Биосоциальные и социологические теории преступности

Среди биосоциальных теорий причин преступности пользуются наибольшей популярностью зарубежные теории опасного состояния, фрейдистские, психопатологических причин преступности, конституционального предрасположения, наследственные, расовые и другие теории.

Теория опасного состояния

Впервые теория опасного состояния получила свое обоснование в книге «Критерии опасного состояния» (1880 г.) итальянского криминолога Рафаэля Гарофало (1859-1934 гг.). Опасное состояние понималось им как изменчивая и внутренне присущая человеку склонность к совершению преступлений, т. е. неизбежность. В результате предлагалось применять к лицам превентивные меры воздействия вплоть до заключения в тюрьму до совершения ими преступления.

Современную теорию опасного состояния развил вице-президент Международной криминологической ассоциации французский криминолог Жан Пинатель. В германской криминологии опасное состояние получило название предрасположенности (die Anlage) к совершению преступления (Экснер, Зеелиг, Кайзер и др.).

Ж. Пинатель считает опасное состояние явлением клиническим, а не юридическим. По его мнению, криминологическая диагностика проходит три этапа.

Первый этап — диагностика преступных особенностей — имеет три фазы. Первая фаза — «этический эгоцентризм» — имеется у лиц, которые в моральном сознании обесценивают законы и юстицию, считают, что они честнее тех, кто может их осуждать. Вторая фаза диагностики преступных способностей — стадия сформулированного согласия, когда лицо больше не удерживается угрозой наказания. Третья фаза диагностики преступных способностей — период кризиса, который непосредственно предшествует совершению преступления. Человек полностью готов в любую минуту начать и довести до конца определенное преступление. Ж. Пинатель пишет: «Эгоцентризм, лабильность, агрессивность, аффективность, безразличие составляют центральный стержень преступной личности, а, следовательно, ее криминальных способностей и темибильности». Пинатель эти психические свойства относит к любому преступнику, хотя, конечно, их при определенных условиях можно отнести к типичным психическим свойствам насильственного преступника, играющих роль внутренних условий насильственного преступного поведения, но не причины. Таким путем Пинатель определяет преступные способности и говорит, что они могут быть повышенными, средними и слабыми.

Второй этап — диагностика социальной неприспособленности (адаптации) — состоит в выявлении черт личности и ее поведения, касающихся профессии, физических склонностей, интеллекта, инстинктов с точки зрения их соотношения с требованиями социальных групп.

Третий этап — непосредственно диагностика опасного состояния, которое выявляется по соотношению преступных способностей с социальной неприспособленностью (т. е., по его мнению, биологических и социальных свойств, хотя его преступные способности — это психические свойства, а неприспособленность — социально-психологическое качество). Здесь, по Пинателю, возможны четыре комбинации. В первой комбинации сильны и преступная способность, и приспособляемость. Это самая серьезная форма опасного состояния. Находящиеся в таком состоянии лица могут совершать тяжкие преступления под прикрытием социальной адаптации, т. е. соблюдения норм и законопослушного поведения (например, «беловоротничковые» преступники). Вторая комбинация опасного состояния характеризуется высокой преступной способностью в сочетании со слабой приспособляемостью. Это, по его мнению, менее опасная форма опасного состояния, так как неприспособленность их к жизни обращает на себя внимание окружающих. Эти лица совершают мелкие и эпизодические преступления. В третьей комбинации — слабы и преступные способности, и адаптация. Это менее опасная степень преступного состояния, но ее носители составляют основную клиентуру тюрем, так как это в основном умственно неполноценные и неудачники в жизни, не могущие сделать себе карьеру ни социально-позитивную, ни преступную. И в четвертой комбинации слабые преступные способности и сильная приспособляемость. Это наименее опасная форма преступного состояния. Но и эти лица совершают преступления при чрезвычайных обстоятельствах.

С точки зрения формальной логики эта классификация верна, но ошибочна в главном, в том, что не верны сами посылки для классификации, так как берутся лишь психические свойства, в которых не выделяется нравственное, мотивирующее, направляющее содержание; и социально-психические, а не социальные. Социально-психические же свойства способны объяснить механизм преступления, т. е. как осуществляется движение преступного поведения к преступлению, а не его сущность, содержательные элементы, т. е. почему. Кроме того, сам диагностический аппарат — как определить наличие и соотношение этих преступных способностей и адаптации, порочен, т. е. статистически не подкреплен (по принципу «больше-меньше») и качественно не обеспечен тоже, но опасность в том, что на практике психологически неграмотные люди, рядовые полицейские «применяют» эти положения и помещают лиц, независимо от совершения преступления, в соответствующие учреждения.

Под предрасположенностью к совершению преступлений Г. Кайзер понимает «недостатки социализации и структуры расстройства» («тяжелые расстройства личности»), но не определяет их, не уделяет внимания их диагностированию, т. е. тому, как это установить. На основе подобных теорий в ФРГ существует практика так называемого «превентивного заключения в закрытом заведении»7.

Кузнецова Н. Ф. определяет следующие главные недостатки различных теорий опасного состояния: «Во-первых. Неосновательно без учета статистического характера причинности в криминологии опасное состояние отождествлять с преступной личностью. Во-вторых, «комбинации опасного состояния» умозрительны и априорны, т. е. не подтверждены эмпирическими исследованиями, статистически значимыми («больше — меньше», «сильнее — слабее» и т. п.). В-третьих, критерии опасного состояния расплывчаты и произвольны, т. е. диагностика, установление опасного состояния представляется практически невозможным. В-четвертых, теория опасного состояния не объясняет (и даже не ставит такой цели) причин преступности в обществе». Наконец, в-пятых, концепция опасного состояния служит основой для применения к лицам превентивных мер безопасности.8

Фрейдистские теории причин преступности

Как уже говорилось в одной из лекций, основы психоаналитическому пониманию преступности заложил З. Фрейд (1856-1939 гг.). По его мнению, движут человеком три антисоциальных глубинных инстинкта, получивших впоследствии название комплексов неполноценности: 

1. агрессивный,
2. половой, 
3. страх смерти.

Активными сторонниками фрейдизма в 40-50-х годах в США были Абрахамсен, Карпмен, Зильбург. Комплексами неполноценности они объясняли насильственную преступность, половые преступления и преступность несовершеннолетних. Например, они полагали, что комплексы неполноценности в виде агрессивного и либидополового инстинктов являются причиной насильственных и половых преступлений. По выражению германского криминолога Г. Кайзера, психоаналитические криминологи «руководствуются предположением, что у преступников имеют место дефективные формы развития совести, которые основаны на искажении бессознательного, возникающего подражания родителям. К исходным пунктам такого аномального развития или недоразвития душевных качеств причисляются бессердечность, амбивалентность (безразличие. — О. С ), жестокость, холодность, несовпадение родительских стилей воспитания. Внутридушевные конфликты... проявляются столь рано и столь сильно, что “Я” прибегает к слишком примитивным формам защиты, чтобы подавить эти конфликты и связанные с ними страхи»9.

Основной недостаток этих теорий в том, что логическая, экспериментальная или статистическая аргументация подменяется умозрительными рассуждениями, системой мифических символов и произвольно сконструированных схем.

Расовые и наследственные теории

Являются наиболее опасными. Они исходят из того, что есть низшие расы и высшие расы. При этом, по их мнению, представители низших рас предрасположены к совершению преступлений больше, чем высших. В фашистской Германии к «низшим» расам, подлежащим уничтожению, причислялись евреи, славяне и цыгане. В США некоторые криминологи выделяют расы цветных, особенно негров. Американский криминолог Хутон подкрепляет свою теорию данными сравнительного уровня статистики судимости негров и белых. И, действительно, негров осуждают практически в два — три раза чаще, чем белых, но это отнюдь не свидетельствует, что преступность — свойство низших рас, а говорит лишь о специфической социальной реакции юстиции. Также американские криминологи Барнз и Титерс пишут: «Если преступность негра велика, то это вызвано в значительной степени его социально-экономическими трудностями и условиями, порожденными его конфликтом с белым»10.

Кроме того, есть теория психопатологических причин — преступник — всегда психопатическая или умственно отсталая личность. Также выделяется теория конституционального предрасположения — между строением тела и чертами характера, а, соответственно, и типами поведения есть прямая связь, отсюда — тот или иной тип преступного поведения жестко предопределен физической конституцией человека. Так, Шелдон выделяет эндоморфных (полных), мезоморфных (мышечнокостный тип) и эктоморфных (с вытянутым хрупким телом и чрезмерным развитием нервных клеток), а супруги Глюк установили, что 60% несовершеннолетних заключенных являются мезоморфными.

Можно выделить и наследственные теории (причины преступности передаются по наследству, генетически, они заключены в хромосомах и определяют предрасположенность к преступному поведению), разновидностями которых являются:

1. близнецовый метод (статистически доказывается, что однояйцовые, идентичные близнецы намного чаще совершают одинаковые или, во всяком случае, однотипные, однонаправленные преступления, например, или только насильственные, или исключительно корыстные, чем двуяйцовые (неидентичные);
2. теория семейного дерева (генеалогическая), представители которой исследуют родословную преступников на несколько поколений и доказывают на этом основании наследственное происхождение преступности;
3. теория хромосомных аномалий (люди наследуют 23 пары хромосом, у женщин набор хромосом ХХ, у мужчин ХУ, причем Х считается женской хромосомой, а У — мужской; преступное поведение связывается с лишней хромосомой, 47-й по счету, например, у мужчин ХУУ, значит, лишняя хромосома, при этом мужская, значительно повышает мужские качества, такие как высокий рост, чрезмерная физическая сила и половая активность, агрессивность, насильственные свойства и т. п., а XXY — повышает женские качества, как, например, чрезмерно большие ягодицы, значительно превышающие ширину плеч; женственность, эмоциональность, истероидность, мягкость в поведении и т. п.).

Все эти теории могут быть опасными, так как профилактические программы этих криминологов предусматривают не перевоспитание, а лечение, чаще всего хирургическое (например, электрошоком, лоботомией (операции на мозге), психотропными средствами и т. п.).

Социологические теории

Теперь перейдем к рассмотрению современных социологических теорий.

Среди современных социологических теорий причин преступности наиболее распространены теория научно-технического прогресса как универсальной причины преступности, а также теория дифференциальной ассоциации (различных связей) Сатерленда и Кресси (ее суть сводится к тому, что преступниками не рождаются, а обучаются в процессе общения в микрогруппах — если в этих контактах по частоте и длительности преобладают антиобщественные взгляды и преступное поведение, то лицо обучается преступником). Развиваемые теории классовой принадлежности и имущественного положения (Чемблисс, Там, Маннгейм и др.) относятся к новому или критическому, радикальному крылу криминологии. Кроме этого, распространены теории социальной дезорганизации и особенно множественности факторов. Поскольку две последние имеют методологическое значение, рассмотрим их подробнее.

Теория множественности факторов была ведущей в прошлом веке. Ее обосновали французские статистики Кетле и Гере. «Суть этой теории, — по выражению Н. Ф. Кузнецовой, — состоит в том, что причинами преступности выступает не одно какое-то явление, а большая группа. Факторы имеют разную природу: физические, климатические, географические, психические, антропологические, социальные. Разные авторы называли различное количество таких факторов (Барт насчитывает их 170) и в разной группировке. Действие факторов на преступность по учению этой теории одновременное и однопорядковое».11 В настоящее время теорию множественности факторов проповедуют канадский криминолог Д. Сабо, американский Колдуэлл, французские Ж. Пинатель и Стансю. Надо сказать, что эта теория очень широко распространена и в российской криминологии, упрощая все до примитивизма. Так, в работе Стансю «Преступность в Париже» названо 11 факторов преступности. Это:

1. законы современной техники, которые дегуманизируют человеческие законы;
2. скученность населения как следствие индустриализации общества;
3. индустриализация;
4. конкуренция (соревнование в комфорте, автомашинах, банковских счетах как показателях морали успеха);
5. бедность, которая особенно жестоко поражает человека в Париже, где она соприкасается с хвастливым богатством и равнодушием;
6. фрустрация, порождающая агрессию, ибо преступность вызывается не только материальными, но и эмоциональными недостатками;
7. страх новых болезней цивилизации, от опасности несчастных случаев при пользовании новомощной техникой;
8. скука, которая утомляет больше, чем работа, в современных условиях увеличивающегося досуга;
9. алкоголизм — самый значительный фактор преступности, являющийся, однако, следствием других социальных бедствий;
10. этническопсихологическая несовместимость (французов и алжирцев; парижан и провинциалов); 
11. психология массы, которая обезличивает, стандартизирует человека, рождает у него чувство неполноценности.

Таким образом, во-первых, факторов, действующих на преступность, множество; во-вторых, факторы эти совершенно разноликие — и антропологические, и космические; и психологические, и географические; и социальные, и климатические; и т. п.; в-третьих, эти авторы, как правило, не отличают причины от условий; уровень общесоциальный, социологический и уровень личностно-микросредовый, психологический — поэтому эти факторы действуют на преступность однопорядково, а отсюда — нельзя их разделить по уровням, механизму деятельности, разработать специфические программы воздействия на условия или причины; на социологические причины, например экономические, политические, в сфере культуры и на психологические, прежде всего, на криминогенную мотивацию, на психофизиологические, генетические, психические свойства и социально-психологические; в-четвертых, механический подход, однопланово и прямолинейно действующие на преступность явления; в-пятых, не различаются причинная, функциональная и корреляционная зависимости.

К достоинствам можно отнести:

1. анализ некоторых негативных явлений (безработица, нищета и т. п.);
2. признание того, что причины преступности действуют не в виде одного-двух факторов, а их множество и их надо искать, исследовать;
3. критический анализ теорий биосоциальной направленности.

Теория социальной дезорганизации

Ее основоположником можно считать Э. Дюркгейма. Он развил концепцию аномии (др.-греч. а..., перед гласными av — приставка, выражающая отрицание или отсутствие к.-л. качества + др.-греч. — vopo^ закон или лат. norma — порядок, мера, уровень, а также от фр. anomie — отсутствие закона, организации12), как отсутствие закона, порядка, без-нормативность как причина преступности и аномального поведения. Дюркгейм писал, что нормальная жизнь в обществе возможна при сплоченности ее членов, которую обеспечивает соблюдение всеми гражданами всяческих норм, как моральных, так и особенно правовых. Если, соответственно, в обществе господствует безнормативность, то это вызывает разобщенность и, в конце концов, преступность и иное неблагоприятное поведение, например, самоубийство.

Эту теорию социальной дезорганизации или аномии развили американские криминологи Р. Мертон, Э. Шур, Р. Кларк, а также Т. Селлин («Конфликт культур») и Тафт («Культурная теория преступности»).

Главный тезис Р. Мертона: «Отклоняющееся от норм поведение может быть расценено как симптом несогласованности между определяемыми культурой устремлениями и социально организованными средствами их удовлетворения». Исходя из соответствия устремлений и средств их удовлетворения Мертон выделяет пять вариантов поведения.

1. Положительные средства, положительные цели — законопослушное.
2. Положительное отношение к целям и отрицание ограничений в средствах — отклоняющееся поведение.
3. Отрицательное или безразличное отношение к целям при положительной оценке средств — поведение «ритуального» типа, например, в некоторых сектах.
4. Отрицание «целей и средств ведет к уходу от жизни» — алкоголизм, наркомания, самоубийство.
5. Отказ и от целей, и от средств с одновременной заменой их новыми целями и новыми средствами — мятеж, революционный переворот.

Все эти теории достойны внимания и развития за некоторыми исключениями; например, теория множественности факторов имеет больше недостатков, чем достоинств. Практически в каждой из них есть ряд рациональных зерен, и они могут применяться в нашей криминологии.