Россия в 1725–1800 гг.

ДВОРЦОВЫЕ ПЕРЕВОРОТЫ. К началу царствования Петра I патриаршество и Боярская дума лишь формально являлись институтами политической системы. Они давно уже не выступали в качестве политических оппонентов государства. Поэтому их ликвидация прошла безболезненно. Однако от своеволия неугомонного Петра устало не только дворянство в целом, но даже приближенные царя. Разумеется, 200-летний период абсолютной монархии исключал открытое сопротивление государю. Поэтому все попытки ограничения его власти проходили в виде интриг и заговоров. Юридическую возможность для них создал сам Петр I.

Петр задумался о продолжателе своего дела, вероятно, не позднее 1722 г. Попытавшись однажды проэкзаменовать внука (сына царевича Алексея Петровича), великий преобразователь пришел в ярость, увидев, что перед ним совершенно необразованный подросток. Кроме того, внук воспитывался в нелюбви к деду. Поэтому Петру пришлось отказаться от объявления внука наследником престола. От второго брака у Петра остались две дочери: Елизавета и Анна. Елизавета была мала, Анна вышла замуж за немецкого герцога, и передача престола ей означала бы утверждение на русском троне немца. Помимо этих наследников, существовала и другая династия: дочери брата Петра, царя Ивана Алексеевича, — Анна и Екатерина. Они также были замужем за немецкими герцогами.

Все эти варианты для Петра были неприемлемы, поскольку ставили под вопрос возможность сохранения выбранного им курса. Вот почему в 1722 г. Петр I подписал указ, в соответствии с которым наследником становится тот, на кого укажет сам император. Однако к моменту смерти государь так и не выбрал кандидатуру.

После смерти Петра I в борьбе за трон столкнулись две группы: родовитая аристократия во главе с князьями Голицыными и Долгорукими, а также соратники Петра I, которые пробились наверх благодаря личной преданности императору и своим деловым качествам. Их организатором оказался А. Д. Меншиков. Инструментом же борьбы за власть стали гвардейские полки.

А. Д. Меншиков решительно воспрепятствовал вступлению на престол как внука Петра I, так и потомков царя Ивана. Он сделал ставку на жену скончавшегося государя, которая, как считал Меншиков, должна была действовать под его влиянием. Государь еще находился в агонии, когда два гвардейских полка окружили Сенат. Их командиры, в нарушение всякого этикета, фактически ворвались в зал заседаний и приказали сенаторам присягнуть Екатерине. Первый государственный переворот завершился.

Екатерина I (1725–1727) как императрица ничем себя не проявила. Перед смертью она успела завещать престол 12-летнему внуку Петра I Петру Алексеевичу.

Петр II (1727–1730) был живым, сообразительным, но одновременно упрямым и своенравным подростком. Учиться он не желал. Каким было бы его царствование, если бы он не умер в 14 лет от черной оспы, сказать трудно.

Прочных законодательных основ, предписывающих правительству, как поступать дальше, не существовало. В результате долгих поисков претендентов на престол членами Верховного тайного совета была выбрана средняя племянница Петра I Анна Иоанновна (дочь его сводного брата Ивана V).

Она была бездетной вдовой курляндского герцога и уже 19 лет проживала в Митаве. Поскольку в гвардии и придворных кругах Анна опоры не имела, верховники полагали, что смогут легко ею манипулировать. Голицын, большой поклонник шведской политической модели, сформулировал ряд условий (кондиций), на которых Анна приглашалась на трон: управлять государством совместно с Верховным советом, самостоятельно не объявлять войны и не заключать мира, командование гвардией передать Верховному совету, своей властью в чины выше полковника не производить, не расходовать самостоятельно государственных средств, никого из дворян не лишать жизни без суда, а также не отнимать вотчины, не выбирать себе преемника и не вступать в брак без согласия Верховного совета. В случае нарушения любого пункта Анна лишалась короны.

Скорее всего, Анна приняла бы любые ограничения, но в дело вмешался бывший сподвижник Петра генерал-прокурор П. И. Ягужинский. Он обиделся на то, что верховники не пригласили его на обсуждение кандидатуры будущего монарха. В результате Анна практически одновременно получила два документа: один от верховников с приглашением на престол и текстом ограничений, второй — от П. И. Ягужинского с обещанием поддержки в борьбе с верховниками.

Верховники отражали интересы узкой аристократической группы, в которой были представлены 12 фамилий. Между тем ранее, на тот день, когда скоропостижно скончался Петр II, была назначена его свадьба, и в Москву на торжества из всех уголков России съехалось множество дворян. Узнав о закулисном торге с будущей императрицей, они возмутились, что и попытался использовать обиженный верховниками П. И. Ягужинский.

Поскольку официальной властью в период междуцарствия были верховники, Анна приняла их предложение и 15 февраля приехала в Россию. В течение месяца она изучала обстановку. 25 февраля Анна приняла представителей дворян, потребовавших сохранения самодержавия и ликвидации Верховного совета. В присутствии верховников Анна Иоанновна разорвала подписанные ею кондиции.

Анна оставалась на престоле 10 лет (1730–1740), но фактически Россией правил ее фаворит — грубый, малообразованный и мстительный Э. И. Бирон.

По завещанию Анны Иоанновны наследником назначался ее внучатый племянник — Иван Антонович Брауншвейгский (Иван VI), а регентом при нем определялся Бирон. Однако через несколько недель Бирон был арестован. Правительницей при малолетнем Иване Антоновиче была провозглашена его мать Анна Леопольдовна. Вновь не прошло и месяца, как гренадерская рота Преображенского полка совершила очередной дворцовый переворот в пользу Елизаветы — дочери Петра I (1741–1761).

Елизавета воспитывалась под присмотром великого отца. Она рано обучилась грамоте, знала французский язык, основы истории, географию (хотя и считала, что до Англии можно добраться посуху). Однако, став государыней, она все свое время проводила в светских развлечениях: балах, танцах, охоте, маскарадах. Активного участия в государственных делах не принимала, лишь время от времени интересуясь внешней политикой.

Преемником Елизаветы стал ее племянник, сын старшей сестры Карл-Петр-Ульрих, герцог Голштинский. Он взошел на престол под именем Петра III в декабре 1761 г., а уже в июне 1762 г. в ходе дворцового переворота был свергнут своей женой Екатериной II.

Бедой для страны стало то, что как внутренняя, так и внешняя политика во многом были личной политикой конкретного государя и его фаворитов. Выбор судьбы был не всегда лучшим: ни Анна, ни Елизавета участия в делах правительства не принимали. Из фаворитов наибольшее зло России принес Бирон, хотя граф П. И. Шувалов, получивший большие возможности благодаря своему младшему брату И. И. Шувалову, к которому благоволила императрица, а затем и екатерининский фаворит Г. А. Потемкин сделали для России много полезных дел.

«ПРОСВЕЩЕННЫЙ АБСОЛЮТИЗМ» ЕКАТЕРИНЫ II

Во второй половине XVIII в. в ряде европейских стран (Австрии, Испании, Пруссии, Речи Посполитой, России, Швеции и др.) сложился политический режим, получивший название «просвещенный абсолютизм». Для него были характерны прежде всего попытки проведения «сверху» назревших реформ. Разумеется, правители этих стран не стремились ни к демократии, ни тем более к республике. Однако все они понимали, что для сохранения основ существующего строя нужны определенные перемены. Набор проведенных в этот период преобразований во всех странах был примерно одинаков: поощрение торговли, развитие образования, ограничение сферы деятельности цеховых структур, попытка оптимизации финансов и государственного управления и, наконец, очень осторожные шаги, направленные на модернизацию аграрных отношений.

Оценки царствования Екатерины Великой (1762–1796) разных научных школ не совпадают. В советской историографии считалось, что политика, проводимая ею, была вынужденной политикой заигрывания с новыми политическими силами, способными свергнуть феодальный строй и требовавшими устранения средневековых пережитков. В конце XX в. период правления Екатерины стал восприниматься более позитивно. «Просвещенный абсолютизм» теперь рассматривался как прогрессивная политика власти в странах, где гражданское общество было слабым и не имело возможности выступить в качестве источника реформ.

В России со времен Петра I внешний европейский лоск считался хорошим тоном. Заимствование у Европы ее новых теорий и образа мысли до поры до времени никого не пугало. Источником «просвещенного абсолютизма» в России стало увлечение в придворных кругах идеями французского Просвещения, которое нашло поддержку в лице Екатерины II, получившей европейское образование.

София Августа Фредерика, принцесса Ангальт-Цербстская, — будущая Екатерина II — приехала в Россию из протестантской Пруссии в 15-летнем возрасте по приглашению императрицы Елизаветы Петровны. Отношения ни с будущим мужем (Петром III, который приходился ей троюродным братом), ни с Елизаветой Петровной у Екатерины не сложились. Это означало, что автоматически ее должны были сторониться все придворные. Поэтому будущая императрица молодые годы, по существу, провела в дворцовой библиотеке. Результатом чтения сочинений Вольтера, Руссо, Тацита, Бейля стали записки, суть которых сводилась к мысли: «Свобода, душа всего на свете, без тебя все мертво. Хочу повиновения законам, но не рабов; хочу общей цели — сделать счастливыми». В разговорах с придворными Екатерина позволяла себе говорить, будто у нее душа республиканца и что она хотела бы жить в Афинах или Спарте. После вступления на престол прошло несколько лет, прежде чем она попыталась реализовать задуманные преобразования.

В 1765 г. по инициативе Екатерины возникло «Императорское вольное экономическое общество к поощрению в России земледелия и домостроительства». Оно должно было помочь помещикам рационально вести хозяйство. В издаваемых обществом «Трудах» начали печатать агротехнические советы и рекомендации. В том же году Екатерина от имени общества объявила международный конкурс на тему «Что полезнее для общества — чтобы крестьянин имел в собственности землю или токмо движимое имение, и сколь далеко его права на то или другое имение простираться должны?». В течение двух лет было получено 155 конкурсных работ из-за границы и 7 — из России. Из русских работ лишь в одной (проект А. Я. Поленова) критиковалось крепостное право.

Результаты конкурса показали Екатерине удручающе узкие границы будущих возможных преобразований. Тем не менее императрица повторила попытку ускорить введение реформ путем привлечения дворян к работе над новым сводом законов.

Основным действующим законодательным источником оставалось Соборное уложение 1649 г. Еще Петр I и его преемники ощущали настоятельную потребность в приведении в порядок правовой основы государства. Однако до кодификации законов дело не доходило. Необходимость обновления существующего законодательства понимала и Екатерина. При этом она стремилась «лучше узнать… нужды и чувствительные недостатки нашего народа». Работу по составлению нового уложения государыня поручила не чиновникам, а 572 депутатам от дворян, горожан и государственных крестьян.

Инструкцией по составлению нового свода законов должен был стать «Наказ императрицы Екатерины II, данный Комиссии для составления проекта нового Уложения», над которым она работала около двух лет. Текст «Наказа» состоял из 20 глав, поделенных на 526 статей. 245 из них восходили к «Духу Законов» Монтескье, а 106 — к книге итальянского юриста Ч. Беккариа «О преступлениях и наказаниях».

Закончив «Наказ», Екатерина отдала его для замечаний придворным Н. И. Панину и Г. Г. Орлову. Прочитав о праве каждого человека на свободу, о равенстве всех перед законом и другие откровения, те стали отговаривать императрицу от публикации «Наказа». Екатерина их внимательно выслушала и согласилась с тем, что в ее труде слишком много «несбыточных мечтаний». Она написала второй, умеренный вариант, в который не вошло больше половины первоначального текста.

30 июня 1767 г. состоялось торжественное открытие Уложенной комиссии. Однако иллюзии Екатерины с течением времени таяли. Императрица увидела, что подавляющее большинство дворян стоит на откровенно консервативных позициях, что никакие преобразования им не нужны, а не считаться с дворянством она не могла. Попытка смягчения крепостных порядков грозила обернуться потерей трона. В декабре 1768 г. под предлогом начавшейся войны с Турцией комиссия была распущена.

Столкнувшись с невозможностью решить проблему социальных преобразований с этой стороны, Екатерина пошла путем правовой регламентации деятельности государственных органов, поощрения частной инициативы в экономике и культуре, распространения грамотности и просвещения. Она никогда не предпринимала шагов по ограничению собственной власти, тем не менее ее абсолютизм действительно был просвещенным и либеральным. Нет оснований говорить о лицемерии Екатерины, о ее желании выглядеть в глазах русского общества и Европы лучше, чем она была на самом деле. Разумеется, в условиях отсутствия сколь-нибудь значительной социально-политической поддержки «просвещенный абсолютизм» Екатерины II не мог быть последовательным.

До XVII в. общественно-политическая мысль, восприятие разными социальными слоями государственного и политического устройства являлись естественным результатом социально-экономических процессов, протекавших в России: социальные слои и группы зависели от власти и видели в ней своего защитника, что порождало монархические идеи. Политическая критика существовала лишь в виде литературных произведений и прибауток скоморохов, в которых высмеивались приказные служащие, воеводы и бояре. Те же, кто писал о деяниях царей, — И. Т. Посошков (1652–1726), Ф. Прокопович (1681–1736), В. Н. Татищев (1686–1750) — оценивали их с нескрываемым восторгом и восхищением. Они просто не видели в действиях власти каких-либо недостатков.

Начавшаяся в эпоху Петра Великого европеизация дворянского быта сопровождалась распространением в России идей европейского Просвещения. В Россию они начали проникать в середине XVIII в. Их сторонниками были директор Петербургской Академии наук Е. Р. Дашкова, канцлер А. А. Безбородко, историк И. Н. Болтин, дипломаты И. И. Панин и Д. А. Голицын, граф Н. И. Панин, писатели А. П. Сумароков, М. М. Херасков, Д. И. Фонвизин, А. Н. Радищев, публицист Н. И. Новиков, переводчики С. Е. Десницын, А. Я. Поленов, философы Я. П. Козельский, Д. С. Аничков и, конечно, сама императрица Екатерина II.

Н. И. Новиков (1744–1818) родился в семье состоятельного помещика. В 1755–1760 гг. учился в дворянской гимназии при Московском университете. Службу в Измайловском полку в Петербурге начал в начале 1762 г., а уже через пол год а вместе с другими офицерами оказался участником дворцового переворота, закончившегося воцарением Екатерины II. В свободное время юноша мог посещать литературные вечера Екатерины в Эрмитаже. В 1768 г. на свои средства Новиков издал сонет и переводы французских авторов. В 1769 г. он подает в отставку и решает послужить родине на новом поприще.

В 1769 г. императрица задумала улучшить общественные нравы с помощью журналистики. Секретарь Екатерины Г. В. Козицкий начал выпускать сатирический журнал «Всякая всячина». Петербургским литераторам идея понравилась, и к концу года выходило уже семь журналов. Однако критика пороков общества быстро переросла рамки сатиры в «улыбательном духе» и приняла политическую форму. Особенно яркие и полемически острые статьи стали появляться в журнале Новикова «Трутень».

Между тем Екатерина быстро потеряла интерес к публицистике. Уже в 1770 г. «Всякая всячина» прекратила существование. Под давлением власти закрылся и «Трутень». Н. И. Новиков наладил выпуск нового журнала «Пустомеля». На страницах своих изданий он первым в русской истории обратил внимание на аморальность крепостного права и показал, что крестьяне — тоже люди.

Императрица к тому времени уже накопила определенный государственный опыт, чего журналист был лишен. Она осознавала, насколько сложно проводить либеральные преобразования в России, и не наказала своего молодого единомышленника за дерзкие статьи 1769–1770 гг.

В 1778 г. друзья предложили Н. И. Новикову переехать в Москву и стать руководителем типографии Московского университета. Неутомимый просветитель согласился и очень быстро превратился в видного книгоиздателя. Он придал невиданный ранее размах издательскому делу и книжной торговле. В 1788 г. его типография выпускала 41 % всей книжной продукции страны. Издавались произведения В. Шекспира, М. Сервантеса, П. О. Бомарше, Вольтера, Д. Дидро, Д. И. Фонвизина и А. П. Сумарокова. Одновременно Н. И. Новиков являлся редактором газеты «Московские ведомости». За короткий срок число ее подписчиков выросло с 800 до 4 тыс. человек, а ведь газета продавалась и в розницу.

К середине 80-х гг. критика сама по себе, без предложения конкретных путей решения социальных проблем, стала все больше раздражать Екатерину. Она давно знала, что доказать помещикам аморальность крепостничества, перевоспитать их практически невозможно. Московский же издатель оставался в плену идеалистических представлений Просвещения. Отношение императрицы к нему изменилось. Она распорядилась провести проверку издательской деятельности Н. И. Новикова. Благодаря покровительству наследника-цесаревича Павла Петровича, канцлера А. А. Безбородко и поэта Г. Р. Державина, занимавшего тогда высокие административные должности, Новикову удалось избежать наказания. Однако в конце 80-х гг. он позволил себе несколько резких статей в адрес Екатерины. На этот раз даже покровители не смогли его спасти. В 1792 г. Екатерина приказала заключить Новикова в Шлиссельбургскую крепость на 15 лет. Через четыре года императрица скончалась. Узник был освобожден, но вернуться к общественной деятельности уже не смог.

Такой же печальной оказалась и судьба А. Н. Радищева (1749–1802). В 1790 г. он опубликовал необычайно страстное произведение — «Путешествие из Петербурга в Москву».

Екатерину возмутила не критика автором крепостного права. Она и сама в начале царствования стремилась облегчить жизнь помещичьих крестьян, но к концу правления ясно осознавала, что любая преобразовательная деятельность всегда ограничена существующими в обществе обычаями. 30-летний опыт царствования показал ей, сколь сложен социальный организм России. Екатерина признавала необходимость развития, но лишь эволюционным путем. Радищев выступал за радикальный слом существующего строя с помощью силы. «Если мы будем менять все то, что создано и устроено в мире вследствие долгого опыта и согласно требованиям всего прошлого, а не слепому произволу, — написала императрица на полях книги А. Н. Радищева, — это поведет только к ухудшению, потому что „лучшее“ — враг существующего „хорошего“. И потому лучше придерживаться того, что известно, чем открывать пути всему неизвестному». Эта же мысль доминировала в приговоре, вынесенном Радищеву: «Книга разрушает покой общественный, умаляет должное к властям уважение, стремится к тому, чтобы провести в народе негодование против начальников». За издание «Путешествия…» Радищев в 1790 г. был осужден на смертную казнь, замененную ссылкой в Сибирь.

С другой стороны, просветительская политика Екатерины не могла не вызвать отторжения в дворянской среде. Ее критиками были писатель А. П. Сумароков, поэт Г. Р. Державин. Наиболее активным противником стал князь М. М. Щербатов (1733–1790).

Будущий историк, публицист, академик родился в семье петровского генерала и получил блестящее образование. С детства он знал немецкий и французский, позднее выучил итальянский, шведский и польский языки. В его библиотеке насчитывалось 15 тыс. томов по разным отраслям знаний. Однако он не только не увлекся либеральными идеями, а стал их самым квалифицированным на то время критиком.

М. М. Щербатов может показаться ретроградом и реакционером. Например, князь был решительным противником отмены крепостного права, не мог примириться с падением роли знати и выдвижением безродной бюрократии. Вместе с тем сегодня в его трудах можно увидеть то, что он сформулировал не совсем четко. Щербатов пытался доказать, что основные трудности России лежат не в политической сфере, а в природно-климатической среде. По его мнению, производительность труда в сельском хозяйстве катастрофически низка именно из-за короткого лета и плохих почв. Отмена же крепостного права неизбежно приведет к бегству населения в города, где жизнь и труд были более легкими. Такая ситуация делала необходимым наличие самодержавного государства, социальной опорой которого должно оставаться дворянство.

СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ

Основным содержанием рассматриваемого периода стало обретение дворянами и горожанами гражданских прав.

Обретение гражданских прав дворянами.  Первым условием, позволившим дворянству выйти из-под власти государства, явилось значительное улучшение внешнеполитической обстановки. Если раньше речь шла о физическом выживании и сохранении государства, то теперь, во второй трети XVIII в., войны проходили в основном на территории врага.

Вторым условием стали династические споры, возникавшие после смерти очередного монарха. Каждая из сторон пыталась заручиться поддержкой дворян, что способствовало улучшению их положения в целом.
После первого удачного дворцового переворота его организатор А. Д. Меншиков осыпал гвардию разными знаками внимания. Это коснулось также армейских офицеров и рядовых из дворян: в 1727 г. две трети из них были отпущены в краткосрочный отпуск, хотя и без жалованья.

С 1727 по 1730 г. на престоле находился Петр II. За ним стояла ничем не обязанная дворянству аристократия. Поэтому дворянство в это царствование ничего не получило.

Изменения в положении дворян начались в царствование Анны Иоанновны. Перед возведением Анны на престол аристократия попыталась ограничить власть императрицы, но в дело вмешалось среднее дворянство. Анна помнила это и хотя не сразу, но отблагодарила дворян.

Во-первых, возобновилась раздача земли дворянам, причем земля отдавалась им в полную собственность. При этом в 1731 г. был отменен указ Петра I «О единонаследии». Таким образом, было окончательно ликвидировано различие между вотчиной и поместьем.

Во-вторых, дворяне получили некоторые послабления по службе:

• в 1732 г. был открыт четырехклассный Сухопутный шляхетский корпус на 200 человек, выпускники которого поступали на службу уже офицерами;
• поскольку кадетские корпуса не могли вместить всех недорослей, правительство в 1737 г. разрешило им обучаться в школах или дома; по достижении 12, 16 и 20 лет следовало сдать экзамены и получить офицерский чин (правда, не выдержавших второй экзамен отдавали в матросы);
• службу разрешалось начинать не с 15, а с 20 лет;
• в 1736 г. «для лучшего содержания шляхетских домов и деревень» срок службы был ограничен 25 годами, а при наличии в семье нескольких сыновей один из них мог остаться дома для ведения хозяйства.

Однако для принципиального изменения положения дворянства время еще не пришло — власть отстаивала прежде всего интересы государства, системы в целом. Например, помещик нес ответственность за уплату его крестьянами налогов. С 1731 г. за недоимки крестьян помещиков сажали в тюрьму.

Личность дворянина по-прежнему была беззащитна. За малейшее подозрение в неуважении к императрице или ее фавориту Э. И. Бирону людей бросали в подвалы Тайной канцелярии.

В царствование Елизаветы Петровны дворяне обрели новые экономические льготы, в частности:

• ради сохранения помещиками рабочих рук в 1742 г. императрица подписала указ, по которому крестьянам было запрещено добровольно записываться в солдаты;
• указы 1743, 1746 и 1758 гг. запретили лицам недворянского происхождения приобретать земли и крепостных;
• был снижен размер подушной подати, которая разоряла крестьян и помещиков;
• дворяне получили право продажи крестьян;
• в 1760 г. они получили также право ссылать в Сибирь наиболее опасных крепостных с зачетом этих людей в рекруты.

Что касается льгот по несению службы, то правительство их не предоставляло, но смотрело сквозь пальцы на то, что служилое сословие недобросовестно относилось к своим обязанностям.

Полное освобождение от обязательной службы произошло в короткое царствование Петра III. 18 февраля 1762 г. он подписал манифест «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству». Отныне дворянин мог оставить службу в любое время, кроме военного. Ему разрешалось выезжать за границу и даже поступать там на службу. Единственной сословной обязанностью оставалось получение образования. Этим манифестом дворянство окончательно превращалось из служилого в привилегированное сословие. Фактически манифест положил начало новому этапу в истории дворянства.

В 1766 г. дворянство получило некоторые элементы самоуправления на уездном уровне. С 1775 г. дворяне каждой губернии составляли дворянское общество. Его высшим органом стало дворянское собрание. Дворяне каждого уезда на собраниях выбирали по одному депутату, а уже те определяли, кому быть предводителем губернского дворянского собрания. Эти собрания вели родословные книги (куда заносились сведения о рождении, кончине или другие изменения в дворянских семьях), имели возможности подачи жалобы губернскому начальству, министрам, а в особых случаях — и императору, создавали пансионы-приюты (интернаты) и другие учебные заведения для дворянских детей, учреждали пособия для дворян-студентов и т. д.

Наконец, в апреле 1785 г. Екатерина подписала «Грамоту на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» (более известную под именем «Жалованная грамота дворянству»). Это был свод прав и привилегий, полученных дворянством в течение XVIII в. Грамота состояла из преамбулы и 92 статей. Наиболее важными были следующие привилегии дворян:

• освобождение от телесных наказаний;
• право на проведение любых имущественных операций;
• освобождение от личных податей;
• право на создание уездных и губернских дворянских обществ для обсуждения местных корпоративных проблем;
• создание сословной судебной системы;
• в случае совершения преступления дворянин мог лишиться дворянского достоинства только по решению Сената и с согласия императора.

Однако, добившись гражданских прав, дворянство не превратилось в силу, оказывающую влияние на политику правительства.

Основной причиной такой политической пассивности была бедность основной массы дворян. Большинство не имело шансов не только улучшить свое положение, но даже сохранить его. На Западе существовало право майората, когда родовое имение доставалось в наследство только одному, старшему сыну. В 1714 г. Петр I попытался пойти по этому пути и принял соответствующий указ, но в 1730 г. дворянство добилось его отмены. В результате родовые имения продолжали постоянно дробиться, редкое поместье оставалось в руках одной семьи дольше трех-четырех поколений.

Немаловажной причиной отсутствия у дворян политических амбиций являлся принцип комплектования этого слоя. Поскольку государству постоянно не хватало чиновников, дорогу на государственную службу пришлось открыть представителям других сословий. Петр I в 1722 г. издал Табель о рангах, в соответствии с которой все чиновники и офицеры получали право личного дворянства. Такие дворяне составляли приблизительно треть от общего числа дворян и помещиками не являлись. Они целиком зависели от государства, и ни о какой политической оппозиции с их стороны и речи быть не могло.

В стране имелся узкий слой баснословно богатых дворян. Их политическая индифферентность определялась расположением земельных владений. Земли раздавались по мере включения в состав России новых территорий. Например, с 1703 по 1740 г. в районе Финского залива было роздано почти 1 млн десятин. Новые массовые раздачи последовали после присоединения Крыма и Новороссии в последней четверти XVIII в. В результате крупные состояния представляли собой совокупность рассеянных по стране имений. Например, земли Шереметевых в XVIII в. находились в 17 губерниях, земли Воронцовых — в 16. Если, например, в Англии лендлорд имел в графстве родовое поместье и там же он становился высшим должностным лицом (на службе государства), то в России высшим должностным лицом всегда являлся губернатор, для которого основными были интересы государства. При столкновении интересов местных дворян и государства губернатор никогда не вставал на сторону дворян. В лучшем случае он мог выступить ходатаем перед вышестоящими органами.

Наделение дворян максимальным объемом прав с теоретической точки зрения означало возвращение общества к феодализму, то есть к ситуации, которая исключала развитие общества.

Обретение гражданских прав горожанами.  В Европе новым социальным слоем, возглавившим борьбу за общество, построенное на иных, нежели феодализм, основах, стала буржуазия. Именно этому слою абсолютные монархии в Европе в течение XV–XVI вв. оказывали поддержку. В России же в конце XVIII в. буржуазия только зарождалась.

В апреле 1785 г. Екатериной II была подписана «Грамота на права и выгоды городам Российской империи» (именуемая обычно «Жалованной грамотой городам»). По задачам и составу статей грамоту можно назвать как городской, так и сословной реформой городского населения.

Все горожане обретали единый сословный статус — мещане, который делился на шесть разрядов: домовладельцы, купцы трех гильдий, цеховые ремесленники, все иногородние и иностранцы, именитые граждане и посадские.

В соответствии с грамотой в городах раз в три года созывалось собрание «градского общества», в которое входили наиболее состоятельные горожане. Постоянно действующим городским органом была «общая градская дума», включающая городского голову и шесть гласных. Судебными выборными учреждениями в городах являлись магистраты. В обязанности городских органов самоуправления входило развитие социальной инфраструктуры, городской торговли и обеспечение порядка.

Мещане получали личные и имущественные права. К личным правам относились права на охрану чести и достоинства, личности и жизни, на смену места жительства, на выезд и т. д. К имущественным — права на наследование и приобретение любого вида собственности, на занятие промыслами и ведение торговли и др. Принадлежность к этому сословию становилась наследственной, а лишение сословных прав происходило в судебном порядке (в случае совершения уголовного преступления).

Судебная система в городе также становилась сословной.

В определенной мере мещане получали систему самоуправления:

• раз в три года проводились собрания «градского общества», где выбирались городской голова, бургомистр, заседатели магистрата и совестного суда;
• общая городская дума собиралась несколько раз в год, ее члены избирались каждым из шести разрядов городских жителей;
• шестигласная дума — постоянно действующий орган управления, состоявший из городского головы (председателя) и шести гласных (депутатов — по одному от каждого городского разряда);
• магистраты — постоянно действующий орган, избиравшийся собранием «городского общества».

Однако система городского самоуправления возникла не как результат социально-экономических потребностей самих горожан, а как реформа «сверху». Власть не спешила изменять принципы взаимоотношения с горожанами: городские думы находились под жестким контролем со стороны губернской и уездной администраций. Для возникновения реальной системы городского самоуправления требовался иной уровень экономических возможностей горожан, их финансовая независимость от государства. В социально-политическом смысле жители городов должны были представлять собой единое целое с ясно осознанными общими целями. В действительности же этому препятствовала политика власти в отношении дворян, в соответствии с которой в социальной сфере всеми гражданскими и экономическими правами наделялось лишь дворянство.

Полученные мещанами права являлись не результатом их борьбы, а следствием политики «просвещенного абсолютизма». У власти были свои цели: с одной стороны, она стремилась активизировать деятельность горожан в интересах развития экономики, но с другой — ограничивала их активность в интересах казны.

Новые социальные отношения формировались при численности населения города 20–30 тыс. жителей. Между тем к концу XVIII в. в Санкт-Петербурге проживало 250 тыс. человек, в Москве — 200 тыс., в Казани и Риге — по 30 тыс., в Ярославле — 25, в Туле, Тобольске — по 20 тыс., в Калуге, Киеве, Воронеже, Орле, Иркутске — по 15 тыс. В подавляющем числе случаев количество жителей редко превышало несколько тысяч.

Духовенство.  В отношении этого сословия государство проводило все ту же политику жесткого контроля с одновременным предоставлением ему определенных привилегий. С одной стороны, в 1764 г. правительство Екатерины II осуществило секуляризацию церковных земель: у церкви было изъято свыше 800 тыс. крепостных душ и огромное количество земельных владений. К тому же лицам податных сословий было запрещено вступать в духовное звание. С другой стороны, в 1737 г. детям духовенства было разрешено вместо себя выставлять рекрутов, а в 1769 г. была ужесточена ответственность за обиды, нанесенные священникам и монахам. Наконец, в 1776 г. Синод запретил применять телесные наказания в отношении священников.

Многое для церкви сделал император Павел I. Он увеличил штатные оклады духовенству, принял меры по обеспечению вдов и сирот духовного звания, увеличил ассигнования на духовные школы. Однако это была его личная политика. О взаимоотношениях равных политических субъектов — государя и церкви — речь не шла.

Крестьянство.  Крестьяне составляли основную часть населения страны, поэтому не случайно с 1725 по 1801 г. было принято 2253 нормативно-правовых акта в отношении этого сословия.

Крестьяне в этот период подразделялись на государственных и крепостных.

Крестьяне первой группы делились на собственно государственных и посессионных (от лат. possessio — «владение»), закрепленных за мануфактурами.

Государственные крестьяне имели право на защиту в суде, на владение землей и движимым имуществом, на переход в другое сословие, на смену места жительства. К концу века их численность составляла около 40 % от общего числа сельского населения. Группа посессионных крестьян возникла в 1721 г. и состояла из государственных крестьян, прикреплявшихся к частным предприятиям. Вместо несения государственных повинностей они несколько месяцев в году работали на мануфактурах.

Крепостные крестьяне делились на помещичьих, дворцовых и монастырских.

Помещичьи крестьяне именно в этот период превратились в полностью бесправный слой. В соответствии с Соборным уложением 1649 г. крестьяне обладали определенными правами. Так, закон охранял их жизнь и собственность, они являлись субъектами права, их промысловая и хозяйственная деятельность не ограничивалась. Да и зависимость от помещиков была не столько личной, сколько экономической. Однако по мере обретения дворянами личных и экономических свобод положение крестьян стало ухудшаться: в 1724 г. они лишились возможности уходить на заработки без разрешения помещика, в 1731 г. — брать подряды и откупа, в 1741 г. — приносить присягу при престолонаследии (отныне за них это делал помещик). Указ 1760 г. предоставил помещикам право ссылать крестьян в Сибирь, в 1767 г. им было запрещено подавать жалобы на своих помещиков.

Дворцовые крестьяне (с 1797 г. их стали называть удельными) принадлежали императорской фамилии. Их положение было несколько лучше, чем помещичьих.

Монастырские крестьяне принадлежали церкви. В 1764 г. в ходе проведения секуляризации государство отобрало у церкви около 2 млн крепостных. Они стали называться «экономическими». В 1786 г. эти крестьяне были переведены на положение государственных.

Как сословие крестьяне всех групп имели право найма работников, право заниматься торговлей и кустарными промыслами, выставлять нанятых вместо себя в рекруты.

В царствование Екатерины II на правительственном уровне впервые возник вопрос о целесообразности сохранения крепостного права, основной причиной чего послужило распространение европейской гуманистической культуры. Это с неизбежностью переводило проблему освобождения крестьян из политико-организационной сферы в плоскость общественных дискуссий.

Близкие ко двору А. П. Сумароков, Н. И. Новиков, П. И. Панин, государственный деятель, историк и писатель И. П. Елагин, депутаты Уложенной комиссии И. Чупронов, Г. С. Коробьин, Я. П. Козельский, А. Алейников, А. И. Маслов вели критику крепостничества с моральных позиций. Они предлагали запретить продажу крестьян поодиночке (продавать только семьями), установить надзор губернаторов над жестокими помещиками и другие меры. Дипломат Д. А. Голицын, профессор Московского университета С. Е. Десницкий указывали на экономическую неэффективность крепостного права.

Екатерина II на протяжении всей жизни оставалась противницей крепостного права. При этом она ясно осознавала, что одного ее желания для радикального изменения всей социальной системы страны недостаточно, что дворянство категорически против этой отмены. Поэтому она начала действовать обходными путями. Императрица всерьез занялась просвещением дворянства, запретила свободным людям и вольноотпущенникам вступать в крепостную зависимость. Для вновь учрежденных городов правительство выкупало крепостных крестьян и обращало их в горожан, дети крестьян, принятые в воспитательные дома на государственное попечение, становились свободными.

Восстание Е. И. Пугачева.  С обретением дворянами разного рода льгот росли и их запросы. Удовлетворить их можно было только путем усиления эксплуатации крепостных крестьян. Поэтому на протяжении XVIII в. уровень социального напряжения постоянно рос. Наиболее активные крепостные бежали на окраины империи, населенные казаками. Это были районы, в которых крепостного права никогда не было, а управление было почти демократическим, по крайней мере казацкая верхушка обладала определенной самостоятельностью и за каждый свой шаг перед правительством не отчитывалась. Попытка правительства лишить казачество ряда привилегий привела к одному из самых значительных социальных движений в истории России: казацкому восстанию под предводительством Емельяна Пугачева, к которому примкнули крепостные и приписные крестьяне Урала, а также многочисленные отряды башкир, татар, мордвы, чувашей, казахов, удмуртов и калмыков, недовольных национальной политикой Екатерины II.

Война развернулась на огромной территории, население которой составляло около 250 тыс. человек. Непосредственно в боях принимало участие до 60 тыс. человек. Кроме того, на охваченной восстанием территории, полыхали самостоятельные очаги, не связанные организационно с движением армии Е. И. Пугачева.

В движении Е. И. Пугачева выделяют три этапа.

1. Сентябрь 1773 — апрель 1774 г. (боевые действия проходили на землях яицких казаков, составлявших в этот период основную часть восставших: осада Оренбурга, успешные действия под Уфой, Екатеринбургом, Челябинском, поражение у Татищевой крепости).
2. Май — июль 1774 г. (большинство в армии восставших в этот период составляли «работные люди» горных заводов Урала и башкиры: успешные действия на Урале, взятие Казани, тяжелое поражение, нанесенное генералом Михельсоном).
3. Июль — сентябрь 1774 г. (война разворачивается в помещичьих районах Поволжья: взятие Саранска, Пензы, Саратова, осада Царицына и поражение, нанесенное восставшим армией А. В. Суворова).

Для власти восстание под руководством Е. И. Пугачева не представляло серьезной угрозы. Бунтовщики стремились к физическому уничтожению дворян, отмене крепостного права, рекрутчины, установлению свободы исповедания старой веры. При этом восстание не было направлено против основ системы. Жесточайшим образом расправляясь с местной администрацией и не успевшими скрыться помещиками, участники восстания сохраняли наивно-монархические иллюзии. Зная это, Е. И. Пугачев назвался Петром III и именно таким образом смог собрать под свои знамена десятки тысяч человек. В этой ситуации радикальных изменений в отношениях между обществом и властью произойти не могло. Крепостническая эксплуатация не ослабла.

Поэтому принятые властью решения способствовали лишь предотвращению появления подобных движений в будущем.

Во-первых, восстание показало слабость административного управления на окраинах империи. Для его укрепления уже в 1775 г. была проведена губернская реформа, в результате которой на месте 20 губерний было создано 50.

Во-вторых, было ликвидировано казачье самоуправление на Дону, упразднена Запорожская Сечь. Казачьи войска стали в ускоренном темпе переводиться на положение армейских подразделений. С этой же целью казачьи офицеры стали активно наделяться статусом дворян со всеми вытекающими сословными льготами.
В-третьих, была ускорена русско-помещичья колонизация Башкирии и Заволжья вообще. С другой стороны, татарские и башкирские князья и мурзы обрели статус российского дворянства.

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ

В конечном счете качественные изменения любой социальной системы определяются развитием экономики. Исторические процессы, вызванные иными причинами (характером монарха, придворными интригами, осложнением внешнеполитической ситуации и т. д.), принципиально повлиять на развитие истории не могут.

С природно-климатической точки зрения в XVIII в. продолжался малый ледниковый период, что исключало какое-либо развитие основы отечественной экономики — сельского хозяйства. Хотя Степная Украина, Нижнее и Среднее Поволжье вошли в состав России в XVI–XVII вв., эти территории до конца XVIII в. не осваивались из-за постоянной угрозы со стороны крымских татар. Земли южнее Тамбова, Воронежа и Симбирска крестьяне считали чужыми. В старых же нечерноземных губерниях земля была полностью истощена еще в предшествующие столетия. Сельское хозяйство там держалось лишь на масштабных вырубках лесов. В течение XVIII–XIX вв. площадь лесов сократилась в два раза, что в будущем неизбежно вело к аграрным кризисам.

Производительность сельского труда оставалась настолько низкой, что крестьяне с трудом могли прокормить горожан, которые на рубеже XVIII–XIX вв. составляли лишь 4 % общей массы населения. При этом многие жители городов имели сады и огороды.

Число мануфактур увеличилось с 200 в 20-е гг. XVIII в. до 1200 в 90-е гг. По форме собственности они делились на казенные (государственные), посессионные, вотчинные и крестьянские. Исторически прогрессивными были только крестьянские, функционировавшие на основе капиталистических принципов производства. Однако на социально-экономические процессы крестьянские мануфактуры влияния, конечно, не оказывали.

Подавляющее большинство промышленных предприятий из-за отсутствия покупательского спроса было представлено мелкими фабриками и заводами. Крупными являлись лишь государственные заводы и фабрики, обеспечивавшие военные нужды.

С технологической точки зрения металлургия России в конце XVIII в. не уступала западноевропейской, а во многом даже превосходила ее. Уральские доменные печи, например, были в то время крупнейшими в мире. Их высота доходила до 13 м, то есть была почти предельной для печи, работавшей на древесном угле. Наибольший диаметр такой печи (в распаре) составлял почти 4 м, а ее недельная выработка достигала 200–300 т. Такая высокая производительность, по свидетельству видного немецкого историка металлургии Л. Бека, была недостижимой даже для самых больших английских домен.

В течение XVIII в. углублялась экономическая специфика отдельных регионов. Этому способствовало развитие рыночных отношений. Во второй половине XVIII в. насчитывалось почти 7 тыс. еженедельных торгов и более 1800 ярмарок.

Одним из показателей развития экономики является развитие транспортных путей. Еще в середине XVIII в. была усовершенствована Вышневолоцкая система каналов.

Однако принципиальных изменений в экономике этого периода не произошло.

Как в России, так и в Европе технические науки в XVIII в. делали первые шаги. Развитие техники было тогда связано не столько с работой инженеров, сколько с изобретениями самоучек, которые обходились без глубоких научных знаний, экспериментов и сложных математических расчетов. Им помогали опыт, техническая смекалка и природный ум. Среди русских изобретателей яркими звездами сияют имена А. К. Нартова (1693–1756), И. И. Ползунова (1728–1766) и И. П. Кулибина (1735–1818).

А. К. Нартов — великий русский механик и организатор машиностроения, член Петербурской Академии наук. В 1717 г. он создал станок с механическим резцедержателем, самоходным суппортом-автоматом, превратившим резец из ручного орудия в механическое. Многочисленные чертежи и технические описания говорят о том, что А. К. Нартов обладал богатейшими инженерными познаниями и умело применял их в работе. Им написан первый труд по машиностроению — «Театрум махинарум, то есть Ясное зрелище махин». Нартов подробно описал конструкцию станков, созданных к тому времени в России. При конструировании уже использовались многозаходные червячные передачи, конические зубчатые колеса, ходовые винты с разными шагами резьбы, цепные передачи со шкивами различных диаметров для перемещения изделия и копира, пропорциональных масштабу.

И. И. Ползунов — создатель первой в России паровой машины. В середине XVIII в. научный мир вплотную подошел к одному из важных моментов в истории технического творчества — созданию машин, работавших на энергии пара. Первые промышленные установки, способные превращать тепловую энергию в механическую, были изобретены на рубеже XVII–XVIII в. Однако эти установки были пригодны исключительно для подъема воды. Ползунов создал принципиально новую конструкцию.

Теплосиловая установка Ползунова была построена к весне 1766 г. Она представляла собой огромное по тем временам сооружение. Отдельные части весили более 170 пудов (около 3 т). Наибольший диаметр котла составлял 3,5 м. Паровые цилиндры имели в высоту 2,8 м. Высота здания, где располагалась машина, равнялась 18 м. В августе состоялся ее пуск в эксплуатацию. Однако в ноябре того же года котел, изготовленный из слишком тонких медных листов, дал течь. Неработающая машина простояла 14 лет, а затем была разобрана.

И. П. Кулибин — заведующий механической мастерской Петербургской Академии наук. Еще на родине, в Нижнем Новгороде, будучи часовщиком, он создал часы в форме яйца, которые представляли собой сложнейший механизм из 427 деталей. Каждый час в этих часах распахивалась дверца, и из нее выходили крошечные фигурки людей, сделанные из золота и серебра. Под музыку они разыгрывали целое представление. Став заведующим мастерской, Кулибин сконструировал множество интереснейших устройств.

В истории русской техники XVIII в. были и другие славные имена.

Так, пионером отечественного автомобилестроения, наряду с И. П. Кулибиным, был крепостной крестьянин Нижегородской губернии Л. Л. Шамшуренков (1685–1757). Помимо многих других изобретений, он создал самобеглую коляску, продемонстрированную в Петербурге в 1752 г. Коляска была четырехколесной, приводилась в движение мускульной силой двух человек через устройство, напоминающее ворот. Она могла развивать скорость до 15 км в час. Для пассажиров предназначались два места.

Выдающийся изобретатель К. Д. Фролов (1726–1800) создал целую систему механизмов на Колывано-Воскресенских рудниках Алтая. Это обеспечивало подъем руды с глубины 102 м. Кроме того, Фролов построил машины для промывки руды и водяные колеса для кузнечного молота. Его ученик, крепостной К. К. Ушков, спроектировал и построил вододействующую систему, питавшую горнозаводские гидравлические машины. За это изобретение он получил вольную на себя и свою семью.

Известны и другие изобретатели: М. И. Сердюков создал много нового в строительстве гидротехнических сооружений; Я. Батищев изобрел машину для водяной обточки ружейных стволов; Е. Никонов представил проект создания «потаенных судов» (подводных лодок); И. Беляев разрабатывал оригинальные оптические инструменты; крепостными механиками Е. А. и М. Е. Черепановыми был построен паровоз. Большой вклад в усовершенствование боевой мощи русской артиллерии внес генерал-фельдмаршал П. И. Шувалов (1710–1762). Его стараниями были созданы знаменитые «единороги», представлявшие собой гладкоствольные гаубицы для стрельбы настильным и навесным огнем. Они имели облегченные лафеты, что способствовало их высокой маневренности. Пушки позволяли вести огонь разрывными снарядами. По своим техническим и боевым качествам «единороги» находились на уровне лучших мировых образцов, поэтому оставались на вооружении свыше 100 лет.

В XVIII в. прослойка технических специалистов была очень узкой. В основном она пополнялась за счет выходцев из нижних сословий, которым изобретательство давало шанс изменения их социального статуса.

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

Внешнеполитическое положение России в течение XVIII в. значительно улучшилось. Если раньше задачи Посольского приказа сводились к предотвращению агрессии со стороны соседних стран, то теперь у России появились свои геополитические интересы. Она начала вести активную внешнюю политику, что проявилось в участии в международных конфликтах и захвате территорий соседних стран.

На Россию регулярно нападали две страны: Турция и Швеция. Столкновения с ними не были аналогичны тем, что пришлось пережить в XV–XVI вв. Если раньше шведы и крымские татары терроризировали собственно русские земли, то в течение XVII в. России удалось отогнать их от своих границ. От Турции Россию теперь отделяли земли Речи Посполитой, а от Швеции — прибалтийских народов и финнов. Однако Турция и Швеция дальше отступать не собирались. Поэтому в отношении этих двух стран Россия проводила активную оборону.

Русско-турецкая война 1735–1739 гг.  Поводом к Русско-турецкой войне 1735–1739 гг. стал поход крымского хана Каплан-Гирея на Кавказ через южные русские земли. Война развернулась на двух театрах военных действий: в Крыму и Бессарабии. Россия выставила 90 тыс. человек (из 220-тысячной армии, которой располагала страна). Кампания для России шла успешно. Это обеспокоило Францию, которая начала подталкивать к войне с Россией Швецию. В то же время союзническая Австрия, потерпев ряд поражений от Турции, в одностороннем порядке вышла из войны. В связи с этим положение России осложнилось. По Белградскому договору она вынуждена была вернуть Турции практически все, за что было отдано 100 тыс. жизней русских солдат и офицеров. Россия смогла оставить за собой лишь Азов, но без права его укрепления. Кроме того, к России отошли Большая и Малая Кабарда на Северном Кавказе и незначительная часть Правобережной Украины.

Русско-турецкая война 1768–1774 гг.  была вызвана усилением русского влияния в Речи Посполитой. В 1764 г. на польском престоле оказался русский ставленник Станислав Понятовский. В 1768 г. для его поддержки Россия ввела в Польшу свои войска. Турцию усиление России не устраивало. Она в ультимативной форме потребовала вывести русские войска, а после отклонения Россией ультиматума объявила ей войну.

На главном театре военных действий — Украине — турки сосредоточили армию в 200 тыс. человек, еще 70–80 тыс. против России бросил крымский хан. Россия смогла противопоставить им лишь 150 тыс. солдат. Однако благодаря боевому искусству полководцев П. А. Румянцева, А. В. Суворова, А. Г. Орлова, Г. А. Спиридова и С. К. Грейга русские войска смогли не только выдержать удары противника, но и одержать ряд блестящих побед.

Русско-турецкая война 1787–1791 гг.  Турция не смирилась с потерей самого удобного плацдарма, используемого для давления на Россию. Англия с Пруссией также не желали усиления России и тайно поддерживали Турцию. Поэтому в 1787 г. султан в ультимативной форме потребовал отказа России от Крыма и Восточной Грузии. Не дождавшись ответа, он двинул на нее 200-тысячную армию.

Русская армия насчитывала 119 тыс. воинов. Несмотря на значительный численный перевес противника, она вновь оказалась способной победить. Война закончилась в 1791 г. подписанием Ясского договора. Турция признала включение Крыма в состав России и установление российского протектората над Восточной Грузией. К России была присоединена также территория между Днестром и Бугом. Однако из-за давления Англии Россия была вынуждена вернуть Турции Молдавию и Валахию.

Русско-шведская война 1741–1743 гг.  На северо-западе в течение XVIII — первом десятилетии XIX в. России пришлось неоднократно вести войны со Швецией.

Швеция была небольшой по численности населения страной: на рубеже XVIII–XIX вв. там проживало чуть более 3 млн человек. В то же время, благодаря экономическим связям с Англией и Голландией, в ней формировался капиталистический уклад, а после гибели Карла XII в 1718 г. установился полуреспубликанский строй. Все это давало шведам ощущение силы.

В 1741–1743 гг. Швеция попыталась взять реванш за поражение в Северной войне. Первоначально она выставила армию в 8 тыс. человек, затем усилила ее до 17 тыс. На ее стороне также выступила Пруссия. Однако добиться поставленных целей шведскому правительству не удалось. 20-тысячная русская армия заставила Швецию уступить России небольшую часть финской территории.

Русско-шведская война 1788–1790 гг.  В 1788 г., в разгар Русско-турецкой войны, Швеция заключила антирусский союз с Турцией и напала на Россию. Вторгшаяся шведская армия насчитывала 38 тыс. человек. На этот раз за ее спиной стояли Пруссия и Англия. Русские войска разбили противника, но ради скорейшего заключения мира правительство Екатерины II предложило Швеции закончить войну на условиях возвращения к прежним границам. Швецию это устраивало, и в 1790 г. война прекратилась.

Итак, Россия в течение XVIII в. была вынуждена обороняться от агрессивных соседей. Необходимость разгрома врага как бы снимала проблему цены победы: даже при скудном государственном бюджете нападение требовало организации отпора. Однако Россия начала вести войны и другого рода, которые не всегда соответствовали ее национальным интересам. Превратившись в царствование Петра I в крупную европейскую державу, Россия оказалась втянутой в клубок сложных и постоянно меняющихся международных отношений. Отныне она должна была участвовать в европейских войнах, которые не имели к ее внутренним проблемам прямого отношения.

В течение предшествующих веков страны Европы обрели значительный экономический потенциал. Между тем польская государственная система оставалась слабой. В борьбе за власть различные дворянские группировки вели друг с другом нескончаемые споры, что в конечном счете обернулось развалом государства. В первой половине XVIII в. европейские страны стремились к утверждению в Польше своего влияния.

Русско-польская война 1733–1735 гг.  В 1733 г. в Польше скончался король Август II. Франция хотела видеть на польском престоле своего ставленника, Россия, естественно, — своего. Первоначально сейм избрал королем зятя французского короля Станислава Лещинского. Тогда Россия выдвинула в Польшу 20-тысячный корпус. В результате вспыхнула война за польское наследство, которая продлилась два года. В итоге новым королем стал русский ставленник, сын покойного короля Август III. На 30 лет Россия обеспечила себе спокойствие на границе с Польшей. Это обошлось потерей 10 тыс. русских солдат.

К середине XVIII в. слабость Польши стала очевидным фактом, и в европейских столицах стали разрабатываться планы ее раздела.

Первый раздел Польши 1772 г.  В 1763 г. скончался Август III. Как и прежде, каждая из великих держав попыталась поставить своего протеже. Но русское влияние оказалось сильнее, и королем стал бывший фаворит Екатерины II Станислав Понятовский. В 1768 г. Россия подписала с Польшей договор, гарантировавший Польше сохранение существующего политического устройства. Но в условиях начавшейся Русско-турецкой войны Россия нуждалась в поддержке Австрии и Пруссии, а те стремились к разделу слабеющей день ото дня Польши. Предложение этих стран о ее разделе России пришлось принять в 1772 г. Как более сильное, Российское государство получило большую часть — 93 тыс. км2 и 1,3 млн жителей, Австрия — 83 тыс. км2 и более 2,6 млн жителей, Пруссия — около 36 тыс. км2 и более 550 тыс. жителей.

Второй раздел Польши 1793 г.  Потеряв треть территории, поляки попытались создать сильную государственную власть в целях организации вооруженного сопротивления будущим врагам. Были проведены прогрессивные реформы. Со временем начался экономический подъем. Это вызвало обеспокоенность России и Пруссии. В 1793 г. они договорились о новом разделе Польши. России достались Правобережная Украина и Центральная Белоруссия с Минском, общей площадью 250 тыс. км2 и населением 3 млн. Пруссия получила свыше 58 тыс. км2 и 1,2 млн жителей.

Третий раздел Польши 1795 г.  Второй раздел вызвал восстание польских патриотов. Под предлогом его подавления Россия, Австрия и Пруссия в 1795 г. приняли решение об окончательном разделе Польши. На этот раз Россия получила Литву, Западную Белоруссию и Западную Волынь, а также герцогство Курляндское.
В течение этого же периода дипломатическим путем Россия присоединила Казахстан, Аляску, тихоокеанское побережье Северной Америки и Алеутские острова.

Участие в Семилетней войне 1756–1760 гг.  В середине XVIII в. в Европе сложились две противоборствующие группировки: Англия и Пруссия с одной стороны, Австрия, Франция, Швеция и Саксония — с другой. В 1756 г. между ними вспыхнула Семилетняя война. В основе конфликта лежали противоречия между Англией и Францией в колониях. Остальные страны хотели перекроить европейские границы. Россия от этих проблем была крайне далека. Однако антипрусская коалиция стремилась укрепить позиции и пообещала уступить России Восточную Пруссию в случае разгрома Фридриха II.

Поход 70-тысячной русской армии в Пруссию начался в 1757 г. Первые два года прошли под знаком побед Фридриха II. Под его командованием находилась армия почти в 200 тыс. человек. Численность противников в целом была в два раза больше, но действовали они несогласованно, что позволило Фридриху II разгромить их поодиночке. Однако в 1758 г. русские войска овладели Кенигсбергом, а в 1760 г. без боя вошли в столицу Пруссии — Берлин. Эти победы поставили Пруссию на грань катастрофы. Фридрих II уже готов был отречься от престола в пользу сына и покончить с собой. Лишь смерть Елизаветы спасла его от самоубийства, а Пруссию от поражения. В России к власти пришел Петр III, который вернул прусскому королю все завоевания.

Участие в антифранцузских коалициях.  В 1789 г. во Франции произошла буржуазная революция. Рост революции вызвал опасения во всех монархических государствах Европы. Они начали заключать временные военно-политические союзы, целью которых было восстановление на французском престоле династии Бурбонов, свергнутой восставшим народом. Всего было создано семь таких союзов: в 1793–1797 (первая коалиция), 1799–1802 (вторая коалиция), 1805 (третья коалиция), 1806–1807 (четвертая коалиция), 1809 (пятая коалиция), 1812–1814 (шестая коалиция) и, наконец, в 1815 г. (седьмая коалиция).

В первой коалиции (Англии, Австрии, Пруссии, Испании и Голландии) русские войска не участвовали. Дело ограничилось выделением французским принцам 2 млн руб. на формирование антиреспубликанской армии.

В 1798 г. сложилась вторая коалиция, в состав которой вошли Австрия, Англия, Турция, Россия и Неаполь. На этот раз вооруженные силы России принимали участие в боях. В ходе боевых действий русские войска добыли себе неувядаемую славу на суше и на море, освободив от французских войск Северную Италию и без боя заняв Турин и Милан. Это вызвало глубокое беспокойство Англии и Австрии. Австрия прекратила обеспечение войск А. В. Суворова и А. М. Римского-Корсакова продовольствием и бросила корпус Римского-Корсакова в одиночестве, зная о приближении большой французской армии. То же самое сделала Англия в отношении русского корпуса, действовавшего в Голландии. В ответ на предательство Павел I в 1799 г. разорвал дипломатические отношения с Австрией и вернул свои войска домой.

Россия в Закавказье.  Кавказ издавна являлся сферой интересов России, Персии (Ирана) и Турции. Западные территории Кавказа находились под властью Турции, восточные — под постоянными ударами Персии. После присоединения в середине XVI в. Астраханского ханства у России и Персии возникла общая граница. Российское продвижение в Закавказье началось с Персидского похода Петра I в 1722–1723 гг. К России тогда отошли западное и южное побережье Каспийского моря шириной от 45 до 125 км. Однако из-за территориальной удаленности и постепенного усиления власти иранского шаха в 1729 и 1732 гг. от части приобретений пришлось отказаться. В 1735–1739 гг. началась Русско-турецкая война. Желая получить поддержку Ирана против Турции, Россия вернула Ирану его бывшие владения вдоль западного и южного берегов Каспийского моря.

Итоги внешней политики.  Как и подобает великой державе, Россия вела активную внешнюю политику. Помимо роста значимости в решении общеевропейских вопросов и создания благоприятной внешнеполитической обстановки, Россия увеличила собственную территорию. Однако, во-первых, это было достигнуто ценой значительного напряжения сил: военные расходы часто превышали 70 % и без того небольшого бюджета страны. Во-вторых, завоеванные территории не стали новым источником экономического развития страны.

В истории колониализма завоевания сами по себе принесли доход только Испании и Португалии, причем лишь в первые 100–150 лет. В то время они представляли собой феодальные страны, не способные к чему-либо кроме грабежа. Колонизационная политика Голландии, Англии и Франции оказалась принципиально иной. Ее суть заключалась не столько в обмане и ограблении (хотя первоначально действия этих государств в колониях ничем не отличались от действий португальцев и испанцев в XVI в.), сколько в торговле, а с XIX в. — в организации местного производства. Занимались этим Ост-Индские и Вест-Индские частные компании, находившиеся под мощным покровительством своих государств. Чтобы получить доход, европейские страны вложили в колонии значительные средства. Фактически уже в XVIII в. внешнюю политику в Европе определяла буржуазия, для которой войны стали инструментом получения прибыли. Вопросы численности армии, военный бюджет перешли от монарха в руки парламента. Следующим шагом по прекращению ненужных военных затрат стало разграничение полномочий политиков и военных. Последним оставили лишь решение оперативно-тактических вопросов. На доктринальном уровне начал утверждаться принцип: войны не могут вестись за счет общества.

Россия же завоеванные территории колониями не считала. В силу экономической слабости организовать на них новые производства тоже не смогла.

Русское правительство не мыслило категориями меркантилизма, не вмешивалось в хозяйственную деятельность, никак не поддерживало отечественных производителей. Что касается буржуазии, то она была довольно слабой и малочисленной. Ее экономические возможности не шли ни в какое сравнение с потенциалом западноевропейской буржуазии. В России единственной экономически сильной оказалась Русско-Американская компания, основанная в 1799 г. Однако ее самостоятельность раздражала Петербург. Правительство не оказывало компании дипломатической поддержки, что в конечном счете стало одной из причин потери владений в Северной Америке.

Во внешнеполитической деятельности русские правители второй половины XVIII в. руководствовались разными мотивами. Так, Екатерина II считала Французскую революцию общей бедой всех европейских монархов, поэтому вступила в антифранцузскую коалицию. Павла I тревожило иное: он стремился восстановить пошатнувшееся в Европе (после побед Наполеона) равновесие. Измученный еще в детстве властной и не любившей его матерью, Павел не выносил любого насилия, и агрессия Франции, пусть даже в отношении далеких от России стран (например, Швейцарии и Голландии), была для него основанием для выступления против Наполеона.

Безоговорочно все внешнеполитические начинания монархов поддерживали лишь их фавориты. Национальные интересы этих людей не волновали. В отличие от них, многие сановники сознавали пагубность войн для страны. На их взгляд, Россия имела значительные неосвоенные территории — и приобретение новых лишь истощало и без того небогатые ресурсы. Однако лишь немногие осмеливались высказывать государям свое мнение (например, при Екатерине это позволял себе делать Н. И. Панин).

Дворяне резко отрицательно относились к завоевательным и коалиционным войнам, поскольку опасались новых налогов, неизбежно вводившихся перед началом новой войны. Однако их влияние на внешнюю политику практически было равно нулю.

Внешняя политика России в основном носила выраженный имперский характер: иной она и не могла быть у страны с таким геополитическим положением.

КУЛЬТУРА

Традиционно под культурой понимаются духовные ценности, творчество (искусство) и знания. Они предопределяются целым комплексом факторов, под влиянием которых находится та или иная социальная группа. В условиях полуголодного существования, которое вело большинство населения России второй половины XVIII в., творчество и образование для подавляющего числа ее жителей были недоступными. Их могли позволить себе лишь дворянство и образованные городские слои. Именно в этой узкой среде продолжала формироваться национальная светская культура, возникшая еще в предыдущем столетии.

Образование.  В соответствии с указом Петра I обучение грамотности для дворян являлось обязанностью. После их освобождения в 1762 г. от обязательной службы численность учащихся в учебных заведениях на какое-то время сократилась (в 1765 г. на юридическом факультете Московского университета учился один студент, такая же ситуация сложилась на медицинском факультете в 1768 г.). Однако с течением времени благодаря стараниям Екатерины II образование стало входить в моду.

Первоначально Екатерина совместно со своим секретарем И. И. Бецким задумала создание сети закрытых дворянских учебных заведений. Денег на реализацию этой идеи в бюджете, естественно, не оказалось. Поэтому пришлось ограничиться открытием Воспитательного общества благородных девиц при Смольном монастыре.

Затем образовательные планы поднялись на ступеньку выше и в 1786 г. воплотились в жизнь в виде «Устава народных училищ». Это был первый законодательный акт в сфере народного образования. В соответствии с ним в уездах создавались двухклассные училища, а в губерниях — четырехклассные. Усилия императрицы на этом поприще обернулись значительными успехами: если в 1782 г. в народных школах обучалось 518 человек, то в конце столетия — уже более 20 тыс. Кроме этого действовало около 60 учебных заведений для дворян и приблизительно столько же духовных училищ (для детей священников), где мальчики учились до семинарии включительно, а девочки получали начальное образование.

Неменьшие успехи были достигнуты в царствование Екатерины на ниве просвещения:

• если в 60-е гг. в свет выходило в среднем по 110 книг в год, то в 90-е гг. — по 320;
• в 1786 г. в Ярославле увидел свет первый провинциальный журнал «Уединенный пошехонец», в 1788 г. в Тамбове начала издаваться первая еженедельная губернская газета «Тамбовские известия»;
• в 17 провинциальных городах существовали книжные лавки;
• в 80–90-е гг. появились первые публичные библиотеки.

В течение XVIII в. архитекторов, скульпторов, художников и музыкантов в основном выписывали из Европы.

В 1731 г. в Россию впервые приехала итальянская опера. В 1735 г. по приглашению Анны Иоанновны прибыла труппа композитора Ф. Арайи (1709 — ок. 1770). Он прожил в России почти 40 лет, написал 17 опер, в том числе первую оперу на русское либретто. В 30-е гг. в столице давали концерты ученик А. Вивальди, итальянский скрипач и композитор Д. Верокаи, скрипачи Д. Дахольо и Т. Порта, чешский валторнист Я. Мареш.

Яркий след в истории архитектуры Санкт-Петербурга XVIII в. оставили француз Ж.-Б. А. Леблон, швейцарец Д. А. Трезини, итальянцы Ф. Б. Растрелли, А. Ринальди и Д. Кваренги, шотландец Ч. Камерон. В скульптуру заметный вклад внесли итальянец Б. К. Растрелли и француз Э. М. Фальконе, в живопись — немец И. Г. Таннауэр, француз Л. Каравак и итальянец П. Ротари.

Русские мастера сыграли неменьшую роль в развитии искусства. В XVIII в. замечательные произведения создали архитекторы М. Г. Земцов, П. М. Еропкин, И. К. Коробов, И. Е. Старов, И. П. Зарудный, Д. В. Ухтомский. В. И. Баженов и М. Ф. Казаков, скульпторы Ф. И. Шубин и М. И. Козловский, художники А. П. Лосенко, И. Н. Никитин, А. М. Матвеев, А. П. Антропов, И. П. Аргунов, Ф. С. Рокотов, Д. Г. Левицкий, В. Л. Боровиковский и С. Ф. Щедрин, композитор Д. С. Бортнянский. Однако их произведения по духу были еще не совсем русскими, подражательными.

Во-первых, это связано с заказчиками. Большинство из обогативших русское искусство людей были выходцами из народных низов. Например, М. Ф. Казаков и П. А. Федотов происходили из семей бедных чиновников, В. И. Баженов — из семьи псаломщика, А. П. Антропов, С. Ф. Щедрин и М. М. Иванов — дети солдат, А. Н. Воронихин, И. П. Аргунов и В. А. Тропинин — крепостные, Ф. С. Рокотов, М. Шибанов и П. А. Федотов — дети крепостных, А. П. Лосенко — сын крестьянина, Левицкий — сын священника, А. Г. Венецианов — купеческий сын, О. А. Кипренский — внебрачный сын помещика, воспитывавшийся в семье крепостных. Однако архитектура, скульптура, живопись и музыка — это дорогостоящие виды искусства, которые могли позволить себе только очень состоятельные люди или государство. Между тем у заказчиков вкусы уже сложились: высшему свету претило все «мужицкое». Поэтому ни в архитектуре, ни в скульптуре собственно русское начало пробиться не могло. Художникам было чуть легче, так как стоимость красок и холста несопоставима с затратами на строительство домов.

Во-вторых, русское светское искусство в XVIII в. только начинало формироваться — и копирование более совершенных западноевропейских образцов было вполне естественным. В соответствии с традициями Запада русские архитекторы, живописцы и скульпторы черпали темы из античной истории или Библии. Обращение к бытовым сюжетам не поощрялось.

Центром подготовки национальных кадров с 1757 г. стала Императорская Академия художеств. Она создавалась для прославления России и в целях экономии денег, которые приходилось тратить на дорогостоящих иностранцев. О развитии русского искусства и эстетическом воспитании народа речь не шла.

В 1764 г. при академии было открыто Воспитательное училище. Ученики в него набирались из низших слоев общества (художники-дворяне даже в начале XIX в. являлись исключением). Обучение начиналось с 6–8-летнего возраста и продолжалось 12–15 лет. Естественно, что выпускники академии не могли стать революционерами в искусстве из-за опасения оказаться там, откуда они были вырваны в детстве.

Выучившись элементарной технике, они оказывались под давлением прозападных вкусов придворных кругов. Кроме того, лучших воспитанников отправляли на несколько лет в Италию или Францию, где они завершали образование. Подражание Западу, библейско-античным сюжетам сохранялось и после включения в педагогический состав академии русских профессоров.

Академия представляла собой своеобразное художественное министерство: без ее дозволения никто не имел права назваться художником, скульптором или архитектором. Поэтому ростки национального в работах ее выпускников пробиться практически не могли.

Возникновение технических наук.  Возникновение в Европе науки как социального института следует отнести к 1660 г., когда была создана английская Коллегия для развития физико-математического экспериментального знания. По всей видимости, эта идея витала в воздухе не только в Англии: аналогичные общества вскоре стали появляться во многих европейских культурных центрах. Специфика российской науки состояла в том, что, во-первых, она формировалась и развивалась на основе заимствования опыта западных стран, а во-вторых, источником ее развития выступало государство. Роль гражданского общества (сначала в лице просвещенных аристократов, а затем буржуазии) была минимальной.

Идею создания российской Академии наук Петр I высказал еще во время поездки в Европу в 1697–1698 гг. В течение нескольких лет определялись и уточнялись цели и задачи академии, изучался опыт иностранных академий, в особенности французской, почетным членом которой Петр I был с 1717 г.

В августе 1725 г., уже после смерти царя-преобразователя, состоялись первые научные конференции. Академия наук начала работу. Она стала четвертым по счету научным учреждением подобного ранга в мире после Великобритании (1660), Франции (1666) и Германии (1700).

Огромное влияние на развитие русской науки оказал М. В. Ломоносов (1711–1765). В сфере его научных интересов были химия, физика, металлургия, физическая география.

Первой книгой по механике стал труд Г. Г. Скорнякова-Писарева «Наука статическая, или Механика». В этом исследовании механика рассматривалась с традиционных, унаследованных с древних времен позиций как учение о подъеме грузов с помощью простых машин. Само понятие «машина» ассоциировалось с устройством для движения и подъема грузов. Книга представляла собой краткое практическое руководство и одновременно технический справочник для обучения техников и мастеров.

В 1738 г. в России был издан учебник академика Г. В. Крафта (1701–1754) «Краткое руководство к познанию простых и сложных машин». До конца XVIII в. он оставался основным пособием по теории конструирования машин. В этом учебнике механика рассматривалась еще как статика.

Первая попытка изучения работы машин в движении принадлежит академику Л. Эйлеру (1707–1783), который в 1736 г. издал в Петербурге «Механику». В ней аналитическим методом изложения описана динамика точки.
В 1764 г. в Петербурге вышли «Механические предложения» Я. П. Козельского (1728 — после 1793), преподавателя механики в Петербургском и Инженерном шляхетном корпусах. Эта книга стала наиболее полным руководством по механике из всего, что было издано к тому времени в России. Задачи механики определялись в пособии в доэйлеровской, классической постановке вопроса, хотя отдельный раздел посвящался вопросам динамики.
В историю русской механики вписаны имена С. К. Котельникова (1723–1806), М. Е. Головина (1756–1790), М. И. Панкевича (1757–1812), С. Е. Гурьева (1764–1813) и др. Их деятельность способствовала быстрому распространению в стране знаний по механике, созданию оригинальных и изданию переводных учебных руководств, дальнейшему развитию отечественной науки.

Становление инженерного образования.  Первая профессиональная гражданская школа — «цифири и землемерия» — возникла в конце XVII в. при Пушкарском приказе на Пушечном дворе в Москве. Однако в 1699 г. Пушечный двор сгорел вместе со школой. Поэтому начало профессионального образования обычно связывают со Школой математических и навигационных наук, открытой в Москве в Сухаревой башне в 1701 г.

Одним из преподавателей школы был сын крестьянина Л. Ф. Магницкий (1669–1739). Фамилия Магницкий была дана ему Петром I в знак уважения за его стремление к знаниям. В 1703 г. Л. Ф. Магницкий написал знаменитый учебник «Арифметика, сиречь наука числительная», по которому учились свыше 50 лет.

На протяжении царствования Петра I были открыты около 40 цифирных школ, а также артиллерийские и горные школы.

В 1774 г. по инициативе башкирских рудопромышленников в Санкт-Петербурге начало работу первое в стране высшее техническое учебное заведение — Горное училище.

Архитектура.  В допетровской Руси дома строили из дерева. В подавляющем числе случаев каменными были лишь церкви. Поэтому национальный светский стиль не сложился. Первые русские по национальности архитекторы появились в царствование Екатерины II: А. Ф. Кокоринов (первый директор Академии художеств), В. И. Баженов. И. Е. Старов. Ничего национального в их творениях, конечно, быть не могло.

В течение XVIII в. каменное строительство велось в основном в двух городах — Санкт-Петербурге и Москве.

Общественных зданий до середины XVIII в. почти не строили. Императорский двор заказывал создание городских дворцов или загородных дворцово-парковых ансамблей. Из городских крупнейшим стал Зимний дворец (до нас дошел его четвертый вариант, созданный Ф. Б. Растрелли), из загородных ансамблей — Петергоф и Царское село.

Во второй половине столетия начали перестраиваться дворцы вельмож Шереметевых, Голицыных, Юсуповых и др.

Основным архитектурным стилем в то время был классицизм. Разумеется, на протяжении полутора столетий он видоизменялся. Если в первой половине XVIII в. еще сохранялось влияние барокко (что ярко выражено в творениях В. И. Баженова), то архитектурный язык зодчих второй половины века — И. Е. Старова, М. Ф. Казакова и др. — более строг и лаконичен, порой даже излишне суховат.

Скульптура.  Со времен крещения Руси скульптурные изображения ассоциировались с языческими идолами, поэтому преследовались. Лишь на севере, вопреки запретам Синода, сохранилась народная декоративная скульптура. Так что русское ваяние могло развиваться в основном в виде декоративного искусства (иконостасы церквей). Монументов, памятников или скульптурных групп Россия до Петра I не знала.

Толчком в развитии скульптуры стали реформы дворянского быта. В аристократических домах начали появляться бюсты хозяев, а в парках — аллегорические изображения, фигуры античных или библейских персонажей. Разумеется, в первой половине XVIII в. их авторами были иностранные скульпторы.

Временем возникновения русской скульптуры считается вторая половина XVIII в. Основателем реализма в этом виде искусства в России стал Ф. И. Шубин (1740–1805). Он родился в семье крестьянина. Юношей отправился в Санкт-Петербург, где благодаря помощи земляка М. В. Ломоносова поступил в Академию художеств. Затем он продолжил образование за границей. По возвращении на родину Ф. И. Шубин очень быстро стал популярным скульптором и выполнял множество заказов. Он мог мастерски передать состояние души человека, также особой точностью отличались аксессуары на его скульптурах: парики, легкая или тяжелая одежда, мягкий мех и тонкое кружево.

Шубин был не только великолепным портретистом, но и автором многих скульптур для интерьеров и парков.

Однако скульптура развивалась тогда под знаком классицизма, и произведения Шубина, отличающиеся психологизмом, не получили распространения. Основная масса скульптурных творений была мифологической и исторической тематики. Разумеется, скульпторы прославляли победы русских воинов, идею гражданского долга, подвиги во имя родины, но делалось это в аллегорической форме. Так работали Ф. Ф. Щедрин (1751–1825), М. И. Козловский (1753–1802), В. И. Демут-Малиновский (1779–1846), И. И. Теребенев (1780–1815), С. С. Пименов (1784–1833), Б. И. Орловский (1796–1837).

Наиболее ярким произведением М. И. Козловского является фонтанная композиция «Самсон, раздирающий пасть льва», установленная в Петергофе. В таком же классическом стиле выполнен памятник А. В. Суворову в Санкт-Петербурге (великий полководец облачен в римские доспехи и выглядит богатырем, хотя в жизни он таким не был).

Живопись.  Русская светская живопись возникла намного позже европейской, лишь в начале XVIII в. Первыми русскими живописцами стали И. Н. Никитин (ок. 1690–1742) и А. М. Матвеев (1701/1704–1739). Однако уже в середине века отечественные художники освоили все жанры: исторический, портретный, бытовой и пейзаж. Руководители Академии художеств безусловный приоритет отдавали исторической живописи. В этом жанре работали А. П. Лосенко, Г. И. Козлов, И. А. Акимов, Г. И. Угрюмов, А. Е. Егоров и другие (правда, в соответствии с классическими канонами они практически не обращались к сюжетам отечественной истории). Модным же среди заказчиков считался портрет. Наибольших высот в этом жанре достигли три художника: Ф. С. Рокотов (1736–1808) был особенно искусен в написании небольших по формату, камерных женских портретов; Д. Г. Левицкий (1735–1822) и В. Л. Боровиковский (1757–1825) прославились как мастера парадного портрета. Однако признание они получили не за изображение пышных, дорогих нарядов и роскошных интерьеров, а за глубокий психологизм героев, показывая сквозь официальную парадность и условность поз состояние их души. Д. Г. Левицкий создал также ряд изумительных по красоте портретов крестьян и мещан.

Итак, до середины XIX в. архитектура, скульптура и живопись оставались достоянием императорского двора и придворных кругов. Музыка, театр и особенно литература оказались более демократичными. Именно в них в большей степени и проявилось национальное начало.

Литература.  XVIII в. в истории русской литературы характерен тем, что именно тогда возникли поэзия и современный литературный русский язык. У истоков этой литературной революции стояли В. К. Тредиаковский (1703–1769) и А. П. Сумароков (1717–1777).

Они, правда, не имели широкого круга читателей. Тем не менее их роль в становлении русской литературной поэтической традиции чрезвычайно велика: они создали теорию отечественного стихосложения, опираясь на народную поэзию. Так, Тредиаковский в 1735 г. написал трактат «Новый и краткий способ к изложению российских стихов», в 1752 г. — «Способ к изложению российских стихов», в 1756 г. — «О древнем, среднем и новом стихотворении российском».

Большое значение для освобождения русского языка от старославянских архаизмов имела деятельность М. В. Ломоносова (1711–1755). В 1739 г. из-под его пера вышло «Письмо о правилах российского стихотворства», в 1744–1748 гг. он написал «Руководство к красноречию» в двух частях, в 1755 г. издал «Российскую грамматику», в 1757 г. — трактат «О пользе книг церковных в российском языке». Первая из этих работ представляла собой общий курс теории литературы, вторая — курс риторики, третья — фактически первую русскую грамматику, четвертая — курс по русской стилистике.

До царствования Екатерины II в литературе доминировали патриотические темы. От жизни простого народа классическая литература была крайне далека. Лишь с появлением мещанства возникла потребность в иной литературе.

Разумеется, отказ от традиций классицизма произошел не сразу Он еще чувствуется в комедиях В. И. Лукина (1737–1794), Д. И. Фонвизина (1744–1792), посвященных острым проблемам современности. Тем не менее зрители откликнулись на интерес авторов к их жизни и отблагодарили полными залами театров. Так, во время премьеры комедии «Недоросль» Д. И. Фонвизина на сцену летели полные кошельки, что в те времена считалось высшим проявлением одобрения и благодарности. Еще большую популярность имели басни И. А. Крылова (1769–1844), расходившиеся по стране сотнями копий.

Писатели стали отказываться от поучения читателей, от описания высоких государственных проблем и обращаться к тому, чем жил простой человек. В результате в литературе возник новый стиль — сентиментализм. В XVIII в. под этим термином понималась способность писателя откликнуться душой на чужую скорбь или проблемы.

Хотя сентиментализм игнорировал социальные противоречия и идеализировал жизнь, он обращался к чувствам обычных людей, и это было значительным шагом вперед. В стране, не отличавшейся высоким уровнем всеобщего образования, это многократно повышало его шансы на обретение популярности. Причем если дворянская среда в 70–80-е гг. XVIII в. породила одного сентименталиста — Н. М. Карамзина, то мещанская дала сразу нескольких: Ф. А. Эмина (1735–1770), М. Д. Чулкова (1740–1793), М. И. Попова (1742 — ок. 1790).

Музыка.  До XVIII в. светской музыки в России не существовало. Приезд на короткое время нескольких иностранных трупп принимать в расчет нельзя. Вряд ли можно оценивать в качестве музыкантов и ватаги крепостных, которые не столько играли, сколько создавали шумовой фон на ассамблеях и маскарадах Петра I. Музыкальные забавы этого времени к искусству имели косвенное отношение.

Первые регулярные концерты начались в доме П. И. Ягужинского с 1722 г.

В 40-е гг. XVIII в. появились водевили на русские сюжеты, аранжировки народных мелодий. В основном это было связано с влиянием фаворита императрицы Елизаветы А. К. Разумовского. В молодости он был придворным бандуристом и со временем превратился в мецената. Пытаясь добиться его расположения, композиторы-иностранцы стали сочинять пьесы на русские темы. Правда, национальное в них проявлялось больше в использовании балалайки, разного рода свирелей и рожков.

Следующий шаг в развитии светской музыки сделал Е. И. Фомин (1761–1800). Он написал более 30 опер на русские сюжеты. Одна из них — «Анюта» — в 1772 г. была поставлена в Царском селе и имела большой успех. За вклад в развитие музыки в 1785 г. Фомин был избран членом Болонской филармонической академии. В народном духе писали оперы и другие русские композиторы.

Инструментальной музыки в XVIII в. практически не было, концертов публика еще не понимала.

Театр.  Увлечение в столице театрами возникло в первой половине XVIII в. Вельможи создавали домашние театры. Публичные театры организовывали студенты Шляхетного корпуса и Академии художеств. Первый профессиональный театр был создан в 1750 г. в Ярославле Ф. Г. Волковым (1729–1763). В Санкт-Петербурге театральная жизнь началась в 1752 г. после переезда туда приглашенной из Ярославля труппы Ф. Г. Волкова.

Выводы

В исторической науке XVIII в. традиционно определяется как начало европеизации России. Действительно, большое количество заимствований в области законодательства, административных отношений, культуры создает иллюзию сближения России с Европой. Однако если историю страны воспринимать не как историю государства, а как историю общества, то окажется, что в его жизни не произошло принципиальных изменений. Как отмечает Л. В. Милов, «в XVIII столетии Россия по-прежнему оставалась социумом с весьма ограниченным совокупным прибавочным продуктом, где продолжали функционировать так называемые „компенсационные механизмы“». Кроме того, освобождение дворян от обязательной службы повлекло увеличение социально-бытовых потребностей новоявленных феодалов. В результате жизнь основной массы народа — крепостного крестьянства — ухудшилась.