Всякое действие есть обязательно движение, преследующее определенную цель. Вот почему разнообразные приспособительные перестройки в организме, например усиление теплоотдачи при повышении температуры, пищевое слюноотделение, увеличение числа лейкоцитов в крови, не являются действиями, хотя их биологическая целесообразность очевидна. Кроме того, отсутствие движения, неподвижность представляют собой разновидность действия, если они целенаправленны, как это наблюдается у «замерших» животных в момент появления врага.
Многие действия наследуются в виде безусловных рефлексов или сложных типов приспособительного поведения — инстинктов. Врожденные действия, наблюдающиеся у животных, воспитанных в полной изоляции, нередко поражают своей точностью и совершенством, например строительство гнезд у птиц и млекопитающих, инстинктивные действия насекомых, миграции рыб. Исключительное значение имеют выработанные навыки, возникающие в процессе индивидуального развития по механизму условных рефлексов. Эти механизмы чрезвычайно сложны и мало изучены; но и то, что сейчас известно в области физиологии действий, способно увести нас от темы изложения. Поэтому ограничимся только самым необходимым для дальнейшего анализа — классификацией действий, без которой невозможна классификация эмоций.
Живое существо удовлетворяет свои насущные потребности, взаимодействуя с окружающей средой. Различаются два основных вида взаимодействия: контактное и дистанционное. При контактном взаимодействии влияние фактора внешней среды на организм уже началось, и цель действия может состоять в продлении, усилении этого влияния или, напротив, в его ослаблении до минимума. При этом действие живой системы не распространяется на внешний источник влияния, оно регулирует степень взаимодействия, но не его факт. При дистанционном взаимодействии живая система оперирует с самим источником полезных и вредных влияний. Отсюда проистекает возможность и «упреждающего» реагирования, и полного прекращения взаимодействия.
Дистанционные действия можно разделить на три основные категории. Первая — действия, направленные на овладение, обладание полезным объектом. Вторую группу составляют действия избегания опасности с целью сохранения самой системы или того, что представляет для нее ценность. К третьей группе относятся действия по устранению факторов, препятствующих удовлетворению потребности (борьба). Может показаться, что разделение последних двух групп затруднительно и условно. Например, живое существо защищается как путем ухода от опасности, так и нападением на источник угрозы. Это дало повод различать так называемое пассивное и активное поведение и соответственно пассивные и активные эмоции. Но тождественность цели в рассматриваемых нами случаях (защита живого существа, его сохранение) возникает только при крайне обобщенном подходе. Реакция избегания действительно имеет своей целью самосохранение. Цель борьбы — победа, поражение противника, преодоление возникшего препятствия, в том числе препятствия к сохранению индивидуального и видового существования. Здесь мы имеем дело с очень различными потребностями, и не приходится удивляться, что физиологические механизмы пассивно-оборонительного и агрессивного поведения имеют различный анатомический субстрат. Об этом мы еще будем говорить в главе о физиологии эмоций. Вообще представления об активном и пассивном поведении имеют довольно беллетристический характер. Основанные на чисто внешних впечатлениях, эти представления принадлежат скорее поэзии, чем естествознанию. Бегство животного не менее активно, чем нападение, а их объективная целесообразность определяется в каждом случае конкретной обстановкой.
В любом действии мы обнаруживаем элементы поиска. Исследования Н. А. Бернштейна, а в последнее время И. М. Гельфанда, В. С. Гурфинкеля и М. Л. Цетлина (1961, 1962) убедительно показали, что даже такое сравнительно элементарное действие, как сохранение человеком вертикальной позы, сопровождается непрерывным поиском локального и нелокального типа. Вряд ли есть основания выделять специальную категорию поисковых действий, потому что не существует поиска ради поиска без стремления к овладению, избеганию и преодолению. Ориентировочно-исследовательская деятельность всегда преследует определенную цель и предстает перед нами то как «рефлекс биологической осторожности» (действие избегания), то как любопытство, т. е. удовлетворение потребности в притоке новых сведений (действия овладения). Очень часто поисковая активность приобретает специфические черты, когда потребность уже налицо, а объект или условия, необходимые для ее удовлетворения, отсутствуют.
Нам могут возразить, что бесконечное разнообразие действий животного, не говоря уже о человеке, вряд ли укладывается в перечисленные три группы. Но ведь мы классифицируем действия только по принципу тех отношений, которые складываются между целью (удовлетворением потребности) и действующим субъектом. Нетрудно проследить эти отношения даже в самом сложном поведенческом акте.
Возьмем для примера действие из сферы человеческого общения — процесс убеждения. Человек будет испытывать удовлетворение и радость при ощущении, что цель близка, и огорчаться в том случае, когда убедить собеседника (иными словами, овладеть целью) не удается. Если в результате разговора человек может потерять нечто ценное, то убеждение приобретает характер действия избегания, защиты с характерными для него эмоциями тревоги и страха. Сопротивление собеседника, придающее диалогу черты борьбы, способно вызвать чувства раздражения, негодования, злости. Наконец, процесс убеждения требует поиска все новых и новых доводов, различных подходов и приемов полемики, наиболее надежно ведущих к достижению цели. Подобным образом можно проанализировать любое действие, обнаружив в нем черты овладения, избегания и преодоления препятствий.
Сейчас мы подходим к критическому пункту своего изложения. Врожденный и приобретенный опыт живой системы превращает ее потребность в целенаправленное влечение. Удовлетворение потребности достигается с помощью действий, физиологическую основу которых составляют безусловные и условные рефлексы. Какова же при этом роль эмоций? Строго логический анализ неизбежно приводит к выводу о том, что эмоции... вообще не нужны, что любая цель может быть достигнута без всякого «эмоционального аккомпанемента». И это парадоксальное, на первый взгляд, заключение совершенно справедливо. Эмоции действительно излишни для вполне информированной системы. Если живое существо обладает информацией, необходимой и достаточной для организации действий по достижению цели (удовлетворению потребности), эмоции способны скорее помешать деятельности, чем содействовать ей. Не нужна ярость, когда хорошо известны способы поражения противника и борющийся вполне ими располагает. Нет причин для тревоги и страха, если обладаешь средствами эффективной защиты. Не будет ни радости, ни торжества, если в заранее определенное время, совершив серию строго определенных действий, окажешься у цели, достижение которой никогда не вызывало сомнений.
Все дело в том, что живые системы далеко не всегда предстают как вполне информированные. Они вынуждены удовлетворять свои потребности в условиях хронического дефицита информации и действовать с тем запасом сведений, который имеется в данный момент. Это обстоятельство потребовало особых форм приспособления, особого физиологического аппарата, который в развитом виде представляет собой физиологический механизм эмоций высших животных и человека.
История физиологии сложилась так, что основное внимание исследователей привлекли механизмы приобретения опыта и использования этого опыта в приспособительном поведении живых существ. Это справедливо и для изучения безусловных рефлексов — знаний, передающихся но наследству, и для исследования условно-рефлекторной деятельности. Значительно меньше изучены те компенсаторные механизмы, которые в известной мере «возмещают» недостаток сведений, необходимых для организации целенаправленных действий. Не случайно первую фазу замыкания условных рефлексов — стадию генерализации — обычно рассматривают с точки зрения ее несовершенства по сравнению с хорошо упроченной условной связью, а разнообразные типы доминантного поведения — как формы, генетически предшествующие условно-рефлокторным актам. «Эмоциональное» нередко воспринимается как синоним «древнего», относительно простого и несовершенного. Эмоция действительно в определенном смысле противостоит зпанию, но только в одном: она возмещает, дополняет знания там, где их не хватает.