К. Маркс совершенно справедливо писал в свое время: «Не только результат исследования, но и ведущий к нему путь должен быть истинным». Великий миротворец и созидатель Махатма Ганди утверждал: «Средства — это в конце концов все. Каковы средства, таков и результат».
Метод науки можно разделить на методологию познания явлений и методику их исследования. Под методологией понимается определение путей познания явлений, его ориентиров, направлений, т. е. какими путями идти. Методику же можно определить как систему способов и технических приемов сбора и обработки информации, последовательность их применения с целью познания изучаемого объекта. Соотношение методологии и методики можно представить себе следующим образом — русский богатырь скачет на коне по полю и натыкается на камень, на котором написано: «налево пойдешь — смерть свою найдешь», «направо пойдешь — любовь свою найдешь», «прямо пойдешь — ничего не найдешь». То направление, куда пойдет богатырь, и есть методология, а как он «пойдет» — на коне поскачет, пешком, ползком, на ковре-самолете полетит, под землей проберется и т. п. — это и есть методика. После 1993 г. так называемые «демократы», а некоторые и раньше, связывали категорию «методология» исключительно с идеологическими моментами, поскольку во всех учебниках советского периода методология определялась как «единственно верная, марксистско-ленинская материалистическая диалектика» (кстати, в подавляющем большинстве диссертаций до сих пор так и пишут), а постольку и определяли, что никакой методологии нет, никакая методология не нужна, есть только методика, т. е. как это часто бывает на переломных моментах истории «вместе с грязной водой выбрасывали и ребенка». Все же есть и методология, и методика и у каждой свое предназначение. Схематически соотношение методологии и методики можно представить следующим образом.
В криминологии можно выделить несколько направлений частнометодологических изысканий.
1. Математический ориентир познания направляет исследователей криминальных явлений всякий раз, изучая ту или иную проблему, во-первых, применять эмпирические методы исследования при сборе и обработке полученного материала, прежде всего статистические приемы, а также данные опросов, экспериментов, тестирования; во-вторых, предлагая новую трактовку той или иной криминологической категории либо, тем более, новую категорию, необходима ее физико-математическая формулизация, т. е. выражение через формулу; в-третьих, и этого может быть мало, если не будет предложена адекватная методика ее измерения, ввода символов, шкалирования, например, вместо метров, вольтов и амперов, степени криминогенности, критерии профилактики, меры причинения и обусловливания преступности и преступного поведения, коэффициент вероятности, индекс измерения времени с момента начала действия причин и условий до реализации в преступлении.
2. Наиболее общим методологическим направлением в криминологии является историческое исследование отдельных криминологических идей, положений и мыслей, содержащихся в философских, политологических и иных трактатах, психологических исследованиях, в религиозных источниках. Если криминолог не будет знать основополагающих криминологических идей, заложенных в Талмуде, буддийских джатаках, Библии, Коране и др., независимо от своей веры, криминологических мыслей, обоснованных Платоном, Аристотелем, Т. Мором, Ч. Беккариа, Ш. Монтескье, И. Бентамом, Г. В. Ф. Гегелем и другими, то он будет представлять из себя слепое дитя, не помнящее родства.
3. Специфическим методологическим направлением в криминологии является применение философских категорий и законов с целью разрешения различных криминологических проблем. Да и сама криминология является философией, методологией наук криминального цикла. Основополагающий закон диалектики — единства и борьбы противоположностей — не только определяет истоки происхождения вселенной, человека, общества, но и является основой познания общесоциальных причин преступности — противоречий сфер социального бытия и общественного сознания. На основе же закона перехода количественных изменений в качественные можно определиться с механизмом взаимодействия общесоциальных причин и условий преступности и ее типов с личностно-микросредовыми причинами и условиями преступного поведения и его типов, т. е. с одним из самых сложных вопросов криминологии и в то же время методологических — ведь именно его решение определяет предмет науки криминологии — как содержание, так и стык социологии преступности и психологии преступного поведения, о чем еще на заре ее зарождения писал Ф. Лист (см. эпиграф). Без применения таких категорий философии как «сущность и явление», «содержание и форма» невозможно просто рассуждать о тех или иных криминальных явлениях. Например, сущность внутренней причины преступного поведения — криминогенной мотивации — определяется любыми побудительными элементами к совершению преступления, а в содержание входят: потребности, интересы, установки, ценностные ориентации, эмоции, мотивы и цели, непосредственно порождающие преступление.
4. Концептуальное методологическое направление определяет основные подходы, принципы познания криминальных явлений, стороны, с которых надо начинать познание, от чего зависят и методы, каковые нужно использовать. Иначе говоря, прежде чем начать исследование, надо определиться, антропологический, генетический, психологический, социальный, статистический, астрономический или какой-либо иной подход к познанию криминального явления — преступности, преступного поведения, личности преступника, причин и условий преступлений, профилактики — вы принимаете, будете последовательно проводить и реализовывать. Именно от этого зависит, какое концептуальное криминологическое направление взято за основу — антропологическое, биосоциальное, социологическое, теологическое и т. п., что определяет и методику исследования и специалистов, которым это под силу и пути реализации, внедрения полученных результатов. Именно концептуальный подход определяет ту или иную криминологическую школу, систему предпочтений криминолога и даже, к сожалению, его симпатии и антипатии к тому или иному исследователю, вплоть до эпиграмм, оскорблений, личного неприятия, карикатур и пр.
5. Категориальное методологическое направление означает открытие, изучение и применение специфических категорий и законов криминологии, действующих в обществе. Что именно определяет границы, пределы познания криминологии, что является криминологической категорией, а что социологической, генетической, психологической, философской, педагогической, уголовно-правовой или какой-либо другой. Например, спор о том, личность преступника — это категория криминологии или криминальной психологии, а криминолога она интересует лишь постольку, поскольку является носителем причин и условий преступного поведения. А категория «преступление» — уголовно-правовая или криминологическая? Почему ни один современный криминолог не употребляет эту категорию в своих изысканиях, а называет или «преступность», или «преступное поведение»? А может быть, это вовсе не имеет никакого значения? А тогда что же определяет границы любой науки, ее предмет? Исследованию криминологических категорий и законов, их обоснованию посвящены многие теоретические изыскания. Но в первую очередь необходимо назвать работы по определению преступности как совокупности преступлений (И. И. Карпец, Н. Ф. Кузнецова и т. д.), как системы (С. Е. Вицин, В. А. Яхонтов и др.), как поведения, отклоняющегося от норм, установленных уголовным законом (В. В. Орехов, Я. И. Гилинский и др.) и многие иные — здесь названы только российские позиции. Кроме того, можно выделить различные воззрения в зависимости от определения непосредственной, субъективной, внутренней причины любого преступления как анти- и асоциальной установки (А. Б. Сахаров, С. С. Степичев, А. П. Сыров и др.), дефектов правосознания и нормативного сознания (И. И. Карпец, А. Р Ратинов и др.), мотивации (Н. Ф. Кузнецова, В. В. Лунеев и др.) и т. п. Чаще всего методологические ошибки относительно криминологических категорий, пределов криминологии делают авторы-специалисты в иных отраслях знания (экономических, математических, педагогических, медицинских, прежде всего психиатрических, военных, психологических, географических и др.), нежели чем юристы.
6. И, наконец, еще одним методологическим направлением в криминологии является сравнительное — это сопоставительный анализ зарубежных криминологических теорий с отечественной, особенно современных, содержащих, по выражению Б. С. Никифорова и В. М. Когана «и полезные находки, и поучительные неудачи»7. Этому посвящены работы таких российских авторов, как С. М. Иншакова, Н. Ф. Кузнецовой, Б. С. Никифорова, Ф. М. Решетникова, В. С. Шикунова, В. П. Шупилова, А. М. Яковлева и др. Если одни работы, например, Н. Ф. Кузнецовой основаны на переводе учебников ведущих криминологов зарубежных стран, обобщении их методологии, системы, структуры построения, содержания в зависимости от концептуального направления, то другие, в частности, С. М. Иншакова, посвящены истории, современному состоянию зарубежной криминологии и новым, интересным уголовнополитическим концепциям борьбы с преступностью в разных странах, основанных, как правило, на той или иной криминологической, реже политической, доктрине государственных деятелей, реализованных как в законодательстве, так и в юридической практике. Подобные исследования, а особенно переводы работ зарубежных криминологов, таких как Г. Кайзера, Р. Кларка, Кана Уэды, В. Фокса, Г. Й. Шнайдера, Э. Шура и др. дают оригинальное представление о результатах криминологических изысканий за рубежом и подсказывают, какими путями желательно двигаться дальше в сфере реагирования на преступность, а какими путями ходить не следует. Кроме того, в ряде исследований, особенно диссертационных, содержатся результаты авторских переводов работ современных зарубежных исследователей по новым направлениям криминологических изысканий — по виктимологии, криминопенологии, криминальной армологии, ювенальной криминологии, криминальной виоленсологии и др., что также представляет научный и практический интерес.