Эмпирические исследования выявили, что показателем привязанности к матери могут быть реакция младенца на незнакомых людей или незнакомую ситуацию, на кратковременное разлучение с матерью, поведение ребенка при стрессе, ощущении боли и потребности в успокоении. Для определения привязанности младенца и матери М. Аинсворт и ее коллеги разработали лабораторную процедуру, известную как «незнакомая ситуация» («strange situation»). Данная процедура построена на предположении, что особенности исследования младенцем в возрасте около одного года незнакомого окружения, например лабораторной игровой комнаты, его поведение при встрече незнакомого человека, а также при разлучении и воссоединении с матерью предоставляют возможность определить качество привязанности. «Незнакомая ситуация» является маленькой длящейся около 20 минут драмой, состоящей из восьми эпизодов, в числе которых разлучение и воссоединение ребенка и матери. Мать с младенцем вводят в лабораторную игровую комнату, где к ним позже присоединяется незнакомая женщина. Пока незнакомка играет с ребенком, мать оставляет комнату на короткое время, а затем возвращается. При втором разлучении ребенок остается в комнате один. В последних эпизодах вместо ожидаемой матери возвращается незнакомка, а потом возвращается мать.
Анализ поведения младенцев в лабораторной процедуре «незнакомая ситуация» позволил выделить три вида привязанности младенца и матери: безопасная привязанность (secure attachment), обозначенная авторами как группа «В» (Ibid.), небезопасная привязанность избегающего типа (avoidant attachment, «А»), небезопасная привязанность амбивалентно-сопротивляющегося типа (resistant-ambivalent attachment, «С»). Позже был выделен еще один, четвертый вид привязанности — небезопасная привязанность дезорганизованного типа (disorganized attachment, «D»).
Младенцы группы «В», составившие 66% всей выборки, чувствовали себя в присутствии матери достаточно безопасно, чтобы активно исследовать комнату и играть игрушками, не проявляли тревоги по поводу отсутствия матери. В эпизоде разлучения они предсказуемо расстраивались, их исследовательская активность снижалась. Эти оцененные как безопасно привязанные младенцы радовались возвращению матери, приближались и искали близкого контакта с ней, проявляли интерес к продолжению взаимодействия.
Для младенцев из группы «А» — небезопасной привязанности избегающего типа (около 20% от всей выборки), характерно отсутствие или небольшое проявление горя при выходе матери из комнаты. Они обращают внимание на окружение, избегая контакта и взаимодействия по возвращении матери, некоторые игнорируют мать.
Младенцы, отнесенные к группе «С» — небезопасной привязанности амбивалентно сопротивляющегося типа (около 12%), даже в первых эпизодах в присутствии матери проявляют тревогу и некоторую амбивалентность во взаимодействии и значительно расстраиваются при выходе матери из комнаты. В ситуации воссоединения они ведут себя так, как будто хотят близкого контакта с матерью, однако в действительности сопротивляются контакту и взаимодействию.
Наконец, к группе «D» — небезопасной привязанности дезорганизованного типа — были отнесены младенцы, которые показывали аномальные, противоречивые реакции или проявляли страх матери (Main, Solomon, 1990).
Тип привязанности, согласно точке зрения М. Аинсворт, в большой степени зависит от предыдущего опыта взаимодействия матери и младенца. При чувствительном отношении матери к ребенку привязанность чаще всего может быть безопасного типа. В стрессовой ситуации младенец с целью уменьшения неприятного чувства опасности ориентируется на мать или двигается в ее направлении. Однако в некоторых случаях, при негативном опыте предыдущих отношений, ребенок в стрессовых ситуациях может проявлять амбивалентное отношение, сопротивляться или избегать взаимодействия с матерью (Ainsworth etal., 1978).
Данные широкого ряда работ показали, что первым шагом к привязанности является установление связи в результате ранних контактов между матерью и ребенком в течение первых часов после рождения. Однако результаты исследований в этой области противоречивы. В одном из исследований сразу после родов матери экспериментальной группы держали новорожденных детей на руках в течение 30 минут. Для матерей контрольной группы была сохранена стандартная процедура отделения ребенка. Половина матерей и детей в каждой из групп имела более долгий контакт — в дополнение к регулярному кормлению дети находились с мамами 5 часов в день. Другой половине матерей каждой группы детей приносили только 5 раз в день на 30 минут. Было обнаружено, что матери, имевшие ранние контакты с ребенком, больше прикасались и прижимали к себе младенцев в течение первых пяти дней. Но на восьмой и десятый дни эти различия с матерями, не имевшими раннего контакта, уже не наблюдались. Более того, ранние контакты повлияли на качество последующего взаимодействия только у тех матерей, которые планировали беременность (Grossmanetal., 1981). Зависимость взаимодействия матери и младенца от ее отношения к беременности была выявлена и в другом исследовании. Различий между матерями, которые имели и не имели ежедневный пятичасовой контакт с детьми, обнаружено не было. В другом исследовании было выявлено, что младенцы, госпитализированные в результате недоношенности сразу после рождения, демонстрировали в двенадцать месяцев не отличающиеся от других детей реакции привязанности. Таким образом, долговременных проблем после раннего отделения детей от родителей не было. В то же время для некоторых родителей именно контакте новорожденным может быть началом гармонических взаимоотношений с ребенком. Сильные эмоциональные связи могут быть установлены между матерью и усыновленным младенцем, несмотря на то что первые контакты между ними происходят спустя часы, дни и даже годы после рождения.
Проведенные в течение последних пятнадцати лет исследования показали стабильность проявления типа привязанности у ребенка со временем, связь между привязанностью и последующим развитием. Обнаружено, что различия в привязанности находят отражение в проявлении эмоций, торможении поведения и робости, в знаниях о себе и о матери, в упорстве и энтузиазме при выполнении ребенком задания, в качестве игры, в решении проблем. При кратковременном разлучении с матерью тринадцати месячные младенцы с небезопасной, ненадежной привязанностью и сопротивлением проявляли по сравнению с безопасно привязанными одинаковый по длительности гнев, но меньше интереса и больше печали (Shilleret al., 1986). Дети с безопасной привязанностью к матери в двухлетнем возрасте более настойчивы при решении проблем, принимают помощь матери, проявляют меньше реакций дистресса и больше положительных аффектов, в большей степени исследуют живые и неодушевленные объекты, используют инструменты, больше сотрудничают и уступчивы. Надежно привязанные в младенчестве к матери дети более готовы к начинающимся в течение второго года жизни слабым требованиям, ограничениям и ролям, налагаемым на них родителями. В три года они более общительны с ровесниками, а в пять лет проявляют большую самооценку, положительные аффекты, эмпатию, компетентность в общении со сверстниками. Получены данные о передаче вида привязанности из поколения в поколение.