью эмоционального общения в группе и эффективностью ее работы, приходят к противоречивым выводам — одни исследователи обнаруживают положительную, другие — отрицательную связь между указанными факторами. Разведение групп по признаку опосредствования содержанием совместной деятельности снимает кажущуюся противоречивость результатов. В коллективе соотношение между эффективностью деятельности и благоприятным характером эмоционально-психологических взаимоотношений положительное, а в слабо развитых группах — отрицательное.
Теория деятельностного опосредствования реально противостоит по основным позициям всей традиционной социальной психологии малых групп независимо от теоретической ориентации тех или иных психологов, принадлежащих к различным научным школам (интеракционистской, необихевиористской, неофрейдистской, когнитивистской ориентаций). Заметно различаясь в способах интерпретации полученных эмпирических данных, эти школы сближаются, когда осуществляют выбор объектов, задач и методов социально-психологического исследования, сходятся в механистическом понимании сущности межличностного взаимодействия в группе. Они задают одни и те же методологические предпосылки исследования и имеют дело с одной и той же неизменной моделью групповых процессов. Но опора на эти теории может только дезориентировать практику.
Социально-психологическая теория коллектива, строящаяся на принципах деятельностного опосредствования, является основой для решения конкретных проблем развития коллективов и личности в коллективе.
Для наибольшей наглядности сведем в одну таблицу методологические различия социальной психологии малых групп и теории деятельностного опосредствования межличностных отношений.