Термин «деиндивидуализация» в социальную психологию привнес Леон Фестингер, автор теории когнитивного диссонанса (подробно об этой теории в одноименном разделе настоящего пособия).
Деиндивидуализация - это отключение индивидуального сознания в группе, что позволяет человеку легко преодолевать моральные нормы. Члены группы в определенных ситуациях забывают о моральных ограничителях. Они позволяют себе то, чего бы не делали, находясь в одиночестве: кричать на стадионе, забивать палкой беззащитного, грабить магазины... Все это происходит только потому, что люди воспринимают свои действия как групповые, в какой-то степени как зависимые. Например, насильники на суде часто не понимают своей вины и говорят, что так делали все!
Таким образом, деиндивидуализация - это отключение сознания индивида в группе с потерей чувства ответственности за свои действия.
Одним из первых на тему деиндивидуализации человека в группе высказался Г. Д. Блумер. В начале XX века, характеризуя поведение человека в толпе, он говорил о потере человеком «самоконтроля и способности к критическому суждению», которое происходит от «наплыва порывов и эмоций». В толпе наблюдается «подверженность внушению со стороны окружения». Во многом такие явления объясняются «плотным контактом и взаимным возбуждением» (Блумер, 2010).
Д. Майерс ссылается на исследования Брайана Маллена, который установил, что с ростом группы у индивида резко снижается боязнь оценки со стороны других. Все это приводит к анонимности или ощущению, что действия индивида группой не контролируются (Майерс, 2002). В малой группе все ее члены на виду и чувство анонимности не наступает, оценка является ее функцией, поддерживающей разумную индивидуальную активность на высоком уровне.
Идею анонимности человека в группе отстаивал Ф. Зимбардо (автор нашумевшего ролевого эксперимента - подробно об этом в главе «Роль, ролевое поведение и социальный статус»). Он считал, что в больших городах происходит сама по себе обезличенность, или анонимность. Серия удачных и оригинальных экспериментов позволила Ф. Зимбардо установить, что в ситуации анонимности человек демонстрирует больше агрессии, чем в ситуации личной ответственности. Например, водители, находясь за затемненными стеклами автомобиля, чаще и продолжительнее сигналят в адрес медлительных автомобилистов (Зимбардо, 1991).
В условиях анонимности прорываются и объективируются обиды, недосказанности, негативные оценки. Именно поэтому для объективности данных голосование по тем или иным важным вопросам группы осуществляют в условиях анонимности. Наоборот, при открытом голосовании высвобождения обид и агрессивности не происходит. Однако трудно обеспечить анонимность в малых группах. При желании можно легко вычислить несогласного по поведению, репликам, почерку или другим данным.
Установлено, что отключение сознания легко достигается в преступных группах. Быстрая деиндивидуализация в преступных группах объясняется не только активностью и давлением самой группы, но и психологическими типами ее членов. Например, в преступной группе больше зависимых, несамостоятельных и неуверенных в себе индивидов. Большая зависимость одних членов группы от других является фактором, запускающим механизм деиндивидуализации зависимых.
Считается, что в коллективе, как в малой группе высокого уровня развития, индивид не теряет контроля над своим сознанием, т. е. деиндивидуализации не происходит. Этот постулат активно отстаивался в отечественной социальной психологии А. И. Донцовым, А. В. Петровским и Г. М. Андреевой. Они отмечали, что индивид в группе является сознательным элементом групповых решений. В противовес данному постулату следует обратиться к практике социалистических коллективов, где люди совершенно бездумно голосовали «за компанию» по любому вопросу и не участвовали в групповых решениях. Варианты решений для конкретного коллектива всегда спускались сверху, т. е. от вышестоящих структур.
Факт снижения самоконтроля при анонимности привел американских исследователей к идее введения бейджиков, которые идентифицировали личность их носителя. Было установлено, что фиксация имени сотрудника на визуальных носителях повышает его ответственность и сдерживает от хамства и некорректного поведения в адрес клиента.
Нужно отметить, что агрессивность в ситуации анонимности проявляется не всегда. Д. Майерс приводит данные исследователей, которые экспериментально доказали, что анонимность ведет к некоторой интимности и игривости. Испытуемых приглашали в совершенно темную комнату в обществе незнакомых мужчин и женщин. Установка на эксперимент гласила, что люди в дальнейшем не будут поддерживать отношения. В темноте девять испытуемых из десяти прикасались к кому-нибудь, а 50% обнимали соседей. Испытуемым очень понравился эксперимент, и большинство согласились его повторить (Майерс, 2002).
Анонимность высвобождает сексуальные импульсы человека, что видно по социальным сетям. Самопрезентация с использованием псевдонима и чужих фотографий дает возможность большинству участников социальных сетей проявить буйство фантазии и быть откровенным с теми, с кем никогда не встретятся в реальности. Анонимы в социальных сетях презентуют себя в целом успешными, привлекательными и сексуальными. Можно предположить, что они наделяют себя качествами, которые хотели бы иметь в идеале.
Анонимность в социальных сетях приводит к агрессивности, к выплеску негативных эмоций. В социальных сетях под псевдонимом и без личной фотографии легко заниматься психологическим терроризмом в адрес знакомых и незнакомых людей.
Деиндивидуализацию можно наблюдать в сектах кришнаитов. Многократное повторение ничего незначащих фраз типа «Хара кришна», «кришна хара» служат возбуждению группы и снижению индивидуального самосознания. Выполнение ритуальных танцев, речевок и коллективного пения также приводит к ослаблению самосознания. Этим же целям служат коллективные песни под названием «хоровое пение».
Ритуальные танцы и пение традиционно проводились перед военными выступлениями в далеком прошлом. Так, интенсивные танцы древних людей способствовали снижению самосознания и повышению единения с группой. Сегодня этот феномен сохранился в современной армии, правда, в несколько измененном виде. Например, практикуется военная песня, а танцы заменили изнурительными маршами на плацу.
В древней Руси был свой прием ослабления самосознания воинов и возбуждения их перед боем. Обычно перед боем противники сходились на допустимое расстояние и обменивались нецензурными выражениями, т. е. «крыли друг друга матом». Слово «брань» от глагола «браниться», а поле битвы - это где выкрикивали матерные слова, стоя друг против друга. В бранных словах был двойной психологический смысл. С одной стороны, наиболее активная сторона одерживала психологическую победу, если была более убедительна в своих словесных выражениях. С другой - мат, или нецензурные выражения, разогревали воинов перед боем и снижали самосознание. Также ритуальная брань приводила к возникновению «чувства локтя», так необходимого в бою.