Отличие сложного предложения от цепочки двух и более простых предложений заключается в том, что значение сложного предложения составляет не только и не столько сумма информации, заключенной в его отдельных частях, сколько взаимодействие этих частей, семантические отношения между ними. Именно поэтому оценивать структуру бессоюзного сложного предложения следует с учетом смысловых связей между предикативными единицами, составляющими данное высказывание.
1. Взаимосвязанность частей зависит от их содержания в первую очередь: Двери запирались одною задвижкою, окна не имели еще двойных рам (П.); Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему (Л. Т.). В первом предложении сделан акцент на том, что флигель, в котором предполагал переночевать Антон Пафнутьич, имевший при себе солидную сумму денег, не совсем соответствовал его ожиданиям. Во втором предложении смысловая связанность частей поддерживается лексическим повтором, антонимическими отношениями между словами счастливый/несчастливый и противопоставлением значений похожий/особенный.
2. Поддерживать связи между частями могут видо-временные формы глаголов-сказуемых. Так, для обозначения временных или пространственных отношений между явлениями обычно употребляются однооформленные глаголы. В описательных и повествовательных контекстах для передачи значения одновременности действий, параллельного развития ситуаций используются глаголы несовершенного вида (как правило, настоящего или прошедшего времени): Жаворонки звенят, воркуют зобастые голуби, молча реют ласточки, лошади фыркают и жуют, собаки не лают и стоят, смирно повиливая хвостами (Т.); В поле чистом серебрится снег волнистый и рябой, светит месяц, тройка мчится по дороге столбовой (П.) ; Налево чернело глубокое ущелье; за ним и впереди нас темно-синие вершины гор, изрытые морщинами, покрытые слоями снега, рисовались на бледном небосклоне, еще сохраняющем последний отблеск зари (Л.).
Если же необходимо передать последовательность действий, используются глаголы совершенного вида: Варенька бросилась навстречу своей старой приятельнице, княгиня поцеловала ее с видом покровительства (Л.).
3. Отношения, складывающиеся между предложениями при бессоюзной связи, могут получать неграмматическое выражение с помощью определенных, в разной степени типизированных элементов лексики: местоимений, частиц, вводных слов и наречий, которые как вспомогательные средства могут также употребляться и в сложных предложениях союзных типов:
К вечеру стал подувать порывистый ветерок, горы закутались в облака (Гонч.); По дереву лодки неугомонно стучал дождь, мягкий шум его наводил на грустные мысли (М. Г.).
4. О предложении как о единстве может свидетельствовать неполнота структуры входящих в него частей: в одной из них есть некая незамещенная позиция, которая возмещается (объясняется) в другой:
Один ведерком черпает, другой — шапкой, третий — горстями.
Захожу в аудиторию — его нет.
5. Важную роль в объединении частей предложения играет параллелизм их структур, строение по единому принципу:
Я — простая девка на баштане, Он — рыбак, веселый человек (Бун.);
Наука беспощадна и узка, Искусство простодушно и широко (Сельв.).
6. В бессоюзных сложных предложениях средством выражения смысловых отношений между частями является также порядок их расположения: Будут у меня деньги — пойду в кино.
В первой части высказывания содержится указание на условие, при котором становится возможным действие (ситуация), названное во второй части (можно подставить союз если, по значению первая часть может быть соотнесена с СПП с придаточным условия). Сначала это условие должно быть выполнено, и только потом наступит желаемое следствие. Перестановка частей в этом случае невозможна.
7. Велика и роль интонации, которая придает всей конструкции особое звучание и одновременно диктует необходимость постановки определенных знаков препинания между частями. На интонации покоится также и целостность подобного высказывания: как бы ни были структурно и семантически завершены части бессоюзного сложного предложения, они не могут получить статус предложения как синтаксической единицы до тех пор, пока интонация завершенности (падение тона) не придаст им характера самостоятельной коммуникативной единицы. А ею обладает лишь конечная, последняя по счету предикативная часть: В эту минуту я встретил ее глаза: в них бегали слезы; рука ее, опираясь на мою, дрожала; щеки пылали... ей было жаль меня! (Л.). Интонация во многом может влиять и на смысл высказывания. Ср.:
Я вздрогнул, перо выпало из руки.
Я вздрогнул — перо выпало из руки.
Я вздрогнул: перо выпало из руки.
При перечислительной интонации, которую на письме призвана передавать запятая, события предстают как последовательные действия. Тире же создает в предложении значение обусловленности: если бы герой не вздрогнул, перо бы осталось в его руке. Третий вариант предполагает передачу причинно-следственных связей и обратную последовательность действий: герой вздрогнул, потому что перо выпало из руки.