Уже давно показано, что развитие человека идет более гармонично в условиях постоянного общения с внешним предметным миром. Потребность в новых впечатлениях, как считает Л. И. Божович, выступает одной из ведущих в психическом развитии младенца и на третьей-пятой неделе жизни является базой для формирования потребности в общении с близкими людьми.
Если по какой-либо причине возникают препятствия для взаимодействия с окружающей средой, то человек страдает от недостатка стимулов. В 1956 г. психологами университета Мак-Гилла (Канада] было проведено изучение последствий изоляции от окружающей среды - «сенсорной изоляции». В эксперименте добровольцев ограждали от внешних влияний, помещая их в специальную, максимально изолированную от среды камеру. Испытуемые не смогли выдержать более 2-3 дней в этих условиях, жаловались на видения и непонятные звуки (галлюцинации], требовали выпустить их наружу. Самый первый и основной вывод эксперимента - организм человека для своего равновесия нуждается в постоянном притоке информации из внешней среды.
Однако такое поведение испытуемых является следствием не только изоляции. Ж. Годфруа, описывая эти опыты, показывает условия изоляции (лежачее положение, муфты на руках, затемненные очки, постоянный гул мотора кондиционера], которые сами по себе как, например, неестественное положение, навязчивый раздражающий шум, могли вызвать яркое и неприятное до невыносимости ощущение замкнутости со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Изоляция человека от окружающего мира имеет различную степень выраженности: от крайней до частичной. Крайняя степень, описанная Я. А. Коменским, К. Линнеем, А. Робером, Р. Зин-гом и др., в природе встречается у так называемых «волчьих» и «одичавших» детей. Ученые предположили, что при крайней изоляции от внешней среды в течение длительного периода основные психические потребности, не нашедшие полного удовлетворения, развиваться не будут и останутся на самом первоначальном рудиментарном уровне.
В контексте нашей проблемы для определения степени нарушений естественных биосоциальных условий жизни и деятельности мы будем применять термины Дж. Боулби «полная депривация» и «частичная депривация». Полная депривация соответствует условиям развития воспитанников детского дома, с самого рождения или с раннего детства (до трех лет] лишенных возможности взаимодействовать с близкими людьми и не имеющих контактов с родственниками. Р. Шпиц назвал данную ситуацию развития - «госпитализм», Й. Лангмейер и З. Матейчек, используя терминологию Д. Гевирца, - «привация».
Для определения частичной степени изоляции в виде ситуаций, в которых дети длительное время, например из-за болезни либо отдаленности местожительства от населенных пунктов, вынуждены проживать изолированно от общества, Дж. Боулби использует понятие «частичная депривация», которое охватывает те ситуации развития, в которых связи между матерью (родственниками] и ребенком полностью не прерваны, но при этом их отношения обеднены и неудовлетворительны. Г. Харлоу [Цит. по: 54] при обозначении данных условий развития применяет термин «скрытая» или «маскировочная» депри-вация, различая нарушенные и недостаточные отношения матери к ребенку. Частичная депривация - это условия развития и тех воспитанников детского дома или другого общественного учреждения, которые имеют возможность какое-то время проводить в семье или с близкими им людьми, а также детей и подростков из асоциальных семей.
В последние годы в изучении проблем проявлений и следствий сенсорной депривации (изоляции) развитие получил экспериментальный подход, позволивший найти ответ на целый ряд вопросов, касающихся ранних и поздних проявлений переживаний изоляции (депривации), критического возраста для последствий ситуации лишений, соотношения сенсорной и социальной депривации и т. д.
Экспериментальные исследования с животными внесли ценный вклад в решение проблемы соотношения врожденного и приобретенного в поведении человека и животного в изолированных от внешней среды условиях. Выржиковский и Мойо-ров [Цит. по: 54], содержа в изоляции щенят, ограничивали поток раздражителей к ним. Выйдя из клетки, щенята оказались боязливыми и подверженными внешнему торможению. Интересны опыты Д. Хебба с сотрудниками, в которых одномесячных шотландских терьеров 7-10 месяцев содержали в среде с ограниченным притоком раздражителей из внешней среды. Щенки в затемненном ящике чувствовали себя хорошо и были активными, в отличие от контрольных взрослых собак, которые в клетке проявляли вялость, малоподвижность и характеризовались нарушениями в развитии. Последующие наблюдения за щенками шотландских терьеров в обычной среде показали выраженные и долго сохраняющиеся последствия ранней изоляции. Собаки проявляли неспособность к обучению, эмоциональную незрелость и гиперактивность. Их поведение отличалось манежностью, приступообразным бегом, аутоагрессивностью и сопровождалось тревожным вытьем и ворчанием.
Исследователи предположили наличие задержки развития у депривированных собак в связи с отсутствием в раннем возрасте достаточной возможности для создания перцептивных схем, в которые бы можно было включать новые раздражители и выстраивать на этом фоне адекватное условиям поведение. В других опытах Ниссен с сотрудниками молодому шимпанзе в течение 431 недель ограничивали осязательный и манипулятивный опыт, помещая его конечности в картонные цилиндры. После снятия цилиндров у шимпанзе на протяжении четырех месяцев отмечались нарушения в различении раздражаемых точек тела и замедление моторных актов, отсутствие лазающих действий.
Важный вклад в развитие знания о сенсорной психической депривации внесли крупные исследования лаборатории Калифорнийского университета (Д. Крех, М. Розенцвейг, Е. Беннет, М. Даймонд]. Крыс (одного типа, возраста и пола] распределили в две группы. Первая содержалась с 25-го по 105-й день после прекращения материнского кормления в обогащенной среде (просторная клетка с лестницами, каруселями, коробками, лабиринтами], вторая - в обедненной среде изолированных клеток с минимумом сенсорного обеспечения, без возможности видеть другое животное и прикасаться к нему. В опытах наблюдали анатомические и биохимические последствия различного раннего опыта. Выяснилось, что выраженные изменения у крыс имелись в массе коры мозга. Вес коры был у животных из обогащенной среды примерно на 4 % выше, чем у депривирован-ных животных, при этом кора мозга имела большую толщину серого вещества и больший диаметр капилляров. Самые большие различия наблюдались в визуальном участке (6 %]. Последующие опыты показали, что в зависимости от различного сенсорного обогащения можно менять вес разных участков мозга. Биохимические исследования выявили в коре мозга животных из обогащенной среды повышение активности энзима ацетил-холинэстеразы и энзима холинэстеразы.
Подвергать детей как детенышей животных таким исследованиям недопустимо. Группа Хебба, Менделсон и Фоули из Гарвардского университета провели исследование на добровольцах. При ограничении доступа сигналов к студентам-добровольцам они наблюдали следующие последствия изоляции: затруднения при сосредоточении, расстройства в направленности мышления, захват мышления фантазиями и мечтами, расстройства ориентации во времени, физические иллюзии и обман, беспокойство и потребность в активности, головные боли, боли в спине, затылке, в глазах, бредовые идеи, галлюцинации, тревогу и страх, клаустрофобические жалобы [Там же].
Сегодня не вызывает споров научный факт, свидетельствующий, что для нормального созревания головного мозга в раннем онтогенезе необходима внешняя стимуляции организма. Н. М. Щелованов с сотрудниками показали, что в участках мозга, не получающих достаточной порции раздражителей, затормаживается процесс нормального развития, в экстремальных случаях последний прекращается и нервная ткань атрофируется. Н. М. Щелованов писал, что пребывание ребенка в условиях сенсорного дефицита влечет замедление и отставание в развитии всех сторон психики. Ярким подтверждениям этого выступают слепые и слабовидящие, глухие и слабослышащие дети, у которых часты расстройства когнитивной и других сторон психики. И эмоциональное развитие ребенка тесно связано с внешними влияниями на организм ребенка, и их ограничение тормозит появление позитивных эмоций.
Проявления сенсорной дефицитарности характерны и для детей из неблагополучных семей, а также воспитанных вне ее. Обеднение окружающей среды в «семьях риска», ограничение поступления информации в связи с недостаточностью разнообразных и глубоких контактов с внешним миром в условиях воспитания в Доме ребенка и в интернате может повлечь сенсорную и когнитивную психическую депривацию.
Основными проявлениями сенсорной депривации выступает замедление и дезорганизация развития психических процессов, задержка процесса становления ориентировочно-исследовательского поведения, в крайних случаях - дизонтоге-нетическое развитие. Апатия, низкий уровень активности у детей в условиях депривации также объясняются недостаточностью глобальной внешней стимуляции.
Неизбежное следствие сенсорной депривации - когнитивная психическая депривация в виде снижения познавательных интересов и возможностей, а также затруднений в понимании и предвосхищении событий (другими словами - дисгармония интеллектуального развития), нарушений поведенческой регуляции.
Проведенное нами исследование депривированных подростков показало, что они, в отличие от сверстников из семей, отличаются низким уровнем и уровнем ниже среднего развития интеллектуального потенциала. Далее представлена картина развития интеллектуальных разноплановых возможностей подростков, полученная с использованием теста структуры интеллекта.
Вербальный интеллект. Подростки имеют ниже среднего и низкие способности оперировать словами как сигналами и символами (индуктивное речевое мышление]. Способность к обобщению и абстрагированию у четвертой части подростков находится у отметки среднего уровня развития, половина подростков имеет возможности ниже средних, остальные - низкие возможности такого рода мыслительной деятельности. Комбинаторные способности еще менее развиты у подростков. Так, одна вторая часть подростков демонстрирует показатели уровня ниже среднего, почти треть подростков имеет низкий уровень, остальные - средний. Средний уровень развития способности выносить суждения и обобщать характеризует десятую часть подростков, остальных - уровень ниже среднего и низкий (чаще] развития способности.
Практическое математическое мышление и процесс программирования у подростков имеет еще более низкое, чем вербальное, развитие. При решении арифметических задач девять из десяти подростков демонстрируют низкие возможности, остальные - возможности ниже среднего. Подобное развитие имеет теоретическое индуктивное мышление - способность оперировать числами. Лишь в единичных случаях воспитанники демонстрируют средний уровень развития процесса программирования.
Конструктивные способности теоретического и практического плана, т. е. наглядно-образное мышление, способности решать геометрические задачи, пространственное представление, а также умения не только оперировать пространственными образами, но и обобщать их отношения более, в сравнении с развитием математических способностей и процесса программирования, сформированы у воспитывающихся вне семьи подростков. Среди них меньше подростков с низкими показателями развития этой способности, есть те, у кого развитие комбинаторных способностей и пространственного воображения достигают среднего и выше среднего уровней развития.
Мнемические возможности, отражающие способности подростков к запоминанию материала, его сохранению, логическому осмыслению и воспроизведению, в большинстве случаев имеют низкий уровень развития. Некоторые подростки отличаются уровнем ниже среднего и средним уровнем развития мнемических способностей.
Таким образом, в ситуации сенсорной изоляции или воспитания в условиях депривации психическое состояние отличается дисгармонией его сенсорного и когнитивного компонентов.