Краткий обзор работ, выполненный в предыдущих главах, показывает, что с учетом разнообразия подходов и истории развития этой области исследований определение креативности само по себе может являться предметом исследования. Мы определили креативность как способность создавать продукт, который является одновременно новым и соответствующим контексту, в котором она проявляется . Рассмотрим теперь эти два компонента определения по отношению к повседневной и выдающейся креативности.
Творческая продукция (или, шире, творческое поведение) может быть новой и оригинальной по отношению к истории человечества, т. е. предшествующей любому копированию, но может также рассматриваться как новаторская по отношению только к прошлому опыту самого человека. В соответствии с этой типологией Боден (Boden, 1992) присваивает первому случаю термин историческая креативность, а второму – психологическая креативность. Психологическая креативность наблюдается каждый раз, когда человек приходит к решению, которое является новым по отношению к его прошлому опыту. В связи с этим Ричардс (Richards, 1990) говорит о «повседневной креативности», Харрингтон (Harrington, 1999) – о «частной креативности». Если обратиться к лингвистике, то теории развития языка у ребенка, опирающиеся на идеи порождающей грамматики (Pinker, 1984), исходят из положения, что с первых лет жизни языковая деятельность ребенка отражает его неограниченный творческий потенциал. В этом контексте даже самый простой обмен словами может рассматриваться как творчество со стороны собеседника.
Историческая креативность является подвидом психологической креативности, так как продукт оказывается новым и для индивида, и для группы индивидов, которые могут оценить эту новизну в данный момент времени. Это различение напоминает предложение Гарднера (Gardner, 1993) разделять «креативность» с маленькой буквы и «Креативность» с большой буквы. Креативность с большой буквы относится к фундаментальным преобразованиям в определенной области – таким, как работы Альберта Эйнштейна в физике или Пабло Пикассо в живописи. Она отличается от креативности с маленькой буквы, проявляющейся в необычных решениях, к которым может прийти каждый человек в своей повседневной жизни.
В данной книге мы представляли работы, посвященные как психологической, так и исторической креативности. По мнению Боден (Boden, 1992), можно поддержать идею, согласно которой каждый творческий акт задействует одни и те же процессы, а его историческая ценность зависит в значительной степени от культурного контекста. Кроме этого, ниже мы увидим, что многие авторы разделяют идею о существовании континуума между «малой» и «большой» креативностью.
Но самой по себе новизны, как бы ее ни понимали, недостаточно, чтобы придать поведению творческий характер. Коэн (Cohen, 1989) считает, что динамическое взаимодействие человека с окружающей его средой является одним из наиболее важных аспектов при анализе приспособительного характера креативности. Креативное поведение учитывает ограничения, возможности и контекст, в котором оно разворачивается. Оно является реакцией на данную ситуацию, будь то чистый холст, натянутый перед художником, задача, которую нужно решить исследователю, рынок, который нужно завоевать предпринимателю, проблема в отношениях с близкими, которую нужно решить обычному человеку. С одной стороны, можно рассматривать приспособление индивида к требованиям окружения. Например, скульптор приспосабливает свой проект к свойствам камня, а политик подстраивает свою речь под аудиторию. Определенные научные теории также учитывают принцип адаптации. Например, описание принципа психологического равновесия на основе ассимиляции и адаптации, данное Пиаже, учитывает биологические ограничения, свойственные человеческой природе (Ayman Nolley, 1999). В связи с понятием адаптация можно также говорить о том, что и сам новый продукт воздействует на среду и преобразует ее. Тогда наступает очередь среды подстраиваться под креативное поведение. Эйман Нолли использует пиажетианский принцип равновесия для объяснения этой формы адаптации. С точки зрения общества, творческое поведение будет адаптивным в том случае, если оно сможет его ассимилировать со своими репрезентациями, или если произойдет аккомодация общественного мнения на основе возникновения новых репрезентаций. Например, картина (следуя принципу ассимиляции) может быть встроена в существующее художественное направление или (следуя принципу аккомодации) положить начало новому художественному направлению.
Эти предположения исходят из признания центральной роли адаптации в творчестве. Далее мы попытаемся хотя бы частично ответить на вопрос о существовании непрерывного перехода от повседневной креативности к креативности исторической.