Традиционно государственное управление строилось на предпосылке разделения между политикой и управлением. Считалось, что определение основных целей и задач государства, его политической стратегии относится к функциям политических органов государства, к которым прежде всего относились представительные органы и глава государства (впрочем, значимость политических функций главы государства зависит от формы государственного правления). Исполнение этих задач должно было осуществляться органами государственного управления. Хотя в действительности всегда существовала проблема ограничения государственного управления собственно исполнительскими функциями, так как органы государственного управления, бюрократия активно влияли на формирование политики, тем не менее основная задача формирования и функционирования органов государства строилась исходя из принципа разделения политики и управления. Новый государственный менеджмент в этом отношении отличается от теории государственно-административного управления. Хотя на поверхности он предстает как концепция неполитическая, тем не менее его внутреннее содержание имеет явно политические основания.
Во-первых, теоретически новый государственный менеджмент стремится избегать дихотомии политика / управление. Хотя в 80—90-е годы центр в изучении и преподавании государственного управления перемещается от кафедр политической науки к кафедрам и школам менеджмента, тем не менее значение политического акцента даже возрастает. В наиболее радикальном виде концепция нового государственного менеджмента затрагивает всю политическую систему как систему управления публичными делами. Ее фундаментальной предпосылкой выступает суждение о неэффективности всей современной политической системы.
Как пишут Эндрю Грэй и Билл Дженкинс, «теория государственного менеджмента не является, следовательно, ни последовательной, ни нейтральной; скорее, она предоставляет другую политическую перспективу не только для структуры и функций публичных организаций, но и для политического базиса самого государственного сектора» [Gray, Jenkins, 1995, 86].
Следует, однако, признать, что проблемы политики и управления в новом государственном менеджменте ставятся в соответствии со спецификой содержания этой отрасли знания.
Во-вторых, новый государственный менеджмент интересует скорее инициативное осуществление публичной / государственной политики (public policy-making), чем просто нормативная организация исполнения ее целей.
«Аспектом рыночного видения государства, — подчеркивает Гай Питерс, — является концептуализация способа, которым публичная политика осуществляется; в особенности, проблема подходящей роли карьерных государственных служащих в осуществлении политики» [Peters, 1996, 23].
В этом отношении государственная администрация в целом, чиновничество рассматриваются не как простой исполнитель внешне выработанных решений, а как участник принятия решений и поиска эффективных моделей их осуществления. Отмеченная политизация государственной службы ставит, конечно, проблему ответственности чиновничества и репрезентативности общественного интереса в его функционировании, но и политическая нейтральность бюрократически организованного управления не снимает эти проблемы.
В-третьих, наиболее популярным термином-концептом нового государственного менеджмента, с помощью которого, по мнению его разработчиков, снимается проблема дихотомии политики / управления, является понятие «руководство» (governance). Оно заменяет часто такие термины, как администрирование (administration), уп-равление/правительство (government). Именно руководство является понятием, с помощью которого пытаются выразить особенность государственного менеджмента. Осборн и Гэблер в своей известной книге подчеркивают, что она «о руководстве, а не о политике» [Osborne, Gaebler, 1992, 247]. Это понятие лежит в основе понимания специфики предпринимательской модели государственного управления, но оно же как раз и отражает его политический характер. Прав Джордж Фредериксон, который говорит о том, что «любой серьезный исследователь управления государством, или публичной администрации, вероятно, сказал бы, что трудно, если не невозможно оторвать политику от руководства» [Frederickson, 1996, 267].
В-четвертых, политический аспект в концепции нового государственного менеджмента выражается и в том, что преимущественное внимание обращается на политическую роль высших административных чиновников. Они привлекают внимание даже большее, чем бюрократия или бюрократическая организация в целом. Традиционно государственное управление подобно его эквиваленту в частном секторе было посвящено, писал Дональд Кеттл, «организации как единице анализа; как она структурирована, какие процессы осуществляют администраторы и какие проблемы они решают; как в целом процесс может осуществляться более действенно».
Но «недавнее движение за государственный менеджмент, по контрасту, основано на роли высших административных лидеров, обычно таких политических назначенцев, как министры или руководители агентств, и их стратегиях» [цит. по: Ellwood, 1996, 52—53].
Как свидетельствует Фредериксон, в движении за переосмысление управления государством «избираемые руководители исполнительной власти и уполномоченные государственные служащие вовлечены в "руление", в постановку "миссионерских целей" и в получение "результатов". Здесь все метафоры политической власти свидетельствуют о ее переходе в руки избираемых руководителей исполнительной власти» [Frederickson, 1996, 267].