Психологические концепции суицидов

Психологические концепции отражают точку зрения, согласно которой в формировании суицидальных тенденций личности ведущее место занимают психологические факторы.

Наиболее значимыми в рамках данной концепции представляются психодинамическая, экзистенциально-гуманистическая и поведенческая модели суицидального поведения.

А) Психодинамическая модель суицидального поведения

З. Фрейд рассматривал самоубийства как проявление инстинкта смерти, который может выражаться агрессией и, как частный случай, аутоагрессией. Существуют два основных влечения — Эрос и Танатос. Континуум человеческой жизни — борьба между ними. Человек не только хочет жить и быть любимым, продолжить себя в своих детях — бывают периоды, когда желанней оказывается смерть. С возрастом сила Эроса убывает, а сила Танатоса растет. По Фрейду, суицид и убийство являются проявлением разрушительного влияния Танатоса, т. е. агрессии, направленной против спроецированного внутри себя объекта либидо.

Позже, основываясь на концепциях З. Фрейда, К. Меннингер (1950) рассматривал суицид как отрефлексированное убийство, результат гнева на другого человека, который интровертировался, т. е. обратился против себя. Он также описал суицид как инстинкт к смерти. Им же были описаны три компонента враждебности при суициде.

1. Желание убить. Активный процесс, при котором это желание очевидно. Деструктивный инстинкт проявляется в двух направлениях: ауто- и гетеродеструкции. Внешняя агрессивность и направленная на себя аутодеструкция формируются с момента рождения. Обычно внешняя агрессия подавляется, за исключением криминального развития, но она может проявиться во время расширенного суицида, при котором человек из альтруистических соображений убивает наиболее близких, а потом себя.
2. Желание быть убитым. Может проявляться в провокации разнообразных ситуаций, представляющих опасность для жизни.
3. Желание умереть — освободиться от чего-то, прекратить участие в жизни.

Если нет всех трех компонентов, то попытка не является серьезной: она рассчитана на внешний эффект и связана со стремлением запугать кого-то, шантажировать, получить таким образом какие-либо дивиденды.

К Карлу Меннингеру восходят и современные концепции саморазрушающего поведения (см. ниже), поскольку он первый отнес наркотическую и алкогольную зависимости к одной из форм самоуничтожения (Меннингер К. Война с самим собой. М., 2000). Кроме того, он ввел понятие «частичное самоубийство» для некоторых форм невротического членовредительства: трихотилломании (вырывание и поедание собственных волос), онихофагии (грызение ногтей), удаление зубов, ампутации (пальцев, конечностей, полового члена). Во всех этих случаях, по мнению К. Меннингера, суицидальный импульс сосредотачивается на отдельном участке тела, являющемся для пациента своего рода заменой целого, подлежащего уничтожению.

Важный вклад в психоаналитическое объяснение суицидального поведения внесла С. Шпильрейн (S. Spielrein), ученица З. Фрейда и К. Юнга, обнаружившая в сексуальном влечении деструктивный компонент, связь сексуальных желаний и стремления к смерти, т. е. амбивалентность сексуального влечения (иными словами, не антагонизм, а своеобразное сосуществование Эроса и Танатоса). Она писала, что «направленная против себя любовь ведет к самодеструкции, так, например, к самоумерв-щлению плоти, мученичеству, да и полному уничтожению собственной сексуальности как при кастрации. Это лишь различные формы и степени самоуничтожения».

В целом, психоаналитики определяют и анализируют самоубийство как проявление дисфункциональных механизмов психологической защиты и в значительно меньшей мере рассматривают его в социальном плане.

А. Адлер полагал, что быть человеком — значит прежде всего ощущать собственную неполноценность. Жизнь заключается в стремлении к цели, которое не осознается, но направляет все поступки и формирует жизненный путь. Поиск цели и самоутверждения может натолкнуться на значительные препятствия и привести к кризису, с которого начинается «бегство к суициду». Утрачивается чувство общности, между человеком и окружающими устанавливается дистанция, канонизирующая непереносимость трудностей. В сфере эмоций наступает нечто, напоминающее предстартовую лихорадку с преобладанием аффектов ярости, ненависти и мщения. Дистанция формирует заколдованный круг: человек в состоянии застоя, который мешает ему приблизиться к реальности окружающей жизни. В итоге регрессия — действие, состоящее в суицидальной попытке, которая одновременно является как актом мести и осуждения тех, кто мешал тебе и ответствен за непереносимое чувство неполноценности, так и поиском сочувствия к себе. Зная последовательность поступков при аутоагрессии, ее можно предотвратить.

К. Г. Юнг, касаясь проблемы самоубийства, указывал на бессознательное стремление человека к духовному перерождению, которое может стать причиной смерти от собственных рук. Это стремление связано с актуализацией архетипа коллективного бессознательного, принимающего формы

• идеи метемпсихоза (переселения душ), когда жизнь продлевается чередой различных телесных воплощений;
• перевоплощения, предполагающего сохранение непрерывности личности и новое рождение в человеческом теле;
• воскрешения-восстановления человеческой жизни после смерти в состоянии нетленности, так называемого тонкого тела;
• возрождения-восстановления в пределах индивидуальной жизни с превращением смертного существа в бессмертное;
• переносного возрождения путем трансформации, происходящей не прямо, а вне личности.

Архетип возрождения несет в себе представление о награде, ожидающей человека, находящегося в условиях невыносимого существования. Он связан с архетипом матери, который влечет человека к метафорическому возвращению во чрево матери, где можно ощутить долгожданную безопасность.

К. Хорни (1937) в русле психодинамической концепции и эго-психологии полагала, что при нарушении межличностных взаимоотношений возникает невротический конфликт, порожденный базисной тревогой. Она проявляется с детства из-за ощущения враждебности окружения. В невротической ситуации человек чувствует себя одиноким, беспомощным, зависимым и враждебным. Эти признаки могут стать основой суицидального поведения. Враждебность при конфликте актуализирует разрушительные наклонности, направленные на самих себя. Они не всегда реализуются в суициде, но могут проявиться в форме презрения, глобального отвращения или глобального отрицания. Они усиливаются при эгоцентрической установке. Тогда враждебность и презрение к другим может стать настолько сильным, что суицид становится привлекательным способом мести. Добровольная смерть — утверждение своего Я. Покорность судьбе, при которой аутодеструктивность является преобладающей тенденцией, является, по К. Хорни, латентной формой самоубийства (Хорни К., 1993).

Г. Салливэн (1953) рассматривал суицид с точки зрения своей теории межличностного общения. Согласно этой теории, есть три образа Я: «хорошее Я», если отношение других обеспечивает безопасность, «плохое Я», если окружение порождает тревогу и другие отрицательные эмоции, «не Я», если человек утрачивает эго-идентичность, например, при психозе или суицидальной ситуации. Кризисы по жизни провоцируют длительное существование «плохого Я», что мучительно и дискомфортно. Для прекращения страданий осуществляется превращение «плохого Я» в «не Я». Этим же актом человек заявляет о своей враждебности к окружению.

Следует отметить, что современные суицидологи, стоящие на неопсихоаналитических позициях, не разделяют многие взгляды З. Фрейда, в частности его подход к аутоагрессии только как к проявлению агрессивных инстинктов. Тем не менее среди причин самоубийства ведущее место они отводят психологическим причинам, а основным методом их изучения считают метод психологизации суицидального поведения.

Так, например, по мнению видного финского суицидолога Ахте, суицид может носить характер любовного влечения, когда лицо, совершающее самоубийство, надеется путем смерти воссоединиться с любимой или с родственниками, по которым скучает. Такие лица, по мнению Ахте, уповают на то, что, умерев, они обретут ту любовь и сочувствие, на которые тщетно надеялись при жизни, и смерть для них представляется привлекательной. Особенно это касается суицидальных намерений. В своих суицидальных фантазиях такие лица созерцают собственные похороны, наслаждаются признанием в любви и раскаянием близких и родственников.

По утверждению французского психиатра и суицидолога Журан (1981), существует прямая зависимость между суицидальным поведением и страстной влюбленностью. При этом суицидальное поведение, по мнению автора, является своеобразной попыткой стать хозяином положения и может временно снять напряжение, вызванное тяжелым кризисным состоянием.

Современные психодинамические теории суицидального поведения придают большое значение исследованию фантазии суицидентов о том, что могло бы случиться и что было бы с их сознанием, если произойдет суицид. Эти фантазии часто включают жажду мщения, могущества, контроля, наказания; жажду искупления и жертвы; желание убежать или заснуть либо спастись, возродиться, воссоединиться с помощью смерти в новой жизни. Суицидальные фантазии возникают чаще при потере любимого, близкого человека. У депрессивных больных возникают фантазии об избавлении от депрессии с помощью суицида.

Б) Экзистенциально-гуманистический подход к проблеме суицидального поведения

Представители экзистенциально-гуманистического направления в психологии К. Роджерс и Ролло Мэй подчеркивали роль тревоги и эмоциональных расстройств в формировании суицидального поведения. Так, К. Роджерс полагал (Roger C. R., Dymond R. F., 1954), что основная тенденция жизни состоит в актуализации, сохранении и усилении Я, формирующегося во взаимодействии со средой и другими людьми. Если структура Я ригидна, то несогласующийся с ней реальный опыт воспринимается как враждебный, как угроза жизни и искажается либо не воспринимается. Не признавая реальный опыт, человек заключает себя в темницу. Не переставая от этого существовать, опыт отчуждается от Я. Теряется контакт с реальностью. Таким образом, вначале не доверяя собственному опыту, впоследствии Я полностью теряет доверие к себе. Это приводит к осознанию полного одиночества. Утрачивается вера в себя, появляются ненависть и презрение к жизни, смерть идеализируется, что приводит к суицидальным тенденциям. Р. Мэй полагал, что основная причина самоубийств — экзистенциальный вакуум, утрата смысла жизни (Мэй Р., 2001а, 2001в).

Основоположник одного из значимых направлений экзистенциальной психотерапии-логотерапии Виктор Франкл в своей работе «Человек в поисках смысла» (1990) рассматривал самоубийство в ряду таких понятий, как смысл жизни и свобода человека, а также в связи с психологией смерти и умирания. Человек, которому свойственна осмысленность существования, свободен в отношении способа собственного бытия. Однако при этом в жизни он сталкивается с экзистенциальной ограниченностью на трех уровнях: терпит поражения, страдает и должен умереть. Поэтому задача человека состоит в том, чтобы, осознав ее, перенести неудачи и страдания. Этот опыт В. Франкл вынес из застенков концентрационных лагерей, где ежеминутно находился под угрозой смерти, что делало само собой разумеющейся мысль о самоубийстве. Идея самоубийства, по Франклу, принципиально противоположна постулату, что жизнь при любых обстоятельствах полна смысла для каждого человека. Но само наличие идеи самоубийства — возможность выбрать самоубийство, принять радикальный вызов самому себе — отличает человеческий способ бытия от существования животных. В. Франкл относился к самоубийству с сожалением и настаивал, что ему нет ни законного, ни нравственного оправдания. Самоубийство лишает человека возможности, пережив страдания, приобрести новый опыт и, следовательно, развиваться дальше. В случае суицида жизнь становится поражением.

В конечном счете самоубийца не боится смерти — он боится жизни, считал В. Франкл.

По мнению большинства сторонников экзистенциально-гуманистического направления, психологический смысл суицидального поведения — символический крик о помощи, а также попытка привлечь внешнее внимание к своим проблемам.

В) Когнитивно-поведенческая теория суицидального поведения

Как считал И. П. Павлов, когнитивно-поведенческая теория исходит из понятия «рефлекса цели».

Современные представители когнитивной школы, изучая процесс обработки человеком информации, подчеркивают роль негибкого мышления и когнитивных искажений («жизнь ужасна, альтернатива ей только смерть»), которые ведут к невозможности выработки решений своих проблем. В рассуждениях сторонников этой концепции много интересного, но все они страдают односторонностью.

Большинство отечественных ученых (А. Г. Амбрумова, В. А. Тихоненко, Г. В. Старшен-баум), не умаляя роли психологических факторов в формировании суицидального поведения, тем не менее не считают их ведущими и рассматривают в совокупности с социальными и биологическими (интегративный подход).

Г) Интегративная концепция суицидального поведения

Современная интегративная концепция суицидального поведения берет свое начало в трудах Эдвина Шнэйдмана 1957 и 1985 годов (Шнэйдман Э., 2001), который описал наиболее значимые характеристики суицида. К ним относятся:

1. общая цель для суицида — поиск решения;
2. общая задача — прекращение сознания;
3. общий стимул — невыносимая психическая боль;
4. общий стрессор — фрустрированные психологические потребности;
5. общая суицидальная эмоция — беспомощность-безнадежность;
6. общее внутреннее отношение к суициду — амбивалентность;
7. общее состояние психики — сужение когнитивной сферы;
8. общее действие при суициде — бегство (эрессия);
9. общее коммуникативное действие — сообщение о своем намерении;
10. общая закономерность — соответствие суицидального поведения общему стилю (паттернам) поведения в течение жизни.

Помимо характеристик, Э. Шнэйдман описал типологию индивидов, играющую непосредственную, часто сознательную роль в приближении собственной смерти:

• искатели смерти, намеренно расстающиеся с жизнью, сводя возможность спасения к минимуму;
• инициаторы смерти, намеренно приближающие ее (тяжелобольные, сознательно лишающие себя систем жизнеобеспечения);
• игроки со смертью, склонные испытывать ситуации, где жизнь — ставка, а возможность выжить маловероятна;
• одобряющие смерть, не стремящиеся активно к концу, но не скрывающие своих суицидальных намерений (одинокие старики, эмоционально неустойчивые подростки и юноши в пору кризиса эго-идентичности).

Несомненный интерес в этом плане развития интегративного подхода представляют работы, в которых изучаются преморбидные особенности личности как один из предиспонирующих факторов, позволяющих прогнозировать суицидальное поведение. Ц. П. Короленко, А. Л. Галин (1990) выделяют следующие психологические особенности суицидентов:

1. преобладание формально-логического типа мышления,
2. усиление аффективной сферы,
3. недостаточность активного воображения.

По мнению авторов, мышление большинства лиц с суицидальными тенденциями больше соответствует законам формальной логики; мышление же лиц, у которых во фрустрирующих условиях не возникает суицидальных тенденций, приближается к мышлению, протекающему по законам логики диалектической. Субъективная однозначность интерпретации внешних объектов, характерная для суицидентов, объясняется преобладанием формально-логического типа мышления и выраженным влиянием на интеллект аффективной сферы. В то же время недостаточно развитое воображение делает фрустрацию неожиданной, затрудняет возможность прогнозировать последствия своих действий, снижает психологические защитные механизмы и делает суицидальную попытку более вероятной.

Н. В. Конанчук, В. К. Мягер (1983) выделяют три основные свойства, характеризующие личность суицидента:

1. повышенная напряженность потребностей, выражающаяся в необходимости непременного достижения поставленной цели;
2. повышенная потребность в эмоциональной близости, зависимости от любимого человека, когда собственное Я растворяется и воспринимается лишь в паре «я — она» («я — он»), а вся жизнь строится на сверхзначимых отношениях;
3. низкая способность личности к образованию любого рода компенсаторных механизмов, неумение ослабить фрустрацию.

О.    В. Тимченко и В. Б. Шапар (1999) объясняют механизм самоубийства некро-фильными тенденциями, которые суицидент в цивилизованном обществе вынужден подавлять и поэтому многократно покушается убить себя вместо того, чтобы убивать всех подряд.

Интегративная концепция суицидального поведения получила дальнейшее развитие в исследованиях А. Г. Амбрумовой 1978, 1983, 1996 годов, которая дает следующее определение: суицидальное поведение — это следствие социально-психологической дезадаптации личности в условиях переживаемого ею микросоциального конфликта.

А. Г. Амбрумова выделяет объективные (конкретные причины) и субъективные (психологические переживания) стороны дезадаптации, взаимообусловленные, но не обязательно соответствующие друг другу. Дезадаптация всегда связана с конфликтом, который имеет как внешний (экстраперсональный), так и внутренний (интроперсо-нальный) критерии. Автор вводит также понятие «порог дезадаптации». Конфликт, превышающий порог дезадаптации, именуется кризисным.

Личность со всеми ее индивидуальными особенностями представляет собой стержневую основу для понимания суицидального поведения как проявления социально-психологической дезадаптации. Имеется последовательная связь между социальными и личностными факторами, конфликтом, социально-психологической дезадаптацией, крахом ценностных установок и суицидом.

Естественно, что личность в экстремальных условиях по-разному ведет себя в конкретной ситуации. Это зависит, с одной стороны, от силы действующих социальных факторов, с другой — от личности, реагирующей на эти объективные трудности. Подобная зависимость еще более усложняется в подростковом возрасте, когда формирование личности еще не окончено и в силу этого оценка объективных трудностей подростком и реакция на них часто бывают неадекватными.

А. Г. Амбрумова, В. А. Тихоненко (1978) выделили следующие основные типы акцентуированных суицидальных реакций у взрослых психически здоровых людей:

• реакции эгоцентрического переключения,
• психалгии,
• реакции отрицательного баланса и негативных интроперсональных отношений.

Позже А. Г. Амбрумова (1983) выделила 6 типов непатологических ситуационных реакций, проявляющихся у взрослых психически здоровых людей с суицидальным поведением:

1. реакция эмоционального дисбаланса (преимущественно дистимические нарушения с актуализацией значимости отрицательно эмоционально окрашенных раздражителей);
2. пессимистическая ситуационная реакция (изменение мироощущения: все выглядит в мрачных тонах, создавшаяся ситуация кажется безвыходной, будущее — бесперспективным);
3. реакция отрицательного баланса (рациональное подведение жизненных итогов, оценка перспектив и подведение баланса, предполагающие высокий уровень критичности);
4. реакция демобилизации (отказ от контактов, привычной деятельности, сопровождающийся чувством одиночества, безнадежности, отвергнутости);
5. реакция оппозиции (экстрапунитивная позиция личности, повышенная агрессивность, часто переходящая в аутоагрессию. Суицидальный риск относительно невысок, суицидальные действия чаще носят демонстративно-шантажный характер);
6. реакция дезорганизации (содержит в своей основе тревожный компонент и сопровождается выраженными соматовегетативными нарушениями).

Значительный интерес представляет концепция авитальной активности (в рамках интегративной модели). Ю. Р. Вагин (2003) предложил концепцию авитальной активности, под которой понимается биологическая, психическая и поведенческая активность, направленная на сокращение и/или прекращение собственного социального и биологического функционирования. Самоубийство представляет собой крайнее проявление авитальной активности, которая, по мнению автора, в большей степени является биологической по своей природе, связанной с влечением к смерти (тана-тосом), изначально заложенным в нашей природе.

К проявлениям авитальной активности Ю. Р. Вагин относит четыре группы феноменов, наблюдаемых в психологической и психиатрической практике: пресуицидальная активность, суицидальная активность, парасуицидальная активность и десоциальная активность.

1.    Феномен пресуицидальной активности отражает постепенное начало усиления скрытых и неосознаваемых авитальных тенденций без осознанного стремления прекратить свое социальное и биологическое существование. Феноменолически пресуицидальная активность включает в себя:

• синдром ожидания (так называемый синдром Ассоли), суть которого заключается в том, что сформированная потребность при невозможности преобразоваться в поведение, направленное на ее удовлетворение, создает застойный очаг негативных эмоций, подавить или вытеснить которые полностью не удается. Психическая активность как бы замирает в ожидании благоприятных условий;
• астенические состояния и усталость от жизни — это период, когда жизнь в целом начинает утомлять. Желание жить есть, а сил нет;
• нежелание жить;
• желание умереть.

2.    Феномен суицидальной активности знаменует начало суицидальной когнитивной активности, имеющей отношение к представлениям о возможности активного прекращения собственной жизни. Суицидальная активность имеет следующие феномены (этапы реализации):

• суицидальные мысли;
• суицидальные тенденции;
• суицидальная готовность;
• суицидальные попытки;
• завершенный суицид.

3.    Феномен парасуицидальной активности реально повышает риск нарушения и прекращения социального и биологического функционирования без осознанной суицидальной активности. К ней относятся:

• аскетическая активность;
• пренебрежение здоровьем и отказ от лечения;
• психосоматические заболевания;
• самоповреждения;
• хроническое самоотравление;
• рискованное поведение.

4.    Феномен десоциальной активности заключается в ограничении собственного социального и биологического функционирования. К ней относятся:

• снижение социальной активности (уединение и уход в монастырь, обет молчания, нежелание иметь семью и детей и т. п.);
• аддиктивное поведение.