В целях того, чтобы знания, которые мы получаем в процессе познания, были полезны, помогали определяться в окружающем мире и преобразовывать его соответственно нашим потребностям, намеченным целям, они должны находиться с этим миром в определённом соответствии. Проблема соответствия знаний объективной реальности известна в философии как проблема истины. По существу, для её решения необходимо установить, что такое истина, в каком отношении находится знание к окружающей действительности, как определяется и проверяется соответствие знаний и объективной реальности.
Истина в философии понимается как объективное содержание человеческих знаний, т. е. объективная истина. Однако любое наше знание содержит элемент субъективности — в нём отражается влияние потребностей, интересов, состояние психики и жизненный опыт субъекта познания. Вытекающее из такой реальности противоречие не означает, что объективной истины в принципе быть не может. Диалектика такова, что в разных сферах и областях жизнедеятельности мера объективного и субъективного подвижна. (Когда, например, говорят о том, что профессиональный журналист должны быть объективным, имеется в виду, что он должен освещать события в мире и/или в стране как в действительности, т. е. сводя элементы субъективности к минимуму; вместе с тем, известная фраза «Кто платит, тот и заказывает музыку» является обратной стороной медали, она свидетельствует о трудности выполнения указанной теоретической задачи на практике.)
На том основании, что окружающий мир пребывает в состоянии перманентного движения и изменения, знания о нём во всякое время остаются неполными. Благодаря этому, та или иная истина всегда относительна. Впрочем, относительная истина содержит и нечто абсолютное, в частности, знания, полностью характеризующие конкретный предмет и которые не могут быть дополнены или заменены в ходе дальнейшего процесса познания. Разумеется, достижение подобных знании невозможно, в то же время данное утверждение не есть агностицизм, так как каждая относительная истина содержит часть, элемент абсолютной. И напротив, достигнутые на определённом историческом этапе рубежи познания предполагают их уточнение, оценку и переоценку, поскольку что в каждом отдельном случае мы говорим об определённых предметах, явлениях, процессах, существующих «здесь и сейчас». В силу данного обстоятельства не бывает истин вообще, любая истина всегда конкретна.
В качестве критерия истины выступает практика — чувственно-предметная общественно-историческая деятельность людей, направленная на познание и преобразование мира, на создание материальных и духовно-культурных ценностей, необходимых для жизни общества455. Из приведённого определения следует, что знание возникает, функционирует и совершенствуется в процессе активной деятельности человека, причём только те знания, которые подтверждаются практикой, могут считаться истинными. Диалектику познания и практики отражает ёмкая латинская фраза: «Teoria sine praxi sicut currus sine axi, praxis sine teoria sicut currus sine via» (теория без практики, как грузовик без оси, практика без теории, как грузовик без пути).
Уникальной, присущей только людям, формой человеческого познания выступает наука, оказывающая существенное и возрастающее влияние на жизнь отдельного человека и общества в целом. Не будет преувеличением сказать, что в наши дни она становится решающим фактором экономического и социального развития. Для многих стран, регионов и мира в целом наступают непростые времена. Умножающиеся проблемы — от дефицита пресной воды, массовой безработицы и миграции населения до критического загрязнения окружающей среды — бросают новые вызовы человечеству. В таких условиях одним из немногих остающихся в распоряжении человечества шансов нам видится абсолютно новое философское видение и осознание сложившейся «картины мира» — с позиций ничем не замутнённого и никем не ангажированного сознания, своеобразного «чистого разума».
Рассуждая о взаимодействии современной науки с различными сферами жизни общества и отдельного человека, целесообразно выделить три группы выполняемых ею социальных функций. К ним следует отнести культурномировоззренческие функции, функции науки как непосредственной производительной силы, а также её функции как социальной силы, сопряжённые с широким использованием в решении различных проблем, возникающих в жизни общества, научных знаний и методов.
Отражая сложность и многогранность феномена науки многозначен и сам термин «наука». Вот почему в теории познания, в гносеологических концепциях присутствуют различные его толкования.
С момента возникновения, особенно в античный период развития, философия предпринимала попытки исследовать, осмыслить научное познание. Ставя знак равенства между наукой и знанием как таковым, представители античной мысли решали проблемы различения знания и мнения, истины и заблуждения, исследовали механизмы обретения знания, анализировали его внутреннюю дифференциацию и т. п. В логике своего подхода, они наделяли знание признаками всеобщности и необходимости, объективности и истинности. Отметим, что осознание, интерпретация познания в античности, а потом и в период средневековья предопределялись тем или иным пониманием бытия.
Период XVI-XVIII вв. (сначала в Западной Европе, а позднее и в США) был ознаменован первой глобальной революцией, которая на фоне промышленных революций в Голландии, Англии, Франции и бурного развития научных знаний выпестовала качественно иное, по сравнению с античностью и средневековьем, понимание мира. Тогда было положено начало классической науке, сместившей акцент в философском анализе с бытия на процесс познания и превратившей гносеологию в центральный раздел философии. С этого времени под наукой стали подразумевать теоретическое познание, своеобразным эталоном которого становится опыт, естественнонаучный (химия, физика) эксперимент.
Постепенно в центр гносеологической проблематики выдвигается система методов познания. Эта тенденция создала условия для чёткого разграничения, а впоследствии и противопоставления научного и обыденного способов познания. Передовые рубежи в исследовании и развитии логического познания, а также конституировании логики и гносеологии как самостоятельных отраслей философии в тот период занимала немецкая классическая философия.
В ходе своего анализа Иммануил Кант обнаружил противоречивое строение теоретического познания, определяемого уже не как созерцание, а как деятельность. Немецкий мыслитель выявил границы науки, в пределы которых не попала метафизика (философия), однако одновременно он открыл и существующую взаимосвязь науки и философии. Такого рода подход нашёл своё последующее развитие в исследованиях и других представителей немецкого классического идеализма. Это стало исходным моментом для выделения философии науки в качестве самостоятельного раздела гносеологии. Обратим особое внимание на то, что наука здесь воспринимается в качестве особого вида теоретической деятельности, отличного от философии.
Позитивизм (лат. positivus — положительный), являясь одним из влиятельных направлений философского мышления, оформил философию науки в качестве течения, направления философской мысли, сводившего, в сущности, теоретическое познание к науке. Начиная с 60-х годов ХХ века, усилиями постпозитивизма (англ рostpositivism) или, как его называют в некоторых случаях, «четвёртого позитивизма», философия науки превращается в специальную дисциплину, в пределах которой выраженное противопоставление тех или иных типов знания начинает размываться, а на центральном месте оказываются проблемы эволюции науки.
Непродолжительный экскурс в историю развития научной мысли позволяет нам уяснить то значительное многообразие, каким могут быть представлены образы, интерпретации науки. Образ современной науки также исключительно сложен и разнообразен. Она предстаёт перед нами и как система знаний, и как особый вид деятельности, и как особое подразделение в общественном разделении труда, и как форма общественного сознания, и как непосредственная производительная сила, и как социальный институт и т. д. Вот почему при характеристике науки в обязательном порядке необходимо учитывать широту и неоднозначность её феномена. Так, например, известный американский социолог Роберт Мертон, автор создания социологической концепции науки, получившей признание в научном сообществе, отмечал, что наука представляет собой обманчиво широкое понятие, которое относится к множеству различных, хотя и взаимосвязанных референтов. Обычно, согласно его утверждению, оно используется для обозначения, во-первых, совокупности определённых методов, с помощью которых обосновывается знание, во-вторых, массива накопленного знания, возникшего благодаря использованию этих методов, в-третьих, набора культурных ценностей и обычаев, управляющих деятельностью, признаваемой в качестве научной, в-четвёртых, любой комбинации из перечисленных выше аспектов.
Выраженная многоаспектность и сложность науки время от времени приводят её исследователей к скепсису в отношении возможности строгого определения данного феномена. В частности, подобную позицию, исходя из критического анализа значительного количества определений науки и опираясь на факт её исторической изменчивости, высказал английский физик, социолог науки и общественный деятель Джон Десмонд Бернал (1901-1971)456. В то же время, невзирая на существующее множество тех или иных подходов к пониманию науки, мы вправе вычленить три существенных аспекта её анализа. В каком бы то ни было современном исследовании наука всегда презентует себя как особый вид деятельности, как система теоретического знания и как специфический социальный институт. Всё это с очевидной неизбежностью ставит перед нами проблему сущности и специфики научного познания как особого вида солидарной предметной деятельности людей.
Будучи философской по своему характеру, эта проблема, вместе с тем, обладает огромной практической значимостью, так как уяснение существа и своеобразия науки служит существенной предпосылкой построения теории управления самой наукой. Прежде всего отметим, что сущность любого предмета определяют те факторы, которые способствовали его возникновению, зарождению, которые определяют систему противоречий, порождающую данное явление.
Уяснение сущности науки предполагает решение проблемы её генезиса, времени и места возникновения, в связи с чем укажем на сосуществование трёх основных позиций, противостоящих друг другу.
Первая позиция связана с отождествлением науки и опыта практической, а также познавательной деятельности вообще. В этой позиции наука, как понятие, обретает смысл, часто используемый в русском языке («Его пример — другим наука», «Ваньку Жукова отдали в науку» и т. п.), то есть подразумевающий получение всевозможных знаний, умений и навыков. Это тот случай, в котором наука превращается в постоянную спутницу жизни человека, начиная с эпохи неолита, когда наш далёкий предок, приступив к освоению непривычных для него способов освоения действительности (совместных и предметных), принимается вырабатывать, накапливать и передавать своим сородичам, соплеменникам знания об окружающем мире. В частности, такого рода позиция обнаруживается у Дж. Бернала полагавшего, что «... главный поток науки вытекает из практических технических приёмов первобытного человека»457. Однако, существенный недостаток подобной точки зрения, на наш взгляд, заключается в том, что она исключает возможность отличить науку, «отдифференцировать» её не только от обыденного познания, но и от мифа, религии, искусства и других культурных форм, имеющих тоже познавательный компонент.
Вторая позиция «привязывает» возникновение науки к зарождению и началу становления древних цивилизаций. В пределах границ данной версии одни из исследователей рассматривают восточные цивилизации (например, египетскую), в то время как другие анализируют греческую античность.
На процесс развития цивилизации Древнего Египта огромнейшее влияние оказывала религия, связанная с культом многочисленных божеств. Для них люди строили жилища — храмы, при которых находились жрецы, служители богов. Жрецы являлись особым разрядом людей. Они проходили специальное обучение, вели астрономические наблюдения, создали календарь, немало сделали для развития математики, медицины и других наук. Однако в целом освоенные ими знания носили скорее «рецептурный», а не теоретический характер; к тому же, представлялись хранителями особых «тайн», гарантировавших принадлежность к особой (жреческой) касте и в качестве «посвящённых» не стремились делиться знаниями с представителями среднего слоя населения, тем более с социальными «низами».
Иной характер знания имели у древних греков. Впервые у них возникают определённые алгоритмы исследования природы, общества, некоторые фундаментальные принципы познавательной деятельности стали специально фиксироваться. Осмысленное упорядоченное исследование окружающей действительности стало сопровождаться размышлениями о способах обоснования обретённого знания, о правилах и требованиях познавательной деятельности. Античные философы, накапливая те или иные сведения об окружающем их мире, стремились свести их в определённую систему, придать полученным знаниям всеобщий, обоснованный характер. Само знание постепенно стало превращаться в предмет рефлексии, что ускорило переход познания на более высокий — теоретический — уровень. Тем самым были созданы условия для зарождения и развития философии, математики. Существенным отличием приверженцев данной позиции является отождествление науки и теоретического знания, ставшего доказательным и логичным. Исходя из этого, отметим, что в пределах рассмотренной концепции наука и философия неотличимы.
Третья позиция, которую в основном занимают представители современного учёного сообщества, связывает появление и оформление науки с периодом, о котором чуть ранее шла речь. В работах естествоиспытателя и философа средневековья Иоганна Кеплера (1571-1630), голландского физика и математика Христиана Гюйгенса (1629-1695), итальянского философа, астронома, физика Галилео Галилея (1564-1642), а также английского физика Исаака Ньютона (1643-1727) было положено начало рождению классического экспериментального и математизированного естествознания. Для сторонников этой позиции сущность науки выражает её опытный, экспериментальный характер, её точный, количественно определённый язык, её способность на представленном основании строить математические модели изучаемых явлений, проверять и в мысленном, и в натурном эксперименте их истинность. Классическая физика и механика являют собой первую форму собственно науки. Это утверждение обосновывается фактом признания её особого статуса, положившего в XVII веке начало её оформлению как социального института.
Отметим, что проведённый нами анализ концепций происхождения науки позволяет отнести к числу её значимых свойств истинность, обобщённость научного знания, его теоретичность и необходимость для функционирования общества. Однако данные черты, присущие науке и отличающие её от иных социальных феноменов, фиксируются только при помощи третьей, поддерживаемой большинством учёных, версии. Исходя из этого, науку целесообразно воспринимать в качестве развитой формы теоретической деятельности, опирающейся на специфические процедуры проверки выдвигаемых предположений (эксперимент) и точный, количественно определённый, строгий (математический) язык для закрепления получаемых результатов. Из всего этого следует, что в науке проявляется особый вид теоретического отражения действительности.
Существенным результатом рассмотрения проблемы, связанной с зарождением науки, является появившаяся возможность выявления специфики научного познания, определения критериев научности. В роли таких критериев выступают особенные признаки, позволяющие отличить научное познание и знание от иных форм — мифологической, религиозной, обыденной, художественной.
Таким образом, относительная и абсолютная истины — лишь различные уровни или формы истины. Наше знание, зависящее от состояния общества, степени развития науки и техники, всегда имеет характер относительного. По мере прогресса наших познавательных возможностей возрастают шансы достижения абсолютной истины, однако этот процесс может быть бесконечным, ведь каждый этап исторического развития открывает ранее не известное в окружающем мире и даёт всякий раз новые, более точные знания.
Литература:
- 455 Об исключительной важности термина свидетельствует его многозначность, сложившаяся в русском языке. Практика — «понятие философского (эстетического, гносеологического, этического, политологического) дискурса, использующееся в различных контекстах для характеристики 1) благого поступка в отличие от теоретической и творческой деятельности, 2) технико-инструментального разума в противовес умозрению, 3) определённого типа разума — практического разума, соединяющего в себе усилия воли и ума, этические, эстетические и познавательные ориентации и структуры, 4) универсального способа отношения человека к миру, который предполагает волю, усилия ума, ориентацию на будущее в целеполагании, в замышлении и в создании проекта, технологическом проектировании, в расчёте средств, адекватных цели и необходимых для получения желаемого результата». См. подробнее: Новая философская энциклопедия (статья «Практика», автор А. П. Огурцов)
- 456 Английский физик и социолог науки, общественный деятель. Профессор Кембриджского и Лондонского университетов, член Лондонского Королевского общества. Иностранный член АН СССР (1958). Вице-президент Всемирной федерации научных работников, Президент Всемирного Совета Мира (1959-1965), лауреат Международной Сталинской премии «За укрепление мира между народами» (1953); автор научных работ в области физики, кристаллографии и биохимии. Основные труды: “The Social Function of Science” (1939), «Science in History» (1954), “The Origin of Life” (1967), "Emergence of Science” (1971).
- 457 See: Bernal J. D. The Social Function of Science. — L.: Routledge & Sons, 1939. — xvi, 482 p.