М. Ситников, Е. Элбакян. РАДАСТЕЯ: ДОМЫСЛЫ И РЕАЛЬНОСТЬ

РАДАСТЕЯ: ДОМЫСЛЫ И РЕАЛЬНОСТЬ (Обзор публикаций  СМИ).

Теоретическое введение: общие суждения о религии и отдельных её типах

На рубеже тысячелетия в СМИ начали появляться статьи о созданной Евдокией Марченко организации «Радастея», которая была отнесена специалистами к новым религиозным движениям (группа нью эйдж).

Что такое новые религиозные движения и нью эйдж?

Что является характерным для новых религиозных движений и, в частности, для нью эйдж?

В последние десятилетия люди во всем мире всё чаще и чаще сталкиваются с понятием «новых» религий, или «религиозных движений». Для обозначения последних в русскоязычном научном сообществе и информационном поле давно сформировалась даже устойчивая аббревиатура – НРД. При этом если отношение общества к привычным или – как чаще всего именуют их – «традиционным» религиям (христианство, ислам, буддизм и иудаизм) окончательно утвердилось, разделив его членов на верующих, равнодушных и атеистов, то с «новыми» религиями всё обстоит несколько иначе.

Те из НРД, которые можно характеризовать как активно развивающиеся (в них стремительно увеличивается количество последователей и основные доктринальные положения соответствуют актуальной проблематике современности), вызывают неоднозначное отношение со стороны. Часто бывает так, что популярности таких религий у людей, находящихся в духовном поиске, сопутствует крайне негативное отношение к ним со стороны «традиционных» религиозных организаций и сообществ, как правило, православных или исламских. Объясняться это может как борьбой за влияние на «религиозном рынке», так и естественной «инерцией» в восприятии религии в целом.

Стереотипы в восприятии религии как таковой связаны, с одной стороны, с представлением о «единственно истинных вероучениях» (с позиции их последователей; среди этих вероучений наиболее распространены православие, ислам, иудаизм, а в отдельных регионах – буддизм). С другой стороны – с представлением о различных «сектах», в разряд которых, в силу активности антикультового движения, попадают как  малоизвестные обществу религиозные направления, так и новые религиозные движения, включая христианские.

Но что такое «новые религии»? Что имеется в виду под терминами «новые религиозные движения» (НРД), «нетрадиционные религии и культы», «возникающие религии», «внеконфессиональные, неканонические верования», «альтернативные религии» и т. п.? Насколько новы эти религии и культы, если взглянуть на них с позиции религиозного генезиса? Либо их справедливо считать новыми только для одних стран или регионов, в то время как в других они давно укоренены в социокультурном контексте и в этом смысле «традиционны»? Каковы критерии этой «новизны»?

Новыми религиозными движениями (англ. New Religious Movements) или новыми религиями обычно называют те религиозные направления, которые возникли во второй половине XX в. Однако нередко термином «НРД» именуются и религиозные меньшинства, не получившие широкого распространения в той или иной стране, но тем не менее, не отвечающие критериям НРД, а, строго говоря, не являющиеся таковыми.

У обывателя, который сталкивается с появлением в своём регионе не известных ему ранее религий и религиозных организаций, это иногда может вызывать настороженность, хотя, по существу, является лишь первым впечатлением. Немалое количество религий, последователи которых широко распространились по всему миру в результате развития коммуникаций, интенсивной миграции и общекультурного обмена, воспринимаются где-то как новые, тогда как в других регионах они занимают прочное место в этнорелигиозных традициях достаточно долгое время.

При рассмотрении вопросов, касающихся новых религиозных движений, немаловажным является термин религиозное меньшинство. Под религиозным меньшинством подразумевается группа населения, выделяющаяся по религиозному признаку, члены которой придерживаются религиозных убеждений, отличных от убеждений вероисповедного большинства. Такая группа никоим образом не бывает доминирующей в определенный период времени в конкретной стране, регионе или на некоей территории.

Помимо количественного отличия (сравнительно небольшого числа последователей), религиозное меньшинство чаще всего обладает и заметно выраженными качественными особенностями религиозного сообщества: а именно, особыми мировоззрением и образом жизни, предписаниями, нормами и ценностями. Однако эти особенности не являются определяющими для общественного сознания и практически не влияют на жизнь и убеждения подавляющего большинства населения в регионе присутствия меньшинства.

Очевидно, что все НРД являются религиозными меньшинствами, однако далеко не все религиозные меньшинства представляют собой новые религии, так как многие из них существуют уже на протяжении столетий.

Рассматривая НРД и те направления в западном христианстве, которые не будучи новыми религиями, воспринимаются иногда в рамках стереотипа как «новые» (чаще всего это предшественники современных НРД), нельзя не оставить без внимания одну интересную подробность. Она заключается в том, что, расширяя посредством миссионерской деятельности свои «религиозные карты» и распространяя свои вероучения во многих странах мира, такие религии, тем не менее, чаще всего остаются в статусе религиозных меньшинств в регионах своего распространения. То есть в такой ситуации они не влияют существенно ни на духовную культуру, ни на состояние религиозности населения в целом.

Религиозная свобода, предполагающая свободу выбора людьми любой религии, беспрепятственный переход из одного вероисповедания в другое, а в более широком смысле – свободу совести, подразумевающую возможность отказа от религиозных убеждений вообще, создала ситуацию, при которой религиозные меньшинства присутствуют сегодня в большинстве стран мира. Так, в Российской Федерации в настоящее время представлен весьма широкий спектр различных религиозных меньшинств, в число которых входят и последователи НРД, хотя в сумме все они составляют менее 1% населения страны.

Все религиозные меньшинства, существующие в форме организаций, в том числе НРД, согласно законодательству большинства демократических стран, наделены теми же правами и обязанностями, что и доминирующие религиозные направления.

Важно также отметить, что одним из важнейших условий научности представлений о религии является отсутствие оценочных суждений о ней. Понятно, что если исходить из достоверного взгляда на религию, никакой культ или религиозную концепцию нет возможности оценивать с позиций её «правильности», «истинности» или «ложности». Другой вопрос, если религиозно мотивированная доктрина является человеконенавистнической или несёт в себе указывающие на это признаки, тогда это рассматривается в цивилизованном мире – по крайней мере, в правовом аспекте – как однозначно негативное.

Критерии отнесения к НРД

Исследователями выделяется ряд признаков, по которым можно установить, является ли данная религия «новой», или уже стала «старой», «традиционной» для данного социума или группы социумов, т. е. определённых народов.

Один из наиболее известных российских исследователей НРД профессор И. Я. Кантеров (род. 1938) полагает, что «религиозные движения данного типа называются «новыми», поскольку в настоящем виде большинство из них возникло сравнительно недавно. От традиционных верований НРД отличаются нововведениями, существенно расходящимися с вероучительными установками исторических религий. Последователи НРД – верующие первого поколения. Их верования не укоренены в традиции народов страны, нации, региона. При этом приобщение к вере чаще всего происходит не постепенно, эволюционно, а внезапно, сопровождаясь резким изменением взглядов, изменением отношения к родителям, что нередко побуждает делать выводы о несамостоятельности выбора веры. НРД характеризуются наличием в них центральных фигур – основателей таких движений или их лидеров. Чаще всего они провозглашают себя божествами или их посланцами (мессиями), принесшими в мир новое, единственно истинное учение».

Вероятно, нелишним при этом будет напомнить, что под «историческими», или «традиционными», религиями чаще всего принято понимать те религиозные доктрины, на основе которых в течение столетий и тысячелетий складывались религиозные традиции. Этим традициям соответствуют сравнительно мощные в экономическом и политическом плане религиозные организации, повлиявшие на становление культур и широко распространившиеся по всем континентам. Это авраамические религии – иудаизм, христианство (католицизм, православие и протестантизм), многочисленные течения ислама, а также такие древние религии Востока, как индуизм и буддизм различных направлений. Таким образом, основным критерием восприятия религий в качестве «исторических» выступает немалая длительность срока их существования.

В то же время новые религиозные движения:

возникли совсем недавно либо существуют на протяжении жизни одного поколения верующих;

признают вероучительные положения, существенно расходящиеся с вероучениями «исторических религий»;

не имеют укоренённости в социокультурном пространстве своего региона;

имеют в числе последователей, как правило, неофитов, пришедших в НРД благодаря миссионерской деятельности членов самой НРД, а не воспитанию в семье;

имеют харизматических лидеров, возвещающих «истинное учение».

Типология НРД

Существуют различные типологии новых религиозных движений. В данном случае мы предлагаем достаточно устоявшуюся типологию, критерием которой выступает в основном «географический» признак. Данный признак (конкретнее – место возникновения религии) существенно дополняется критерием ориентации на некую «проторелигию» или наличие «полного» синкретизма, когда невозможно адекватно вычленить ту религию, на основе представлений которой возникло то или иное новое религиозное движение.

Исходя из предлагаемой типологии, все новые религиозные движения можно разделить на:

I. Новые религиозные движения западного происхождения.

1. С ориентацией на христианство (например, Церковь Христа и др.).

2. Синкретичные (например, Церковь саентологии).

II. Новые религиозные движения восточного происхождения.

1. С ориентацией на восточные религии (например, Международное общество сознания Кришны, «Ананда-марга» и др.).

2. Синкретичные (например, вера Бахаи, Церковь объединения).

III. Новые религиозные движения российского происхождения.

1. С ориентацией на христианство (например, Православная церковь Божьей Матери «Державная»).

2. С ориентацией на язычество и неоязычество (например, Союз славянских общин славянской родной веры, Круг языческой традиции).

3. Синкретичные (например, ивановцы и др.).

 IV. «Нью-эйдж» (религии Нового века) – обобщенное наименование ряда мистико-оккультных религиозных направлений и групп, не имеющих единообразной организации и обрядовой практики.

1. Нью-эйдж западного происхождения (например, раэлиты).

2. Нью-эйдж российского происхождения (например, «космические коммунисты» и др.).

Необходимо отметить, что все новые религиозные движения в той или иной степени содержат элементы синкретизма. Однако выделение некоторых из них в качестве «синкретичных» в данном случае подразумевает, что они возникли и первоначально распространились в определённой западной стране (часто в США), а их вероучение ориентировано на восточные религии, и есть тенденция к созданию искусственного симбиоза между этими религиями и отдельными идеями христианства. Либо, напротив, новая религия может возникать и получать распространение в какой-либо из восточных стран, но быть ориентированной на нетрадиционное для этого региона вероучение и культовую практику (например, Церковь объединения, Поместная церковь).

Аналогичным образом можно говорить о критериях дополнительной типологизации для того типа новых религиозных движений, которые возникли на российской культурной почве. Среди них присутствуют движения, ориентированные на христианство или язычество, но есть и синкретичные – в том смысле, что в них нет конкретной или преимущественной ориентации лишь на одну из «традиционных» религий, зато наблюдается набор признаков самых различных мистических учений, верований и культов.

Возникновение и распространение НРД

Сам факт возникновения религиозных движений не является для истории чем-то исключительным. Как известно по результатам изысканий в сфере археологии или источниковедения, процесс религиогенеза никогда не прекращался. Первоначально архаичные верования и культы развивались и обогащались новыми доктринальными и этическими элементами, либо вытеснялись более развитыми по сравнению с ними моделями религиозно-ориентированных мировоззрений. От уже существовавших религий отделялись новые направления, возникавшие на основе иных толкований священных текстов, доктринальных принципов, составляя некую «альтернативу» современным им религиям. Нередко подобные процессы были обусловлены не сугубо религиозными, а некими «внешними» аспектами, мотивировались политическими или социокультурными интересами.

Разумеется, в целом процесс образования новых религий нельзя представить в виде некоего равномерно распределённого по шкале времени непрерывного процесса. Периоды бурного развития различных религий, как правило, сменялись периодами относительной стабильности и застоя, а затем следовали кризисы, эпохи которых характеризовались всплесками возникновения новых религий. Это хорошо заметно на примерах возникновения христианства из религии древних евреев, формирования церкви и государственного христианства на почве языческой культуры Древнего Рима, а также возникновения лютеранства в Европе: во всех случаях образование и формирование новой религии совпадает с отчётливыми кризисными периодами истории в разных регионах.

Начало серьёзного всплеска в процессе образования новых религий приходится на XIX век. В это время возникли те из них, которые к началу XXI века было бы уже несправедливо квалифицировать как «новые». Вместе с тем, они, несмотря на длительность своего существования и распространение во многих (свыше 150) странах мира, остаются в каждой из стран распространения в статусе религиозных меньшинств (эта характеристика сближает их с НРД). Однако более заметно к своему пику процесс образования новых религий начал приближаться, начиная с середины XX века, и продолжается до сих пор.

Появление новых религиозных движений, заключающих в себе религиозность, альтернативную привычной и традиционной, воспринималось в западном обществе во второй половине XX века в основном крайне негативно. Объяснений такому жёсткому социальному скепсису можно предложить немало. Это и нарушение привычного комфорта религиозно-культовой обыденности для различных верующих, и массовое повышение доверия к авторитету науки у основной части населения, и вполне объяснимый страх «традиционных» религиозных институтов, в поле зрения которых на устоявшемся «религиозном рынке» объявились неожиданные и быстро развивающиеся конкуренты. Поэтому наиболее заметная реакция на появление новых религий по своему существу – хотя и с поправкой на условности цивилизованного гуманизма – полностью совпадает с реакцией, известной нам из более ранних периодов обозримой истории.

 

Противодействие распространению НРД

В 1970-е годы, не без давления со стороны «традиционных» религий, в кругу американских психиатров появляется термин «программирование», подразумевающий манипулирование сознанием, или так называемое «зомбирование» приверженцев любых новых религиозных движений. Кампания по массовому разъяснению опасностей такого «программирования» оправдывалась тем, что религиозные лидеры использовали его, чтобы подчинить себе целиком все представления, взгляды, социальные эталоны и модели поведения адептов той или иной новой религии.

В доказательство того, что происходило манипулирование людьми, приводились специальные «программы подчинения» (отсюда название), включающие в себя изоляцию неофита, т. е. человека, недавно ставшего последователем того или иного религиозного направления (в данном случае одного из НРД), и ограничение его в еде и сне ради достижения полного контроля над его сознанием и поведением. При этом людей, которые первыми начали внедрять представления об опасности новых религий, нисколько не смущало, что упомянутые выше (а также многие другие) формы личной религиозной практики веками являются частью абсолютного большинства «традиционных» религий в виде «аскезы», постов, бдений и различных иных способов «умерщвления плоти», культовых санкций для «ослушников», разнообразных «послушаний» и т. п.

Термин «программирование» (или «зомбирование») в научном религиоведении признаётся несостоятельным, и в этой связи начиная с 1980-х годов его употребление постепенно сошло «на нет». В России данный термин не получил широкого распространения.

Упомянутому термину сопутствовало понятие «депрограммирование», введённое в тот же период Теодором Патриком (род. 1930), который является одним из создателей первой в США антикультовой организации – «Фонда гражданской свободы» (1974). «Депрограммирование» подразумевало действия, направленные на устранение «программ», якобы формируемых НРД у своих последователей путём их «зомбирования» («программирования»). Патрик – как правило, заручившись согласием родственников неофитов, – насильственно изолировал членов НРД от их организаций, психологически, а зачастую и физически воздействуя на них с целью «перепрограммирования» – т. е. внедряя в сознание людей вместо убеждений и ценностей, существующих в новых религиозных движениях, те, которые воспринимались им как «традиционные».

На основе деятельности Патрика в США в 1974 году возникла организация «Сеть осведомления о культах», англ. «Cult Awareness Network» (CAN). Однако в связи с общественным возмущением её деятельность подверглась расследованию американской спецслужбой – Федеральным бюро расследований (ФБР), что в результате привело к признанию её противозаконной, антигуманной, нарушающей права человека в сфере религиозной свободы, что было неоднократно подтверждено судебными решениями в разных штатах.

В рамках научного религиоведения термин «депрограммирование» и основанная на нём практика насильственного изменения мировоззрения человека также не признаются состоятельными.

Нетрудно догадаться, что методы, практиковавшиеся CAN, никоим образом не отразились на самом процессе образования и развития религий, последним результатом которого сегодня принято считать немалое количество новых развивающихся религиозных движений. Поэтому в те же 1970-е годы в США, в качестве другой формы противостояния расширяющемуся кругу новых религиозных движений, сформировалось так называемое «антикультовое движение». Данный термин можно считать весьма условным, своего рода «зонтичным» понятием, обобщающим наименованием различных объединений, групп и отдельных лиц, выступающих против новых религиозных движений, именуемых ими культами, что и легло в основу данного наименования. Изначально антикультовое движение ориентировалось преимущественно на критику различных групп новых религиозных направлений и организаций со стороны традиционных конфессий. Активными участниками антикультового движения становились и отдельные светские психиатры, психологи и социологи религии, обвиняя культы в манипулировании сознанием, «зомбировании» и «промывании мозгов» своих последователей (Р. Лифтон, М. Сигер, С. Хассен).

Наиболее известные антикультовые организации в США – это Американская ассоциация семей, «Проект духовных подделок», Фонд гражданских свобод, Фронт освобождения христианского мира. Довольно скоро антикультовое движение получило распространение и в отдельных странах Европы – Германии, Греции, Дании, Франции.

Хотя существуют самые разнообразные способы противодействия распространению новых религиозных движений в современной России, термин «антикультовое движение», несмотря на известность понятия «антикультизм», не получал столь широкого распространения вплоть до второго десятилетия после распада СССР.

Вместе с тем с 1992 г. в России (Москва, Санкт-Петербург и другие города), а также в некоторых странах постсоветского пространства, свободно действует созданный в США Центр апологетических исследований (ЦАИ), располагающий своими ресурсами в Интернете и своим периодическим изданием – «Вестником Центра апологетических исследований». На страницах издания представлена критика почти всех новых религий, а также ряда их более «старших» предшественников – таких как Церковь Иисуса Христа святых последних дней, «Свидетели Иеговы», «Христианская наука», «Армия спасения» и др. ЦАИ предлагает всем желающим обучение, выезд с лекциями в регионы России и зарубежных стран. Для более широкого информирования о своей деятельности Центр использует и ставшие сегодня весьма популярными социальные сети Интернета – Facebook, Twitter и др.

Официально антикультовое движение в России стало формироваться лишь начиная с середины 2000-х годов. Так, по благословению патриарха Алексия II (время патриаршества – 1990–2008) в феврале 2006 года была создана Российская ассоциация центров изучения религии и сект (РАЦИРС). В настоящее время деятельность РАЦИРС полностью ориентирована на антикультовую практику, отвечающую идеологическим задачам Русской православной церкви (РПЦ) Московского патриархата, что приветствуется и политической властью. Ассоциация имеет свои филиалы в большинстве регионов Российской Федерации и в отдельных странах постсоветского пространства. Как правило, филиалы организованы при миссионерских отделах разных епархий привилегированной в России церкви. Головной организацией РАЦИРС является расположенный в Москве «Центр религиоведческих исследований во имя священномученика Иринея Лионского», который, как и РАЦИРС в целом, возглавляет в качестве президента Ассоциации Александр Леонидович Дворкин (род. 1955), являющийся членом Совета по государственной религиоведческой экспертизе Министерства юстиции РФ. Помимо РАЦИРС, в современной России имеются и другие антикультовые организации, чаще маргинальные и опирающиеся на религиозный фундаментализм своих членов. Антикультовая деятельность практикуется также рядом миссионерских отделов местных епархий РПЦ.

Нередко в отношении НРД, в частности, в России, употребляются наименования «секта», «тоталитарная секта», «деструктивная секта», «деструктивный культ», «тоталитарный культ». Подобного рода «обиходная терминология» обязана своим возникновением активистам антикультового движения. Используется она в основном ими же в пропагандистских целях, чтобы привнести в представления о новых религиозных движениях исключительно негативные коннотации.

В отличие от такого рода огульных наименований, в типологии, принятой в академическом (научном) религиоведении, рассматриваются типы религиозных организаций, именуемые «сектой» и «культом», каждому из которых присущ ряд определённых признаков – независимо от того, имеется ли в виду новое или «старое» религиозное направление. Словосочетания, изначально содержащие оценочно-негативные эпитеты, такие как «тоталитарный» или «деструктивный», религиоведческим сообществом отвергаются и не используются.

К направлениям НРД относятся и группы нью эйдж.

«Нью-эйдж», или «религии Нового века» (от англ. new age – «новая эра, «новый век») – обобщённое наименование ряда разнообразных мистико-оккультных религиозных групп, не имеющих единообразной организации и обрядовой практики.

Вероучения нью-эйдж весьма аморфны и синкретичны, включают в себя элементы различных религий, эзотерических доктрин, «духовного» врачевания, экологических и других учений.

Природа и человек в различных движениях нью-эйдж рассматриваются как единое целое, связанное и соединённое с космосом, предстающим как живое существо с различными эманациями. Последователи таких мистических концепций, нью-эйджеры, стремятся овладеть этими эманациями, чтобы достичь высшего знания, для чего прибегают к так называемым «контактёрам» (своего рода «медиумам») – лицам, выступающим некими посредниками между обычными людьми и потусторонними силами.

Общими чертами, характеризующими различные группы нью-эйдж, можно назвать веру в безличного абстрактного Бога или некую высшую силу; в то, что человек постепенно сможет стать Богом; в реинкарнацию и цикличность (круговорот с повторениями), а не линейность (поступательное движение) времени; в возможность и доступность различных способов общения со сверхъестественными сущностями и существами; в то, что сторонники нью-эйджа способны установить порядок во всём мире благодаря овладению космической энергией и использованию её во благо человечества, и др.

В качестве религиозных практик движение нью-эйдж использует астрологию, спиритизм, медитацию, ясновидение. Практики дополняются вегетарианством, бесконтактным массажом, различными видами гимнастики, психоделическим опытом при помощи определённых веществ (психоделиков), вызывающим изменённые состояния сознания (ИСС), меняющие восприятие человеком действительности, целительством, магическими заговорами и заклинаниями, использованием в магических целях «маятников» и оберегов в виде природных элементов – камней, металлов, «магических кристаллов», защищающих их хозяев от порчи и сглаза.

В связи со столь широким разнообразием практик нью-эйджевские группы регистрируются иногда в качестве духовных или оздоровительных центров, центров целительства, гимнастики, ясновидения и других, демонстрируя свою непричастность к академической науке.

Одним из широко распространённых в подобных группах понятий является «биополе», которое в зависимости от состояния человека или другого существа обретает различные «цвета». Основный посыл нью-эйджеров заключается в том, что главное – это не мир вокруг, а мир внутри самого человека. Меняя внутренний мир, человек изменяет и внешний мир по своему желанию («хочешь изменить ситуацию, измени отношение к ней», «хочешь быть счастливым, будь им» и др.).

Существует и второе, еще более узкое значение термина «нью-эйдж»: так именуются лишь те группы и объединения, которые акцентируют внимание на глобальной астрологии, полагая, что ключевым событием современности является переход всего человечества из «эры Рыб» в «эру Водолея» (т. е. смены определённых эпох в соответствии с зодиакальными созвездиями, используемыми в гороскопе), случившийся на рубеже XX–XXI веков. Не случайно программной работой в движении нью-эйдж стала книга американской писательницы Мэрилин Фергюсон (1938–2008) «Заговор Водолея» (1980). Англоязычный термин «нью-эйдж» получил распространение в последней четверти ХХ века, сначала в журналистике, а затем в научной литературе, посвящённой изучению новых религий и особенностей их субкультуры.

Группы нью-эйдж возникают во второй половине XX века: в 1970-х –1980-х годах в западных странах, а в 1990-х годах – в России.

Вместе с тем хорошо известно, что новые религиозные движения, в том числе и группы нью эйдж находятся в постоянной динамике и в их эволюции наблюдаются две ключевых тенденции – они либо постепенно дрейфуют в сторону «классических» НРД, а затем и исторических религий, что сопровождается признанием их новыми религиями, либо, напротив, несмотря на изначальное наличие отдельных элементов религиозного комплекса и сверхъестественного в момент основания, как основного маркера религиозности, постепенно отходят от религиозности в сторону светскости форм, преобразуясь в нерелигиозные.

Возникновение «Радастеи»

Ряд исследователей и автор этих строк в том числе, на начальном этапе формирования «Радастеи» писали о том, что она содержит признаки религиозного направления, соответствующие нью-эйдж. Однако в дальнейшем данная организация постепенно эволюционировала в сторону светской общественной   организации с утратой признаков религиозности. В настоящее время продолжателем идей  «Радастеи» является Институт ритмологии, который представляет собой частное научное  заведение и не занимается религиозной деятельностью (подробнее этот аспект будет рассмотрен ниже).

История возникновения и основательница

Движение «Радастея» было основано в 1995 году в России жительницей г. Миасса и президентом Ассоциации экстрасенсов Южного Урала Евдокией Дмитриевной Марченко (род. 19.09.1952 году в г. Щучье Курганской обл.), находившейся под сильным влиянием работ Е. П. Блаватской, Э. Бейли, Рерихов (агни-йога).

Е. Д. Марченко закончила факультет астрофизики и геодезии Уральского государственного университета (Свердловск, ныне Екатеринбург), по специальности астроном – солнечник, в дальнейшем работала в военной промышленности, занимаясь вопросами астронавигации. Евдокия Марченко является членом Союза писателей России, автором ряда книг, лауреатом российских и международных премий.

На рубеже 1980-х – 1990-х годов Е. Д. Марченко возглавила созданную в те же годы Ассоциацию экстрасенсов Южного Урала. В начале 1990-х годов  она создаёт  в г. Миассе Челябинской области общество «Исцеление через духовность». Примерно через год, в 1995 году, Министерство юстиции РФ регистрирует Международную общественную организацию «Радастея». Новое наименование дано организации самой Е. Д. Марченко и в её интерпретации означает «творящая законы радости». Благодаря активной работе, в особенности среди интеллигенции, отделения «Радастеи» появились вскоре во многих крупных городах на Урале и в европейской части России, а также в других странах ближнего и дальнего зарубежья.

В 2006 году Международная общественная организация «Радастея» решением общего собрания её членов прекратила свое существование. В ответе Министерства юстиции РФ на запрос относительно статуса «Радастеи» и причин её ликвидации сообщается, что «в ведомственном реестре зарегистрированных некоммерческих организаций Минюста России содержатся сведения о Международной общественной организации «Радастея» (далее - Организация), учётный номер 0012010702, ОГРН 1026600006102 от 05.12.2002, исключённой из реестра 11.05.2006 на основании решения Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 12.01.2006».

Институт ритмологии и его уставные документы

Вместе с тем ещё в 2002 году по решению Всемирного  Информационно–Распределительного Университета в рамках  Международного университета «Медицина и экология человека» был создан Институт ритмологии Марченко Евдокии (с центром в Москве), который получил автономный статус – руководству Института было разрешено самостоятельно формировать кафедры и отделения в различных регионах России и за рубежом. Главным консультантом Института ритмологии являлась Е.Д. Марченко. Решение Попечительского Совета подписано академиком Я.Г. Гальпериным.

В 2005 году принимается Устав негосударственного научно-образовательного учреждения «Институт ритмологии Евдокии Марченко», п.1.1. которого отмечается, что этот Институт является некоммерческой организацией, деятельность которой направлена на удовлетворение потребностей человека в интеллектуальном, духовном, культурном и профессиональном развитии, создании оптимальных условий для самоопределения и самореализации личности, для эффективной реализации гарантированного Конституцией Российской Федерации права на образование» (п.1.1. Устава в редакции 2005 г.).

Цель и задачи Института ритмологии в Уставе редакции 2005 года формулируются следующим образом:

«Основной целью «Института» является создание необходимых условий для гарантированного получения Слушателями перспективной профессии в целях обеспечения уверенности в постоянно изменяющемся мире и достижения успеха в жизни на основе успешной реализации основных компетенций философии, психологии, экономики» (п.4.1. Устава в редакции 2005 г.).

Соответствуют поставленной цели и сформулированные в Уставе задачи:

«Основными задачами и направлениями «Института» являются:

- удовлетворение потребностей слушателей в интеллектуальном, культурном и нравственном развитии, формирование у них нового мышления, базирующегося на глубокой, отвечающей мировому уровню общегуманитарной подготовки, общепризнанных правовых и нравственных ценностях, способствующих наиболее полной самореализации выпускников «Института» в избранных ими сферах профессиональной деятельности в условиях современной цивилизации;

- распространение социальных, экономических и иных знаний среди населения, способствующих формированию у граждан современных представлений о правовом государстве, сохранению и приумножению нравственных, культурных и научных ценностей общества;

4.2.1.    В образовательной деятельности:

-  работа по профессиональной подготовке лиц, имеющих образование и желающих специализироваться по социальным и экономическим вопросам, как по профилю профессиональной деятельности, так и по всем другим сферам жизнедеятельности человека;

- повышение квалификации для обновления теоретических и практических знаний специалистов, для углублённого изучения актуальных вопросов современности.

4.2.2. В научной деятельности в рамках указанных направлений «Институт»:

-     проводит фундаментальные исследования по актуальным вопросам социальной адаптации к современным условиям жизни;

-      апробирует результаты научных исследований;

- разрабатывают методологические решения и оказывает консультативно-методологическую помощь по их внедрению как на предприятиях и в организациях, так и в учебном процессе;

-   разрабатывает критерии оценки научных изысканий, с утверждением номенклатуры специальностей научных работников, по которым осуществляется подготовка и переподготовка специалистов высшей квалификации» (п.4.2. Устава в редакции 2005 г.).

Отмечается, что Институт ритмологии занимается также издательской деятельностью (п.4.2.3. Устава в редакции 2005 г.) и др.

В Уставе (в редакции 2005 г.) детально описана организация учебного и научного процессов; рассматривается структура финансово-хозяйственной деятельности; подчеркивается, что «финансирование и материально-техническое обеспечение деятельности ”Института” осуществляется за счет собственных средств “Института”, других поступлений, в том числе от предпринимательской деятельности « (п.8.1. Устава в редакции 2005 г.).

«Собственность “Института” формируется из следующих источников:

•           средства учредителей;

•           доходы от собственной деятельности и приобретённые на эти доходы объекты собственности;

•           доходы от продукции интеллектуального и творческого труда, являющихся результатом деятельности «Института»;

•           поступления от юридических и физических лиц в форме дара, пожертвования или наследства;

•           доходы от предпринимательской деятельности;

•           государственные дотации» (п.8.2. Устава в редакции 2005 г.).

Обращается внимание на то, что «доход, получаемый от реализации предусмотренной Уставом предпринимательской деятельности, полностью направляется в ”Институт” на нужды обеспечения, развития материально-технической базы и совершенствования (включая заработную плату) воспитательного и образовательного процесса  ”Института”» (п. 8.4. Устава в редакции 2005 г.).

Институт ритмологии во многом выглядит наследником Радастеи, но без религиозной составляющей. Собственно, это следует из Устава Института ритмологии (аббревиатура ИрЛЕм). Так, в Уставе организации, утверждённом общим собранием учредителей в 2005 году, с изменениями и дополнениями, внесёнными в 2010 и 2011 годах говорится: «Негосударственное научно-образовательное учреждение “Институт Ритмологии Лучезарновой Евдокии”, именуемое далее по тексту «Институт», является некоммерческим образовательным учреждением, созданным в организационно-правовой форме частного учреждения» (п. 1.1. Устава). В 2016 году в Устав были внесены изменения: поменялся статус Института ритмологии – из негосударственного научно-образовательного учреждения он был переведён в статус частного научного учреждения, став унитарной некоммерческой организацией (п.п.1.1 Устава, утверждённого в новой редакции общим собранием учредителей 16 июня 2016 года и решением Попечительского совета от 4 июля 2016 года).

Целью Института ритмологии, как отмечается в п.п. 1.10 Устава, «является предоставление потребителям возможности развития их интеллектуального потенциала, формирования потребности к продолжению образования и самообразованию, а также оказание помощи в их профессиональном самоопределении. Для целей настоящего Устава “ритм” - от греческого “мера”, это воспринимаемая форма протекания во времени каких-либо процессов». Эта же позиция повторяется в п.2.1. Устава.

В новой редакции (2016 г.) Устава при формулировании цели деятельности Института ритмологии акцентируется не столько учебно-образовательная, сколько научная составляющая. В п.1.9. подчеркивается, что Институт ритмологии имеет своей целью научно-исследовательскую деятельность «в области формирования нового ритмологического мышления через предоставление потребителям возможности развития их интеллектуального потенциала, формирования потребности к продолжению образования и самообразованию, а также оказание помощи в их профессиональном самоопределении».

Раскрывая далее пути реализации заявленной цели функционирования Института ритмологии, в Уставе (в редакции 2005 г.) перечисляются те задачи, которые данный Институт решает:

«2.2.Основными задачами и направлениями «Института» являются:

деятельность по разработке, созданию и дальнейшему изучению тренинговых программ психолого-философской направленности и смежных с ними наук (в т.ч. ритмологии, как гуманитарной науки, использующей ритм как метод изучения и изменения современных тенденций развития природы и человека в рамках концепций современного естествознания), с целью применения в сфере оказания услуг;

научно-исследовательская деятельность в области изучения времени как субстанции, физической величины и его влияния на человека;

удовлетворение потребностей слушателей в интеллектуальном, культурном и нравственном развитии, формирование у них нового ритмологического мышления, базирующегося на глубокой, отвечающей мировому уровню общегуманитарной подготовке, общепризнанных правовых и нравственных ценностях, способствующих наиболее полной самореализации выпускников «Института» в избранных ими сферах профессиональной деятельности в современных условиях;

распространение ритмологических, философских и иных знаний среди населения, способствующих формированию, сохранению и приумножению нравственных, культурных и научных ценностей общества».

В новой редакции (2016 г.) Устава первая задача отсутствует.

«2.2.1. В образовательной деятельности:

проведение краткосрочных тренингов, разовых лекций, семинаров в зоне личностного роста для лиц, имеющих образование и желающих специализироваться по вопросам ритмологии, как по профилю профессиональной деятельности, так и по всем другим сферам жизнедеятельности человека;

проведение краткосрочных тренингов, разовых лекций, семинаров в целях обновления теоретических и практических знаний, для углублённого изучения актуальных вопросов современности.

2.2.2. В научной деятельности в рамках указанных направлений «Институт»:

проводит фундаментальные исследования по изучению времени, выявлению закономерностей в развитии мозга при введении в него времени;

апробирует результаты ритмологических исследований;

разрабатывает методологические решения и оказывает консультативно-методологическую помощь по их внедрению как на предприятиях и в организациях, так и в учебном процессе;

разрабатывает критерии оценки научных изысканий, с утверждением номенклатуры специальностей научных работников, по которым осуществляется подготовка и переподготовка специалистов высшей квалификации.

2.2.3. Издательская деятельность «Института»:

производство и реализация печатной продукции (создание учебников, учебных пособий, работ научно-методического, учебного и справочно-методического характера, а также деятельность, связанная с изготовлением аудио- и видеоматериалов учебного характера).

2.2.4. Оказание услуг творческого характера, постановка и проведение спектаклей, концертов, съемок и художественно-оформительские работы.

2.2.5.Проведение праздников, спортивных мероприятий, концертных шоу-программ, культурно-массовых мероприятий, театрализованных мероприятий, массовых культурных событий, фестивалей искусств, творческих конкурсов, выставок, семинаров, симпозиумов, конференций, ярмарок, аукционов и других мероприятий в России и за рубежом.

2.2.6. Оказание информационно-консультативных, посреднических и представительских услуг.

2.2.7. Консультации ритмологов-профессионалов;

2.2.8. Формирование культуры, повышение образовательного и интеллектуального уровня;

2.2.9. Организации досуга и внедрение его новых форм.

2.2.10. Создания условий для максимальной реализации интеллектуального и культурного потенциалов детей.

2.11. Показ спектаклей в детских домах, детских больницах, детских колониях, в домах престарелых, для беженцев и т.д.

2.3. Для достижения своих целей «Институт» может осуществлять деятельность, соответствующую целям создания «Института», а именно, дополнительные услуги в сфере образовательной деятельности, такие как разовые лекции, стажировки, семинары, тематические встречи, а также оказание консультационной помощи и информационных услуг по вопросам, касающимся образовательных программ.

2.4. Осуществление деятельности, требующей лицензирования, производится после получения соответствующей лицензии».

В новой редакции (2016 г.) Устава отсутствует деление на образовательную и научную деятельность, которые объединены в один подпункт, именуемый «предметом деятельности» Института ритмологии.

При этом в Уставе (п.1.17, в новой редакции (2016 г.) Устава – п.1.15) как основном документе Организации подчеркивается, что «обучение в “Институте” платное – за счет собственных средств обучающихся или средств предприятий, учреждений, организаций, направивших их на обучение».

Отдельные пункты Устава в редакции 2005 года посвящены подробному описанию организации учебного и научного процессов: подчеркивается, что трудовой коллектив института состоит из преподавателей и сотрудников, деятельность которых осуществляется в полном соответствии с Трудовым кодексом РФ. В новой редакции Устава 2016 года глава, посвящённая учебной деятельности, отсутствует.

Новая редакция Устава зарегистрирована Главным управлением Министерства юстиции РФ по г. Москве 12 августа 2016 года.

В отличие от предыдущей редакции, основной акцент в ныне действующем Уставе Института ритмологии сделан на научно-исследовательской, а не учебно-образовательной деятельности. Очевидно, что в связи с некоторым изменением форм деятельности, изменился и статус организации: из негосударственного научно-образовательного учреждения (ННОУ) она превратилась в частное учреждение (ЧУ)

Институт ритмологии – религиозная или нерелигиозная организация?

Итак, Устав как основной документ организации наглядно демонстрирует, что Институт ритмологии не имеет отношения к религии и религиозным организациям. Люди приходят в него не для участия в богослужении и не в поисках Божественной помощи, а для решения вполне «земных задач», связанных с научно-образовательной деятельностью и возможным карьерным ростом. Благодаря этому, как известно, человек укрепляет в себе веру в собственные силы, начинает лучше понимать, что сам несёт ответственность за собственную жизнь. Эта позиция принципиально противоречит религиозному подходу, предполагающему, что жизнь человека находится в руках Бога, который и определяет каждую человеческую судьбу.

Таким образом, ритмология  Е.Д. Марченко не содержит в себе элементов вероучения. Напротив, она построена на вере человека в собственные силы, личной ответственности за свою жизнь, улучшение «судьбы» собственными силами и ответственность за свои успехи и неудачи, причины которых кроются в самом человеке. Никакой апелляции к сверхъестественному источнику, к надеждам на Божественное вмешательство и помощь, каких-либо развёрнутых или хотя бы фрагментарных представлений о Боге в учении Е.Д. Марченко и в процессе практической реализации разработанной ею методики нет.

Подобная методика и основанная на ней практика опираются на антропоцентричную картину мира, где в его центре оказывается не Бог, а сам человек, ответственный за свою жизнь и строящий её самостоятельно, в отличие от религиозной (теоцентричной) картины мира, где жизнь людей определяется Богом (либо иными сверхъестественными силами или существом). Одновременно, Е.Д. Марченко не наделяется никакими сакральными чертами, а воспринимается слушателями и сотрудниками Института ритмологии как основатель Института ритмологии, лектор, автор ряда книг по ритмологии. Данный вывод, помимо теоретических рассуждений, подкреплён результатами, полученными в ходе проведённого социологического опроса в форме не анонимного, а поимённого добровольного анкетирования постоянных слушателей Института ритмологии. При этом необходимо обратить внимание на тот факт, что анкеты сами по себе были анонинмы, но во избежание возможных спекуляций относительно реально проведённого социологического опроса, респондентам было предложено на добровольной основе предоставить свои данные отдельным списком. Такие данные были предоставлены практически всеми участниками опроса. Таким образом, есть подтверждение того, что респонденты добровольно анонимно заполнили анкеты, и имена и данные этих респондентов, подтверждающие их реальное участие в опросе, существуют в отдельном списке.

Так, отвечая на вопрос анкеты «С какой целью Вы посещаете ИрЛЕм?» большинство респондентов заявили, что  они посещают ИрЛЕм в целях личностного роста, обретения новых знаний, изучения методики достижения успеха в жизни, противостояния стрессам и неудачам (88,4 %) и с целью улучшения состояния здоровья, достижения хорошего и комфортного самочувствия – физического, душевного, социального (10,2 %). 1,0 % опрошенных отметили пункт «Другое», расшифровав как «понимание смысла жизни», «познание себя», «саморазвитие», «знание временных законов», «развитие личности, самосовершенствование, расширение познания мира и себя» и т.п. 0,4 % опрошенных ответить на данный вопрос затруднились. Примечательно, что ни один из респондентов не отметил, что посещает ИрЛЕм с целью удовлетворения своих религиозных потребностей (0 %). Таким образом, посещение ИрЛЕм никоим образом не ассоциировано в сознании опрошенных слушателей ИрЛЕм с удовлетворением религиозных потребностей, удовлетворением религиозных чувств и соответствующих ожиданий.

Абсолютное большинство (99,4 %) опрошенных не считают ИрЛЕм религиозной организацией. 0,6 % затруднились ответить на данный вопрос. Ни один из респондентов не ответил, что считает ИрЛЕм религиозной организацией (0 %). Таким образом, ИрЛЕм не воспринимается респондентами как религиозная организация, что коррелирует с результатами ответов на предыдущий  вопрос. По всей вероятности, это объясняется тем, что ИрЛЕм не занимается религиозной деятельностью, и этот тип деятельности не заявлен в Уставе ИрЛЕм, в соответствии с которым осуществляется деятельность организации.

Для 97,2 % респондентов посещение ИрЛЕм не аналогично посещению ими религиозного храма (церкви, мечети и т.д.), 1,8 % - затруднились ответить. Только 1,0 % респондентов ответил, что посещение ИрЛЕм для него означает то же, что для христианина посещение церкви (храма), для мусульманина – мечети и т.д. Характерно, что ответившие положительно на данный вопрос позиционируют себя в качестве православных верующих – членов Русской православной церкви. Видимо, по этой причине в их сознании происходит условная сакрализация важных событий собственной жизни, к коим они относят и посещение ИрЛЕм, которое, по их мнению, по своей важности сопоставимо с посещением храма. Посещение ИрЛЕм у абсолютного большинства опрошенных слушателей ИрЛЕм не ассоциируется с посещением культового учреждения (храма, мечети) и какого-либо иного религиозного объекта. Институт ставит и решает вполне земные задачи, и люди приходят в него, чтобы находить ответы на вопросы, которые волнуют их в рамках «земной жизни».

Интересно, что при этом почти половина опрошенных слушателей ИрЛЕм (41,4%) являются верующими людьми; другая группа респондентов, сопоставимая с первой, заявила себя в качестве неверующих (45,6 % ). 12,8 % с ответом затруднились, что дает потенциальную возможость отнести их к группе колеблющихся между религиозной верой и неверием. Таким образом, ИрЛЕм люди посещают, независимо от того, являются ли они верующими или неверующими. Религиозность индивида в данном случае никоим образом не сопряжена с его статусом слушателя ИрЛЕм.

В случае положительного ответа на поставленный вопрос, то есть позиционирование себя в качестве верующего человека, респондентам было предложено конкретизировать эту позицию и написать, какой религиозной традиции они придерживаются.

Из числа верующих 86,0 % респондентов ответили, что принадлежат к православию; 7,7 % – к исламу; 0,4 % – к буддизму, 0,5 % – к протестантизму; 4,8 % опрошенных выбрали другой вариант ответа, где наиболее распространенные – вера в Бога без конкретизации религиозного направления, в «единый Божественный разум», в «Высший разум», «не отдаю предпочтения какой-то одной религии, мне интересны все понемногу», «никакие религии не отрицаю, потому что Бог един», «не являюсь приверженцем какой-либо определённой религиозной традиции, верую, что есть Высшие силы, разум, которые управляют нашей жизнью» и т.п. Таким образом, можно отметить, что подавляющее большинство верующих, посещающих ИрЛЕм, являются сторонниками исторических религий – в  первую очередь, православия и, судя по всему, не видят никаких препятствий к одновременному посещению православного храма в качестве верующего человека, занимаясь в ИрЛЕм. Из всего массива опрошенных практически каждый третий (35,6 %) позиционирует себя в качестве православного. При этом, 3,2 % опрошенных (общий массив) заявили, что они мусульмане, 0,4 % - буддисты, 0,2 % - протестанты и 2,0 выделили позицию «Другое», как правило, имея в виду внекофессиональную веру в Бога.

Абсолютное большинство опрошенных (97,8 %) не воспринимают Евдокию Дмитриевну Лучезарнову (Марченко) в качестве святой (сакральной) личности; 2,2 % - затруднились ответить. Некоторые респонденты разъясняли, что воспринимают Евдокию Дмитриевну Лучезарнову (Марченко) в качестве «уникальной личности», «уникального человека», «талантливого учёного», «прекрасного человека», «замечательной матери и бабушки» и т.д., то есть давали ей исключительно «земные» личностные характеристики. Ни один из респондентов не ответил, что воспринимает Евдокию Дмитриевну Лучезарнову (Марченко) в качестве особой сакральной (святой) личности, богини (0 %).

Таким образом, в абсолютном большинстве опрошенные слушатели ИрЛЕм не воспринимают Евдокию Дмитриевну Лучезарнову (Марченко) как богиню или сакральную личность, наделяя её вполне земными чертами и характеристиками.

Итак, первый блок вопросов проведённого социологического опроса (в форме анкетирования) слушателей ИрЛЕм, выявил, что респонденты – слушатели ИрЛЕм, по большей части или в абсолютном большинстве, посещают ИрЛЕм не с целью удовлетворения религиозных потребностей, не воспринимают ИрЛЕм религиозной организацией, его посещение опрошенными не тождественно посещению религиозных учреждений, а создатель и руководитель ИрЛЕм Евдокия Лучезарнова (Марченко) не воспринимается респондентами в качестве сакральной личности. Посещение ИрЛЕм для абсолютного большинства опрошенных слушателей происходит не с целью обретения религиозной веры, а для приобретения новых знаний и методик достижения успеха в «земной» жизни – то есть «здесь и сейчас», а не после телесной смерти. Однако, это, судя по ответам респондентов, никак не мешает их личной религиозности и не создаёт «когнитивного диссонанса» в сознании более чем трети опрошенных, позиционирующих себя православными и остальных, заявляющих о своей принадлежности к другим религиям или неверии. Собственно, это и понятно – никакого внутреннего конфликта, как в случаях, если бы в сознании людей «боролись» между собой стремления быть одновременно верующими двух или более религиозных направлений (религиозный выбор), – нет. То есть, в данном случае сознанию опрошенных не предоставляются на выбор два или более религиозных направлений. В сознании заявивших себя в качестве верующих присутствуют их религиозная вера (в подавляющем большинстве – православие) и методики личностного роста, обретения успеха, новых знаний, противостояния стрессам и жизненным неудачам, которые они получают в частной научной организации, не имеющей отношения к религии и именуемой Институтом ритмологии (ИрЛЕм).

Более того, контент-анализ документов ЧУ «Институт ритмологии» показывает, что в них вообще не употребляются такие слова, как «религия», «религиозный», «Бог», «божественный», «конфессия», «конфессиональный», «вероучение», «вероучительный» и т.д., имеющие непосредственное отношение к религиозному дискурсу.

Религия и религиозный комплекс

В связи с вышеизложенным необходимо подчеркнуть, что религия является особой сферой жизни человека. Её основным признаком, отличающим религиозное от не- и внерелигиозного, является наличие сакрального (сверхъестественного) в картине мира и веры в его реальное существование. При этом сакральное может выступать как существом или сущностью, личным Богом (единственным в монотеизме), так и пантеоном богов (в политеизме), духов (в полидемонизме) и т.д., либо неким сверхъестественным актом, выходящим за рамки естественного, физически обусловленного хода событий (например, реинкранация в религиях Индии) и др.

Для определения того, является ли данная группа религиозной, в социологии религии широко используется понятие «религиозный комплекс».

Религиозный комплекс представляет собой совокупность элементов, присущих любой религии. В его структуре обычно выделяются четыре основных элемента: религиозное сознание, религиозная деятельность, религиозные отношения и религиозные организации.

Ядром религиозного сознания является религиозная вера. Религиозное сознание имеет два уровня: обыденный и концептуальный. Обыденный уровень – это совокупность религиозных представлений, чувств, настроений, привычек, традиций, присущих верующим. Концептуальный уровень вмещает в себя систему религиозных идей, их теологическое и религиозно-философское обоснование.

Религиозная деятельность подразделяется на культовую и внекультовую. Культовая религиозная деятельность состоит в отправлении религиозного культа, совершении обрядов, ритуалов, церемоний, таинств, богослужений, мистерий, жертвоприношений и др. Ко внекультовой религиозной деятельности относятся хозяйственно-экономическая, издательская, просветительско-образовательная, воспитательная, миссионерская, милосердно-благотворительная, управленческая и т.п. деятельность религиозных организаций.

Религиозные отношения бывают, так же, как культовыми (складывающимися между верующими религиозной общины в процессе общего отправления культа), так и внекультовыми (возникающими в процессе их общения, напрямую не связанного с отправлением культа или отношениями между религиозными организациями). Это, например, совместные мероприятия, межрелигиозные конференции, обмен информацией, совместные социальные проекты и др.

Помимо этого, религиозные отношения имеют ещё две стороны: объективную (общение верующих друг с другом) и субъективную (отношение верующего к Богу, к Высшему Существу, к сверхъестественному существу).

Четвёртым элементом религиозного комплекса является религиозная организация, выполняющая как религиозные, так внерелигиозные функции. Исполнению религиозных функций служат культовые религиозные организации, внекультовые религиозные организации занимаются внекультовой религиозной деятельностью. Культовые религиозные организации имеют определённую типологию, сводящую все их множество к трём основным типам (неосновных насчитывается до пятнадцати): церковь, секту и деноминацию. Каждый из названных типов отвечает определённой группе признаков.

Так, церковь (от греч. Κυριακη – дом Господа) в христианстве понимается как тип религиозной организации, отвечающий определённым признакам:

принадлежность к церкви определяется традицией;

последователи в основном анонимны;

верующие делятся на духовенство и мирян;

священнослужители получают специальное образование и готовятся к принятию сана и осуществлению своей деятельности;

церковь, как правило, сотрудничает с тем государством, на территории которого она действует.

Помимо социального аспекта понятие «церковь» имеет вероучительный аспект и рассматривается как единство верующих прошлого, настоящего и будущего, прошедших через таинство крещения. Догматически церковь рассматривается как мистическое тело, возглавляемое Богом – Иисусом Христом, посредством которого для последователей становится возможным будущее спасение. Понятие «церковь» несколько переосмысливается в протестантизме. Появляется учение о видимой (сообщество всех крещеных) и невидимой (сообщество только спасённых) церкви,

Секта (лат. sekta – школа, направление, учение, от лат. sequor – следую) – тип религиозной организации, отвечающий ряду таких религиозных признаков, как:

• претензии на избранничество (то есть данная секта существует лишь для избранных);
• неприятие мира;
• добровольное религиозное обращение и сознательное вступление в секту;
• прямое членство в ней;
• отсутствие жёсткого деления на клир и мирян;
• отсутствие разветвлённой бюрократической организации;
• в ряде случаев всеобщее священство;
• значительная роль харизматического лидера (как правило, основателя секты);
• менее формальное и более эмоционально-личностное богослужение;
• активная миссионерская деятельность;
• контроль за членством;
• склонность к социальному изоляционизму;
• замкнутость жизни;
• оппозиция по отношению к крупным историческим религиям, их вероучениям и культовой практике;
• зачастую, оппозиция по отношению к нормам и ценностям государства, на территории которого функционирует секта.

В зависимости от пространственно-временных характеристик и состава участников, совокупность признаков секты может варьироваться и в разной степени быть присущей той или иной конкретной религиозной организации. Как правило, секта существует на протяжении жизни её харизматического лидера, а затем постепенно начинает утрачивать свои характерные черты и либо вообще исчезает, либо превращается в деноминацию.

Лаконично и вполне по существу сектантство охарактеризовал известный российский религиовед доктор социологических наук, профессор М.Ю. Смирнов: «Сектантство – это малые группы последователей какой-либо религии, которые выделяют в учении этой религии только те идеи и практики, которые соответствуют их духовным и жизненным ожиданиям, при этом отвергают все остальное. Они обособляются, а затем выходят из религиозной общности (церкви, конфессии). Сектам обычно присущи замкнутость, интровертивность, стремление максимально ограничить взаимоотношения с религиозным и светским окружением.

Далее, сопоставляя исторический тип («класс») религии и тип религиозной организации, М.Ю. Смирнов пришёл к справедливому выводу о том, что именования новых религиозных движений (НРД) сектами, а тем более «деструктивными и тоталитарными сектами» (последнее словосочетание не является научным) в академическом (религиоведческом) дискурсе не выдерживает никакой критики, поскольку «при всей пестроте НРД есть признаки, отличающие эти движения от исторических сложившихся религий и религиозного сектантства: внеконфессиональное происхождение (формирование на собственной основе, а не в рамках существовавших религий), харизматическое лидерство основателя движения (и признание безусловного авторитета учения основателя после его смерти), эклектичность вероучения (совмещение разнородных элементов из широкого спектра религиозных и светских учений, синтезированных на основе личного творчества основателя движения). (…) НРД не возникают внутри и не выходят из исторически сложившихся религиозных организаций. Они формируются благодаря личной убедительности и харизматичности основателей, сумевших выразить в своей проповеди чьи-то переживания, надежды и чаяния. Большинству НРД (...) свойственна высокая пропагандистская активность, стремление экстраполировать свои идеи и деятельность на возможно большее количество потенциальных неофитов. Их эффективность определяется тем, насколько привлекательно и востребовано «духовное предложение».

Ряд социологов религии вообще полагают, что в современных условиях от термина «секта» следует отказаться, поскольку он был актуален только тогда, когда существовала государственная религия («церковь»), а все отклонения от неё именовались «сектами». В условиях светскости большинства государств и отсутствия в них государственной религии и, как частный случай, государственной церкви,  понятие «секта» утратило свою актуальность. «В 1994 г. один из ведущих социологов религии Хосе Казанова говорит о глубокой неадекватности любых противопоставлений понятий церковь и секта в связи с радикальным изменением места и роли религии в современном обществе. Церковь, по Казанове, уже не является обязательным вседовлеющим институтом общества, всегда и во всем поддерживаемым государством. Люди свободны уходить из церкви в любую другую религиозную организацию, а государство более не нуждается в ней как в основной опоре. Церковь оказалась в условиях равной конкуренции с другими религиозными организациями и всё сильнее тендирует в область схожих с деноминациями и сектами структурных реакций на окружающий мир. Секта, как и прежде, стремится к самосохранению и увеличению количества последователей. Однако ситуация множественности вариантов религиозного выбора толкает её к необходимости ещё большего подчёркивания собственной исключительности и неповторимости, что усиливает в ней напряжённость с окружающим обществом. Это поддерживает интерес к секте со стороны настоящих и потенциальных последователей и одновременно тормозит её развитие в современном плюралистическом обществе. Последнее всё решительнее пресекает любые формы проявления религиозного фундаментализма и экстремизма в своей среде и требует от секты соблюдения и признания всех религиозных прав и свобод индивида, и в первую очередь признание права на существование иных религиозных организаций. Соответственно для своего выживания секта должна признавать эти права и свободы, вступая, таким образом, во внутренний конфликт со своей природой, включающей в себя претензии на абсолютность собственного вероучения, уникальность своей организации, особую избранность её членов и непринятие мирских норм и ценностей жизни. Баланс между внешним и внутренним давлением в направлении нивелирования напряжённости с окружающей социокультурной средой и необходимостью поддержания этого напряжения всё чаще разрешается в пользу сближения с миром. По мнению Казановы, церкви и секты согласно их места и особенностей реакции на окружающее общество тендируют в современном мире к образованию одного и единственного типа религиозной организации – деноминации».

В целом, помимо религиоведческого подхода, аксиологически нейтрально рассматривающего секту как один из типов религиозных организаций наряду с церковью и деноминацией, термин «секта» на бытовом уровне (в повседневности) нередко используется с негативной коннотацией, что, по существу, является некорректным при именовании тех или иных религиозных организаций, так как формирует к ним заведомо негативное отношение.

В современном российском законодательстве юридическое понятие «секта» отсутствует и означающий его термин не может восприниматься критерием при оценке того или иного религиозного направления с правовой точки зрения.

Деноминация (от лат. denominatio – переименование, обозначение, наделение специальным именем) – тип религиозной организации в христианстве. Специфика деноминации заключается в том, что этот тип религиозной организации занимает промежуточное положение между сектой и церковью. Критериями отнесения религиозной организации к деноминационному типу могут служить следующие, которые в зависимости от пространственно-временных рамок существования той или иной деноминации, могут либо превалировать, либо быть незначительными:

• синтез характеристик церкви и секты;
• институциализация в социально-правовом поле;
• определённая ограниченность распространения деноминации региональными или социальными рамками;
• численно больший, чем в секте, но меньший, чем в церкви, состав последователей;
• приток новых верующих за счёт членов семей деноминации;
• постоянное членство;
• принцип равенства всех членов;
• бюрократически-организационная структурированность;
• выборность руководителей общины;
• наличие административных и духовных должностей, занимаемых профессиональными администраторами и служителями культа при отсутствии деления на клир и мирян;
• регламентация жизни членов деноминации и контроль за выполнением принятых в деноминации правил поведения;
• наличие внутриобщинной этики, системы бытовых предписаний и др.;
• сочетание оппозиционности и компромиссности в отношении других религиозных направлений;
• забота о материальном благосостоянии членов деноминации и религиозной организации в целом;
• сотрудничество с внешним миром, отсутствие идей изоляционизма, возможность приёма в деноминацию новых последователей (не членов их семей), сочетающаяся с идеей собственного «богоизбранничества», наряду с открытостью для новых последователей;
• продолжающийся процесс формирования вероучения и культа, который носит ярко выраженный эмоционально-образный характер.

Деноминация может оставаться неизменной, но чаще всего, она постепенно эволюционирует в сторону церкви. Хотя при определённых обстоятельствах от неё могут отделяться небольшие группы, которые можно было бы именовать сектами (исключительно в религиоведческом аспекте).

Как следует из имеющихся в нашем распоряжении материалов, ни один из элементов религиозного комплекса Институту ритмологии не присущ. В методологических разработках и практической деятельности ИрЛЕМ отсутствуют религиозное сознание (не имеется в виду личное религиозное сознание отдельных слушателей, сопряжённое с их вероисповедной принадлежностью или неверием безотносительно посещения Института), отсутствуют религиозная деятельность, религиозные отношения и религиозная организация (любого типа).

Помимо религиоведческого подхода, получившего развитие в рамках социологии религии, который посредством религиозного комплекса и специфического признака религии позволяет обозначить границу между религиозными и вне- или нерелигиозными феноменами, существует ещё и юридический подход, который позволяет через набор признаков, перечисленных в ст. 6 Закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» (№ 125-ФЗ от 26 сентября 1997 г.), охарактеризовать ту или иную социальную организацию как религиозное объединение. К таковым относятся: наличие вероисповедания, совершение богослужений, других религиозных обрядов и церемоний, обучение религии и религиозное воспитание своих последователей и/или миссионерской деятельности.

При рассмотрении исследуемых документов установлено, что в них не используется и не содержится упоминаний ни об одном из признаков, присущих религиозным объединениям – т.е. в теории и практике Института ритмологии, как уже отмечалось, отсутствует вероисповедание, не совершается богослужений или каких-либо иных религиозных обрядов и церемоний, не осуществляется религиозное обучение и воспитание, а также отсутствует миссионерская деятельность.