Для того, чтобы можно было понять истоки защитных механизмов личности, следует знать о ее первых фрустрациях младенческого возраста. Мы считаем, что этому помогает наша концепция сопряженности ролей родителя и ребенка, которая подробно изложена в другом месте. Обнадеживающим является тот факт, что экспериментаторы получают такие результаты, которые не только подтверждают основные идеи этой концепции, создавая базу для ее дальнейшего развития, но позволяют также получить важные выводы о генезисе защитных механизмов человека.
Троник (Tronick, 1986) решил поподробнее исследовать эмоциональное взаимодействие младенцев с теми людьми, которые больше всего заботятся о них в течение первых 6 месяцев их жизни. С этой целью он организовал лабораторный эксперимент, чтобы определить значение взаимных ожиданий родителей и их младенцев.
Отцов и матерей просили посидеть и поиграть со своими 3-месячными младенцами так, как обычно они это делают дома. «В разных парах родитель - ребенок игра протекала по-разному. В то время как одни пары контактировали между собой в активной манере, другие вели себя очень спокойно. Однако каждую пару устраивала своя манера поведения, так как она уже стала привычной и для ребенка, и для родителя».
Это очень удачное описание того, что мы называем сопряженным исполнением социальных ролей, причем эти роли формировались в ходе предыдущей истории взаимодействия пар родитель - ребенок. Очень интересно узнать о различных стилях ролевого взаимодействия различных пар родитель - ребенок и об устойчивости этих стилей, свидетельствующих об их взаимной адаптации.
То, что имеет место на втором этапе эксперимента, фактически дает нам материал о том, что происходит, когда нарушается привычное исполнение сопряженных ролей, как это фрустрирует детей и как они реагируют на такую фрустрацию. Здесь мы как бы присутствуем при рождении первых защитных и компенсаторных реакций детей.
В какой-то момент экспериментатор просит родителей прекратить общение с ребенком. «Мать или отца инструктировали продолжить смотреть на малыша, но придать своему лицу застывшее или отсутствующее выражение. У младенца это вызывало удивление, и он пытался повлиять на родителя улыбкой, гулением и двигательной активностью. Во время всех этих попыток родитель продолжал сохранять каменное выражение лица. Через несколько минут поведение младенцев начинало меняться. Они отворачивались в сторону, начинали сосать палец и выглядели страдающими. Кто-то из детей реагировал на безучастность родителя хныканьем, переходящим в непрерывный плач, а у кого-то текли слюны, и развивалась икота (все это явно непроизвольные реакции). Хотя родитель оставался по-прежнему рядом, он внезапно, в нарушение всех ожиданий ребенка, становился эмоционально недоступным, - перемена, с которой младенцу было трудно справиться».
Дети явно были фрустрированы и непроизвольно выражали психосоматические реакции. Особый интерес представляет сосание пальца: это компенсаторно-защитная реакция, основанная даже на определенной степени психической регрессии. Ведь сосут свой палец даже в чреве матери.
Данный эксперимент интересен еще и тем, что явно показывает правильность нашей концепции также в той ее части, которая касается поэтапного характера реакций человека на нарушение сопряженного исполнения роли родителя: трехмесячные младенцы на неожиданное поведение родителя («каменное лицо») сначала отвечают еще более энергичным исполнением своей обычной роли (первый этап реагирования), после чего, когда подобная тактика самозащиты не приводит к успеху, непроизвольно переходят к тем реакциям (выражение страдания, сосание пальца, слюноотделение и икота, плач), которые тоже означают отказ от исполнения привычной роли (второй этап реагирования).
Мы считаем, что эти этапы реагирования представляют собой как бы различные стратегии защитного поведения ребенка.
Встречаются ли подобные случаи в реальной жизни? Конечно, и очень часто. Например, когда у родителя плохое, подавленное психическое состояние, и он не в силах играть с ребенком свою обычную роль, ребенок фрустрируется и у него можно наблюдать описанные выше два этапа реагирования. Ребенок сначала старается развеселить родителя, но когда это не получается, переходит ко второму этапу реагирования. Важно учесть, что неудача первого этапа вторично фрустрирует ребенка, что и переводит его на принципиально новую стратегию защитного поведения.
Сходные явления нетрудно видеть и во взаимодействиях взрослых людей. Это заставляет нас думать, что перед нами закономерность, отражающую природу человека, которая спонтанно проявляется в самом начале онтогенеза и сохраняется, пусть в усложненной форме, и в последующей жизни. Закон сопряженного возникновения и выполнения социальных ролей - это универсальный закон социальной жизни человека. Его нарушение фрустрирует людей и вызывает генезис и активность защитных и компенсаторных механизмов. Нарушение закона сопряжения ролей со стороны одного индивида вызывает у другого тревогу перед возможной потерей этого важного партнера. Одна фрустрация (нарушение обычного ролевого взаимодействия) вызывает предвосхищение другой (потери партнера по общению). И актуальная, и предвосхищаемая фрустрации вызывают у личности мотивацию защитного поведения.