Идеи справедливости, добра и зла в представлениях общества, о соразмерности поведения и общественной реакции на него служат ориентиром при конструировании законодателем и применении правоохранительными органами по существу всех институтов и норм уголовного права для разрешения конкретных социальных конфликтов, выразившихся в совершении преступлений.
Уголовный закон закрепляет гарантии защищенности граждан и социальных институтов от преступных посягательств, гарантии наказания тех, кто посягает на права граждан. Причем наказания не произвольного, а соответствующего общественной опасности содеянного и личности виновного. Реализация принципа справедливости уголовного закона и практики его применения предполагает решение ряда проблемных ситуаций на стыке теории и социологии уголовного права, общей и юридической психологии. Нормы и институты уголовного права должны ориентировать правоприменителя на то, чтобы в рамках равной для всех правовой квалификации деяния обеспечивался личностный подход: учет неодинаковости людей, степени свободы их поведения.
Реализация указанного принципа неразрывно связана, наряду с другими предпосылками, с точностью и полнотой понятийных характеристик, используемых в уголовном праве, что необходимо для отграничения преступного поведения от других форм правонарушений, реализации дифференцированного и индивидуализированного подхода к оценке вида и степени ответственности в конкретных случаях. Без использования психологических знаний эту задачу решить крайне трудно, если вообще возможно: преступное поведение является одним из видов поведения человека, изучение которого входит в предмет психологической науки.
Глава 5 Уголовного кодекса РФ (Вина) посвящена реализации принципов вины и справедливости (ст. 5 и 6 УК РФ). Лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда не допускается. Основания уголовной ответственности неразрывно связаны с субъективной стороной преступления и в первую очередь с виной в совершении общественно опасного уголовно наказуемого деяния.
Статьи 24—28 УК РФ последовательно обеспечивают субъективное вменение реализации виновным осознанно-волевого поведения в уголовно значимых ситуациях, включая понимание вредоносности своих действий и предвидение их последствий. С учетом многолетнего практического опыта, законодатель уделил особое внимание дефинициям форм вины. По данным различных исследований, не менее 20—30% от общего числа ошибочных итоговых решений следователей и судебных приговоров было связано в период действия УК 1960 г. с неумением отграничить виновное от невиновного причинения вреда или установить форму вины. Детализированное определение в законе общего понятия виновного преступного поведения и форм вины, появившиеся в нем критерии разграничения этих форм, а также их от невиновного причинения вреда в целом не противоречат положениям психологии.
«При оценке поступка правомерно исходить только из того, что из объективно воспоследовавшего может быть предусмотрено».
Отмечая значительный шаг вперед в законодательном регулировании вопросов виновной ответственности, введение ряда новелл в уголовное законодательство (впервые в УК РФ 1996 г. сформулированы понятия «формы вины» — ст. 24 и «Невиновное причинение вреда» — ст. 28), необходимо внимательно отнестись к некоторым достаточно тонким аспектам рассматриваемой проблемы.
Встречающееся в юридической литературе утверждение, что уголовно-правовая конструкция вины представляет собой формально-юридическую дефиницию и полностью удовлетворяет запросы практики, безусловно, упрощает проблему.
Для раскрытия содержания понятий «вина» и «виновная ответственность» не достаточно использования юристами общедоступных положений, почерпнутых из психологической литературы. В случаях, когда речь идет о проблемных ситуациях, связанных с пределами виновной ответственности, ее квалифицированными разновидностями (например, особая жестокость, осознание насильником возраста жертвы и др.), отграничением неосторожной вины от казуса, для формулирования и разъяснения соответствующих норм профессиональные психологические знания необходимы. Но сказанное необходимо очень корректно распространять на формулирование самих дефиниций вины и виновной ответственности, имеющих высокую степень абстракции.
Прежде всего, необходимо подчеркнуть, что трактовки понятия «ответственность» в уголовно-правовой теории и психологической науке не совпадают. В психологии ответственность рассматривается, как элемент личности, связанный с осознанным процессом внутреннего контроля и реальным ответственным поведением.
Для уголовно-правовой теории и законодательства этот подход избыточен. Уголовная ответственность с точки зрения права — это как предусмотренное законом государственно-принудительное воздействие на лицо, совершившее преступление. Таким образом, понятию «ответственность» придается иной смысл по сравнению с психологией, совпадает лишь терминология. И хотя отдельные авторы-юристы при освещении проблемы уголовной ответственности упоминают о работах по психологии ответственности, но и они делают однозначный вывод о том, что ответственность в уголовно-правовом смысле выражает логико-юридическое соотношение причиненного вреда и санкции за него.
Рассмотрим психологические аспекты вины, требующие некоторой корректировки традиционных положений, имеющихся в юридической литературе.
- Не вполне точно до сих пор встречающееся в учебной литературе и комментариях к УК РФ определение умысла и неосторожности как «психического отношения к деянию и его последствиям». Понятие «психическое отношение» перенесено из некоторых старых работ по психологии, в современной науке этот термин распространения практически не имеет, т.к. отличается неопределенностью: не ясно, имеется ли в виду лишь последующая оценка субъектом совершенного поступка или то, что он его сознательно осуществил. Его использование — следствие избыточной попытки «обогатить» законодательное определение вины психологической терминологией.
- Законодатель не отождествляет, как это иногда встречается в юридической литературе, виновную ответственность только с умыслом или неосторожностью. При таком подходе уголовно-правовое понятие вины сводилось бы лишь к наличию или отсутствию осознания значения и особенностей деяния, то есть характеристике мыслительных процессов. Однако вина включает и волевой компонент: это вид деятельности, умышленный или неосторожный поступок, запрещенный уголовным законом.
Именно поэтому ст. 24—28 УК РФ говорят о виновности в преступлении, как о совершении деяния умышленно или неосторожно, а не просто об умысле или неосторожности. Принцип справедливости предполагает ответственность за вину, за умышленное или неосторожное деяние, повлекшее (могущее повлечь) предусмотренные законом последствия. А не ответственность за сами эти последствия, независимо от того, желал, предвидел и допускал ли их субъект, осознававший общественную опасность своих действий, но выбравший (при наличии других) именно такой вариант поведения.
Таким образом, юридическая конструкция вины включает психологические понятия (осознание, предвидение, желание), которые позволяют констатировать наличие вины, обосновывают ответственность за содеянное. При определении вины используются психологические категории, характеризующие интеллектуально-волевые механизмы управления личностью своим поведением. Правовой и психологический аспекты в определении вины тесно сочетаются, взаимодействуют. Это позволяет в дефиниции закона о вине использовать положение о презумпции свободы воли лица, совершившего противоправное деяние. Ее носителем признается вменяемое лицо, совершившее преступление, при наличии возможностей выбора конкретного поведения. Эта конструкция исходит из роли сознания и воли субъекта как регуляторов его преступных действий.
Представляется, что понятия умысла и неосторожности обязательно включают в качестве системообразующих элементов мотив и цель. Умысел — это стремление, желание достичь определенного результата. Без указания на цель и мотив это понятие утрачивает предметность. Сказанное, хотя и в ином ключе, можно повторить и применительно к неосторожности. Ведь ответственность за нее с точки зрения принципов вины и справедливости предполагается за целенаправленное и мотивированное поведение, которое причинило вред, пусть даже неожиданный для виновного.
В теории и практике уголовного права выделяют понятие стадий умышленного преступления, понимаемых как этапы развития криминального поведения.
«Стадии совершения преступления — это определенные периоды развития преступной деятельности, качественно различающиеся между собой по характеру совершения общественно опасных действий, отражающих различную степень реализации виновным преступного умысла».
К стадиям преступления относят приготовление к преступлению, покушение на него и совершение законченного деяния (ст. 29, 30 УК РФ). Первые две стадии образуют неоконченное преступление. Поскольку стадии совершения преступления представляют собой последовательную целенаправленную активность субъекта, направленную на подготовку и совершение преступления, то есть различные этапы реализации умысла, то они выделяются лишь применительно к умышленному криминальному поведению.
Оценка поведения как преступного не зависит от того, насколько указанные стадии разведены во времени. Преступлением считается и одномоментное деяние, в котором преступное намерение непосредственно реализуется в действиях, под влиянием внезапно возникшего умысла, и то, в котором формирование намерения совершить преступление и его практическое осуществление разделяет значительный временной интервал, как это часто бывает в предумышленных преступлениях.
Уголовно-правовое понятие стадий преступной деятельности отражает объективный процесс развертывания общественно опасного деяния в реальной действительности. Совокупность этих стадий по сути представляет собой статический срез механизма криминального деяния, в развитии которого выделяют аналогичные этапы.
Однако перечисленные стадии не включают в себя начальный этап, собственно определяющий и «запускающий» действие механизма умышленного преступного поведения. Имеется в виду предшествующий приготовлению к совершению преступления внутренний психологический процесс, состоящий в осознании потребности, актуализации соответствующего мотива, постановке цели, планировании, определении средств достижения, способов совершения и сокрытия преступления, обдумывании возможностей привлечения к преступлению соучастников и алиби и т.п. Этот процесс обозначается в литературе как формирование умысла. В ряде случаев субъект может сообщать о своем намерении совершить преступление окружающим, что соответствует правовому понятию «обнаружение» умысла. Внутренняя проработка и планирование не являются уголовно наказуемым деянием, поскольку не включают в себя элементов внешней активности, хотя и определяют их. С точки зрения психологии все эти процессы представляют собой именно подготовку, формирование внутренней готовности субъекта к противоправному поведению.
Наказуемо не намерение, не желание как таковое, а его объективизация, осуществление конкретных противоправных действий. Они могут реализовываться на этапе подготовки преступления, когда умысел воплощается в криминальном поведении, направленном на создание условий, облегчающих выполнение задуманного (например, приобретение оружия для будущего вооруженного ограбления), а также на последующих этапах совершения уголовно-наказуемого деяния — покушения или оконченного преступления.
Анализируя механизм индивидуального преступного поведения, В.Н. Кудрявцев — один из классиков отечественной криминологии отмечал, что он «содержит по форме те же психологические элементы, процессы и состояния, что и механизм правомерного поступка, но наполняется другим социальным и идеологическим содержанием... Механизм преступления, функционируя в развернутом или свернутом виде, включает различные эмоциональные состояния, реализует волю и сознание субъекта, однако и эмоции, и воля, и сознание преступника направлены на достижение антиобщественных целей. При этом критическая точка развития, после которой поведение приобретает антиобщественную направленность, может быть расположена в самых различных местах причинной цепочки, образующей это поведение».
Подчеркнем, что специфических психологических механизмов именно преступного поведения не существует, как и правомерный поступок, оно может характеризоваться различной мерой осознанности и произвольности. Криминальное поведение отличается от просоциального не по структуре или уровню регуляции, а по своей направленности.
Механизм преступного поведения имеет специфику в зависимости от субъективной стороны деяния и формы вины, с которой оно осуществляется. Существенно различаются между собой по этому критерию неосторожные и умышленные деяния, среди последних особое место занимают аффективно обусловленные.
В наиболее развернутой форме все звенья механизма преступного поведения представлены в предумышленных, заранее спланированных криминальных деяниях. При осуществлении осознанной произвольной деятельности (как правомерной, так и противоправной) выделяется три таких звена:
- мотивообразование,
- целеобразование,
- целедостижение (исполнение).
Содержание первых двух звеньев соответствует стадии формирования умысла в уголовно-правом смысле. Последнее же звено в законе рассматривается более подробно и подразделяется на стадии подготовки, покушения и оконченного преступления, что имеет большое значение для дифференциации уголовной ответственности.
Мотивообразование включает в себя осознание субъектом существующей потребности и актуализацию потребности ого состояния, соотнесение его с системой мировоззренческих установок, смысловых образований и ценностных ориентаций личности, представляющих собой высший уровень регуляции жизнедеятельности субъекта. При этом возникшая потребность может быть заблокирована или отвергнута иерархически более высокими смысловыми образованиями, выполняющими у социализированной личности роль моральной или правовой цензуры, или быть принятой «к исполнению», порождая соответствующий мотив. Противоправное деяние в этом случае является прямым проявлением позиции личности, реализует ее наиболее обобщенные социальные диспозиции и смыслы.
Второе звено в механизме преступного поведения связано с целеобразованием. Мотивы при этом конкретизируются в целях. На основании этого определяются объекты, продумываются средства и способы достижения задуманного, соответствующие орудия преступления, место и время его осуществления. Прогнозируются возможные последствия, способы уклонения от ответственности. Завершается рассматриваемый процесс принятием решения о реализации преступления, на основе анализа всей имеющейся у субъекта информации принимается план действий.
Третьим, завершающим звеном в психологическом механизме преступного поведения является его исполнительская часть, поведенческий акт, собственно и представляющий собой преступление в уголовно-правовом значении как «виновно совершенное общественно опасное деяние» (ст. 14 УК РФ). При этом криминальное поведение регулируется вектором «цель-результат». В процессе реализации умысла субъект осуществляет текущий контроль и коррекцию своих действий с учетом изменяющихся условий криминальной ситуации, соотносит достигнутый эффект с ожидаемым результатом.
В то же время в ходе совершения преступления цели могут видоизменяться, формироваться новые, происходить смещение мотива на цель. Конечный результат может отличаться от задуманного, ситуация развиваться не по намеченному плану, либо могут возникнуть побочные последствия, которые не охватывались целью и не входили в первоначальные намерения виновного. Так, Б. проникнув в пустую квартиру коллекционера антиквариата, намеревался похитить хранившиеся там ценности, однако неожиданно в квартиру вернулся ее хозяин и попытался задержать преступника. В ходе завязавшейся борьбы Б. ударил потерпевшего стоявшей на столе тяжелой вазой по голове, причинив ему черепно-мозговую травму, что не входило в его первоначальные намерения.
Таким образом, психологический механизм преступного деяния, который соответствует правовому понятию виновного поведения, включает принятие решения о противоправном поведении и его реализацию:
- избирательно, то есть при наличии возможности воздержаться от данного решения;
- на основе определенного мотива (группы мотивов);
- с осознанием вредных последствий (общественной опасности) своих действий, желанием их, предвидением или допущением таковых. О виновном поведении (преступлении) можно говорить только в тех случаях, когда доказано, что в конкретном поведении реализовалось решение вменяемого субъекта, который действовал осознанно и обладал свободой воли;
- гс готовностью осуществить свои действия вопреки предвидению или допущению общественной опасности последствий; с осуществлением соответствующих поступков, действий, включая нарушение запретов и преодоление препятствий (одним из ключевых для психологической характеристики виновного поведения является понятие желания (хотения, стремления) воздействовать определенным образом на объект деяния).
То есть преступлением можно назвать лишь такое общественно опасное поведение, не зависимо о тяжести последствий, в котором осознанно реализовалось решение вменяемого субъекта, обладавшего свободой воли и возможностью выбора одного из возможных вариантов поведения. Осознание общественной опасности, предвидение вредных последствий своих действий составляет интеллектуальный элемент, а желание наступления определенных последствий - волевой элемент виновного поведения. Соотношение интеллектуального и волевого моментов лежит в основе определения форм вины (умысел, неосторожность), видов умысла (прямой, косвенный) и неосторожности (легкомыслие, небрежность).
Законодательная конструкция ст. 24 - 26 УК РФ предлагает четыре типизированных варианта оценки виновного поведения: предвидел последствия и желал их наступления и соответственно действовал, преодолевал, если это было необходимо, препятствия; предвидел и сознательно допускал либо относился к ним безразлично и соответственно действовал, реализуя основную преступную цель (прямой и косвенный умысел); предвидел, но самонадеянно рассчитывал на их предотвращение и соответственно действовал; не предвидел, но мог и должен был предвидеть и соответственно действовать (преступная неосторожность в форме легкомыслия и небрежности).
Психологический механизм различных форм вины и видов умышленной вины основан на отношении к ожидаемым последствиям, а не на степени вероятности их наступления. При прямом умысле - это желание их наступления и настойчивость в достижении именно этого преступного результата. При косвенном умысле - осознание причинной связи между совершаемыми действиями (бездействием) для достижения поставленной цели и «побочными» по отношению к ней, но также закономерными последствиями; безразличие по отношению к ним, нежелание во имя их предотвращения пожертвовать основной целью. Кстати, последняя может быть и не преступной. Например, предупреждение посягательства на собственный огород, сад, другое имущество. Но использованные средства таковы, что действия во имя этой не преступной цели будут охарактеризованы как преступление с косвенным умыслом. Наконец, при преступном легкомыслии виновный с большей или меньшей степенью детализации предвидит наступление общественно опасных последствий, не желает их наступления, принимает соответствующие меры, которые, однако, оказались недостаточными.
При исследовании вины в следственной и судебной практике обязательно установление мотива, цели, наличия волевого компонента, эмоциональной характеристики соответствующих целенаправленных действий. Так, не зная мотива, невозможно решить, на что направлен умысел, почему он возник, ситуативен он или заранее обдуман. Обязательным элементом установления вины служит и выяснение эмоционального компонента соответствующих действий (бездействия). Правда законодатель не выделяет эмоций при определении круга существенных обстоятельств, необходимых для установления вины. Исключением является аффект и в некоторых случаях другие эмоциональные состояния. Но выяснение характера субъективного переживания, отношения к ситуации совершения преступления (в широком смысле слова) безусловно значимо для оценки вины в любом случае. Хладнокровное заказное убийство или убийство сыном-подростком отца алкоголика, тиранившего семью; кража ради корысти или ради необходимости помочь больному - примеры значимости эмоционального отношения виновного для индивидуализации ответственности и наказания.
По сравнению с «классическим» предумышленным преступлением, внутренняя картина деяния, совершенного с внезапно возникшим (импульсивным) умыслом, который претворяется в жизнь сразу же или через незначительный интервал времени после возникновения, весьма специфична. Такой вид умысла разделяется на простой и аффектированный.
Простой внезапно возникший умысел выявляется в случаях, когда намерение совершить преступление возникает у виновного в относительно нейтральной ситуации, вне выраженного эмоционального возбуждения, и приводится в исполнение немедленно. Нередко при этом виновный находится в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, снижающего способность к осознанному контролю поведения, сдерживанию непосредственно возникающих побуждений. Деяние подобного вида часто называют «привычными преступлениями». Они являются проявлением стереотипизированных, постоянно практикуемых субъектом форм поведения, обычно сформированных в ходе прошлого опыта, поскольку приводили к достижению желаемого результата, и применяются в широком спектре ситуаций, причем не всегда адекватно конкретным условиям. Как и всякий психомоторный стереотип, они реализуются во многом автоматически, по привычке, без предварительного осознания и волевого контроля. Роль пускового механизма может при этом выполнять сиюминутная эмоциональная привлекательность объекта потребности.
Так, А.Ф. Зелинский приводит следующий пример. Неоднократно ранее судимый за хулиганство и кражи В., оставшийся без жилья и семьи, после освобождения устроился на работу сторожем теплицы. Несколько лет вел законопослушный образ жизни, проживал у гражданской жены. На работе, отмечая с друзьями четвертый год жизни на свободе, вместе с ними употреблял спиртные напитки. Опьянев, В. похитил в теплице несколько килограммов зелени и отправился домой. По дороге он заметил ярко освещенную витрину магазина с выставленными на ней бутылками. У В. возникло желание завладеть ими, которое было немедленно реализовано. Он разбил витрину и украл пять бутылок водки. В магазине сработала охранная сигнализация. В. был задержан и впоследствии осужден к семи годам лишения свободы. Действия В. при совершении этого преступления плохо согласовывались с имеющимися у него осознанными намерениями начать новую жизнь.
Психологический механизм подобных деяний характеризуется некоторой свернутостью. Поведение виновного носит ситуативно-обусловленный характер. Появление в актуальном поле восприятия объектов, являющихся предметом потребности, приводит к формированию эмоционально насыщенной, ситуативной цели. Выбор средств и способов ее достижения при этом носит недостаточно опосредованный характер, во многом определяясь чисто внешними предметными условиями конкретной ситуации, без достаточного учета ее социальных аспектов и прогноза возможных последствий. Решение совершить преступление принимается во многом по инерции, слабо рефлексируется и обычно сразу же реализуется. Подобные формы преступного поведения характерны для антисоциальных подростков, а также для лиц, злоупотребляющих спиртными напитками, относящихся к криминальной среде, особенно рецидивистов.
Еще более редуцированной является психологическая структура преступлений, совершенных с внезапно возникшим аффектированным умыслом. Поводом к его возникновению во многих случаях являются провоцирующие, неправомерные или аморальные действия потерпевшего в отношении виновного или его близких. Под воздействием сложившейся психотравмирующей ситуации, которая нередко возникает субъективно неожиданно, отличается острой конфликтностью, сопряжена с физической опасностью, у виновного может возникнуть состояние эмоционального напряжения или возбуждения различной степени выраженности и характера, вплоть до состояния аффекта.
Переживание интенсивных отрицательных эмоций может приводить к дезорганизации всей структуры деятельности, к аффективно обусловленному сужению восприятия и сознания, нарушению произвольности и подконтрольности поведения, утрате его опосредованности, целе- и мотивосообразности. Выбор средств и способов действия носит чисто ситуатавный характер, ослабевает вплоть до полной утраты способность к социальной и моральной оценке своих действий, прогнозу их возможных последствий.
Действия виновного часто характеризуются высокой деструктивностью, они в большинстве случаев направлены на лиц, послуживших причиной острых отрицательных переживаний. В то же время такие деяния обусловлены не столько криминальной направленностью личности виновного, сколько особенностями его психического состояния, характером сложившейся криминальной ситуации и остро конфликтным взаимодействием с потерпевшим. Данные обстоятельства учтены законодателем, предусмотревшим более мягкое наказание за совершение преступления с аффектированным умыслом. Установление эмоционального компонента (а также мотива и цели деяния) существенно дополняет содержательный анализ интеллектуального и волевого критериев вины.
В заключение рассмотрим вопрос о степени вины субъекта, совершившего общественно опасные действия. Именно степень вины является важнейшим критерием индивидуализации ответственности и наказания: индивидуальное наказание должно соответствовать индивидуальной вине субъекта, ее степени.
Традиционно считается, что уголовная ответственность всегда связана с волевым поведением, возможностью человека его произвольно регулировать на основе сознательного отношения к окружающему при совершении противоправных действий. Виновным признается лицо, которое по своему психическому состоянию могло отдавать отчет в своих действиях и руководить ими. Но в некоторых случаях уголовная ответственность может наступать в ситуациях, когда способность человека осознавать значение своих действий и руководить ими заметно ограничены. Существует определенный круг ситуаций, внешних и внутренних условий, оказывающих влияние на возможность человека предвидеть наступление тех или иных последствий и руководить своими действиями.
Снижение уровня контроля и осознанности поведения в рамках вменяемости может быть обусловлено различными факторами:
- относительно кратковременным состоянием, ограничивающим способность полного осознания и волевого управления своим поведением (физиологический аффект - ст. 107 и 113 УК РФ);
- комплексом устойчивых личностных особенностей (повышенная внушаемость, импульсивность и др.);
- психическими особенностями, связанными с психопатическими чертами характера, различными неврозами, алкоголизмом;
- отставанием подростка в психическом развитии, его инфантилизмом, обусловленными педагогической запущенностью, неправильным воспитанием и т.д.;
- возникающими в особых экстремальных ситуациях различными психическими состояниями, такими как нервно-психическое напряжение, потеря ориентации, растерянность (при превышении пределов необходимой обороны, совершении некоторых неосторожных преступлений); временно ослабляющими организм состояниями (усталость, физическое, психическое перенапряжение и пр.).
Все названные факторы определяют психологический механизм преступного поведения, который связан с совершением противоправных действий в условиях, существенно ограничивающих (извне или внутриличностно) способность осознавать социальное значение своих действий и руководить ими, и, следовательно, оказывающий влияние на «степень вины».
С учетом их влияния решение вопроса о виновности и ответственности в подобных случаях требует тщательного изучения психологического механизма совершения преступления через анализ особенностей отражения объективных условий (осознания), в зависимости от личностных особенностей, временных изменений психической деятельности и т.д.
При расследовании преступлений, совершенных с прямым умыслом, проведение психологической экспертизы или консультация психолога требуется достаточно редко - чаще всего для решения вопроса о наличии или отсутствии отягчающих или квалифицирующих обстоятельств, как и обстоятельств, смягчающих квалификацию или наказание. Например, для установления особой жестокости, отграничения этого случая от деяния в состоянии аффекта при наличии внешне сходных признаков объективной стороны.
По иному обстоит дело при необходимости разграничить косвенный умысел и неосторожность. Исследование личности, ценностных ориентаций, мотивации может в сложных случаях помочь ответить на вопрос, осознавал ли виновный побочные последствия своих действий и относился ли к ним безразлично или не осознавал их. Например, психологическая оценка деятельности издателя, преследующего корыстную цель (получить максимальную прибыль) в случае издания им литературы, направленной на разжигание национальной или религиозной вражды, может помочь решить вопрос, было ли это осознанным пренебрежением последствиями (косвенный умысел) или он не осознавал их. В этом случае речь может идти о преступной небрежности (для должностных лиц).
Таким образом, профессиональные психологические знания требуются здесь в основном в сложных случаях разграничения форм вины и их отграничения от невиновного причинения вреда.
Литература
- Кудрявцев В.Н. Механизм преступного поведения. М., 1981.
- Рарог А.И. Субъективная сторона и квалификация преступлений. М., 2001.
- Ситковская О Д. Психология уголовной ответственности. М., 1998.
- Ситковская ОД. Уголовный кодекс Российской Федерации. Психологический комментарий. М., 2009.