Каждая сенсорная система характеризуется своим способом переработки информации и предназначается для определения конкретных особенностей опыта. Например, визуальная система отличается одновременностью, а аудиальная — последовательным характером обработки информации — эти особенности называются «субмодальностями».
Вспомните любую картинку из увиденных вами ранее, потратьте некоторое время, чтобы представить ее четко и хорошо. Когда вы представите ее достаточно хорошо, то поймете, что существует много деталей, которые вы можете уточнить. Где относительно вас находится эта картинка: справа, слева или перед вами? Большая она или маленькая? Цветная или черно-белая? Это кино или слайд? Далеко она или близко? Эти различия будут существовать независимо от того, что будет изображено на картинке. Точно так же будут существовать различия, если вы представите звук или ощущения: звук может быть высоким или низким, тихим или громким; а ощущения сильными или слабыми, горячими или холодными, тяжелыми или легкими.
Если репрезентативные системы являются модальностями или способами восприятия мира, то субмодальности — это кирпичики, из которых строятся эти восприятия. Вы можете увидеть любую картинку так, словно смотрите на нее своими собственными глазами (ассоциированное восприятие) или так, как будто находитесь в другом месте, т.е. смотрите со стороны (диссоциированное восприятие); при этом картинка не может быть ассоциированной и диссоциированной одновременно. Как правило, большинство субмодальностей изменяется постепенно: представьте себе регулятор громкости, яркости, контраста или тембра на телевизоре.
Иными словами, субмодальности — это характеристики, с помощью которых наш мозг кодирует, сортирует и обрабатывает воспринимаемую информацию. Именно субмодальности влияют на наше отношение к уже имеющемуся и предполагаемому опыту. Любое переживание, весь наш жизненный опыт имеют субмодальную структуру, хотя эта структура и не осознается нами, пока мы не обратим на нее свое внимание.
Чтобы проиллюстрировать важное значение субмодальностей, мы хотим привести отрывок из статьи Джозефа О'Коннора и Брайен Ван дер Хорст «Нейронные сети и стратегии в НЛП», напечатанной в «НЛП. Вестник современной практической психологии», в 1998 г.
«...Когда люди ориентировались на модель одиночного нейрона, размышления о работе мозга рождали модели, похожие на ту, которую вы можете найти даже сегодня во многих психологических текстах:
Глаз принимает пучок света и отправляет сигнал в область таламуса, называемую латерально-гинекулярное ядро (лат. — LGN), и затем в визуальный кортес мозга для обработки.
Когда ученые и в частности Карл Прибрам (который написал, по крайней мере, одну статью с Ноамом Хомским), начали изучать зрительные процессы в мозге приматов, они столкнулись с несколько иным явлением. Было обнаружено, что зрительные функции взаимосвязаны со многими областями, которые распознавали элементы визуальной модальности, такие как форма, размер, цвет, отражаемость, трехмерная ориентация в пространстве, дистанция, траектория и поворот.
Нейрологи обнаружили, что ЛГЯ, вложенное в эту сеть, также отправляло в визуальный кортес много разнообразных сознательных ожиданий и воспоминаний, хранящихся в гипоталамусе и лимбической системе. В НЛП мы называем их субмодальностями и убеждениями. Принятая карта визуальных путей в мозге не согласуется с традиционным взглядом последовательности действий.
По мнению когнитивного ученого и анатома Франсиско Дж. Варела, недавние исследования показывают, «что 80% того, что обрабатывает ЛГЯ, приходит не от retina (сетчатка — прим. авторов), а от других глубоко взаимосвязанных областей мозга.... Следовательно, поведение целой системы больше подходит на разговор за коктейлем, чем на последовательность команд». Так, что бы ни видел мозг — это только около 20% сигналов из окружающего мира и 80% — от устойчивых фильтров, воспоминаний и убеждений. Варела отмечает, что это является общим принципом для всего мозга».
Хотелось бы добавить, что все вышеперечисленное касается не только визуальной информации, но так же и информации в аудиальной и кинестетической системах. Рассматривая субмодальности подобным образом, можно не только понять, как работает наш мозг, как он кодирует полученную информацию, но также и то, что, перемещая информацию из одной субмодальной структуры в другую (изменяя алгоритм или программу уже имеющегося опыта), мы изменяем и свое отношение к этой информации или опыту.
Изменяя субмодальности так же, как меняется настройка цвета или звука в телевизоре, вы меняете свое отношение к прошлому опыту. Изменение одних характеристик может никак не повлиять на ваше отношение к переживанию, а изменение других повернет его коренным образом.
Наша память хранит множество событий, которые произошли с нами или с другими людьми. Вспоминая различные ситуации из своей жизни, мы реагируем на них, иногда чувствуя себя хорошо, а иногда плохо, но при этом мы не можем повернуть время вспять и хоть что-то изменить в прошедшем событии. Вспоминая что-либо, мы реагируем не на само событие, а на свое воспоминание об этом событии, а любое воспоминание можно изменить. Преображая свои воспоминания, мы меняем не содержание события, а свое отношение к нему (точно так же, как до этого переписывалась история: факты остаются неизменными, зато меняются их трактовка и интерпретация).
«С Ларисой мы учились вместе в школе, в одном классе, и долгое время не виделись. Некоторое время назад мы случайно встретились, разговорились, и когда Лариса узнала, что я занимаюсь НЛП и гипнозом, она попросила оказать ей помощь. У нее случилось страшное несчастье, — ее родной брат повесился, а на следующий день после нашего разговора должны были состояться похороны. Именно Лариса нашла повешенного брата, и эта картина постоянно стояла у нее перед глазами. Она была сильно подавлена, ничего не могла делать, у нее все просто валилось из рук. Переведя разговор на отвлеченные темы и на школьные воспоминания, я помог Ларисе успокоиться, а также «посадил» на один якорь несколько позитивных переживаний (ресурсов). После чего, удерживая положительный якорь, попросил ее описать, как она представляет себе завтрашние похороны. Чтобы Лариса не испытывала дополнительного стресса, я попросил ее смотреть на все это как бы со стороны, как будто она сидит в кинотеатре. После того как она себе это представила, я попросил ее подумать вот о чем: «Лариса, а как бы ты хотела себя чувствовать завтра?» Пока она об этом думала, я «посадил» на уже имеющийся положительный якорь и это переживание. Затем я спросил: «Лариса, представь себе, что завтра ты будешь себя чувствовать так, как ты хотела бы (одновременно запустил позитивный якорь), представила? Хорошо. Опиши, пожалуйста, есть ли отличия между первой и второй «картинками»?» Пока Лариса, с моей помощью, описывала отличия, я калибровал визуальные субмодальности. Я спрашивал у Ларисы, где относительно нее находятся увиденные ее зрительные образы. На каком расстоянии от себя она их видит, какой у них размер. Цветные они или черно-белые, кино или слайд и т.д. После этого я «посадил» первую негативную картину на свою правую руку, а вторую положительную картину — к себе на левую руку. Таким образом, я избегаю возможного сопротивления, кроме того, для некоторых людей тяжело представить, как одна картинка перемещается и занимает место второй или сделать размер у двух картинок одинаковым. Есть люди, которые убеждены, что не могут видеть зрительных образов, а тем более управлять ими! Я не стараюсь переубедить их в этом, я просто говорю: «На правой руке у меня первая картинка, а на левой — вторая. Теперь смотри, я помещаю первую картинку на то же самое место, где находится вторая» И перемещаю свою правую руку на место левой. Человеку ни чего не остается сделать, как переместить первую картинку на место второй, ведь он думает, что это «сделал» я! В случае с Ларисой я так же проделывал все «сам». Я говорил: «Теперь, Лариса, я делаю размер у первой картинки такой же, как у второй. А теперь я делаю их цветными. А теперь я превращаю первую картинку в кино и т.д. и т.д.»
В результате проделанной работы Лариса стала относиться спокойно к предстоящим похоронам, но осталась проблема с навязчивым образом повешенного брата. Для начала я выяснил, как конкретно Лариса хочет себя чувствовать, вспоминая смерть брата, что при этом она хотела бы видеть. Затем я заменил субмодальности желаемого состояния субмодальностями навязчивого образа, а сам образ сделал маленьким, темным и отправил далеко, далеко, за горизонт. Похороны для Ларисы прошли спокойно, а проблемный образ повешенного брата так и не появлялся».