Понятие «метод» в настоящем изложении используется в двух основных смыслах: 1) как совокупность теоретических положений, позволяющих интерпретировать эмпирические факты и определяющих направленность и способ изучения объекта анализа; 2) как методика, техника конкретно-эмпирического исследования, совокупность приемов, процедур непосредственного изучения выбранного аспекта жизнедеятельности человека в условиях различных культур.
Совершенно новым аспектом культурной (социальной) антропологии стали регулярные длительные эмпирические (полевые) исследования различных культур (Р. Хэддон в 1898-1899 гг., А. Рэдклиф-Браун в 1906-1908 гг., Б. Малиновский в 1914-1918 гг. и др.). Об этой специфической особенности новой науки образно писал Э. Эванс-Притчард: «Если раньше социоантрополог, как и историк, считал документы сырым материалом своих исследований, то сейчас таким материалом стала сама социальная жизнь»12. С течением времени исследовательский арсенал антропологов обогатился разнообразными приемами получения информации (тесты, эксперименты, анкеты и т. д.) и техникой ее фиксации.
Разнообразие приемов полевой работы дополнялось разнообразием направлений в культурной (социальной) антропологии, каждое из которых представляло собой особый способ (метод) интерпретации, упорядочения эмпирических исследований. Направления в культурной (социальной) антропологии отличались друг от друга специфической совокупностью теоретических положений и исходных принципов, имеющих приоритетное значение при выборе аспекта познания культур и способов его осуществления. Основные направления в культурной (социальной) антропологии, которые сформировались в конце XIX - первой трети XX в., это - эволюционизм, биологическое направление, диффузионизм, функционализм, структурализм, психологическая ориентация в культурной антропологии, имеющая сложную структуру исследований.
Наряду с направлениями, определявшими теоретический метод исследования в изучении культур, явно выражены две общеметодологические (общефилософские, познавательные) тенденции. Первая связана с позитивистским видением задач науки в целом и пониманием «наук о культуре» в частности. Наиболее последовательно такую позицию выразил О. Конт (1798-1857). Основные положения этой вульгарно-материалистической доктрины состоят в следующем. Цель науки - некое положительное, или позитивное, знание, которое представляет собой количественный аспект эмпирически наблюдаемой действительности. Важнейшая задача науки - сведение сложного к простому (принцип редукционизма). Совокупность научных знаний представляет собой сумму примеров (фактов, наблюдений и т. д.), которые ученый должен объяснить, интерпретировать, придавая им определенные структуру и классификацию. Метод познания должен быть единым для всех наук - естественных («о природе») и социальных («о культуре»).
В положительном состоянии «человеческий дух отказывается от исследования происхождения и назначения существующего мира и от познания внутренних причин явлений и стремится, правильно комбинируя рассуждение и наблюдение, к познанию действительных законов явлений, т. е. их неизменных отношений подобия и последовательности»14. Таким образом, задача исследования и научного объяснения не отыскание внутренних причин (ненаблюдаемой сущности), а «сведение фактов к наименьшему числу законов» (эмпирического свойства). Критерием же отбора и классификации фактов, касающихся анализа общества (культуры), должна быть биологическая теория человеческой природы. Социология, писал Конт, должна брать из истории только те факты, которые способны обнаружить законы общежития в соответствии с принципами биологической теории человека15. Обратим особое внимание на требование к отысканию в процессе познания «неизменных отношений подобия и последовательности» как действительных законов. По отношению к конкретному исследованию какого-либо вопроса это означает классификацию объектов анализа в соответствии с какими-либо внешне проявляемыми качествами в количественном аспекте (например, по отношению к людям - это разделение всех по росту, весу и другим качествам). Отношение же подобия есть эквивалентность формы изучаемых объектов. Соответственно предмет исследования - это объект подобной формы, отличающийся количественными показателями. Поэтому позитивный результат науки должен сводиться к измерению (постранственно-временной определенности любого явления, знаний, умений, достижений, интеллекта, желаний, религиозной веры).
Появление и распространение в середине XIX в. позитивизма Конта закономерно и объяснимо. Позитивный метод при всех его недостатках противостоял туманному теологическому метафизическому способу познания, оторванному от реальности и опытного знания. Способ упорядочивания опытного и экспериментального знаний, определенная строгость и стремление к единообразной исследовательской процедуре - все это отвечало потребностям нарождавшихся наук. Но уже тогда были отчетливо видны основные недостатки методологии Конта - явное или неявное отрицание теории, сведение познания нередко к поверхностному количественному анализу, резко отрицательное отношение к историческому и психологическому способам объяснения. Впоследствии подход Конта был еще более упрощен и научное познание сведено к толкованию эмпирических фрагментов действительности или просто к сумме примеров «положительного» знания, для пущей важности обрамленных математическими формулами и статистическими таблицами.
В 1920-1930-х годах XX в. неопозитивисты предприняли попытку построить «единую строгую науку» (формализованную), базовые положения которой были бы доступны непосредственной проверке (подтверждению, верификации) опытом, реальностью. Эта концепция потерпела крах прежде всего из-за невозможности непротиворечивым способом формализовать даже арифметику.
Поскольку, с точки зрения позитивизма, невозможно познать ряд феноменов, существующих в человеческом обществе, особенности духовной культуры, проблема ценностей в культурах и другие аспекты гуманитарного знания были объявлены предметом веры, а не строгой науки. Таким образом, огромная часть человекозна-ния осталась за бортом научного (неопозитивистского) исследования. К сожалению, до сих пор многие научные дисциплины используют позитивистскую методологию XIX - начала XX в. Например, в России позиции этого подхода очень сильны в психологии, а в США - в этносоциологии и политической социологии. Показательным примером в этом отношении является статья Д.Д. Лейтина «Теория (! - А. Б.) политической идентичности», в которой в основном обсуждаются конкретные примеры из современной действительности и художественных произведений. Например, исследуется, кем ощущал себя (в аспекте идентичности) обойщик Л'Еро из романа Г. Флобера «Мадам Бовари», рожденный в Гаскони, а выросший в Нормандии.
Наиболее значительное влияние на развитие культурной антропологии оказал один из наиболее ярких представителей «философии жизни» В. Дильтей (1833-1911)18. Он совершил радикальный переворот в содержательном обосновании качественного своеобразия «наук о культуре». «Природу мы объясняем, а духовную жизнь понимаем» - вот суть подхода Дильтея.
Важнейшим в концепции Дильтея является стремление связать внутренние переживания человека с внешними проявлениями культуры, показать взаимодействие личностного мира и макрокосмоса объективированных сущностей (культуры). Его «союзниками» в анализе этой проблемы являлись Гегель и Вундт. Познать особенности этнокультурной психологии возможно, используя логическую схему Гегеля взаимодействия идей и деятельности («опредмечивание» - «распредмечивание»). «В языке, мифах, в религиозных обычаях, нравах, праве и внешней организации, - писал Дильтей, - выявляются такие результаты работы общего духа, в которых человеческое сознание, выражаясь языком Гегеля, объективировалось и может быть подвергнуто расчленению».
С точки зрения Дильтея, познание культур, в том числе и в историческом плане, предполагает многоуровневый анализ, включающий и исследование эмоционально-субъективного фактора в жизнедеятельности людей. Более того, реальное историческое познание включает переживание ценностей той или иной культуры, на основе чего возможно понимание последней. Согласно Диль-тею, «мы оживляем это воспроизведение исторического мира любовью и ненавистью, всей игрой наших аффектов». Тезис о необходимости сопереживания, внутреннего понимания культур в не меньшей степени относится к познанию образа жизни, отличного от западного. Наиболее рьяным сторонником Дильтея в культурной антропологии США был А. Крёбер. Он выдвинул в качестве основополагающего положение о «вживаемости» в «иное» этнокультурное окружение. Впоследствии в культурной антропологии получили распространение идеи о внутреннем и внешнем познании (этный и эмный подходы) и т. д.
Но самое главное здесь не гносеологические особенности развития познания культур в XX в., а то, что метод включенного наблюдения, специфический для антропологов, как раз предполагает вживание, сопереживание чувств (радости, печали) этнокультурной общности, являющейся предметом анализа. Успех антрополога (особенно в первой половине XX в.) зависел не просто от внимательного отношения к изучаемому объекту, симпатии к тому или иному народу, а от полного понимания, вплоть до эмпатического слияния. Именно благодаря такому подходу мы можем восхищаться классическими трудами антропологов, поражаясь глубине проникновения в смысл другой культуры. Читая труды антропологов (будь то повествование А. Рэдклифф-Брауна о жизни людей на Андаманских островах, Б. Малиновского - на Тробрианских или М. Мид - на островах Полинезии), мы переносимся в мир иной культуры, погружаемся в таинственный мир мистических верований.
Труды этих ученых стали эталоном для последующих поколений антропологов. Несмотря на существенные отличия в общетеоретическом методе, все они выдвигали идею о непреходящей ценности - разнообразии культур, уважении к ценностям других народов. Идеи Дильтея наиболее полно выразили «дух культурной антропологии», состоящий в стремлении понять и сохранить ценности «других» культур. Особое значение ряд положений Дильтея имеет для целостного (интегративного, «холокультурно-го»), а не фрагментарно-эмпирического познания культур, как существующих ныне, так и функционировавших в предшествующие эпохи. «В камне, мраморе, музыкальных звуках, в жестах, словах, почерке, поступках, в хозяйственном порядке и настроениях, - отмечал Дильтей, - взывает к нам человеческий дух и требует истолкования».
Говоря о творчестве Дильтея, хотелось бы подчеркнуть фундаментальное значение общеметодологических установок для культурной антропологии и присоединиться к оценке вклада этого немецкого ученого в теорию исторического познания, сделанной И.С. Коном. «Дильтеевская теория понимания, - отмечает Кон, - одна из первых попыток теоретически осмыслить проблему расшифровки значения и смысла (в отличие от внешней структурной детерминации) социально-исторической деятельности и ее объективаций. <...> Идея историчности социальной жизни означала в противовес абстрактным эволюционистским схемам методологическую установку на разработку конкретно-исторических типов, призванных выражать специфику соответствующих эпох».
Безусловно, концепция Дильтея не идеальна, не свободна от противоречий, связанных с излишним субъективизмом и преувеличенным значением весьма неопределенного понятия «жизнь». Но большинство вопросов, связанных с познанием культур, которые сформулировал Дильтей, актуальны и во многом дискуссионны и в настоящее время. Можно с уверенностью утверждать, что историческое развитие науки подтвердило продуктивность и обоснованность его точки зрения.
Итак:
- «науки о культуре», по мнению Дильтея, нуждаются в специфических методах познания в отличие от естественных наук, поскольку в человеческом обществе действуют качественно иные закономерности, нежели в природе. Законы, описывающие движения физических тел в пространстве, бессильны объяснить траекторию и причины движения сознательного субъекта в культуре;
- Дильтей отстаивал недостаточность «объяснения», которое должно быть дополнено «пониманием». Прежде всего это касалось жизнедеятельности других культур;
- ученый резко критиковал вульгарный позитивизм, ориентированный на «положительные» эмпирические исследования абстрактно рационалистического толка (типа измерения интеллекта в процентах) без «понимания» и «переживания»;
- Дильтей выступал против абсолютизации рационализма (особенно эмпирического толка), поскольку последний неспособен выразить полноту историко-культурных ситуаций, отразить субъективный аспект истории.
В. Дильтей был представителем течения «философия жизни» (к нему принадлежали также Ф. Ницше, Г. Зиммель, О. Шпенглер), основная направленность которого состояла в требовании дополнить разум как орудие философствования полнотой переживаний жизни. Собственно говоря, в этом направлении был поставлен важнейший вопрос о соотношении структурно-логического и экзистенциально-теоретического аспектов познаний культур. Вся история развития культурной (социальной) антропологии в XX в. дала интересные варианты решений этой проблемы.
В заключение анализа второй общефилософской ориентации, существующей в культурной (социальной) антропологии, приведем оценку, данную «философии жизни» немецким историком середины XX в. Ф. Хайнеманом: «Философия жизни покоится на протесте жизни против преувеличенной роли исчисляющего рассудка в современном обществе, на протесте души против машины и вызванных ею овеществления, технификации и обездушивания человека».