Многие исследователи отклоняющегося поведения констатируют, что картина мира фанатика, экстремиста, террориста одинаково черно-белая, поделенная на «Мы» и «Они». При таком восприятии мира невозможно остаться в стороне от борьбы, здесь можно либо встать на сторону «Мы», либо оказаться для сделавших данный выбор врагом. Следует заметить, что имеется нечто существенное, что разделяет носителей экстремистской картины мира между собой. Это прежде всего личностные и групповые черты, способные подтолкнуть человека на совершение преступления против человеческой жизни ради утверждения своих экстремистских взглядов или, наоборот, удерживающие его от такого действия.
С одной стороны, необходимо понять, где та психологическая грань, за которой заканчивается простое декларирование радикальной, деструктивной, экстремистской идеологии и начинается открытое посягательство на общественно значимые интересы, а в крайних случаях и на человеческую жизнь ради утверждения религиозной или политической идеологии. С другой стороны, одна из важных теоретических задач социально-психологического исследования экстремизма — постараться провести четкое различие между экстремизмом как патологической формой психологической и в равной степени политической активности и конструктивными формами активности в виде социального протеста в решении, к примеру, социально-политических проблем.
Любому человеку необходим в жизни свой, особенный, индивидуальный ценностный фундамент, на который можно было бы опереться в выстраивании поведенческой стратегии как в сиюминутно складывающихся ситуациях, так и в долгосрочной перспективе. Потом, в течение жизни, можно подвергнуть его коррекции, уйти от устаревших, не соответствующих требованиям времени неэффективных норм, но вместе с тем всегда знать, что к этому сформированному когда-то базису можно опять вернуться. Такой фундамент часто дают идеологические установки, усваиваемые через социальную среду в процессе воспитания. Наличие ценностного фундамента оказывается особенно важным, когда человек пребывает в состоянии кризиса, пытается обрести себя, оказывается на пороге самостоятельной жизни, переживает смертельную болезнь, остается без средств к существованию, т. е. находится в целом в трудных жизненных условиях. В такой ситуации он волей или неволей вынужден проходить своего рода обряд обновления, перехода из прежнего состояния в новое.
Этот переход зачастую оказывается тяжелым, для его прохождения человек остро нуждается в общественных институтах или социальных группах, которые могут помочь ему преодолеть это кризисное состояние, помочь перенести утраты и сложные жизненные моменты, утвердить себя, дать ощущение персональной ценности и нужности, что в конечном счете будет залогом дальнейшей успешной жизни. Различные государственные или формальные общественные институты, такие как армия, школа, партии и профессиональные союзы, а также церковь пока слабо справляются с этой задачей. Иначе не было бы такого количества деструктивных религиозных сект, экстремистских политических групп или так называемых коммерческих культов.
Коммерческий культ — это общественное объединение, образованное по принципу сетевого маркетинга, где в качестве наивысшей ценности предлагается товар — тот или иной продукт, подлежащий продаже, которому приписываются уникальные потребительские свойства, например Herbalaif.
Громадное количество людей, потерявших или не обретших свое Я, готовы отдать почти все тем, кто предоставит им возможность найти себя, а заодно даст возможность, пускай и иллюзорную, быстрого жизненного успеха. К великому сожалению, самый простой и быстрый путь обретения ощущения осмысленности существования предлагают лидеры разного рода деструктивных политических и религиозных организаций. Неуверенность, размытость Я, отсутствие целей и смыслов снимаются простой черно-белой авторитарной картиной мира, характерной для экстремистской идеологии. Неформальные деструктивные группы часто внешне представляют собой силу, с которой можно идентифицироваться, получить через ощущение сопричастности уверенность в скором решении всех личностных проблем. Определяя внешнего врага, с которым надо бороться, такие организации дают тем самым своим адептам цель и смысл жизни. У человека вырабатывается иллюзия скорого разрешения угнетающих его проблем, как только «враг», персонализированный в том или ином лице, будет уничтожен. «Враг» в системе экстремистского сознания — это всегда динамичная категория, которая не имеет устойчивого наполнения, да это и не требуется. В качестве «врага» могут выступать отдельные люди, различные социальные группы, а иногда и целые социальные, политические, религиозные системы. В сознании отдельных людей и групп экстремизм стал удобным инструментом в решении проблем, связанных с социальным статусом, религией, поисками идентичности. Экстремизм стал опасен прежде всего тем, что всем понятные индивидуально-психологические и групповые стремления утвердить себя в жизни он подменяет обыкновенным насилием.
Предлагается рассматривать феномен экстремизма как образованный из двух составляющих, различия между которыми лежат в мотивационной сфере. Будем определять их терминами «профессиональный экстремизм» и «ситуативный экстремизм». Для профессионального экстремиста его социальная активность становится ведущим видом деятельности, тогда как у ситуативного экстремиста его активность вызвана какими-то конкретными личностными переживаниями.
В качестве наглядной иллюстрации феномена ситуативного экстремизма обратимся к кинематографу. В фильме «С меня хватит!» (оригинальное название — «Folling down» — вниз по наклонной (англ.) американского режиссера Дж. Шумахера) главный герой оказывается в сложной ситуации — он лишается работы, у него серьезные проблемы в семье, его мать страдает психическим заболеванием. Герой, изначально инкорпорированный в общество, не собирается изменить его устои, ему хочется лишь устранить очевидную, казалось бы, несправедливость. Несомненно, его позиция абсолютно эгоцентрична, интересы других людей им совершенно не принимаются в расчет. Казалось бы, социальная среда здесь вынуждает героя выбрать насилие в качестве способа преодоления личностного кризиса, однако с его помощью на самом деле не удается решить ни одной из по-настоящему важных для него проблем. Более того, насилие лишь порождает новые проблемы и вынуждает героя совершить в финале фильма так называемое полицейское самоубийство.
Экстремизм — это прежде всего крайние, выходящие за грани общественно приемлемого формы представления своей позиции. Свободомыслие и экстремизм находятся на разных идеологических полюсах, экстремизм не терпит отклонений от установленных им догматов. Экстремизму часто свойственно посягательство на человеческую жизнь, авторитарное навязывание своих убеждений, крайняя нетерпимость к оппонентам, которая базируется на враждебной, полярной, дуалистичной черно-белой картине мира.
Существуют психологические различия между профессиональными экстремистами и ситуативными экстремистами.
Профессионального экстремиста характеризует экстремистский тип личности — устойчивая характеристика личности, не зависящая от объективных социально-политических противоречий. Своей деятельностью профессиональный экстремист не разрешает существующих в обществе проблем, она направлена на рационализацию его собственных жизненных установок. Процесс осуществления экстремистской деятельности для него является самостоятельной ценностью.
Ситуативный экстремист своей деятельностью пытается устранить негативное влияние (прежде всего на себя лично) отрицательно оцениваемых общественных явлений. Для него конечный результат деятельности важнее процесса ее осуществления.
Экстремистский тип личности как совокупность достаточно устойчивых характерологических черт, вырабатывается в процессе первичной социализации. Он не формируется изначально в экстремистской или террористической группе, но группа акцентуирует в такой личности уже сформированные в процессе социализации характерологические черты и паттерны поведения. Асоциальная, деструктивная социальная среда, воздействуя на такую личность, провоцируя на противоправную деятельность средствами массовой и межличностной коммуникации, опирается на уже сложившиеся социально-психологические черты.
Основные отличия между экстремистами и обычными преступниками лежат в мотивационной сфере. Носитель экстремистского типа личности даже свои сугубо меркантильные интересы рационализирует через призму политической борьбы. Себе и окружающим они могут даже самый неблаговидный поступок объяснить политической необходимостью.
Экстремизму свойственно посягательство на человеческие права и свободы, авторитарное навязывание своих убеждений, крайняя нетерпимость к оппонентам, враждебная черно-белая картина мира: жестко авторитарная, ценностно насыщенная, поделенная на «мы» и «они», на «своих» и «врагов». В целом можно утверждать, что экстремисткой картине мира свойствен авторитаризм, более того, она на нем базируется.
Чтобы научиться распознавать в любых отношениях авторитарность, как пишут Д. Крамер и Д. Олстед в своей совместной книге «Маски авторитарности» (Крамер Д., Олстед Д., 2002), достаточно ознакомиться со следующими характерными ее установками:
- нельзя отклоняться от линии группы. Каждый, чьи действия или чувства противоречат общепринятой позиции, считается ошибающимся или вредным;
- все, что делает вождь, считается совершенным и истинным, не терпящим никакой критики и порицаний;
- все, кто не с нами, те против нас;
- вверху лучше знают, что лучше;
- указания свыше не обсуждаются, а исполняются;
- страх наказания за инакомыслие в корне подавляет все возможные сомнения и колебания.
Авторитаризм зарождается либо из потребности подчиняться некоему непререкаемому авторитету, либо из стремления самому занять его место. Концепция авторитарной личности и характера вышла из работ основателей франкфуртской социологической школы М. Хоркхаймера, Э. Фромма, Т. Адорно и др.
В 1936 году под редакцией М. Хоркхаймера, в то время руководителя Франкфуртского института социальных исследований, была издана коллективная работа: «Исследование авторитета и семьи» (Studien uber Autoritat und Familie, 1936). В этой работе, как впоследствии отмечал Т. Адорно, уже была заложена общая структура понятия «авторитарная личность». Также в «Диалектике просвещения» (1940) М. Хорк-хаймер и Т. Адорно, предприняв попытку социологического анализа тоталитарных тенденций, свойственных политическим структурам фашизма и позднего капитализма, высказали предположение, что когнитивные структуры авторитаризма, антисемитизма и культурного конформизма являются результатом «истощения Эго», бессилия человека в тотально управляемом мире.
В «Диалектике просвещения» антисемитизм, например, интерпретировался как переориентация экономического недовольства на евреев и рассматривался в качестве одного из элементов авторитарной структуры характера, порождаемой объективными социально-экономическими условиями капитализма.
Между тем видный представитель франкфуртской школы Э. Фромм занялся проблемой авторитарности еще в 1931 году В ходе своего исследования, которое он провел в Германии среди представителей среднего класса, как известно основной избирательной базы НСДАП, Э. Фромм установил, что немецкие рабочие и служащие, принадлежащие к среднему классу, обладали глубоко укорененными в структуре характера установками, определяющими их готовность к принятию авторитарного режима и даже потребность в нем.
В дальнейшем Э. Фромм подробно зафиксировал свои наблюдения и выводы в работе «Бегство от свободы» (1941), где он ввел понятие авторитарной личности и определил авторитарный характер как особый тип социального характера, составляющий психологическую базу фашизма.
Авторитарным был назван тип характера, специфическими особенностями которого являются: любовь к сильному и ненависть к слабому; ограниченность и скупость во всем (в деньгах, чувствах, эмоциональных проявлениях, мышлении) вплоть до аскетизма; агрессивность, связанная с общей тревожностью и являющаяся для данного типа личности доминирующим способом психологической защиты; узость кругозора; подозрительность; ксенофобия; «завистливое любопытство»; бессилие и нерешительность; преклонение перед прошлым, связанное с неспособностью чувствовать себя полноценной личностью в настоящем.
Наиболее важный элемент в структуре авторитарного характера — «особое отношение к власти»: любовь к силе самой по себе и презрительное отношение к бессильным людям и организациям.
В структуре авторитарного характера можно наблюдать амбивалентность, выражающуюся как в беспрекословном подчинении сильной деспотической власти, так и в столь же сильной тенденции сопротивляться власти и отвергать любое влияние сверху, если власть воспринимается как слабая. Авторитарному характеру равно присущи и жажда власти, и стремление к подчинению. Общей особенностью авторитарного мышления является «убеждение, что жизнь определяется силами, лежащими вне человека, вне его интересов и желаний». Эта особенность проявляется не только в области политических идеологий, но и в более общих представлениях о судьбе, предначертании человека, воле Божьей, моральном долге и т. п. В такого рода представлениях отражается потребность в наличии той внешней и могущественной силы, которой можно подчиниться. Авторитарный характер не приемлет свободы, которая для него психологически невыносима, и «с удовольствием подчиняется судьбе».
Э. Фромм, полагая, что авторитарная личность — это преобладающий тип не только в условиях фашистской системы, но и в современном обществе, перенес свою критику авторитарной личности с критики фашизма на критику современного общества, показав, что механизмы подчинения личности власти в этих двух системах одни и те же. Говоря о фашистских государствах, Э. Фромм пользуется термином «авторитарная личность», а когда пишет о современных г системах, он говорит о «конформистской личности», «конформистском характере». В некоторых отношениях конформистская личность, согласно Э. Фромму, более страшна, чем обыватель в фашистских странах: если авторитарная личность с удовольствием подчиняет себя авторитету, то конформистская личность полностью в этом авторитете растворяется.
Для среднего человека, полагал Э. Фромм, нет ничего тяжелее, чем чувствовать себя одиноким, не принадлежащим ни к какой большой группе, с которой он может себя отождествить и которая сможет его защитить.
В описании Э. Фроммом авторитарной личности можно выделить следующие черты (Фромм Э., 1990).
- Выраженная зависимость от внешних сил (других людей, каких-либо организаций, от природы).
- Перекладывание ответственности за результаты своих поступков на эту силу.
- Восхищение властью и желание подчиняться, но в то же время желание самому быть властью, чтобы другие подчинялись ему.
- Любовь к сильному и ненависть к слабому (бессильные люди или организации вызывают презрение).
- Деление людей на имеющих или не имеющих силу и власть, т. е. на высших и низших. Любые различия — будь то пол или раса — для него обязательно являются признаками превосходства или неполноценности. Различие, которое не имело бы такого смысла, для него просто невообразимо.
- Ограниченность, враждебность, скупость (не только в экономическом, но и в психологическом смысле).
- Чувство совершенства и превосходства над другими.
- Узость взглядов, подозрительность.
- Ненависть к незнакомцу и завистливое любопытство по отношению к знакомым.
Исследования авторитарной личности сегодня связываются прежде всего с именем Т. Адорно. Ему принадлежит не только теоретическая проработка концепции, но и конкретное эмпирическое исследование, результаты которого были представлены в известной книге Т. В. Адорно, Э. Френкеля-Брунсвика, Д. Дж. Левинсона и Р. Н. Сэнфорда «Исследование авторитарной личности», увидевшей свет в 1949 году. В этой работе были подвергнуты всестороннему исследованию психологические аспекты проблемы появления в обществе авторитаризма. Цель исследования — выявление элементов личности современного человека, которые определяют его предрасположенность к реакциям враждебности по отношению к расовым, этническим, религиозным и другим социальным группам. В ходе исследования была продемонстрирована устойчивая корреляция между расовыми и этническими предрассудками и определенными глубинными чертами личности, образующими «новый антропологический тип» человека, возникший в XX веке — авторитарный тип личности.
Авторитаризм как устойчивая личностная характерологическая черта связывался с процессом воспитания в особой авторитарной семье, где каждая тенденция в направлении непослушания жестко подавлялась властным родителем, подчинение и идентификация с которым в детстве, переносились во взрослом возрасте на исповедование политических убеждений консервативного и фашистского толка, на стремление подчиняться авторитарным лидерам, на приверженность иерархическому принципу упорядочивания социальных отношений, враждебное отношение к группам меньшинств.
Сильная тенденция к авторитарной конформности в социально референтной группе включает в себя негативный взгляд на людей вне этой группы вплоть до дискриминации и уничтожения, особенно, если представители аутгруппы воспринимаются как менее могущественные. Согласно авторам книги, агрессивность, связанная с невозможностью в детстве иметь собственный голос и с подчинением родительской системе ценностей и воле, фокусируется в дальнейшем не на их причине (могущественных взрослых), а на менее угрожающих и более слабых элементах. Основной механизм формирования авторитарного синдрома в структуре личности — это неспособность преодолеть Эдипов комплекс вследствие недостаточно сформировавшегося Супер-эго. Авторитарная личность управляема Супер-эго и должна постоянно бороться с противоречивыми устремлениями Ид, а ее отношение к власти и социальному авторитету приобретает иррациональный характер. Субъект приспосабливается к обществу, только получая удовольствие от подчинения, субординации. Утрата авторитета отца у авторитарной личности выливается в самоидентификацию с авторитетом конвенциональных норм какой-то группы, государства, лидера. Вместо идентификации с родительским авторитетом такая личность может взбунтоваться, что ведет к иррациональной и слепой ненависти к любому авторитету, однако чаще сопровождающейся тайной готовностью подчиниться. Авторитарная агрессия и подчинение проявляются как почитание вышестоящего во властной иерархии и стремлении подавить и унизить нижестоящих. Авторитарная личность склонна мыслить в терминах власти. Для нее всегда важно выяснить, кто кому подчиняется, кто главный. Авторитарный характер в целом, согласно Т. Адорно, отличают определенные личностные черты:
- конвенциализм — приверженность к принятым нормам;
- авторитарное раболепие — некритическое подчинение идеализированным авторитетам собственной группы;
- авторитарная агрессия — тенденция выискивать людей, нарушающих конвенциональные нормы, чтобы осудить отвергнуть и наказать их;
В ходе исследования была продемонстрирована устойчивая корреляция между расовыми и этническими предрассудками и определенными глубинными чертами личности, образующими «новый антропологический тип» человека, возникший в XX веке — авторитарный тип личности.
Авторитаризм как устойчивая личностная характерологическая черта связывался с процессом воспитания в особой авторитарной семье, где каждая тенденция в направлении непослушания жестко подавлялась властным родителем, подчинение и идентификация с которым в детстве, переносились во взрослом возрасте на исповедование политических убеждений консервативного и фашистского толка, на стремление подчиняться авторитарным лидерам, на приверженность иерархическому принципу упорядочивания социальных отношений, враждебное отношение к группам меньшинств.
Сильная тенденция к авторитарной конформности в социально референтной группе включает в себя негативный взгляд на людей вне этой группы вплоть до дискриминации и уничтожения, особенно, если представители аутгруппы воспринимаются как менее могущественные. Согласно авторам книги, агрессивность, связанная с невозможностью в детстве иметь собственный голос и с подчинением родительской системе ценностей и воле, фокусируется в дальнейшем не на их причине (могущественных взрослых), а на менее угрожающих и более слабых элементах. Основной механизм формирования авторитарного синдрома в структуре личности — это неспособность преодолеть Эдипов комплекс вследствие недостаточно сформировавшегося Супер-эго. Авторитарная личность управляема Супер-эго и должна постоянно бороться с противоречивыми устремлениями Ид, а ее отношение к власти и социальному авторитету приобретает иррациональный характер. Субъект приспосабливается к обществу, только получая удовольствие от подчинения, субординации. Утрата авторитета отца у авторитарной личности выливается в самоидентификацию с авторитетом конвенциональных норм какой-то группы, государства, лидера. Вместо идентификации с родительским авторитетом такая личность может взбунтоваться, что ведет к иррациональной и слепой ненависти к любому авторитету, однако чаще сопровождающейся тайной готовностью подчиниться. Авторитарная агрессия и подчинение проявляются как почитание вышестоящего во властной иерархии и стремлении подавить и унизить нижестоящих. Авторитарная личность склонна мыслить в терминах власти. Для нее всегда важно выяснить, кто кому подчиняется, кто главный. Авторитарный характер в целом, согласно Т. Адорно, отличают определенные личностные черты:
- конвенциализм — приверженность к принятым нормам;
- авторитарное раболепие — некритическое подчинение идеализированным авторитетам собственной группы;
- авторитарная агрессия — тенденция выискивать людей, нарушающих конвенциональные нормы, чтобы осудить отвергнуть и наказать их;
- антиинтрацепция — неприятие всего субъективного, исполненного фантазии, чувствительного;
- суеверность и стереотипизм — вера в мистическое предначертание собственной судьбы; предрасположенность к мышлению в жестких категориях;
- сила и крепость — гипертрофированное мышление в таких категориях, как господство — подчинение, сильный — слабый, вождь — последователи; идентификация себя с фигурами власти, выпячивание конвенциоанализи-рованных атрибутов собственного Я; выставление напоказ силы и крепости;
- деструктивность и цинизм — обобщающая враждебность, очернение человеческого;
- проективность — предрасположенность верить в нелепые и опасные процессы, происходящие в мире, проекция неосознанных эмоциональных импульсов во сне;
- сексуальность — чрезмерный интерес к сексуальным происшествиям.
Эти переменные тесно связаны друг с другом и образуют единый синдром, более или менее устойчивую структуру личности. Именно такая личность имеет запрос на ценностный базис и в случае переживания личностного кризиса готова воспринять экстремистскую, черно-белую картину мира в качестве такового. Идеология, основанная на ненависти и вражде по принципу принадлежности к той или иной социальной группе, акцентуирует в личности экстремиста уже имевшиеся у него патологические черты характера. Опасность здесь состоит прежде всего в том, что под воздействием идеологии эти черты могут в крайних случаях получить реализацию в делинквентном поведении.
По результатам исследований личности участников радикальных и экстремистских организаций, совершивших тяжкие и особо тяжкие преступления под воздействием экстремистской идеологии, были определены характерологические черты, в значительной степени составляющие указанные выше особенности авторитарной личности. Вместе с тем для таких преступников имеется ряд дополнительных личностных особенностей, которые описывают именно экстремистскую личность, т. е. ту личность, которая не просто пассивно принимает тоталитарную идеологию, но готова осуществлять под ее влиянием конкретные поведенческие акты вплоть до совершения преступлений, связанных с применением насилия. Причем качественное содержание идеологической догматики здесь может быть любым — от консерватизма и национализма до анархизма или либерализма, от утверждения прав меньшинств до защиты прав животных.
Для носителей экстремистского типа личности выделены следующие характерологические особенности.
Во-первых, лиц, способных на совершение противоправных действий по идеологическим мотивам, отличают крайне высокие показатели шкалы авторитаризма (термин «авторитаризм» здесь употребляется для обозначения количественного измерения описанного выше свойства личности, получаемого эмпирически по методике Т. Адорно), что иллюстрирует применимость выявленных указанными выше исследователями франкфуртской школы особенностей авторитарной личности к современным экстремистам, чья преступная деятельность выявлена и доказана в суде в современной России. Как одно из ведущих свойств экстремистской личности здесь можно также выделить ригидность, или интеллектуальную уплощенность. Носитель этого свойства вовсе не обязательно имеет пониженный уровень интеллекта. Скорее, ригидность характеризует неспособность к абстрактному мышлению, к высшей степени аналитического обобщения получаемой из внешней среды информации — созданию новых смыслов. Такой человек в своих суждениях обязательно должен опираться на чье-то авторитетное мнение, для выстраивания собственной позиции ему необходима идеологическая платформа, полученная извне. Вместе с тем, обретая некую систему координат, воспринимая систему ценностей, отражающую его картину мира, ригидный человек оказывается неспособным отнестись к своим убеждениям критически. Попытки переубедить его оказываются безнадежными. Однако существует возможность подверстать под сложившуюся у него картину мира новые факты и обстоятельства. Так, например, участникам различных деструктивных групп, в том числе имеющих полярные идеологические установки и открыто враждующих между собой, можно разъяснить необходимость совместных действий, выстраивая для них образ общего врага, например «кровавый режим Мубарака» в Египте, где в революционных событиях 2011 года по одну сторону баррикад оказались и радикальные исламисты, и ориентированные на светский образ жизни студенты. То, что после общей победы интересы ее творцов разойдутся на разные полюса, является очевидным, и египетские события 2012-2013 годов наглядно демонстрируют, какого накала могут достичь эти противоречия, поставившие упомянутую страну на грань гражданской войны.
Второй отличительной чертой лиц, склонных к преступлениям против личности из экстремистских побуждений, являются высокие показатели по шкале агрессии.
Это свойство иллюстрирует стремление носителя экстремистского типа личности решать все возникающие проблемы силовым путем, изначальное отсутствие желания устанавливать конструктивный диалог со стороной, представляющей противоположные или просто отличающиеся взгляды на ту или иную ситуацию. В случае возникновения конфликта здесь существует только два варианта его развития — либо силовое подавление более слабого противника, либо раболепное подчинение более сильному. Являющаяся здесь важной составляющей общей агрессивности высокая самоагрессия демонстрирует прежде всего сложности в принятии себя, стремление к самомодернизации, основной целью которой становится обретение силы, которая позволила бы, по мнению носителя экстремистского типа личности, обрести преимущество в конкурентной борьбе. Для таких людей характерно стремление к занятиям силовыми видами спорта и контактными единоборствами. Боевые искусства, требующие долгого совершенствования техники и духовной практики, для них являются непривлекательными.
В-третьих, экстремистскую личность отличают высокие значения по шкале эк-стернальности (внешний локус контроля). Для них характерно делегирование ответственности за свои неудачи, за трудности в налаживании межличностных отношений внешним факторам. Они не склонны к рефлексии, к поиску источника своих проблем внутри себя. Их самомодернизация не направлена на поиск собственного места в социальном окружении, ее целью является исключительно эгоистическое стремление к доминированию над окружающими. Будучи готовыми к подчинению силе, они, в свою очередь, стремятся подчинить себе более слабых. Свое право на социальное доминирование они рационализируют через декларирование собственной особой общественной миссии, через идею собственной исключительной социальной роли. Этот фактор в значительной степени определяет необходимость существования в экстремистской картине мира образа врага как внешнего источника постоянной угрозы, на который переносится ответственность за все неудачи. Носитель экстремистского типа личности готов поверить любому самому нелепому обвинению, прозвучавшему от участника референтной группы в адрес относимых к категории «враг». Для него изначальная злонамеренность окружающих является не требующим доказательства свойством объективной реальности.
Четвертым фактором, определяющим экстремистскую направленность личности, является фактор мизантропии. Негативное отношение к окружающим, основанное на крайнем недоверии, восприятие окружающего мира как исключительно враждебного являются особенностями носителя экстремистского типа личности. Реализовать естественный для каждого запрос на идентичность здесь оказывается возможным только через объединение людей со схожими личностными свойствами в малую референтную группу, сплоченную на основе общей идеологии, участие в которой закрепляется общей деятельностью. Численность таких ячеек, как правило, не более 10 человек. Ввиду того, что личностные черты членов таких малых групп оказываются схожими, их участники получают удовлетворение имеющегося у них запроса на идентичность. Внутри группы носители экстремистского типа личности могут позволить себе быть искренними, не скрывать своих истинных убеждений, строить самые фантастичные и нелепые планы на будущее. Вместе с тем у них не образуется отношений личной привязанности. Способность к эмпатии у носителя экстремистского типа личности понижена, ему не свойственно ставить себя на место другого человека, даже близкого. Иногда достаточно бывает непроверенных подозрений, чтобы агрессия членов такой группы была обращена на бывшего товарища, обвиненного в том или ином проступке либо просто объявленного врагом. Враг сразу оказывается дегуманизирован, деперсонализирован, лишен человеческого достоинства. Вчерашний товарищ, попавший в эту категорию, становится в глазах носителя экстремистского типа личности нечеловеком. Осуществление в отношении нечеловека насильственных действий не воспринимается носителем экстремистского типа личности как социально неприемлемое поведение.
Пятым фактором, определяющим свойства экстремистского типа личности, является фактор паранойяльности. Он проявляется не только в виде сформированной устойчивой идеи о враждебности окружающей среды, но и в ощущении реальности этой исходящей от окружающего мира и людей угрозы. Человек, обладающий такими характерологическими особенностями, живет в постоянном ощущении опасности, и это ощущение оказывает сугубо негативное влияние на его поведенческие реакции. Не проходящее ощущение опасности порождает необходимость поиска ее источника и его нейтрализации, на что часто и направлена деятельность носителя экстремистского типа личности. Эмоциональный фон у такого человека понижен, он оказывается неспособным переживать радость или печаль, ему непонятны удовольствие от дружеского общения или любовные переживания. Налаживание социальных контактов зачастую становится для носителя экстремистского типа личности трудновыполнимой задачей, даже группирование имеет сугубо инструментальную цель. Ощущение групповой идентичности превращается в иллюзию, ведущим группирующим фактором является здесь поиск терпеливого слушателя или помощника в том или ином виде деятельности. Как только групповая динамика перестает отвечать интересам какого-либо участника, он или стремится занять доминирующую позицию в группе, чтобы навязывать остальным ее участникам свои решения в качестве групповых, или выходит из группы. Единственным сдерживающим фактором для продолжения своего участия в группе может являться страх перед бывшими товарищами либо боязнь разоблачения в случае реализации членами группы делинквентного поведения.
Можно констатировать, что выделенные выше черты во многом являются пересекающимися и дополняющими друг друга. Их совокупность дает достаточно полное представление о наиболее ярко выраженных характерологических особенностях самых радикальных носителей экстремистского типа личности. Именно такие реципиенты под воздействием экстремистской коммуникации общественно опасны. Нуждаясь в почве для самоактуализации в рамках враждебной дуалистичной картины мира, являющейся для них наиболее понятной, они оказываются готовыми к осуществлению преступной деятельности вплоть до совершения насильственных преступлений и актов терроризма в рамках той идеологической платформы, которая подтвердит их мировоззрение, основанное на поиске образа врага.
Необходимо также отметить ряд социально-психологических признаков, характеризующих феномен профессионального экстремизма. Прежде всего одним из таких признаков, характерных для людей, вовлеченных в профессиональный экстремизм является особенность их первичной социализации. Так, например, большинство из профессиональных экстремистов воспитывались либо в неполных семьях, либо в семьях с неродным отцом. Кроме того, имеются существенные различия в уровне образования профессиональных и ситуативных экстремистов. Профессиональные экстремисты демонстрируют, как правило, более низкий уровень образования. По имеющимся эмпирическим данным, среди них только 10 % поступают после окончания средней школы в высшие учебные заведения, 60 % ограничиваются получением среднего образования в общеобразовательных учреждениях, 10 % имеют среднее специальное образование, полученное в профессиональных училищах, 20 % не имеют законченного среднего образования. Из поступивших в вузы профессиональных экстремистов подавляющее большинство не в состоянии проучиться там более одного года. Для сравнения: среди ситуативных экстремистов всего 10 % не имеют высшего образования либо не обучаются в вузах.
Также немаловажным является тот факт, что у «профессиональных экстремистов» отсутствует профессиональная идентичность. Здесь нет противоречия — они не имеют представления о той сфере занятости, в которой могли бы развиваться в обществе, о своей будущей социальной роли. На вопросы о желаемом будущем, идеальном для них стиле жизни, профессиональные экстремисты, как правило, оказываются неспособными ответить что-то определенное. Однако каждый из них при этом рисует мысленную картину праздности и материального благополучия, близкую по звучанию образцам успешности, навязываемым современными массмедиа (легкий успех без усилия, удача, везение, чудо, желание прославиться). При этом они не демонстрируют представления о реальных способах и усилиях, сопровождающих достижение успеха, даже мысленного сценария реализации этих ожиданий.
Все это уживается с «мессианским» характером ультрарадикальной идеологии, которую они исповедуют, весьма схожей с концепцией «космической войны», выделенной М. Юргенсмейером (2003). Какие-либо достижения в современном состоянии общества объявляются бессмысленными ввиду скорого апокалипсиса, который может выступать в виде RaHoWa («расовой священной войны», «битвы богов», «конца света», глобального социального взрыва, мирового экономического кризиса, всеразрушающего народного бунта), выжить в котором смогут только сильнейшие и достойнейшие. Мир в концепции профессионального экстремиста является нестабильным, и любое сколь-нибудь значимое происшествие в нем может послужить началом наступления глобального катаклизма.
Следует также обратить внимание на то, что профессиональные экстремисты, совершившие тяжкие и особо тяжкие преступления насильственного характера, как правило, рассказывают похожие истории своего вовлечения в деструктивную деятельность. Так, увлечение радикальными политическими течениями появилось у них под влиянием общения в сети Интернет в возрасте 14-17 лет. После получения стойкой идеологической платформы, позволяющей рационализировать собственное нежелание осуществить социальный лифт, они потеряли интерес к получению образования и каких-либо необходимых для социальной адаптации навыков. Вместе с тем объяснить, в чем конкретно состоит разделяемая ими идеология, они не могут, да для них это и неважно. После попадания в радикальную идеологическую яму экстремисты получают возможность создания устойчивой положительной Я-концепции. Преступники, совершившие тяжкие общественно опасные деяния по экстремистским мотивам, даже после получения весьма сурового приговора суда не отказываются в большинстве своем от усвоенной ими идеологической модели, факт их осуждения лишь утверждает для них тезис о наличии в обществе социальной несправедливости.