Рубеж XIX-XX вв. — это время начала кризиса оснований научной «классики», обусловленного пониманием ограниченности её когнитивных ресурсов. Это период создания теории относительности, квантовой механики, конструктивной логики и математики, других научных достижений. Решающий вклад в развитие науки XX века внесли Нобелевские лауреаты Альберт Эйнштейн (1879-1955), Макс Борн (1882-1970), Вернер Гейзенберг (1901-1976), Нильс Бор (1885-1962)
В их революционных трудах было дано понимание зависимости представлений о физическом мире от положения познающего субъекта во Вселенной и от специфики познавательных средств, благодаря которым он выделяет в природе те или иные её объекты и связи. Новый способ мышления стал предпосылкой для обновления картины физической реальности. Как отмечал Н. Бор, дальнейшее развитие физики привело к изменению классической научной картины: «Общая теория относительности выработала новые понятия, расширила с их помощью наш кругозор и придала нашей картине мира такое единство, которого ранее нельзя было и вообразить».
Работы «новых физиков» отчётливо указывали на то, что изменения, которые произошли в понимании мира благодаря теории относительности и квантовой механики, не означали внесения в науку какого-то субъективистского элемента и отказа от построения адекватной картины природы. Они лишь констатировали факты крушения прежней картины мира и возникновения иной, представляющей более глубокое понимание природы «реальности».
Неклассическая наука стала новым, качественно иным этапом развития проекта Science, а её характерными чертами являются:
- в онтологическом плане — релятивизм пространства, времени и массы, индетерминизм фундаментальных взаимосвязей объектов, массовость (множество объектов любого рода), системность, структурность, организованность, эволюционность систем и объектов;
- в гносеологическом плане — субъект-объектность научного знания, гипотетичность, вероятностный характер законов и теорий, частичная эмпирическая и теоретическая верифицируемость научного знания;
- в методологическом плане — отсутствие универсального научного метода, плюрализм научных методов и средств, интуиция, творческий конструктивизм;
- в социальном плане — «зернистая» структура научного сообщества, многообразие форм научной кооперации, наука — объект экономического, правового, социального и государственного регулирования, противоречивое многообразие норм научного этоса.
Финал эпохи Нового времени совпал с рождением новейших, качественно иных философских течений (позитивизм, прагматизм, марксизм, фрейдизм, философия жизни), претендовавших на исключительность. А параллельно с ними продолжатели классической философской традиции стремились «влить новое вино в старые мехи»: в результате сложились и развивались «обновленческие» школы (неотомизм, неокантианство, неогегельянство).
Добавим, что указанный ранее вызов со стороны физиков вызвал у философов ответную реакцию. Так родилась философия науки как новое направление, «которое избирает своей основной проблематикой науку как эпистемологический и социокультурный феномен», и специальная философская дисциплина, «предметом которой является наука».
Термин «философия науки» (Wissenschaftstheorie) появился в работе «Логика и философия науки»119 немца Евгения Дюринга (1833-1821). Несмотря на то, что намерение автора построить философию науки как «не только преобразование, но и существенное расширение сферы логики» не удалось реализовать, данная терминологическая новация оказалась весьма своевременной и продуктивной.
Философия науки в качестве особого направления профессиональных исследований сформировалась благодаря трудам европейских учёных Уильяма Уэвелла (1794-1866), Огюста Конта (1798-1857) и его ученика Джона Стюарта Милля (1806-1873), Герберта Спенсера (1820-1903), Джона Фредерика Гершеля (1792-1871). Её возникновение и развитие было связано с необходимостью привести научно-познавательную деятельность в соответствие с некоторым методологическим идеалом. Предпосылками выдвижения этой задачи на первый план явились бурный рост социальной значимости научного труда, профессионализация научной деятельности и становление ее дисциплинарной структуры в XIX в. На первом этапе развития философии науки в фокусе ее внимания оказалась главным образом проблематика, связанная с исследованием психологических и индуктивно-логических процедур эмпирического познания. По этой причине наряду с упомянутыми персонами следует выделить и ещё одно имя: Бернард Больцано (1781-1848). Наиболее значимым результатом его научной деятельности, оказавшим влияние на зарождение философии науки, стал труд «Наукоучение» (1837, нем. Wissenschaftslehre).
Содержание второго этапа эволюции философии науки (1900-1920) определялось в основном осмыслением революционных процессов, происходивших в основаниях науки на рубеже XIX-XX веков. Среди учёных, чей вклад оказался наиболее значительным, отметим ключевые фигуры: Эрнст Мах (1838-1916), Анри Пуанкаре (1854-1912), Макс Планк (1858-1947), Пьер Дюэм (1861-1916), Эрнст Кассирер (1874-1945), Альберт Эйнштейн (1879-1955). Именно благодаря их работам главным предметом научного анализа стали содержательные основоположения науки, прежде всего теории относительности и квантовой механики.
Третий этап (1920-1940) принято обозначать как аналитический. Его идейным фундаментом стали ранние идеи Людвига Витгенштейна (1889-1951) и программа анализа языка науки, разработанная в рамках неопозитивизма. Представители логического неопозитивизма стремились прояснить методами логики отношение между эмпирическим и теоретическим уровнями знания, устранить из языка науки «псевдонаучные» утверждения и способствовать созданию унифицированной науки, идеалом которой полагали математизированное естествознание.
Наибольшую известность в то время получил Венский кружок. Его ядром были: математик Ханс Хан (1879-1934), философ Мориц Шлик (1882-1936), философ и логик Рудольф Карнап (1891-1970), социолог и экономист Отто Нейрат (1882-1945), философ и физик Филипп Франк (1984-1966). Влиятельным научным сообществом было и «Берлинское общество эмпирической философии», руководимое Хансом Рейхенбахом (1891-1953), а публикация в 1929 году манифеста «Научное миропонимание. Венский кружок» (его составили Карнап, Хан, Нейрат) ускорила развитие логического неопозитивизма. Научные достижения обсуждались на международных конгрессах и пропагандировались в журнале «Познание» (нем. Erkenntnis).
В рамках позднего неопозитивизма (1940-1950-е) центральное место занимала критика догм эмпиризма — эмпирического редукционизма и дихотомии аналитических и синтетических суждений. Этому сопутствовало тщательное изучение логики научного объяснения, исследование вопроса редукции теорий и построение реалистических и инструменталистских моделей структуры научных теорий (Уиллард ван Орман Куайн, Эрнест Нагель, Карл Густав Гемпель, Ричард Брейтвейт, Перси Уильямс Бриджмен и др.). Понятие науки расширяется, предметом исследования становится история, в частности статус исторических законов и функции исторического объяснения.
К этому же этапу философии науки с определёнными оговорками относят и концепцию логики научного исследования Карла Поппера (1902-1994), центральными моментами которой явились критика психологизма, проблема индукции, разграничение контекста открытия и контекста обоснования, демаркация науки и метафизики, метод фальсификации и теории объективного знания. Уже в рамках аналитического этапа философии науки начинают подвергаться критике основные догмы неопозитивизма. Эта тенденция усилилась в процессе обсуждения работы У. Куайна (1902-2000) «Две догмы эмпиризма» (1951), с выходом в свет английского перевода книги К. Поппера «Логика научного исследования» (1959) и целого ряда научных трудов учёных XX века. В их числе:
- представитель исторической школы в методологии и философии науки Томас Сэмюэл Кун (1922-1996), основной труд «Структура научных революций» (1962);
- один из основателей неопозитивизма Майкл Полани (1891-1976), «Наука, вера и общество» (1946) и «Личностное знание» (1958);
- философ аналитической традиции Нелсон Гудмен, «Структура внешнего вида» (1951), «Языки искусства» (1961) и «Пересмотр концепций в философии и других искусствах и науках» (1990);
- историк и философ биологии Нильс Ролл-Хансен (род. 1938), «Эффект Лысенко» (1991).
С развитием аналитической философии науки параллельно выдвигались и парадигмы изучения науки как социально-культурного феномена в рамках двух социологических направлений: социологии знания и социологии науки. Их представителями, соответственно, являлись Макс Шелер (1874-1928), Карл Мангейм (1893-1947) и Людвик Флек (1896-1961), Флориан Витольд Знанецкий (1882-1952), Роберт Кинг Мертон (1910-2003), а предметными областями исследования — связь научного сообщества с определёнными стилями мышления, социальные роли и ценностные ориентации учёных, этос науки, амбивалентность научных норм. В целом же, допуская социальную природу и обусловленность научного знания, социологи продолжали рассматривать естествознание и математику в качестве объективного знания, дающего независимый от индивида и общества образ реальности.
Постпозитивистский этап развития философии науки (1950-1970-е), характерными чертами которого явились значительное разнообразие методологических концепций и их взаимная критика. Дискуссии между представителями «исторической школы» и «критического рационализма» о возможности реконструкции исторической динамики знания и неустранимости социокультурной детерминации познания упрочили статус философии науки как междисциплинарного исследования. Одновременно стало очевидным, что взаимовлияние философии и ряда социальных и науковедческих дисциплин, сопровождается размыванием предметных и методологических границ, стиранием граней между философией науки, социальной историей науки, социальной психологией и когнитивной социологией науки.
Ответы на общие вопросы, сформулированные философами, теперь на основе анализа конкретных познавательных ситуаций (case studies) давали социологи и историки. Так, химик и социальный психолог М. Полани в своей концепции «личностного знания» критиковал понятие «объективное знание» К. Поппера. Историк физики Т. Кун выдвинул альтернативу попперовской теории развития научного знания как «перманентной революции», давая противоположную интерпретацию революций в науке. Один из лидеров исторической школы в методологии и философии науки Имре Лакатос (1922-1974) разработал оригинальную методологию научно-исследовательских программ, где рост «зрелой» (развитой) наука истолковывался как смена ряда непрерывно связанных теорий. Сторонники Франкфуртской «критической теории» сформулировали программу «финализации науки», уделив особое внимание социальной ориентации научно-технического прогресса. Создатели «сильной программы» в когнитивной социологии науки раскрыли макросоциальные механизмы производства знания из социальных ресурсов. Этнографические исследования науки — Карин Кнорр Цетина (род. 1944) — и анализ научной коммуникации и дискурса — Бруно Латур (род. 1947), Стив Вулгар (род. 1950) — дополнили картину с помощью микросоциологических методов, показывающих, как научное знание конструируется из содержания деятельности и общения учёных.
На рубеже 1970-1980-х гг., когда основные постпозитивистские концепции философии науки были уже разработаны и обсуждены, наметился сдвиг проблематики в двух разных направлениях. Во-первых, представители этой дисциплины стали более внимательны к эпистемологическим основаниям выдвигаемых ими моделей, что привело к оживлению дискуссий о реализме и инструментализме, к более детальному обсуждению проблемы концептуальных каркасов и т. п. Ещё более заметный сдвиг связан с распространением наработанных в философии науки (в основном на материале естествознания) моделей на анализ социальных и гуманитарных наук. В дополнение к традиционному философско-методологическому анализу исторической науки (как антиподу «наук о природе») стали активно развиваться методология экономической науки, философско-методологический анализ психологии, социологии, социальной антропологии и других наук о человеке.
Вместе с тем тенденции, связанные с переоценкой роли науки в современной жизни, с противостоянием сциентизма и антисциентизма, развитием контркультурных и религиозных течений, привели к кризисным явлениям в рамках философии науки, к отрицанию ее философского и общекультурного значения. Так, историк, философ и «анархист» науки Пол Карл Фейерабенд (1924-1994), отец-основатель эпистемологического анархизма, выдвинул идею полиферации (размножения) научных теорий. Не менее радикальный подход к пониманию роли философии в обществе прозвучал из уст американского философа Ричарда Рорти (1931-2007), сторонника релятивистских принципов прагматизма, направленных против сциентизма аналитической философии, с одной стороны, и «метафизики» — с другой.
Согласно Рорти, философия не может претендовать на ведущую роль в современной культуре, так как ее «инструментарий» не более совершенен и удобен для образовательных целей, чем аппарат других «жанров» культуры, таких, как поэзия или литературная критика. Внутри самой философии предметом его критики является эпистемологическая традиция, которая ведёт от Платона через Декарта и Канта к современной аналитической школе. Традиция, суть которой заключена, по Рорти, в стремлении найти обоснование нашего знания или наших верований в каких-то незыблемых принципах и началах, вроде идей Платона, априорных категорий рассудка (Кант), независимых объектов (реалисты), «чувственных данных» (логические позитивисты), свойств нашего языка (аналитические философы).
Рорти стремился «деконструировать» и преодолеть это традиционное, восходящее к Декарту и Локку, представление о философии как «зеркале» природы, объективного мира и дисциплине, якобы, обеспечивающей точную репрезентацию бытия. Отвергая корреспондентную теорию истины как «реалистическую догму», он предложил заменить изжившую себя эпистемологическую доктрину постпозитивистской концепцией когерентности — соответствия утверждения принципам и требованиям той или иной языковой игры, действующей в том или ином конкретно-историческом сообществе индивидов. Социум, понимаемый, главным образом, как языковое сообщество, философ рассматривал в качестве единственного обоснования человеческих знаний, норм и стандартов мышления, поведения. Это понятие во взглядах Рорти отождествилось с понятием «существования» объективного мира, точнее, исключило его, сделало ненужным. Философ (учёный, поэт) не в состоянии абстрагироваться от социальной среды, в которую он «погружен»; идеальная, внеисторическая «точка зрения Бога», которая могла бы гарантировать объективность исследования, остаётся для человека в принципе недостижимой. Познание, утверждает Рорти, возможно лишь с позиции ангажированного субъекта, вовлечённого в определённый социокультурный контекст, и всегда ситуативно, «задано» конкретно-историческими условиями.
В статье «Философия в Америке сегодня» (1981) Рорти дал общую картину и наметил тренд развития философии в США, согласно которому философия должна двигаться от аналитической к постаналитической традиции. Главное, что характеризует нынешнюю эпоху, — это крах фундаментализма. Он писал, что провал верификационистской стратегии неопозитивистов не был частной неудачей одной из частных теорий, утверждал невозможность обоснования знания вообще и резюмировал: платоновско-декартовско-кантовская традиция вдохновлялась мифом — верой в Истину.