Интенсивные социально-экономические, политические, финансовые, информационные, экологические трансформации, характерные для современного мира и являющиеся едиными для многих государств, приводят к активному расширению международных контактов и межэтнических коммуникаций, преобразованиям в системе межкультурного взаимодействия, самым заметным итогом которых можно считать создание глобального культурного пространства. Отмечаемое многими постепенное исчезновение национальных особенностей и традиций, порождение новых культурных гибридов, лишенных этнической и исторической индивидуальности и уникальности, вытеснение национальных этнических форм — далеко не полный, к сожалению, перечень последствий «культурной гомогенизации » общества. В ряду следствий активного взаимодействия культур можно назвать и полиэтничность общества, которая является уже неотъемлемой характеристикой практически всех государств — моноэтничные, национально чистые сегодня практически отсутствуют. Полиэтничность мира не является новшеством исключительно нашего времени, поскольку взаимодействие народов и культур осуществлялось и в прежние исторические эпохи, но масштаб, который этот процесс приобрел со второй половины ХХ столетия, несопоставим ни с каким другим периодом. В России, как и во всем мире, этническая полифония современного жизненного пространства — явление, широко обсуждаемое в различных сферах, в последнее время все чаще становится предметом исследования психологической науки — ученые обращаются к историческим событиям прошлого, подчеркивая, что Россия никогда не была русским государством, и уже на заре своего существования, в период Киевской Руси, представляла собою полиэтническое образование и, развиваясь, продолжала отторгать модель национального государства, наиболее распространенную в современном мире. Активно разрабатываются и проблемы психологии межнациональных отношений, связанные с этническим многообразием мира и неуклонным ростом числа вынужденных мигрантов и беженцев во всем мире, организации психологической помощи переселенцам в процессе их адаптации к новым социокультурным условиям. Кроме того, нынешний научный мир обращает внимание на активность, сознательность и ответственность личности в формировании собственной этнической идентичности, обусловленных осознанием реальной полиэтничности мира и необходимостью формирования в связи с этим нового этнического сознания и самосознания. Этнокультурное многообразие мира признается основополагающим фактором для развития не только исторического, политического, социального, но и личностного пространства человека.
Психологический анализ общества как полиэтничного, поликультурного, исходит из представления о том, что многие люди в современном мире не принадлежат к одной этнической группе, а являются членами нескольких общностей, носителями нескольких культур, которые замыкаются друг на друга в самых различных комбинациях, находясь при этом в постоянной динамике. Полиэтничное общество становится обществом социального и культурного разнообразия, причем разнообразия изменчивого и изменяющегося. В результате взаимодействия в условиях полиэтничной среды человек сталкивается с многомерностью и разнообразием культурного окружения, с различными культурно-специфическими взглядами на мир, перед ним возникают две личностно-значимые проблемы: сохранение своей этнической идентичности и социализация в этой среде. Успешная социализация в таком мире должна быть ориентирована на открытие его сложности и предполагает формирование способности к самостоятельному выбору (вплоть до изменения идентичности), развития вариативности поведения в разных культурных средах, повышение уровня толерантности к иным, непохожим. Очевидно, что в условиях полиэтничности и поликультурности появляется больше возможностей взаимодействия с представителями других этнических общностей, что дает человеку возможность приобретать знания об особенностях своей и других этнических групп, формирует и развивает навыки межкультурного взаимодействия. Полиэтничная среда способствует формированию этнической осведомленности, при этом процесс этнической идентификации может протекать по-разному — в зависимости от особенностей взаимодействующих культур — у индивидов, живущих в условиях, отличающихся по этническим признакам культуры, этническая идентичность выражена наиболее сильно, у индивидов, живущих среди групп, близких в культурном отношении, осознание собственной этничности просто не становится жизненно важной проблемой. Необходимо отметить, что жизнь в поликультурном обществе даже в благоприятных ее проявлениях все же приводит к межгрупповой напряженности в широком смысле слова. Напряженность может здесь выражаться не только в форме конфликтных действий, но и в скрытой, тлеющей форме, когда общение с представителями других культур само по себе воспринимается как источник конфликтов. Полиэтничная и поликультурная среда, являясь способом существования, деятельности и общения людей различных наций и народностей, включает в себя непосредственное окружение личности и представляет собой единство существования человека и нации, материальных и духовных факторов жизнедеятельности представителей различных народов в определенном социальном пространстве и времени, в определенных конкретно-исторических и географических условиях. Особые условия, наряду с большими возможностями для осуществления идентификационных процессов, могут способствовать возникновению напряженности, конфликтности в этнической группе, вызывать появление целого комплекса специфических психологических проблем личности, связанных с этнокультурной маргинальностью, трудностями в этническом самоопределении, нарушением в развитии этнического самосознания.
Интерес к изучению этнического самосознания, без которого не может существовать ни один человек, ни одна общность, в настоящее время обусловлен принципиально новой ролью этнической образующей в процессе социальной эволюции, связанной с глобальными изменениями, произошедшими в мире, глубоким цивилизационным и мировоззренческим кризисом эпохи, с усиливающейся неустойчивостью многих сфер современного мирового сообщества. Активное развитие системы взаимодействия в мире, открывающей новые границы общения, изменяющей картину мира человека в целом, процессы идентификации и самоидентификации и, прежде всего, этнического самоопределения, неизбежно вызывает повышение внимания к исследованию данного феномена.
Этническое самосознание защищает личность от неопределенности, являя собой устойчивую конструкцию, связанную с социализацией и усвоением культурного опыта. Однако в изменяющемся мире, где правила и нормы разных культур наслаиваются и усваиваются одновременно, а этнос выступает в качестве носителя многих и разных этнокультурных традиций, человек приобретает опыт разрушения, утраты своей исконной этнической идентичности и созидания новой, более подходящей в сложившихся условиях. В результате этническое самосознание приобретает новые качества, по-иному функционирует под давлением происходящих изменений во множестве культур, народов, религиозных миров, исторических традиций.
Сложившееся представление о системе структурирования этничности уже не может эффективно выполнять основную функцию — способствовать формированию более четкой и индивидуализированной идентичности через принадлежность к этнической группе, поскольку сам этнос, прежде всего, как психологическая общность в современном поликультурном пространстве, значительно расширил свои очертания. Развитие реальности привело к признанию того, что ни один из признаков системы этнодифференцирующих символов и представлений этнической общности, за исключением этнического самосознания, не является теперь маркером определенной этнокультурной группы. По отношению к личности в современных этнических группах, можно сказать, что, несмотря на отсутствие или нивелирование явных этнических маркеров, внутреннее глубинное ощущение причастности к своему этносу остается и продолжает развиваться, находя для своего воплощения новые формы, прежде всего, в самосознании личности.
Формирование этнического самосознания, а значит, формирование системы этнических представлений и оценок, этнокультурных и этнопсихологических особенностей своего этноса, способствует образованию на высших уровнях структуры личности новой системы этнопсихологических индивидуальных свойств, возникновению полиморфных связей между ними и другими разноуровневыми индивидуальными свойствами личности, формирование ее целостности при построении особенной интеграции всех ее подсистем, развитие индивидуальности. В процессе углубления этнокультурных и этнопсихологических сторон самосознания происходит формирование этносоциальной направленности личности: формируется значимое отношение к объектам этнического мира, выстраиваются конформные типы активного межличностного, межкультурного взаимодействия. Этнический смысл порождается в пространстве сознания и самосознания, поскольку для обретения смысла личность обращается непосредственно не к объектам этнического мира, а к их значениям, представлениям о них. Исходя из этого, можно уяснить, что этнический смысл объектов мира в современной ситуации полиэтничности и поликультурности рождается на основе преобразования в сознании и самосознании, конструирования образа своей этнической общности и себя как ее представителя, что порождает новые смыслы существующей этнической реальности. Все это подтверждает наличие проблемы этнического самосознания, приобретающей в эпоху бурного нарастания процесса смешения народов и культур новые смыслы и значения, актуализирует ее изучение в многоцветной палитре культурных различий и человеческой исключительности. Этничность в условиях современного кризиса становится исторически актуальной точкой отсчета поведения человека.
Наступает время глобальной переоценки данного сложного психологического феномена в связи с осознанием реальной полиэтничности мира, связанной с всемирными процессами взаимопроникновения культур, стиранием обособленности народов и традиций отдельных этнических общностей, унификацией образа жизни людей в различных регионах планеты, наконец, с идеей формирования универсальной картины мира и планетарного мышления. Все эти обстоятельства приводят к возрастанию необходимости осмысления происходящих изменений в этническом самосознании личности в поликультурном мире.
А теперь — политике, направленной на развитие и сохранение в отдельно взятой стране и в мире в целом культурных различий, и обосновывающей такую политику теории или идеологи — о мультикультурализме. Важным отличием от политического либерализма является признание мультикультурализмом прав за коллективными субъектами: этническими и культурными группами. Такие права могут выражаться в предоставлении возможности этническим и культурным общинам самим управлять обучением своих членов, выражать политическую оценку. Мультикультурализм сегодня противопоставляется концепции «плавильного котла» (melting pot), которая предполагает слияние всех культур в одну. В качестве примера можно привести Канаду, где процветает мультикультурализм, и США, где традиционно провозглашается концепция «плавильного котла».
Мультикультурализм — один из аспектов толерантности, заключающийся в требовании параллельного существования культур в целях их взаимного проникновения, обогащения и развития в общечеловеческом русле массовой культуры. Идея мультикультурализма выдвигается, главным образом, в высокоразвитых обществах Европы, где издавна существует высокий уровень культурного развития. В современной Европе он предполагает включение в общее пространство элементов культур иммигрантов из стран «третьего мира» (в том числе, из бывших колоний европейских стран).
Критики мультикультурализма утверждают, что с ним приходит полное разрушение многовековых культурных устоев, развитых культурных традиций, ибо смешение всегда ведет к усреднению. По их мнению, если низкий уровень культурного развития мигрантов несомненно повышается, то высокий уровень культуры целевой страны мультикультурализма неизменно падает.
В 2010-2014-е годы ряд лидеров европейских стран, придерживающихся правых, правоцентристских и консервативных взглядов (А.Меркель, Д.Кэмерон, Н.Саркози), заявляли, что считают политику мульти-культурализма в своих странах провалившейся.
Постоянный представитель России при НАТО Дмитрий Рогозин, выступая 8 сентября 2011 года на третьем Мировом политическом форуме в Ярославле с докладом по национальному вопросу, обрушился с критикой на европейскую политику мультикультурализма — он говорил, что идеология «мультикульти» сформирована левацким послевоенным движением как реакция на европейский нацизм и фашизм и представляет собой «другую крайность». Предполагалось, что новая европейская культура полностью отрешится от консерватизма, национализма и христианской религиозности и станет удобной, «толерантной» средой для снятия старых конфликтов и адаптации вновь прибывающих иммигрантов из стран Юга к «свободному миру». Произошло прямо обратное: радикально ослабленная «автохтонная» культура Европы ничем не привлекала иммигрантов (в отличие от социальных благ и мечты о «красивой жизни»). Массово переезжая в Старый свет, они сохраняли свою самобытность и обособлялись от «безликих европейцев». Сейчас в Европе практически нет конфликта христианства и ислама, поскольку европейская христианская цивилизация искусственно ослаблена секуляризацией и «культурной революцией». Мусульмане Европы религиозно крепче и солидарнее, чем коренное население, и держатся своих корней, образуя целые этнические кварталы. «Толерантность» и «мультикультурализм» в европейском исполнении работают не на интеграцию иностранцев или тем более их ассимиляцию (как в прошлые века), а на сегрегацию и создание «пятой колонны» Юга, которая не прочь взорвать «безбожный Запад» изнутри.
Современная социальная реальность становится пространством все более поликультурным, и в нем пересекается понимание так называемой «плюралистической парадигмы», исходящей из безусловного признания различий, множественности и многоликости культурного и социального бытия, психологии, прав и свобод гражданина, ненасилия, веротерпимости, диалога культур.
Видение общества в фокусе «плюралистической парадигмы» позволяет осмыслить теоретически его новые профили и измерения (мультикультурные, поликультурные, транскультурные), требующие выработки не только новой политики, но и новой оценки с точки зрения психологии члена этнического сообщества — многоэтничность, многоязычие, многообразие верований, традиций, жизненных стилей и способов мышления.
Напомним, что сами термины «мультикультурное общество» и «мультикультурализм» возникли в Канаде в 60-х гг. ХХ века по отношению к многосегментным обществам — мультирасовым, мультирелигиозным, мультинациональным, мультиэтническим. Официальное политическое признание термин мультикультура-лизм получил в 1971 г. Сам по себе данный феномен родился в результате осознания непродуктивности ассимиляторских усилий со стороны государств. В итоге, с 70-х гг. XX века формируется идеал интеграции общества без ассимиляции.
Однако заметим, что понятие «поликультурное общество» наиболее адекватно отражает «несистемный» или «нелинейный» взгляд на психологическое многообразие, который равно отстранен от любой активно навязываемой «модальности». Только разобравшись в основаниях того или иного поликультурного общества, можно брать на вооружение (или же разрабатывать самим) соответствующий дискурс, осуществлять ту или иную политику мультикультурализма, коммунитаризма и т.д.
Общество, в которое изначально заключено поликультурное различие и многообразие, уплотнение поликультурного пространства в процессе диверсификации и дифференциации культурных различий, существует, причем, в своем собственно континууме поликультурности. Именно поэтому особо значимыми оказываются устойчивость (пространственной заданности поликультурности) и коммуникации (динамических и временных связей, сообщений, миграций между субъектами поликультурных пространств). Проблема психологической устойчивости поликультурного общества предстает как проблема организации его пространства, и внутреннего пространства его членов, где все отчетливее востребуется порядок, безопасность, гарантии жизни, права человека.
Проблема коммуникации в поликультурном обществе раскрывается через взаимосвязи, взаимоотношения, контакты субъектов культурных различий — врага, чужого и другого, в том числе, и соседствующих друг с другом, а также процессы институциональных диффузий, связанных с взаимопроникновением институциональных структур субъектов «культурных различий». Коммуникация усиливается возросшим влиянием масс-медиа, стереотипами образовательной среды, усредняющими культурные различия и культивирующим массовые культурные потребности. Динамика взаимодействий современных субъектов поликультурного общества такова, что преодолевает границы социальных и личных пространств, вторгаясь в иные мономиры, территории, и при отсутствии толерантности и уважения к культуре другого чревата конфликтами и даже взаимным уничтожением.
Одно из самых распространенных сегодняшних заблуждений — миф о якобы существующем «множестве цивилизаций». В прошлом разные общества действительно развивались гетерохронно и в значительной степени автономно друг от друга, однако новое время это изменило. В ХХ в. возникла глобальная цивилизация с общей технологией, проблемами и базовыми ценностями. Если авторитарные режимы, религиозный фундаментализм, международный терроризм и безответственное обращение с опасными технологиями (все эти явления взаимосвязаны) нашу общую цивилизацию обрушат, это будет гибелью человечества. Те общества и популяции, которые это переживут, будут отброшены настолько далеко назад, что исправлять ущерб, нанесенный нами экологии планеты, не говоря уже об ответах на возникающие новые вызовы, будет некому и нечем. Забота о сохранении мировой цивилизации — наша общая обязанность. Однако эта единственная цивилизация существует в многонациональном и поликультурном мире. Рациональное зерно антиглобализма — протест против социального неравенства, нивелировки культурных различий и подгонки мира под примитивные стандарты западной массовой культуры. Чтобы сохранить многоцветье мира, опирающееся на разнообразие исторических традиций и образов жизни народов, нужен сознательный поликультурализм, включающий поддержку слабых и наименее защищенных. В отличие от фундаментализма, стремящегося вернуть человечество к доиндустриальному прошлому и религиозной нетерпимости, поликультурализм устремлен в будущее и ориентирован на международное сотрудничество.
Современный мир уже трудно представить без более или менее открытых государственных границ, миграций населения, массового туризма, смешанных (межрасовых, межнациональных, межконфессиональных) браков, культурных заимствований, Интернета и т.п. Изменчивость и мобильность размывают и категориальные границы всех социальных, этнических, психологических и личных идентичностей. Авторитарные режимы и идеологии, стремящееся обеспечить себе монополию влияния и власти над своими подданными, всячески противодействуют этим «разрушительным» (а на самом деле интегративным) процессам, но культурный изоляционизм, как и экономический протекционизм, — явное свидетельство слабости. Ценности, которые насаждаются и поддерживаются административно, неизбежно утрачивают притягательность и духовное обаяние, а замедление социокультурного обновления делает такое общество неконкурентоспособным.
Важный индикатор роста общественного благосостояния и сопутствующей ему гуманизации общественных отношений — выдвижение на первый план качества жизни. Это касается как личных, так и общественных отношений. Качество жизни стало одним из главных макросоциальных показателей при сравнении и оценке степени успешности разных государств и обществ. Оценка качества жизни неотделима от психологических факторов и личных ценностей. Сегодня и экономисты, и социологи, и психологи при оценке степени благосостояния и благополучия общества все чаще используют такой тонкий социально-психологический индикатор как субъективное благополучие личности. Однако его критерии совсем не одинаковы в разных социальных средах и у разных народов мира, что подтверждает необходимость и плодотворность поликультурализма. Квинтэссенция современной мировой цивилизации — идея всеобщих и неотчуждаемых прав человека. Высший критерий оценки цивилизованности любого конкретного общества — то, насколько в нем соблюдаются права человека. Валовой продукт, душевой доход, демократические институты — лишь предпосылки и средства достижения этой цели. Иногда говорят, что представители иных культур этих «западных» ценностей не разделяют. Но живущие в Европе мусульмане, которые жалуются на нарушение своих прав (например, семейного уклада или формы одежды), не спешат возвращаться на историческую родину, а добиваются реализации своих интересов в стране проживания. Вместо того, чтобы вернуться туда, где ношение хиджаба — ее обязанность, мусульманская женщина предпочитает остаться там, где выбор одежды — ее право. Апелляция к правам человека означает, что на самом деле люди ставят эти новые ценности выше тех традиционных устоев, которые они, по их словам, предпочитают. То же можно сказать об обращениях россиян в Страсбургский суд. Перечисленные выше принципы и ценности, на каком уровне они бы ни рассматривались, с точки зрения социологии, истории или психологии — необходимый продукт и предпосылка дальнейшего развития цивилизационного процесса. Однако никакие высшие ценности не реализуются сами собой. Будущее нашего мира зависит от того, сумеем ли мы воплотить их в жизнь.