Человек без личности? Пожалуй, наиболее остро он воплощен в образе существа с планеты Марс из известных «Марсианских хроник» американского фантаста Р. Бредбери. В этих хрониках есть удивительная новелла «Марсианин» — рассказ о существе, которое лишено собственной личности, личностной определенности и самостоятельности. Марсианин постоянно меняется в зависимости от желаний того человека, в сферу влияния которого он попадает.
Впрочем, чтобы продемонстрировать поведение «человека без личности», совсем не обязательно переноситься на Марс. Таких людей, к сожалению, немало и на нашей собственной планете, в нашем городе, а может быть, и в нашем доме.
Приспособленчество человека, лишенного нравственной устойчивости и убеждений, не вызывает симпатий. Д. Писарев задается вопросом:
«Но что же вы сделаете с человеком, у которого нет личности, на которого нельзя ни надеяться, ни рассердиться, потому что причина его действий, слов и движений лежит в окружающем мире, а не в нем самом?».
Было бы большой ошибкой считать, что личность — это некое твердокаменное изваяние, над которым не властны ни годы, ни обстоятельства. Существуют даже мнения, что личность — это инстанция преодоления любой наличной структуры (Д.Б. Эльконин), что она есть нечто неизменное в изменениях (Н. Бердяев).
Все дело в том, что именно изменяется в человеке, а что остается неизменным. Н. Заболоцкий писал:
Как мир меняется!
И как я сам меняюсь!
Лишь именем одним я называюсь, —
На самом деле то, что именуют мной,
Не я один. Нас много. Я — живой.
Личностные свойства, в большей степени обусловленные биологическими факторами, которые выступают в интегративной форме в виде темперамента и задатков (задатки — природная основа способностей), — это наименее изменчивый аспект личности. Но сами по себе природные особенности человека не определяют содержательный аспект личностного — ни характера, ни способностей человека, ни его интересов, идеалов, убеждений. Указанные свойства личности поэтому более пластичны, изменчивы и практически полностью зависимы от социального опыта (наверное, именно о таких свойствах вышеприведенные строки Н. Заболоцкого).
До каких пределов индивидуум способен фундаментально меняться на протяжении жизни? Это один из актуальнейших вопросов психологии личности и психологии развития.
Обнаружить в поведении большинства людей устойчивость и предсказуемость не так уж и трудно. Некоторые личностные черты носят постоянный характер: матери хорошо знают, что некоторые дети, например, упрямы с момента рождения. А некоторые индивидуальные черты в самом начале жизненного пути проявляются только как потенциальные, постепенно развиваясь и обретая более определенную форму в результате взаимодействия предпосылок с окружающей средой: ребенок, родившийся с повышенной реактивностью на внешние стимулы, может обрести во взрослом состоянии раздражительность, приводящую к аффекту при возникновении затруднительной (фрустрирующей) ситуации. Но та же реактивность ребенка может стать в более старшем возрасте отзывчивостью на все новое, эмоциональной впечатлительностью, любознательностью и изобретательностью. Такой человек будет острее чувствовать, что называется, «биение жизни». Так что, наверное, нет ни одного плохого качества личности, ни одной ее отрицательной черты, которые не имели бы (пусть только в зародыше) какого-либо положительного значения. Весь опыт личности воплощен в ее чертах и особенностях и имеет определенный смысл («Если ребенок такой, значит это зачем-то нужно»). Важнейшей психологической задачей выступает изучение тех условий и изменений образа жизни, которые одни и те же личностные потенциалы реализуют по-разному.
И.С. Кон, ссылаясь на исследования американского психолога У. Мишела, отмечает, что постоянство большинства личностных черт, за исключением разве что интеллекта, выглядит весьма сомнительным: возьмем ли мы отношение людей к авторитетным старшим и к сверстникам, моральное поведение, зависимость, внушаемость, терпимость к противоречиям или самоконтроль — всюду изменчивость превалирует над постоянством. Но раз у индивида нет относительно устойчивого поведения, то само понятие личности становится бессмысленным [70, с. 161]. Это некоторое преувеличение, поскольку постоянство личности — такое же ее свойство, как и изменчивость. Если личность развивается, то она всегда не равна самой себе.
«Личность, — указывает Д.Б. Эльконин, — высшая психологическая инстанция организации и управления своим поведением, заключающаяся в преодолении самой себя».
Известное несоответствие личности самой себе, своим идеям, своим ценностям — это источник личностного развития. Д.Б. Эльконин «святое недовольство самим собой» считает внутренней движущей силой развития личности, а тем самым и всего психического. Он же отмечает и возможное условие изменчивости личности:
«За всякой задачей, которую ставит себе ребенок по овладению каким-либо предметом, всегда лежит изменение ребенка. За всякой внешней задачей лежит внутренняя задача» .
Обобщение многочисленных лонгитюдных (продольных) исследований взрослых и детей позволяет констатировать, следующее:
- чем длиннее интервал между двумя лонгитюдными исследованиями, тем ниже стабильность личности;
- у взрослых коэффициент стабильности выше, чем у детей, при сравниваемых временных интервалах;
- личностные черты различаются по степени стабильности: интеллект наиболее стабилен, менее стабильны невротизм — эмоциональная стабильность, экстраверсия — интроверсия, а черты, относящиеся к сфере «Я» (самоуважение и т.д.), гораздо более нестабильны;
- процессы взросления, старения влияют на коэффициент стабильности;
- применение различного измерительного инструментария также влияет на коэффициент стабильности.
Итак, изменчивость и постоянство личности зависят от концепции или теории, которой вооружается исследователь, т.е. от его психологической культуры. На данный момент сосуществуют разные альтернативные теории, описывающие личность как интегрирующее целое и вместе с тем объясняющие различия между людьми. Г.М. Кучинский отмечает, что это интегрирующее целое (в зарубежных источниках его часто обозначают предельно коротко: «Я») не просто объединяет различные психические функции, но и развивается вместе с ними. В сказке «Алиса в стране чудес» Л. Кэрролла встречаем показательный в этом отношении внутренний диалог героини:
«Ой, а что... а что, если... если вдруг это я сама сегодня стала не такая? ... Но если я стала не я, то тогда самое интересное — кто же я теперь такая?».
В большинстве теоретических определений, в чем мы уже имели возможность убедиться, личность рассматривается как общая идея индивидуальных различий, как гипотетическая структура, как процесс развития на протяжении жизни, а также как сущность, объясняющая стабильные формы поведения.
Личность — это способ структурирования своего жизненного пути, образ жизни, по выражению М.М. Бахтина, «субъект поступания». Следовательно, в каждой точке жизненного пути человек должен утверждать себя как личность, выбирать и отстаивать собственные позиции, начиная со школьного возраста и до глубокой старости.
Конечно, мы никогда со стопроцентной гарантией не сможем предсказать, как поступит данный человек в какой-то конкретной ситуации, даже если этого человека мы хорошо знаем. Американские психологи Л. Росс и Р. Нисбетт приводят такой пример.
Рассмотрим следующую сценку: дело происходит на территории студенческого городка; спешащий на свидание Джон видит в дверях упавшего и просящего о помощи человека. Откликнется ли Джон на его просьбу или пойдет дальше?
Прежде чем ответить на этот вопрос, большинство людей захотели бы побольше узнать о Джоне. Известен ли он своей черствостью или бесчувственностью или, наоборот, добротой и участливостью? Является ли он активным членом местной благотворительной организации или одним из столпов консервативного объединения против посягательств на частную собственность? Короче говоря, они хотели бы узнать, что за человек Джон и как он вел себя в тех случаях, когда его альтруизм подвергался испытанию? Большинство людей согласились бы с тем, что только обладая подобной информацией, можно с уверенностью прогнозировать что-либо определенное.
Однако ничего из того, что можно было бы узнать о Джоне, не пригодилось бы, вздумай мы предсказать его дальнейшее поведение в только что описанной ситуации, а та информация, которую большинство обычных людей захотели бы предварительно получить о нем как о личности, представляла бы относительно небольшую ценность. Опыт полувекового развития научных исследований научил нас, что ни в данной, ни в какой-либо другой нестандартной ситуации реакцию конкретных людей нельзя предсказать с какой бы то ни было точностью. По крайней мере этого нельзя сделать, пользуясь информацией о личностных диспозициях этих людей или даже об их поведении в прошлом [107, с. 32, 33].
Такая ситуационная специфичность и низкая предсказуемость зависят от тонких особенностей ситуации. Как правило, люди склонны преувеличивать значение личностных черт и одновременно преуменьшать важность ситуационных факторов. Этот феномен очень распространен, и в социальной психологии он имеет характерное название «фундаментальная ошибка атрибуции», т.е. «по жизни» мы, скорее, персонологи, нежели ситуативисты. Что же касается интерпретации нашего собственного поведения, то здесь картина иная.
Совокупность знаний о личности человека, встроенного в определенный контекст, позволяет достаточно точно предугадать его поведение, траекторию личностного развития в более широкой жизненной перспективе, ведь черты личности — не что иное, как определенные потенциалы, тенденции, создающие ситуации, благоприятные для проявления данных тенденций. Поэтому личность предсказуема в той ее части, которая позволяет более или менее устойчиво воспроизводить свои типичные отношения со средой. Особенности ситуации в сочетании с особенностями личности образуют единый феномен «человек в ситуации», который и нужно рассматривать именно в его целостности. Да и сама изменчивость или устойчивость личности, как мы ранее указывали, значительно варьирует от человека к человеку.