Основные закономерности адаптации человека к экстремальным ситуациям

Существуют некоторые общие закономерности формирования отношения человека к действующим опасностям, независимо от того, какую роль в экстремальной ситуации он выполняет. Другими словами, эти процессы можно назвать адаптацией к экстремальной ситуации.

Термин «адаптация» (лат. adaptatio - приспособление) широко используется в биологических науках для описания феномена и механизмов приспособительного поведения живых существ как в фило-, так и в онтогенезе. Акцент здесь ставится на адаптацию к внешним условиям существования организма, совершенствующего при этом собственные внутренние функции. Ведущими специалистами, изучавшими адаптационные процессы с биологических позиций, были К. Бернар, У. Кэннон и Г. Селье. Именно их работы сформировали наиболее распространенную позицию исследователей - гомеостатическую. Такой подход позволил А.Б. Георгиевскому сформулировать определение адаптации как «особой формы отражения системами воздействия внешней и внутренней среды, заключающейся в тенденции к установлению с ними динамического равновесия». Динамическое равновесие, или гомеостаз, представляет собой систему, включающую два взаимосвязанных процесса - достижение устойчивого равновесия и саморегуляцию, выступающую целью адаптации. Соответственно адаптационные процессы проявляются как инерционные и приспособительные.

В адаптации как процессе принято выделять два компонента: неспецифический (обусловливающий изменения в организме и независимый от природы воздействия) и специфический (обусловливающий изменения в организме в зависимости от специфики первичного ответа и определяемый особенностями воздействия на организм). К неспецифическому компоненту адаптации можно отнести ориентировочную реакцию, изменение энергетики организма, облегчение формирования программ адаптации на основе уже имеющихся. Специфический компонент адаптации включает качественно новые процессы, адекватные воздействию, количественные и качественные изменения адаптационных реакций, например системы кровообращения.

Динамическое равновесие между средой и организмом может быть установлено разными способами. В.П. Казначеев выделяет два варианта приспособительных процессов: стайерский и спринтерский. Первый вариант адаптационной стратегии связан со способностью человека выдерживать длительные нагрузки без существенных потерь, второй предполагает наличие большого резерва сил организма, мобилизирующегося при мощном, но кратковременном стимуле. Недостатком первого варианта выступает малая устойчивость к внезапным нагрузкам, второго - малая приемлемость для организма длительных нагрузок даже средней интенсивности.

Поэтому, следуя вышепредложенной концепции адаптации, можно заключить, что адаптация есть основа качественной стабильности целостного организма. Но внешняя среда имеет тенденцию к изменениям, поэтому чаще организм и среда находятся в конфликтных отношениях. Такое рассогласование также выступает как механизм адаптации, ведь оно обеспечивает высокую готовность аппаратов адаптации к деятельности, сохраняет рабочий тонус и предотвращает вредные результаты пассивности.

Поэтому важную роль при адаптивных процессах играет уровень активности личности. Уровень активности влияет на проявления личностного ресурса - запаса различных характеристик человека, обеспечивающих специфические формы адаптации, в том числе и к экстремальным ситуациям. Принято выделять:
- избыточный (повышенный) уровень активности, характеризующийся аффективными состояниями (восторгом, экстазом, ненавистью, ужасом, паникой и пр.) и наличием дистресса;

- адекватный (оптимальный) уровень активности, проявляющийся готовностью к деятельности, спокойствием, сосредоточенностью;
- недостаточный (пониженный) уровень активности, при котором человек переживает подавленность, скуку, усталость, рассеянность; может испытывать релаксацию или горе.

В исследованиях Л.В. Куликова показано, что адекватный уровень активности способствует адаптированности человека к различным трудным ситуациям, тогда как при недостаточной и избыточной активности возникают такие психические состояния, которые нарушают адаптивное равновесие. Так, из табл. 3 видно, что при недостаточной активности весьма вероятны возникновение апатии и снижение расходования энергии. Человек капитулирует перед обстоятельствами, демонстрируя третью стадию стресса -истощение, что может закончиться снижением настроения, унынием и депрессивными состояниями.

В ситуации избыточной активности возникает состояние высокого напряжения на фоне избыточного расходования энергии. Человек стремится решить все проблемы сразу без адекватной оценки ситуации, пребывая на стадии тревоги. Как уже отмечалось, эта стадия характеризуется высоким напряжением, беспокойством, что зачастую приводит к астеническим реакциям.

Чаще всего в подобных ситуациях человек переживает стресс. Первоначально термин «стресс» (от англ. stress - давление, напряжение) был взят из техники, где означал внешнюю силу, приложенную к физическому объекту и вызывающую его напряженность, т.е. временное или постоянное изменение структуры объекта. В некоторых психофизиологических работах до сих пор психологический стресс трактуют с позиции технических наук как внешнее воздействие.

Один из первых исследователей стресса в физиологии Ганс Селье [96, с. 6-38] определял стресс как универсальную реакцию организма на различные по своему характеру раздражители. Это значит, что и позитивные события (влюбленность, успехи в профессиональной деятельности и пр.), и негативные события (расставание с любимым человеком, потеря работы и пр.) физиологически выражаются совершенно одинаково.

Как известно, Селье проводил эксперименты с крысами. Он подвергал этих животных воздействию различных факторов, названных позднее стрессорами. В результате был сделан вывод о том, что независимо от источника стресса организм реагирует одинаково. У крыс обнаруживалось значительное увеличение коры надпочечников, уменьшение или атрофия тимуса (вилочковой железы), селезенки, лимфатических узлов и других лимфатических структур, практически полностью исчезали эозинофильные клетки (разновидность лейкоцитов), появлялись кровоточащие язвочки в желудке и двенадцатиперстной кишке. Селье назвал данный феномен общим адаптационным синдромом и выделил следующие фазы данного синдрома: фазу тревоги с мобилизацией защитных сил, фазу сопротивления или резистентности как повышения устойчивости организма к воздействию различных стрессоров и фазу истощения.

Фаза тревоги характеризуется снижением ряда биохимических и физиологических параметров (шок), но одновременно происходит включение защитных гормональных механизмов (противошок). Мозговым слоем надпочечников обильно выделяется адреналин; гипофизом выбрасываются адренокортикотропный (АКТГ), тирео-тропный (ТТГ) гормоны; затем усиливается выработка и поступление в кровь гормонов коры надпочечников - глюкокортикоидов. Организм начинает перестраиваться - происходит противошок.

На фазе резистентности функциональные возможности организма повышаются выше исходного уровня. Адреналин, выделяемый надпочечниками, ускоряет все процессы, происходящие в организме. Увеличиваются артериальное давление, учащается пульс и возрастает количество сахара в крови. Кровь, начавшая циркулировать быстрее, дает дополнительную энергию мозгу и мышцам, и человек, становясь «сильнее», приходит в состояние «боевой готовности», что необходимо для отражения опасности. Стрессовая ситуация мобилизует и направляет внутренние силы индивидуума, он становится более энергичным, чем в обычных условиях. При подобной реакции, которая получила название «сопротивления или бегства» и для которой характерен избыток энергии, организм либо вступает в борьбу с источником стресса, либо спасается бегством.

Эту стадию принято считать фазой неспецифической устойчивости и перекрестной резистентности. Это значит, например, что при стрессоре в виде физической нагрузки после перехода из первой стадии на вторую организм может более успешно противостоять целому ряду инфекций.

Фаза истощения отражает нарушение механизмов регуляции защитно-приспособительных механизмов борьбы организма с чрезмерно интенсивным и длительным воздействием стрессоров. Адаптационные резервы существенно уменьшаются. Сопротивляемость организма снижается, следствием чего могут стать не только функциональные нарушения, но и морфологические изменения в организме. Стимул, который может «запустить» в действие реакцию стрессового ответа, Селье назвал стрессором. Для обозначения негативного, опасного стресса Селье ввел понятие «дистресс», который связан с постепенным истощением сил организма и именно теми реакциями, которые он описывал у крыс.

Обращает внимание часто пропускаемый факт, что Селье, в отличие от технических специалистов, рассматривал стресс как состояние тела, а не как внешний компонент среды. Этим объясняется факт, что многие исследователи тяготели к применению термина «стресс» для обозначения вредных внешних стимулов или обстоятельств.

В психологический обиход впервые понятие «стресс» было введено в 1944 г., когда врачи, психологи и психиатры, работавшие в армии США, столкнулись с проблемами нарушений адаптации к военной службе и с психическими расстройствами, возникавшими в условиях военных действий.

Несомненно, что стрессорный эффект зависит от интенсивности требований к приспособительной способности организма. Д. и С. Шульцы приводят такой пример в книге «Психология и работа»: «Результаты медицинских обследований авиационных диспетчеров свидетельствуют о том, что их физическое состояние зависит от рабочих нагрузок: увеличение количества воздушных судов в секторе, за которым наблюдает диспетчер, приводит к сужению коронарных сосудов и к скачку артериального давления. Авиадиспетчеры в три раза чаще болеют гипертонией, чем их ровесники, имеющие другие специальности». Казалось бы, это классический пример пагубного влияния профессионального стресса на здоровье, авиадиспетчеры должны чаще страдать от инфарктов и инсультов, однако «по некоторым медицинским показателям авиадиспетчеры даже здоровее среднестатистического американца».

Серьезный вклад в исследование природы психологического стресса внес Р. Лазарус, который сфокусировал внимание на анализе индивидуально-психологических факторов, обусловливающих развитие стресса. В своей работе данный автор разграничил понятия физиологического и психологического стресса, указав, что при воздействии на человека физических стимулов, например ледяной воды, опосредующим реагирование организма процессом является автоматический гомеостатический механизм. Во втором случае «фундаментальное значение имеет оценка, во время которой индивидуум производит анализ значения стимула, решая вопрос о его возможном вреде», указывая тем самым, что «одним из источников вариаций в реакциях является сам индивид с его предрасположенностью реагировать на стресс определенным образом».

Отечественный психолог Л.А. Китаев-Смык исследовал психологический стресс и определил, что на 1-й стадии - фазе тревоги - у человека происходит активизация адаптационных форм реагирования за счет мобилизации в основном «поверхностных» резервов, что вызывает у большинства людей стенические реакции и повышает работоспособность. На фазе резистентности начинают действовать «программы» перестройки существующих в неэкстремальных условиях реакций. Эта стадия, по данным Китаева-Смыка, обычно длится около 11 суток, и для нее характерно снижение работоспособности. На фазе истощения, продолжающейся примерно 20-60 суток, данный автор выявил индивидуальные различия в поведенческой активности. Часть людей демонстрирует усиление активности, связанное с реализацией фило- или онтогенетически сформированной программы адаптационных реакций. Характер защитных действий в этой группе зависит от субъективно воспринимаемой эффективности собственных действий и проявляется в стеническом эмоциональном реагировании на стрессор. Это могут быть радость, удовлетворение либо гнев.

Другая группа людей реагирует на стрессоры пассивно, пытаясь как бы пережить воздействие экстремального фактора. Эти люди снижают свою активность, отказываясь от любой деятельности, и либо отрицают возникший дискомфорт, либо демонстративно показывают плохое самочувствие.

Поведенческие реакции на стрессор зависят от внешних и внутренних факторов, в первую очередь от субъективной оценки опасности стрессора для целостности субъекта, субъективной чувствительности к стрессору и характеристик самого стрессора, например от продолжительности действия, близости стрессора к крайним точкам шкалы «опасно - безопасно» и пр.

В.П. Марищук и В.И. Евдокимов, анализируя реакции человека при обычном течении стресса и при воздействии чрезвычайных нагрузок, выявили принципиально разные последствия. Рассмотрим рис..

Так, данные авторы установили, что при обычном течении стресса в стадии резистентности функциональные возможности человека повышаются на величину выше исходного уровня. Данную стадию принято рассматривать как стадию неспецифической устойчивости.

Это означает, что при стрессоре в виде физических нагрузок, например после перехода из стадии тревоги на стадию резистентности, организм может более успешно противостоять целому ряду инфекций.

При воздействии чрезвычайных факторов функциональное состояние человека ухудшается, не достигая прежнего исходного уровня. Как видно из табл. 4, после чрезвычайных нагрузок человек испытывает различные психофизиологические нарушения и эмоциональные расстройства. Эти нарушения могут проявляться как ухудшение зрительного, слухового и тактильного восприятия, внимания, памяти, мыслительных процессов (снижение критичности мышления, выраженные реверсивные решения как «действия наоборот», ступор в мыслительных процессах). Серьезными могут быть и двигательные нарушения, проявляющиеся как ухудшение согласованности и точности движений, нарушение соразмерности усилий, склонность к передозированию нагрузок.

Эти и другие данные неоднозначной природы психологического стресса потребовали от психологов более глубокого изучения данного феномена. В результате было установлено, что различные стрессоры неоднозначно воздействуют на человека. Результаты некоторых исследований приведены в табл. 5.

Д.А. Тьюбсинг образно выразился, что: «Стресс подобен приправе: в правильной пропорции он улучшает вкус пищи. Если ее слишком мало, пища становится пресной, если же слишком много - у вас "перехватит горло"». Поэтому в современной психологической литературе термин «психологический стресс» трактуется гораздо глубже. Стресс как психическое состояние включает в себя эмоциональные, когнитивные, мотивационно-волевые, характерологические и другие структурные компоненты личности.

Г. Г. Аракелов  выделяет следующие признаки стресса: 1) клинические - личностная и реактивная тревожность, снижение эмоциональной стабильности;

2) психологические - снижение самооценки, уровня социальной адаптированности и фрустрационной толерантности;
3) физиологические - преобладание тонуса симпатической нервной системы над парасимпатической, изменение гемодинамики;
4) эндокринные - повышение активности симпатико-адренало-вой и гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой систем;
5) метаболические - повышение в крови транспортных форм жира, сдвиг липопротеидного спектра в сторону атерогенных фракций.

Следовательно, психологический стресс является реакцией не столько на физические свойства ситуации, сколько на особенности взаимодействия между личностью и окружающей средой. Человек постоянно оценивает как различные внешние стимулы в экстремальной ситуации, так и свои возможности справиться с ними. Поэтому в большей степени стресс есть производное от когнитивных, т. е. познавательных, процессов, адекватности оценки ситуации человеком, знания собственных ресурсов, степени владения способами управления и стратегиями поведения, их адекватного выбора. И этим объясняется, почему, попадая в одну и ту же экстремальную ситуацию, один человек переживает стресс, а другой - нет.

Адаптационные процессы начинаются с оценки угрозы. Оценка представляет собой предвосхищение человеком возможности опасных последствий воздействующей на него ситуации. Выделяют три типа стрессовых оценок: а) травмирующая утрата кого-то или чего-то, что имеет большую личностную значимость; б) угроза воздействия, требующая от человека больших возможностей по противодействию, чем он имеет; в) проблема, трудная задача в потенциально рискованной ситуации. В зависимости от оценки степени угрозы в экстремальной ситуации человек по-разному реагирует на нее.

Если у человека, оценивающего ситуацию, нарушается сбалансированность системы «человек - среда», т.е. он неадекватно оценивает степень угрозы, то наиболее типичной формой ответа будет тревога. Непроясненная угроза есть центральный элемент тревоги, который обусловливает ее биологическое значение как сигнал неблагополучия и опасности. Невозможность определить характер угрозы, предсказать время ее возникновения и прочее может быть связана с отсутствием или бедностью информации, с неадекватностью ее логической переработки или неосознаванием факторов, вызывающих тревогу.

Таким образом, тревога - это сигнал, свидетельствующий о нарушении психической адаптации, характеризующийся относительно малой связью со специфичностью экстремального условия и направленный прежде всего на сохранение функционирования организма и в малой степени на сохранение структуры деятельности. Сознательный контроль за поведенческими реакциями ослабевает, снижается субъективная значимость мотивов деятельности и в крайних случаях наблюдаются бессознательные поведенческие акты типа паники.

Человек переживает тревогу как напряженность, которая внешне проявляется изменениями в мимике, скованностью движений, суетливостью или оцепенением, изменениями в интонационных особенностях голоса. Физиологические реакции могут быть отслежены по следующим показателям: резкое, неадекватное учащение пульса, дыхания, резкое сокращение фазы выдоха, нарушения кровяного давления, обильный пот, резкое изменение диаметра зрачка, резкое учащение перистальтики, позывы на диурез.

Нарастание интенсивности тревоги приводит человека к представлению о невозможности избежать угрозы, даже если она связана с конкретным объектом или ситуацией. Данный феномен был исследован на животных и назван В. В. Аршавским и В. С. Ротенбергом «обученной беспомощностью». Эксперимент заключался в том, что животное в течение некоторого времени подвергали ударам электрического тока, от которых невозможно было избавиться. После ряда попыток найти выход животное становилось пассивным и безынициативным, хотя вегетативные показатели в ряде случаев свидетельствовали о высоком уровне эмоциональной напряженности. Так, пульс и кровяное давление колебались с тенденцией к увеличению, чаще выделялись моча и кал. После таких экспериментов животное помещали в условия, где оно в принципе могло найти способ избежать наказания электрическим током. Однако большинство экспериментальных животных оказывалось неспособными к такому поиску. В то же время попавшие в эти же условия животные, не подвергавшиеся ударам тока, после нескольких попыток находили способ избежать раздражения током, если такой способ был предусмотрен условиями эксперимента.

Другими словами, экспериментальные животные демонстрировали пассивно-оборонительную реакцию, которая и была названа «ожиданием катастрофы», или «обученной беспомощностью». Такой отказ от любой деятельности в экстремальных условиях снижает устойчивость человека к стрессогенным факторам, так как при этом невозможно создавать программу защитного поведения. При этом включаются чаще неосознаваемые механизмы психологической защиты невротического характера, которые на некоторое время снижают уровень тревоги. Снижение происходит за счет того, что тревога как бы перестает быть беспричинной. Например, человек начинает беспокоиться о состоянии своего здоровья, хотя объективных причин для этого нет. Ярким примером здесь служит исследование пожарных-спасателей, участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС и пожара на Смоленской ГРЭС, проведенное в 1991-1992 гг..

А.Б. Леонова, исследовавшая условия профессиональной деятельности пожарных, указывает, что «если регулярные дежурства в зоне ЧАЭС обычно не выходили за рамки штатных ситуаций, а спецконтингент пожарно-спасательных бригад имел и более высокую профессиональную подготовку и лучшее оснащение средствами индивидуальной защиты по сравнению с обычными пожарными... то пожар на Смоленской ГРЭС был по-настоящему крупной катастрофой, и пожарные работали в открытом огне». После окончания работ 90% пожарных, работавших в Чернобыле, и 40% пожарных из Смоленска жаловались на свое здоровье. А.Б. Леонова объясняет столь большую разницу степени выраженности проблем со здоровьем именно наличием в Чернобыле потенциальной угрозы со стороны «невидимого врага» - радиации и малой предсказуемостью развития событий на ЧАЭС.

Тревога не всегда мешает адаптации. С возникновением тревоги связывают усиление поведенческой активности, включение механизмов интрапсихической адаптации. Так, указывается, что «многообразие субъективных и объективных характеристик нервно-психического напряжения обусловливает наличие разных степеней выраженности и различных вариантов течения». В. И. Лебедев приводит пример поведения летчиков перед первым парашютным прыжком: «В ночь перед прыжком у всех "новичков" сон был недостаточно глубоким. На этом этапе у них отмечались повышение артериального давления, учащение пульса, дыхания и другие отклонения в вегетативных функциях. Основным фактором, накладывающим отпечаток на их эмоциональное состояние, являлись недостаточная уверенность в безотказном действии парашюта и отсутствие страховки. Приведу самонаблюдение: накануне прыжка долго не мог уснуть. Ночью часто просыпался и окончательно проснулся в пять часов утра. Хотя старался не думать о прыжке, мысль постоянно возвращалась к подробностям неудачно выполненных прыжков и к трагическим случаям. В своем воображении я воспроизводил все детали предстоящего прыжка, готовил те приемы, которыми можно мгновенно воспользоваться при возникновении аварийных ситуаций в воздухе».

Такая психическая напряженность мобилизует возможности человека, заставляя как бы проигрывать все возможные обстоятельства ситуации. Большое значение в адекватности реагирования играют индивидуально-личностные особенности человека, в первую очередь его ориентированность либо на активное, либо на пассивно-оборонительное сопротивление ситуации.

Кроме того, конкретная обстановка может создавать условия или препятствовать удовлетворению имеющихся у человека потребностей. Так, Р. Лазарус считал, что поведение человека при стрессе зависит в том числе и от его представлений о мире, о себе и способности брать на себя ответственность и таким образом влиять на последствия экстремальной ситуации.

Таким образом, основные этапы адаптации к экстремальным ситуациям можно свести к трем, предложенным отечественными психологами Ю.А. Александровским, О.С. Лобастовым, Л.И. Спи-ваком, Б.П. Щукиным [4]:
1. Предвоздействие, включающее в себя ощущение угрозы и беспокойства. Эта фаза обычно существует в сейсмоопасных районах и зонах, где часты ураганы, наводнения, или в зонах, где опасность невозможно ощутить, например в зоне с повышенной радиацией. Нередко угроза игнорируется или не осознается.
2. Фаза воздействия длится от начала стихийного бедствия до момента, когда организуются спасательные работы. В этот период страх является доминирующей эмоцией. Повышение активности, проявление само- и взаимопомощи сразу же после завершения воздействия нередко обозначаются как «героическая фаза». Паническое поведение почти не встречается - оно возможно, когда пути спасения блокированы.

3. Фаза послевоздействия, начинающаяся через несколько дней после стихийного бедствия или техногенной катастрофы, характеризуется продолжением спасательных работ и оценкой возникших проблем. Новые проблемы, возникающие в связи с социальной дезорганизацией, эвакуацией, разделением семей и пр., позволяют авторам считать этот период «вторым стихийным бедствием».

Другая классификация последовательных фаз или стадий в динамике состояния людей во время и после экстремальных ситуаций предложена в работе М.М. Решетникова, в которой описываются события последствий землетрясения в г. Спитак:
1. Стадия витальных реакций. Эта фаза состоит из первичной и вторичной реакции человека на экстремальную ситуацию. Так, в вышеназванной работе описывается землетрясение в Спитаке. Сначала при первых толчках оценки силы и длительности подземных толчков отличались противоречивостью. Те люди, которые впервые переживали землетрясение, указывали, что необычность происходящего они первоначально заметили только по поведению других людей. Люди, испытавшие воздействие подземных толчков ранее, сразу же осознали характер стихии, но не могли прогнозировать ее последствия. Оценки длительности первых наиболее сильных толчков отличались большой вариабельностью - от 8-15 до 2-4 минут. Сразу после первых толчков все, имеющие возможность, покинули помещения. Выбежав на открытую местность, одни из участников события пытались устоять на ногах, держась за деревья и столбы, другие инстинктивно ложились на землю. Действия пострадавших в этот период были индивидуальны, но реализовались в поведенческих реакциях, определяемых инстинктом самосохранения. Такие реакции называются витальными с явлением сужения сознания.

Вторичные реакции пострадавшие демонстрировали, когда на их глазах часть 9-этажных зданий, устоявших после первых толчков, с выбежавшими на балконы и террасы жителями обрушилась. Реакция оцепенения (ступора) длилась несколько минут. Потом все, кто мог, бросились спасать людей под развалинами. Слыша стоны и крики, большинство переживало острый эмоциональный шок с явлениями мобилизации.

2. «Острый эмоциональный шок». Развивается вслед за состоянием оцепенения и длится от 3 до 5 часов. Характеризуется общим психическим напряжением, предельной мобилизацией психофизиологических резервов, обострением восприятия и увеличением скорости мыслительных процессов, проявлением безрассудной смелости (особенно при спасении близких) при одновременном снижении критической оценки ситуации, но сохранении способности к целесообразной деятельности. В эмоциональном состоянии в этот период преобладает чувство отчаяния, сопровождающееся ощущениями головокружения и головной боли, жаждой во рту и затрудненным дыханием. До 30% обследованных при субъективной оценке ухудшения состояния одновременно отмечают увеличение работоспособности в 1,5-2 раза и более.

Все поведение людей было подчинено императиву спасения людей. В первые сутки продолжительность спасательных работ составляла до 18-20 часов. До 30% принявших участие в спасательных работах отмечали увеличение физических сил. Решетников приводит в пример Р., который, обнаружив свою жену и дочь на крыше 9-этажного здания (лестничные пролеты нижних этажей разрушились), с помощью веревки и металлической ограды для клумбы за час смог забраться на крышу и спасти семью.

3. «Психофизиологическая демобилизация». Длительность до 3 суток. Для абсолютного большинства обследуемых наступление этой стадии связано с первыми контактами с теми, кто получил травмы, с телами погибших, с пониманием масштабов трагедии («стресс осознания»). Характеризуется резким ухудшением самочувствия и психоэмоционального состояния с преобладанием чувства растерянности, панических реакций (нередко - иррациональной направленности), понижением моральной нормативности поведения, снижением уровня эффективности деятельности и мотивации к ней, депрессивными тенденциями, некоторыми изменениями функций внимания и памяти (как правило, не могут четко вспомнить, что делали в эти дни). Большинство опрошенных жалуются в этой фазе на тошноту, «тяжесть» в голове, неприятные ощущения со стороны ЖКТ, снижение (даже отсутствие) аппетита. К этому же периоду относятся первые отказы от выполнения спасательных и «расчистных» работ (особенно связанных с извлечением тел погибших), значительное увеличение количества ошибочных действий при управлении транспортом и специальной техникой, вплоть до создания аварийных ситуаций.

М.М. Решетников приводит примеры поведения членов аварийно-спасательных команд, ликвидировавших последствия катастрофы поездов под Уфой. Анализируя состояние спасателей на этой стадии, автор указывает, что наиболее существенные изменения наблюдались в их психическом состоянии: 98% говорили, что испытали страх и ужас от увиденного, 62% указывали на чувство растерянности, слабость в конечностях. В 20% случаев собственное состояние по прибытии на место катастрофы расценивалось спасателями как предобморочное. Все опрошенные, описывая самочувствие после проведения аварийно-спасательных работ, оценивали свое состояние в период работ как негативное. Так, все опрошенные отмечали многочисленные соматические жалобы, сохранявшиеся и в период отдыха, в частности такие, как головокружение, головная боль, боли в области желудка, тошнота, рвота, расстройства стула. 54% обследованных в последующие дни жаловались на нарушения сна, трудности засыпания, сонливость днем и бессонницу ночью, прерывистый сон, сопровождавшийся кошмарными сновидениями, повышенную раздражительность и подавленное настроение.
4. «Стадия разрешения». 3-12 суток после бедствия. По данным субъективной оценки, постепенно стабилизируются настроение и самочувствие. Однако по результатам наблюдений у абсолютного большинства обследованных сохраняются пониженный эмоциональный фон, ограничение контактов с окружающими, гипомимия (маскообразность лица), снижение интонационной окраски речи, замедленность движений. К концу этого периода появляется желание «выговориться», реализуемое избирательно, направленное преимущественно на лиц, которые не были очевидцами события, и сопровождающееся некоторым ажиотажем. Одновременно появляются сны, отсутствовавшие в двух предыдущих стадиях, в том числе тревожные и кошмарные сновидения, в различных вариантах отражающие впечатления трагических событий.

На фоне субъективных признаков некоторого улучшения состояния объективно отмечается дальнейшее снижение физиологических резервов (по типу гиперактивации). Прогрессивно нарастают явления переутомления. Средние показатели физической силы и работоспособности (в сравнении с нормативными данными для данной возрастной группы) снижаются на 30%. В среднем на 30% уменьшается умственная работоспособность, появляются признаки синдрома пирамидной межполушарной асимметрии.

5. «Стадия восстановления». Начинается приблизительно с 12 суток после катастрофы и наиболее отчетливо проявляется в поведенческих реакциях: активизируется межличностное общение, начинает нормализоваться эмоциональная окраска речи и мимических реакций, впервые после катастрофы могут быть отмечены шутки, вызывающие эмоциональный отклик у окружающих, восстанавливаются нормальные сновидения. Учитывая зарубежный опыт, можно также предполагать у лиц, находившихся в очаге стихийного бедствия, развитие различных форм психосоматических расстройств.

Несмотря на серьезные достижения, вышеуказанное направление исследования адаптации предлагает анализ вне контекста конкретной ситуации, что привело Г. Селье, например, к отождествлению понятий «адаптация» и «жизнь». При таком понимании адаптации ключевым, как было указано выше, является понятие гомеостаза, сохранение которого на всех уровнях (биологическом, психическом, социальном и т.п.) декларируется как цель и значение адаптации. Понятие «гомеостаз» предполагает наличие двух взаимосвязанных процессов - достижение устойчивого равновесия и саморегуляцию. Соответственно адаптивные процессы представляют собой приспособление. Однако практически все исследователи отмечают несводимость поведения человека, как и других высших организмов, к чисто приспособительной природе.

Существует другая парадигмальная традиция исследований адаптационных процессов, восходящая к психоаналитической и гуманистической психологической направленности. У человека как сложной системы отмечается многоуровневый характер адаптационных процессов. Так, психоанализ трактует адаптацию как овладение реальностью через взаимосвязь человека и среды, не разделяя биологическое и социальное. В работе Х. Хартманна указывается, что адаптация может вызываться тремя вариантами изменений, которые индивид осуществляет в окружающей его среде. Первое изменение, названное еще З. Фрейдом аутопла-стическим, свойственно как человеку, так и животному. Это изменение связано с активным и достаточно целенаправленным изменением окружающей среды. Второе изменение свойственно лишь человеку и названо аллопластическим. Такое изменение включает два процесса: «человеческое действие адаптирует окружающую среду к человеческим функциям, а затем человек адаптируется (вторично) к той окружающей среде, которую он помог создать». Третьей формой адаптации является выбор новой окружающей среды, которая благоприятна для функционирования.

Основным регулятором адаптации человека является «социальная податливость» как «особая форма коррекции адаптационных процессов», формирующаяся под воздействием как биологических, так и социальных факторов, которые взаимодействуют и взаимоопределяются друг другом. Так, Хартманн пишет: «Является ли отношение ребенка к своей матери или забота о детях биологическим процессом? Имеем ли мы право исключать процессы адаптации из биологии? Биологические функции и определяемые окружающей средой взаимоотношения не представляют резкий контраст друг другу». В зависимости от наличия или отсутствия у человека сформированной социальной податливости адаптация может быть прогрессивной и регрессивной. Прогрессивная индивидуальная адаптация свойственна человеку, чье развитие совпадает с вектором развития общества.

Под регрессивной адаптацией Хартманн понимает такой вариант, как он выражается, «совместной подгонки», когда формируются регулятивные механизмы, не являющиеся специфически адаптивными. Примером такой регрессивной адаптации можно назвать фантазии, уход во внутренний мир и пр. Данный автор пишет: «Мир мысли и мир перцепции... находятся среди регулирующих факторов и являются элементами того адаптационного процесса, который состоит в отходе с целью достижения господства над ситуацией. Перцепция и воображение ориентируют нас с помощью пространственно-временных образов. Мышление освобождает нас от непосредственно данной ситуации и в своей высшей форме стремится исключить все образы и качества, происходящие из внутреннего мира».

А. Маслоу, сторонник гуманистически ориентированной психологии, указывает, что адаптивные процессы снижаются выработанными «условными рефлексами, предварительным научением», т. е. выработанными стереотипами поведения. Такое научение, названное Маслоу «приучением», часто оказывается препятствием для эффективного функционирования личности. «Человек претерпевается к дурным запахам. Мерзости уже не шокируют его. Он привыкает к дурному и уже не обращает на него внимания, не осознает его как плохое, вредное, несмотря на то, что оно продолжает пагубно воздействовать на него, влияет на физическое и психическое здоровье». С позиции А. Маслоу, психологический стресс разворачивается в первую очередь в психологическом пространстве личности и определяется ценностями и смыслами каждого человека. Данный автор связывает стрессовые процессы с гибким, творческим поведением человека, никак не детерминируемым биологическими факторами. Любые трудности, возникающие у человека при взаимодействии с внешней средой, миром, имеют корни внутри человека. Маслоу пишет: «Когда прекратится война между отдельными частями личности, тогда улучшатся его отношения с миром». Следовательно, главный действующий фактор в ситуации адаптации - сам человек, наделенный функцией выбора. Поэтому сам человек может определить, что есть стресс для него. Если стресс переживается им как необходимость самодиагностики и самопознания, когда обнаруживаются новые перспективы развития личности, то данный процесс может быть назван «эустрессом», другими словами - «позитивным стрессом». Если же стресс «включает» механизмы разрушения личности как системы, блокируя возможности саморазвития и самореализации, то это дистресс, т.е. «отрицательный» стресс.

В отечественной психологии проблема адаптации разрабатывалась в культурно-исторической концепции Л.С. Выготского. Основными принципами этой концепции являются принцип единства социально-культурологического и биологического исследования приспособления человека к среде как качественно особого, специфического процесса, который Л.С. Выготский называет «высшим поведением» [25, с. 45], и принцип историзма. Особой формой выражения этих двух принципов выступают принцип единства филогенетического и онтогенетического исследования психических адаптаций и принцип единства психологического и патогенетического исследования психических адаптаций. Подчеркивая качественно новый характер приспособления человека к среде, коренным образом отличающий человека от животных и делающий принципиально невозможным простое перенесение закона «животной жизни» (борьбы за существование) в науку о человеке, Л.С. Выготский пишет: «Это новая форма приспособления, лежащая в основе всей исторической жизни человечества, окажется невозможной без новых форм поведения, этого основного механизма уравновешивания организма со средой».

Другими словами, адаптация в данном психологическом подходе рассматривается как системный процесс, который опирается на анализ различных уровней системы «человек - среда». Можно говорить о противоречиях, которые созревают внутри подсистемы «личность» и являются своеобразным ответом как на воздействие средовых факторов, так и на воздействие внутренних факторов. Можно обратиться к противоречиям в подсистеме «внешняя среда», которые, с одной стороны, мешают адаптивным процессам личности, с другой - помогают. Таким образом, адаптацию можно определить как «открытую систему», для которой характерно состояние подвижного равновесия, сохраняющего постоянство структур лишь в процессе непрерывного обмена и движения всех компонентов системы».

Следовательно, гуманистически ориентированная психология рассматривает поведение и деятельность человека в экстремальных, стрессовых ситуациях как в том числе возможность самореализации, творчества, т.е. переориентацию с негативных и проблемных аспектов на позитивные и сильные стороны человеческой личности, находящейся в ситуациях постоянной неустойчивости.