Период 1960-1970-х годов для западной социологии стал периодом парадиг-мального кризиса. К 1950-м годам в исследованиях социальных явлений и процессов господствовали две парадигмы. В Европе и Америке наиболее распространенным способом постановки и решения исследовательских проблем был в то время структурный функционализм в духе Т. Парсонса. В Советском Союзе и других странах, где у власти находились коммунисты, единственной разрешенной формой описания и объяснения социальных явлений была марксистская теория в том виде, как ее сформулировали В. Ленин и И. Сталин. Многим американским и европейским социологам в середине XX в. перспектива развития социологии виделась в «конвергенции» (от лат. convergo — приближаюсь, схожусь), т. е. соединении элементов, структурного функционализма и исторического материализма в универсальной теоретико-методологической концепции. Однако на рубеже 1950-1960-х годов господствующие подходы стали подвергаться массированной критике всё большим числом членов социологического сообщества.
Во-первых, приобрела популярность критика традиционной теории, предпринятая неомарксистами М. Хоркхаймером и Г. Маркузе еще в 1930-х годах, но не воспринятая тогда социологами. В 1960-х годах Г. Маркузе и Т. Адорно продолжали обличать «конформизм» теории, ориентированной на согласование своих положений с существующим положением дел (фактами) и на позитивную оценку равновесия социальной системы. Конформистскими в этом смысле в одинаковой степени являются и американский функционализм, и советский марксизм. Широкую известность получила дискуссия, которую в 1961 г. на заседании Германского социологического общества инициировал Адорно. Его доклад и доклад философа Карла Поппера, одинаково посвященные логике социальных наук, но содержащие диаметрально противоположные точки зрения, вызвали многолетнюю дискуссию, получившую название «спор о позитивизме». В те же годы концепции «критически-рефлексивной» социологии, противопоставляемой традиционному позитивизму, развивали социологи нового поколения Ч. Миллс, Э. Гоулднер и др., не связанные непосредственно с Франкфуртской школой, но испытавшие влияние ее идей.
Во-вторых, ряд исследователей, среди которых выделялись Дж. Хомане, А. Турен, Г. Блумер, Г. Гарфинкель, подвергли господствующие парадигмы критике за сосредоточенность на «макроуровне» социальной реальности, неспособность понять непосредственное взаимодействие людей. И если Блумер и Гарфинкель изначально были сторонниками альтернативных структурному функционализму и потому малоизвестных до 1960-х годов в социологических кругах концепций Дж. Мида и А. Шюца, то Хоманс и Турен первоначально были сторонниками структурного функционализма, но отошли от него и стали разрабатывать собственные подходы.
В-третьих, объектом критики стала так называемая «квантофрения» (от лат. quantum — количество) социологии. Это саркастическое определение стремления все социологические данные и выводы сводить к статистическим выкладкам, а социологический анализ — к манипулированию цифрами принадлежит П. Сорокину, который писал об этом еще в 1930-х годах. Но лишь в 1960-х годах такого рода критика получила широкую поддержку в социологическом сообществе и превратилась в идейную основу развития в противовес «жестким» количественным методам «мягких» качественных методов. Качественные1 методы, построенные на интерпретации не подвергаемых статистическим процедурам данных о смыслах, которые люди придают событиям, в представлении таких исследователей, как П. Бергер, Г. Блумер, Г. Гарфинкель, больше отвечают специфике социологии как науки о взаимодействиях людей, как дисциплины гуманитарной по определению.
Как следствие критики господствующих парадигм, вновь приобрела актуальность проблематика предметной области и методов социологии. В ходе развернувшихся в 1960-1970-х годах дискуссий о том, что и как должны изучать социологи, сложилась ситуация множественности парадигм. Каждая из конкурирующих парадигм претендовала в глазах своих сторонников на роль общесоциологической теории и методологии, но объединяла вокруг определенного видения предмета и методов исследования лишь часть социологического сообщества.
Наряду с уже утвердившимися в социологии подходами, которые предлагали структурный функционализму марксизм и неомарксизм, характер парадигмы приобрели концепции, разрабатывавшиеся как исследовательские подходы, ориентированные на изучение межиндивидуальных взаимодействий и потому альтернативные традиционным макросоциологическим парадигмам. С выходом в 1961 г. работы Дж. Хоманса «Социальное поведение» и в 1964 г. работы П. Блау «Обмен и власть в общественной жизни» концепция социального обмена, ориентирующая социологов на изучение социального взаимодействия как процесса обмена, каждый участник которого получает выгоду в результате действий других участников и в свою очередь совершает действия, приносящие им выгоду, становится образцом для большого числа исследователей. Вышедшая в 1966 г. книга П. Бергера и Т. Лукмана «Социальное конструирование реальности» привлекла значительную часть социологического сообщества к идеям феноменологической социологии, предметом которой является социальное взаимодействие как процесс координации поступков людей, наделяющих действия друг друга смыслом, типичным для их жизненного мира, т. е. мира повседневного опыта. Концепция феноменологической социологии разрабатывалась А. Шюцем и его учениками еще в 1930-1950-х годах, но характер парадигмы приобрела только на волне критики традиционных подходов и новых дискуссий о предмете и методе социологии. Аналогична судьба другой парадигмы — символического интеракционизма, основополагающие идеи которого были сформулированы еще в 1920-х годах Дж. Мидом. Образцом для широкого круга исследователей, а не только ближайших учеников и последователей Мида эта концепция стала после выхода в 1969 г. работы Г. Блумера «Символический интеракционизм». Блумер в качестве предмета социологии представил социальное взаимодействие как процесс согласования людьми своих поступков с поступками других людей путем установления и изменения значений этих поступков.
Во второй половине 1960-х — начале 1970-х годов ситуация конкуренции парадигм заметно обострилась, поскольку появился ряд концепций «новой социологии», противопоставляемых традиционному пониманию предметной области, методов, критериев оценки научных результатов, роли социологов в общественной жизни. Вокруг этих концепций организовались небольшие сообщества радикально настроенных исследователей. Так, например, во Франции на основе идей, сформулированных А. Туреном в работах «Социология действия» (1965) и «Производство общества» (1973), сформировалась парадигма социального акционализма. Ее сторонники активно участвовали в деятельности социальных движений, в том числе экстремистских, применяя тем самым метод социологической интервенции — вмешательства в социальные процессы с целью раскрыть и сформулировать «исторические» цели движения. Другим примером радикального и относительно обособленного внутри социологического сообщества направления исследований может служить деятельность в США группы последователей идей, выдвинутых в работе Г. Гарфинкеля «Исследования по этнометодологии» (1967) и в работе А. Сику-рела «Когнитивная социология» (1973). Развивая эмпирическую технику выявления скрытых, подразумеваемых смыслов, определяющих возможность и характер коммуникации, и сконцентрировавшись на изучении речевых практик в повседневной жизни, Гарфинкель, Сикурел и их последователи превратили этнометодологию (которая концептуально является лишь частью или версией феноменологической социологии) в подход, также претендующий на статус парадигмы.
В условиях нарастания числа концепций, претендующих на роль общесоциологической теории (или основы для разработки такой теории), социологическое сообщество столкнулось с практически неразрешимой проблемой выбора одной наилучшей, которая была бы универсальной методологической основой исследовательской работы. Еще в самом начале 1960-х годов Ч. Миллс, полемически заостряя эту проблему создания оптимальной парадигмы, заявлял, что какая бы то ни было общая теория вообще не нужна, поскольку каждый социолог, находящийся в конкретной ситуации исследования, «сам себе методолог». Тенденция теоретико-методологической дифференциации и нарастающего дробления социологического сообщества на группы, придерживающиеся альтернативных подходов, разрушала традиционный образ науки, в которой должна быть лишь одна, объединяющая научное сообщество парадигма. Поэтому эта тенденция воспринималась социологами как кризис.
Парадигмальный кризис — это перелом в развитии социологии, произошедший в 1960-1970-х годах и выразившийся в критике господствовавших макросоциологических, позитивистских и объективистских представлений о предмете, методах и предназначении социологии, а также в создании множества альтернативных концепций, претендующих на статус парадигмы.
Парадигмальный кризис прервал поступательное развитие социологии, уже преодолевшей стадии проектов создания науки об обществе и рассуждений о предмете и методе и перешедшей к масштабным теоретическим построениям и изощренным эмпирическим методикам. В результате парадиг-мального кризиса исследовательская деятельность социологов стала развиваться не в направлении теоретико-методологического консенсуса, а в направлении плюрализма (от лат. pluralis — множественный). Поэтому исследования 1960-1970-х годов могут быть в общем обозначены как постклассическая социология.