Экстремальные условия выступают по отношению к человеку как чрезвычайно сильные, находящиеся на грани переносимости. Экстремальные условия как бы размывают полутона, нюансы в поведении, оценках, качествах людей, доводя последних до предела и изменяя их условия существования. Это означает, что экстремальные ситуации требуют предельной мобилизации физиологических и психологических адаптивных механизмов, а также приводят к формированию так называемого экстремального состояния, которое, с одной стороны, может способствовать мобилизации ресурсов человека, а с другой - приводить к срывам деятельности, ухудшению здоровья и психической устойчивости. Каковы причины того или иного типа реагирования человека на экстремальные факторы? Среди таких причин чаще выделяют нижеследующие.
I. Внешние причины.
1. Особенности действующего фактора:
- сила (интенсивность, экстенсивность, ритмичность и пр.);
- длительность воздействия;
- особенности физических и химических характеристик.
2. Особенности организации деятельности:
- недостатки информационной модели деятельности;
- недостатки распределения функций между человеком и техническими устройствами;
- недостатки организации внешней среды.
II. Внутренние причины.
1. Психические особенности человека:
- организованность психических познавательных процессов;
- психическая устойчивость - неустойчивость;
- состояние адаптационных механизмов.
2. Организация поведения.
3. Общее состояние организма.
III. Социальные причины.
- Мотивы деятельности.
- Существующие социальные связи и их динамика.
Рассмотрим основные внешние причины, вызывающие определенный тип реагирования человека на экстремальные условия. Так, говоря о внешних причинах, стоит отметить, что экстремальный фактор может быть представлен в самых разнообразных формах, в том числе и не подвергающихся человеческому восприятию, например радиационное излучение. Кроме того, интенсивность, сила и длительность различных факторов воспринимаются разными людьми по-разному. Так, Г.У. Медведев в документальной повести о Чернобыльской катастрофе описывает поведение профессионалов и местных жителей:
«Во время аварии П. находился в центральном зале четвертого энергоблока. Он, с гулко бьющимся сердцем, с паническим чувством, сознавая, что происходит что-то ужасное и непоправимое, на слабеющих от невольного страха ногах побежал к выходу. Примерно в то же время в двухстах сорока метрах от четвертого блока, как раз напротив машинного зала, сидели два рыбака и ловили мальков. Они услышали взрывы, увидели ослепляющий выброс пламени и фейерверком летящие куски раскаленного топлива, графита, железобетонные и стальные балки... Буквально у них на глазах развернулись пожарные расчеты, они ощущали жар пламени, но... оба рыбака продолжали свой лов» [78, с. 4].
В.И. Лебедев считает, что основными причинами, влияющими на человека в экстремальных ситуациях, выступают изменение информационной структуры, афферентации и ввод определенных социально-психологических ограничений [61, с. 64]. Рассмотрим, как изменяется информационная структура окружающей человека среды при экстремальных обстоятельствах. В экстремальных обстоятельствах человек либо вообще не имеет какой-либо информации о происходящем, либо информация ограничена, задерживается, и любые уточнения невозможны. Изменяется также и система пространственно-временных координат, что приводит человека к формированию сверхценных идей, к искажению ситуации либо к ее иллюзорному восприятию.
В обычных условиях человек постоянно производит, передает и потребляет большое количество информации, которую можно разделить на три вида: личностная (имеющая ценность для узкого круга лиц, обычно связанных родственными или дружескими отношениями); специальная (имеющая ценность в пределах формальных социальных групп: врачи, психологи, спасатели и пр.); массовая, передающаяся СМИ.
В экстремальных ситуациях, специально смоделированных исследователями, изучались механизмы изменений информационной структуры. Так В.И. Лебедев описывает следующий эксперимент:
«Во время пребывания в сурдокамере испытуемого Б. мы заметили, что он много времени уделял записям, что-то чертил и производил какие-то измерения, смысл которых был для нас непонятен. После окончания эксперимента Б. представил "научный труд" на 147 страницах: текст, чертежи и математические расчеты. По материалам, содержавшимся в этом "научном труде", был построен отчетный доклад испытуемого о проведенном эксперименте. 'Труд" и сообщение были посвящены вопросам пыли. Поводом для проделанной работы послужил ворс, выпадающий из ворсовой дорожки, находящейся в камере. Б. исследовал количество, пути распространения, циркуляцию, кругооборот пыли, зависимость ее наличия от времени суток, работы вентилятора и других факторов. Хотя испытуемый был инженером, "труд" его представлял собой набор наивных обобщений и поспешных нелогичных выводов, составленный в пылу увлечения при полном отсутствии знаний в области гигиены. Несмотря на это, Б. был убежден в высокой ценности, объективности и полезности проделанной им работы. Вопрос пыли заслонил и вытеснил собирание и сопоставление важных сведений, предусмотренных программой эксперимента, что ухудшало качество работы испытуемого» [60, с. 159].
В обычных условиях человек постоянно находится в социальном окружении, которое как непосредственно, так и опосредованно оказывает на него постоянное воздействие в форме социальных коррекций. Когда социальные коррекции не действуют, человек вынужден самостоятельно регулировать свое поведение. Большинство испытуемых, опираясь в своей деятельности на предшествующий опыт и представления об эксперименте, успешно стравлялись с этим испытанием.
Почвой для возникновения доминантных идей служит изоляция, приводящая к ограничению круга интересов. При отсутствии собственного плана поведения (деятельности) случайные, незначительные обстоятельства могут принять для отдельных лиц доминирующее значение, отодвигая на второй план действительно нужную, в том числе регламентированную деятельность. При длительном и интенсивном воздействии психогенных факторов и отсутствии мер профилактики сверхценные идеи могут принимать патологический характер, обособившись в состояние бреда.
Исследовались психологами и иллюзии восприятия. Например, известный спелеолог М. Сифр так описывает свое состояние во время двухмесячного одиночного пребывания в пещере: «Я испытал своеобразное нарушение самосознания. Никогда не забуду того дня, когда я впервые посмотрел на себя в зеркальце. Впечатление было странное. Передо мной предстал совсем другой человек!». С этого дня Сифр не расставался с зеркалом и смотрелся в него ежедневно. «Подлинный Мишель наблюдал за подопытным Сифром, который менялся день ото дня. Ощущение было неуловимое, непонятное и до какой-то степени ошеломляющее. Словно ты раздвоился и потерял контроль над своим Я». Состояние отчуждения было настолько тягостным, что Сифр принялся петь и довольно громко орать, как бы утверждая самого себя. Он пишет: «Я что-то делал и одновременно видел как бы со стороны, что я, другой, делаю. Два "Я" в одном теле! Мне казалось это диким, бессмысленным, тем более что разум мой был все еще острый и ясный, я осознавал, что сижу под землей на глубине 130 метров. Непреодолимое желание физически утвердить свое Я охватило меня».
Для объяснения расстройств самосознания предложено ряд гипотез. По мнению А.А. Меграбяна, в процессе онтогенетического развития у человека возникают так называемые гностические чувства, которые обобщают предшествующее знание предмета в конкретно-чувственной форме; обеспечивают чувство принадлежности наших психических процессов нашему Я; включают эмоциональный тон соответствующей окраски и интенсивности. Физиологической основой интеграции гностических чувств, по его мнению, является механизм так называемого привычного автоматизма.
Резко измененная, неожиданно воздействующая стимуляция вызывает как нарушение функционирования «привычных автоматизмов», так и нарушение субординации между корковыми и подкорковыми компонентами аффективности, что и приводит к расстройствам самосознания. Причем отчуждение собственных психических актов сопровождается нарушениями восприятия пространства, что говорит о тесной связи сознания и самосознания.
При воздействии экстремального обстоятельства меняется система передачи сенсорной информации в центральной нервной системе, которая называется афферентацией. Так, эта передача может быть резко ограничена и проявляться в синдроме деперсонализации. Такой синдром в форме нарушения «схемы тела» возникает в условиях сенсорной депривации (от лат. sensus - ощущение и англ. deprivation - лишение), острого дефицита сенсорных ощущений. У спелеолога А. Сенни при 130-дневном пребывании в пещере нарушение самосознания проявилось в том, что он стал воспринимать себя чрезвычайно маленьким - «не более мухи». Деперсонализационные расстройства в ходе экспериментов по сенсорной депривации наблюдали и другие исследователи. Ряд испытуемых переживали при этом трудно передаваемые ощущения, «как будто у них два тела, частично совпадающие и вместе с тем лежащие сбоку от них, которые занимали некоторое пространство внутри помещения»; другие ощущали перемещение частей тела, изменение их объема и длины, их «обособление», «чуждость» и «телесную необычность». По данным другого исследователя - Хоти, у одного из испытуемых в имитаторе космического корабля появилось чувство, что его руки и ноги увеличились до таких огромных размеров, что он стал испытывать физические затруднения при управлении аппаратурой тренажера. В отдельные моменты ему казалось, что он парит в воздухе в состоянии невесомости.
Ограничение афферентации может быть проявлено и при функционировании опорно-мышечного аппарата. Так, длительное обездвижение исследовалось уже в конце ХВХ в., когда С.С. Корсаков обратил внимание на изменения больных, длительное время, до 8 месяцев и более, находившихся на строгом постельном режиме. «Для правильной деятельности организма нужна смена покоя и движений. Вред от чрезмерного покоя и от слишком продолжительного нахождения в постели может касаться лимфообращения и кровообращения. и других важных функций человека. Между прочим, теоретически рассуждая, нельзя отрицать влияние постельного режима на психическую сферу: может быть, благодаря этому в больницах, где широко пользуются длительным постельным режимом при лечении молодых больных, так много случаев так называемого юношеского слабоумия», - писал этот известный психиатр.
Измененная афферентация влияет на ритмы человека. Первым человеком, остро почувствовавшим поломку «биологических часов», был американский летчик Вилли Пост, совершивший в 1931 г. облет земного шара за 8 суток. Его биологические часы были вынуждены на протяжении всего полета приспосабливаться к местному времени. В итоге - бессонница, усталость, плохое самочувствие. Ритм жизнедеятельности человека в связи с необходимостью несения вахт в технических системах может быть изменен. Однако ритм смены сна и бодрствования не должен выходить за рамки земных суток. Наиболее рациональный режим при длительном пребывании в технических системах выглядит следующим образом: 4 часа - несение вахты, 4 часа - различные формы работы (уборка, физические упражнения и пр.), 4 часа - свободное время, 4 часа - сон. При организации распорядка очень важно установить для каждого человека строго постоянные часы несения вахт, активного отдыха и сна.
Другой исследователь - А. Ашофф [10] - поместил группу испытуемых в специально оборудованном бункере, находящемся глубоко под землей, что исключало проникновение звуков. Обследуемые были полностью предоставлены сами себе. Они гасили свет перед сном и включали его при пробуждении, готовили себе пищу и т. д. При помощи аппаратуры велась постоянная регистрация физиологических функций испытуемых. Эксперименты обнаружили, что за 18 суток испытуемые «отстали» от астрономического времени на 32,5 часа, т. е. их сутки состояли почти из 26 часов. Характерно, что именно в этом ритме к концу эксперимента у испытуемых наблюдалось колебание всех физиологических функций.
Крайним проявлением измененной афферентации является сенсорный голод. В обычных условиях человек чрезвычайно редко сталкивается с прекращением воздействия раздражителей на психику. Поэтому он просто не отдает себе отчета в значимости для нормального функционирования «загруженности анализаторов». Г. Т. Береговой, описывая сенсорный голод в космосе, дает ему следующую характеристику:
«Тут на меня обрушилась тишина. Я услышал свое дыхание и еще как бьется мое сердце. И все. Больше ничего не было. Абсолютно ничего. Постепенно я стал ощущать какое-то беспокойство. Словами его трудно определить; оно вызревало где-то внутри сознания и с каждой минутой росло. Подавить его, отделаться от него не удавалось».
Говоря о факторах, влияющих на человека в экстремальных ситуациях, стоит указать на мотивационный фактор. Под мотивом принято понимать внутреннее побуждение человека к определенному типу активности, в том числе к определенной деятельности или поведению, связанное с удовлетворением конкретной потребности. Какие мотивационные механизмы лежат в основе выбора профессии, связанной с работой в экстремальных условиях? В исследовании И.Ю. Сундиева были выделены три группы людей, выбирающих опасную профессию. Во-первых, это люди, способности которых в обычных условиях реализовать трудно либо невозможно. Эти люди при выборе профессии ориентируются главным образом на самореализацию. Во-вторых, это молодые люди, главная цель которых - самоутверждение, проверка собственных способностей и возможностей в экстремальных условиях. И, в-третьих, наиболее многочисленная группа, в которую вошли люди, готовые рисковать здоровьем и жизнью ради материальных и / или моральных благ. Основа профессионального выбора третьей группы - удовлетворение потребности в острых ощущениях «за счет государства», статусные и материальные притязания. И. Ю. Сундиев назвал эти группы специалистов [120, с. 55]:
- «Исполнитель - герой». Это человек, чья профессиональная подготовка минимальна, поэтому такой специалист абсолютизирует цели профессиональной деятельности и пренебрегает ценой, которой эта цель достигается. Главное качество этого человека - фанатизм.
- «Агрессивный индивидуалист». Такой человек достаточно жестко связывает результат деятельности с возможностями физического выживания. Если на первом этапе подготовки к профессиональной деятельности такой специалист демонстрирует соревновательность с другими членами команды, жесткость, агрессивное поведение, то в последующем на этапе углубленной профессиональной подготовки перед ним стоит цель подчеркивания принадлежности к элитарной группе людей.
- «Операционалист-гуманист», отличающийся социальной ответственностью, наличием творческих способностей, которые проявляются при решении нестандартных ситуаций и проблем, коммуникативными навыками и высокой психологической культурой.
В экстремальных условиях на поведение человека влияют специфические социально-психологические ограничения. К таким ограничениям относятся вынужденное пребывание в условиях одиночества или изолированной группы, реальная угроза собственной жизни или жизни близких людей.
Под изоляцией принято рассматривать оторванность человека или группы людей от широкого социального окружения. Выделяют добровольную и вынужденную изоляцию. Вынужденная изоляция при равных условиях переносится человеком тяжелее. Н. Ю. Хрящева указывает:
«В многочисленных отечественных и зарубежных исследованиях установлено, что пребывание человека в лабораторных условиях изоляции ведет к целому ряду нарушений в области восприятия, мышления, памяти, внимания, эмоциональных процессов. У испытуемых возникает состояние напряжения, появляются раздражительность, несдержанность, эмоциональная неустойчивость, ухудшается умственная работоспособность, увеличивается латентный период ответной реакции в ассоциативном эксперименте, понижается способность концентрации внимания и пр. В случае применения особо строгих условий индивидуальной изоляции (например, погружение испытуемого в воду, температура которой практически не ощущается телом человека) появляются довольно серьезные отклонения, вплоть до галлюцинаций».
Американские исследователи, проводившие психологические эксперименты в Антарктиде, отмечали четыре симптома, которые были зафиксированы у зимовщиков. Эти симптомы являются общими, могут рассматриваться как характеристики обычного адаптивного поведения полярников и включают депрессию, проявление враждебности, нарушение сна и ослабление познавательных процессов.
Известно, что люди, длительное время находящиеся в групповой изоляции, перестают стесняться друг друга. Так, сопоставляя первую экспедицию на плоту «Ра 1» и вторую на плоту «Ра 2», Ю.А. Сенкевич пишет, что во втором плавании обнаружилось -все перестали стесняться друг друга. Все разгуливали в неглиже, не боялись ненароком задеть собеседника словом или жестом, откровенность некоторых реплик бывала чрезмерной и граничила с бестактностью.
Одиночество также существенно воздействует на поведение человека, попавшего в экстремальную ситуацию. Об этом свидетельствуют самонаблюдения людей, находившихся в условиях одиночества. Так, исследователь Антарктиды Р. Бэрд после трех месяцев одиночества на леднике Росса оценивал свое состояние как депрессивное. В его воображении рождались яркие образы членов семьи, друзей. При этом исчезало ощущение одиночества. Появлялось стремление к рассуждениям философского характера. Часто возникало ощущение всеобщей гармонии, особого смысла окружающего мира. Христина Риттер, проведшая 60 суток в одиночестве в условиях полярной ночи на Шпицбергене, рассказывает, что ее переживания были сходны с теми, которые описал Р. Бэрд. У нее возникали образы из прошлой жизни. В мечтах она рассматривала свою прошлую жизнь в ярком солнечном свете и чувствовала, что как бы сливается воедино с Вселенной. У нее развивалось состояние любви к этой ситуации, сопровождавшееся очарованием и галлюцинациями. Эту «любовь» она сравнивала с состоянием, которое испытывают люди при приеме наркотиков или находясь в религиозном экстазе.
Угроза жизни в экстремальных условиях ярко и образно описана в произведениях Д. Лондона:
«День клонился к вечеру, и подавленные величием Белого безмолвия путники молча прокладывали себе путь. У природы много способов убедить человека в его смертности: непрерывное чередование приливов и отливов, ярость бури, ужасы землетрясения, громовые раскаты небесной артиллерии. Но всего сильнее, всего сокрушительнее - Белое безмолвие в его бесстрастности. Ничто не шелохнется, небо ярко, как отполированная медь, малейший шепот кажется святотатством, и человек пугается звука собственного голоса. Единственная частица живого, передвигающаяся по призрачной пустыне мертвого мира, он страшится своей дерзости, остро осознавая, что он всего лишь червь. Сами собой возникают странные мысли, тайна Вселенной ищет своего выражения. И на человека находит страх перед смертью...».
Одним из серьезных факторов, влияющих на поведение человека в экстремальной ситуации, выступают социальная динамика и специфика общения. Так, Л.А. Китаев-Смык на основании собственных исследований людей, переживших экстремальные ситуации, выделил несколько стадий развития отношений в группе. Первая стадия названа ориентировочным «замиранием» и длится от нескольких секунд и / или минут до нескольких часов. Человек как бы затаивается, присматриваясь к окружающим, оценивая их и перспективу своих контактов с ними. Понятно, что данная стадия характеризуется снижением активности общения. Вербальное общение может полностью прекратиться, причем вне зависимости от степени знакомства людей, попавших в чрезвычайную ситуацию.
Вторая стадия развития общения связана с увеличением интенсивности тех или иных проявлений общения или даже с возникновением форм активного общения, не свойственных для данного человека вне экстремальных условий. Эта стадия названа Китаевым-Смыком стадией личностной «экспансии», подготавливающей установление своего ролевого статуса. На этой стадии человек пытается продемонстрировать перед другими людьми свои, как ему кажется, лучшие качества. Как подчеркивает Л.А. Китаев-Смык, подобная динамика означает, скорее, «экспансивно-захватнический» характер активизации общения. При таком информационном «извержении» говорящий пытается не только овладеть вниманием слушающего, но и приобрести его уважение.
Если условия экстремальной ситуации сопряжены с болезненными состояниями других людей, то часто возникает более тесное общение, связанное с заботой об ослабленных, с уходом за болеющими и пр. При этом в значительной мере разрушается дифференцирование межличностной территории. Происходит как бы слияние этих территорий. Проявление человеком заботы, даже если ему это трудно делать, говорит о «ценности» его как для других, так и для себя, что повышает психологическую сопротивляемость.
Третья стадия характеризуется созданием неформальных групп. Ядро такой группы отличается большей внутренней устойчивостью, сплоченностью, достигающейся за счет постоянного напряжения внутригруппового противоборства. Чем сложнее экстремальные условия, тем труднее людям, склонным оставаться «непримкнувшими», сохранять нейтралитет перед лицом конфликтующих неформальных групп.
Стоит указать на негативные компоненты общения на этой стадии. Так, у людей может возникнуть склонность к конфронтации с лидерами или с профессионалами, которые осуществляют руководство и контроль за оставшимися людьми в очаге экстремальной ситуации. Это проявляется в нежелании подчиняться приказам, в раздражительности, грубости, вспыльчивости, нетерпении и пр. Кроме того, достаточно долгое пребывание неподготовленного человека в экстремальных условиях приводит к снижению сопротивляемости как к физическим, так и к психологическим нагрузкам. Уцелевшие могут отказываться от работ, связанных с ликвидацией последствий катастрофы, уклоняться от ответственности за любое дело. У некоторых людей может возникнуть представление о большей эффективности индивидуального пути выхода из экстремальной ситуации.
Рассмотрев внешние факторы, которые могут воздействовать на деятельность и поведение человека в экстремальной ситуации, обратимся к внутренним факторам.