Попробуем рассмотреть, каким образом осуществляется коммуникация в сетях, и проанализировать, какую роль играет сетевая коммуникация в принятии государственных решений. Кроме акторов и возникающих между ними сетевых отношений, можно характеризовать и саму сетевую структуру, что очень важно для изучения коммуникационных сетей в целом и политических сетей в частности. Именно выявление свойств самой сетевой структуры позволяет делать выводы о механизмах выработки и принятия политических решений в конкретной политической сети. В таблице 5.1 представлены предложенные Д. Брассом типичные параметры, используемые для описания коммуникационных сетей.
Представленные в таблицах параметры характеризуют сетевые коммуникационные структуры, субъектов коммуникации и возникающие между ними коммуникационные связи. Вместе с тем необходимо также изучать и особенности коммуникационных актов в сетевом взаимодействии.
Коммуникация и коммуникационная сеть в описанной выше системе являются самоорганизующимися в рамках той информационнокоммуникационной среды, которая складывается в данном публичном пространстве (сети, кластере). Можно выделить следующие группы этих характеристик, которые исследователю необходимо описать и проанализировать:
- специфика коммуникации (направления коммуникационных связей, соотношение вербальных и невербальных средств, выбор каналов и т.д.);
- распределенное (совместное) решение поставленных задач — вклад каждого актора в процесс взаимодействия (групповой опыт, синергия);
- вовлеченность каждого актора в процесс обмена нематериальными ресурсами и принятие решений (в идеале должны происходить усвоение знаний, их переработка и генерация нового);
- способы делегирования нематериальных ресурсов организации и доступа к нему;
- механизмы координации (нормы, регламенты).
Социальные медиа и сетевая коммуникация
Недавние политические события в целом ряде стран, в том числе и в России, показали, что Интернет становится принципиально новой инфраструктурой для политической мобилизации, площадкой, где осуществляется политическая социализация пользователей, ведется политическая дискуссия, оформляется политическая повестка дня. С развитием информационно-коммуникационных и гуманитарных технологий различные политические акторы все активнее используют Интернет. Сеть стала не просто средой, удобной для коммуникации, но и позволила через агрегацию пользователей в различных социальных сервисах сформировать самостоятельное пространство публичного взаимодействия. Свидетельством этому являются последние политические события: «Арабская весна», акции под лозунгом «Occupy Wall-street», протестная активность в российском обществе.
Технологическое развитие информационно-коммуникационных механизмов оказало воздействие на методику проектирования систем, сформировав новое поколение сервисов Web 2.0, которые не только выполняют информирующую функцию, но и позволяют пользователям самим наполнять сервис значимой информацией, развивая его, способствуя внедрению новых веб-решений, нацеленных на определенные группы пользователей. Наиболее известные примеры подобных сервисов — Wikipedia, eBay, LiveJournal, YouTube и др.
Очередным этапом развития данной технологии стали масштабные сервисы, обеспечивающие кросс-языковую и многоформатную коммуникацию или вывод ориентированного на конечного пользователя информационного контента. Они развиваются за счет активного вовлечения пользователей в создание, организацию и структурирование информации. Иными словами, подобные сервисы дают возможность полностью поддерживать и обеспечивать социальные взаимодействия. По мнению многих профессиональных разработчиков и аналитиков, ряд подобных сервисов выходит за рамки поколения сервисов Web 2.0, позволяя говорить о формировании сервисов Web 3.0, где пользователи начинают масштабно участвовать в структурировании информации9.
Сетевое общество М. Кастельса уже давно не метафора, так как сегодня максимальная поддержка социального взаимодействия обеспечивается специализированными платформами с синонимичным названием «социальные сети». Крупнейшими непрофессиональными социальными сетями в настоящий момент являются:
- Facebook (более 875 млн активных пользователей);
- микроблог Twitter (более 200 млн активных пользователей);
- MySpace (более 255 млн пользователей);
- «ВКонтакте» (более 80 млн активных пользователей);
Уже устоялось понятие социальных медиа — интернет-площадок, организованных по сетевому принципу, где осуществляется коммуникация между пользователями, совместное формирование и развитие контента, кооперация в процессе обсуждения и распространения информации. С развитием подобных социальных интернет-сервисов ученые фиксируют изменение социальной и психологической составляющей взаимодействия индивидов, что во многом обеспечивается обезличенным характером коммуникации, которая трансформирует эмоциональную окраску живого общения через употребление специализированных выражений, мемов, демотиваторов, видео и интерактивных инструментов. Рассуждения исследователей базируются на постструктуралистской концепции, утверждающей, что каждый пользователь социальной сети выражает себя через текст, изображения или мультимедиа, авторство которых может принадлежать как самому пользователю, так и кому-либо другому. И в этом смысле виртуальное представляется как особая реальность, сконструированная управлением впечатлениями виртуального Я, т.е. пользователи формируют свою идентичность, превращаясь в тексты и визуальные образы10. При этом часто встречается подмена реальной личности каким-либо персонажем, действующим в сети под ником и выражающим скорее желаемые, нежели реальные качества характера автора.
Другой особенностью социальных сетей является тот факт, что они оказываются элементом социализации, поскольку обилие функциональных возможностей и приложений способствует тому, что пользователи проводят за использованием подобных сервисов количество времени, порой сопоставимое со временем, уделяемым повседневной деятельности. Учитывая, что бум развития социальных интернет-технологий пришелся на последние 10 лет, большинство участников социальных сетей в Интернете составляют индивиды до 40 лет. Поскольку в данный возрастной период люди особенно активны в личном, социальном, политическом плане, это позволяет рассматривать социальные сети как фактор политической мобилизации индивидов и целых социальных групп.
С точки зрения социальных взаимодействий в Интернете при устойчивом посещении социальных сетей у человека возникает объяснимое желание быть включенным в процесс функционирования элементов данного сообщества. Появляется необходимость вхождения в различные мини-сообщества внутри социальной сети, что позволяет объединять ее участников вокруг какой-либо проблемы, дискуссии, мероприятия или интересов. Функциональные возможности подобных сообществ зачастую достаточны для получения и распространения важной для их участников информации: начиная с текстовых сообщений и заканчивая изображениями или видео. В связи с этим возникающие сообщества обладают потенциалом агрегирования информации и ее распространения как среди своих участников, так и на другие группы пользователей через сети доверия, формируемые каждым из пользователей (друзья, знакомые, коллеги).
В сетевой теории сформирован инструментарий анализа субъектов коммуникации в горизонтальных социальных структурах11. Как мы отмечали выше, существует ряд индикаторов, которые можно выделять в сетях: размер, плотность, централизация, сила связей и другие. Основными элементами сетевых моделей являются субъекты коммуникации (узлы) и возникающие между ними связи. Среди участников коммуникативного процесса выделяются индивиды, группы и институты либо организации. Каждый участник характеризуется рядом параметров, среди которых можно назвать количество входящих и исходящих связей, доступность, промежуточность (количество ситуаций, в которых актор выступает посредником между двумя другими участниками), близость к центру сети и престиж (определяется количеством асимметричных входящих связей). Возникающие между участниками сети связи также подробно классифицируются по таким параметрам, как тип субъектов, специфика коммуникационных каналов (например, разделение на формальные и неформальные), наличие различных иерархий.
В современной политической науке существует несколько точек зрения на мобилизационный потенциал социальных медиа. Исследования, посвященные роли информационно-коммуникационных технологий в революциях, совершенных в Египте и Тунисе, показывают, что социальные сети явились лишь инструментом распространения информации и мобилизации участников на офлайн-выступления11 12. Некоторые отечественные исследователи также отмечают, что социальные сети пока еще не стали эффективными инструментами политической борьбы в связи с виртуализацией активности, предельным упрощением политического дискурса в социальных сетях и сравнительно низким уровнем политизации блогосферы. Однако в нашей работе мы выдвигаем гипотезу, что социальные сети могут выступать инструментом формирования повестки дня, управления общественным мнением, влияния на других индивидов и, как следствие, мобилизационным ресурсом. Основанием для такой гипотезы могут послужить примеры организации протестных акций и координации такой активности в социальных сетях «ВКонтакте» и Facebook в период российского избирательного цикла 2011—2012 гг. В научной литературе встречаются результаты исследований, подтверждающих и такой подход. Например, Е. Морозов демонстрирует тесную взаимосвязь активности в социальных сетях и протестного поведения на опыте Ирана и Молдовы13. Мы исходим из того, что многие акторы (например, протестные группы) в условиях снижения возможностей социальной сети «ВКонтакте» в период электорального цикла 2011—2012 гг. в России. В рамках исследования мы фокусируемся на «протестном» и «провластном» сегментах российских социальных сетей и их активности в период думских и президентских избирательных кампаний 2011—2012 гг. В ходе электорального цикла 2011—2012 гг. ярко проявились те новые по характеру и законам функционирования формы гражданской активности и гражданского протеста (локальные общественные организации, не связанные с политическими партиями), которые уже принято исследовать в неразрывной связи с развитием информационно-коммуникационных технологий и повышением сетевой активности граждан.
В исследовании в качестве объекта анализа была выбрана социальная сеть «ВКонтакте» как наиболее популярная в России интернетплатформа. На данный момент в этой социальной сети, по различным оценкам, насчитывается около 80 млн активных пользователей, а ежедневная аудитория составляет до 24 млн посещений. Кроме того, подавляющее большинство пользователей — русскоязычные и проживают в России.
Единицами анализа нами были выбраны группы «ВКонтакте» (далее — группы), т.е. объединения индивидов, основанные на общности интересов. Для отбора сообществ мы выделили ряд критериев, основанных на отношении к политическим элитам и государственным институтам. Это позволило бы нам отнести ту или иную группу к «провластному» или «протестному» сегменту:
- отношение к В. В. Путину и Д. А. Медведеву (положительное/ негативное);
- отношение к политической партии «Единая Россия» (положи -телъное/негативное);
- отношение к лидерам оппозиции (негативное/положителъное);
- характер материалов о выборах (.легитимные/нелегитимные);
- оценка протестных акций (порицание/поддержка).
В результате было выделено по 50 самых популярных по количеству пользователей групп в каждом из сегментов.
Следующим этапом исследования стало выявление системы отношений между группами. Для этого нами были проанализированы ссылки, которые администраторы разместили на страницах групп. На основании полученных данных с помощью программного обеспечения PAJEK14 мы проанализировали сетевые структуры данных сегментов. Первым шагом обработки данных стала визуализация сетевых отношений или построение сетевых карт (рис. 5.1, 5.2). По сути, эти сетевые карты не полностью демонстрируют обозначенные сегменты, а представляют ядра клик. Для простоты восприятия далее мы будем также называть эти визуализированные структуры сетями или сегментами в качестве синонимов. Сразу отметим, что визуализация сегментов и сравнительный анализ получившихся сетевых карт не дает достаточно данных для сопоставления, но в то же время может продемонстрировать некоторые особенности интеракций сетевых акторов.
Единственный факт, который отчетливо прослеживается в ходе сравнения получившихся сетевых карт, — большее количество изолированных акторов в «провластном» сегменте. Эту особенность мы попытаемся объяснить ниже. Использование же математических методов, алгоритмы которых реализованы в программном обеспечении PAJEK, дает значительно больше материала для анализа и сопоставления. Плотность «протестной» сети хоть ненамного, но все-таки выше, чем «провластной» (0,053 против 0,046), т.е. 50 самых популярных групп имеют больше связей между собой. Средняя степень в «провластной» сети равна 4,52, а «протестной» — 5,2, это значит, что в среднем группы «протестной» сети имеют на 0,7 связи больше, чем «провластной». Все эти параметры говорят о том, что плотность сетей не очень высокая, но, вероятно, распространение информации в «протестной» сети должно осуществляться быстрее. Еще одним косвенным фактором данной гипотезы выступает показатель централизации: 0,15 у «провластной» и 0,1 у «протестной» сети. Этот индикатор указывает на то, что «протестная» сеть более децентрализована, т.е. плотность связей распределена по сети, следовательно, уровень влияния акторов также распределен, а информация по децентрализованным сетям распространяется быстрее.
Однако если мы взглянем на параметр промежуточной централизации, то увидим, что у «протестной» сети он равен 0,15, а у «провластной» — 0,153. Значит, ситуация, когда актор является посредником между любыми другими двумя участниками сети, находясь на кратчайшем пути между ними, встречается немного чаще в «провластной» сети. Скорее всего, этот фактор обусловлен большим количеством изолированных акторов в «провластном» сегменте, которые в данных расчетах не учитываются.
Интенсивность и эффективность сетевых коммуникаций прямо пропорциональны централизации и плотности сетей. Следовательно, в основе технологии управления процессами взаимодействия индивидов и сообществ в социальных сетях должна осуществляться деятельность по максимизации данных параметров, которая может, например, заключаться в интенсификации перепостов контента в дружественных сообществах. Довольно невысокие показатели в изучаемых нами кликах скорее свидетельствуют о том, что сами группы, обмен информацией между ними и структуризация контента не имели централизованного управления либо это управление было крайне неэффективным. Это суждение позволяет сделать вывод о том, что активное вовлечение участников в процессы коммуникации было вызвано их внутренними стремлениями к самореализации в политическом и гражданском плане, т.е. к сетевой публичности.
Еще одним интересным наблюдением является сравнение количества «лайков» и перепостов информации мобилизационного характера, аналитических статей и визуальных материалов. Лидерами, естественно, являются демотиваторы и мемы, которые ориентированы на эмоциональную оценку, в отличие от текстов, апеллирующих к рациональному поведению. Просмотр подобных визуализированных материалов требует от пользователей значительно меньше усилий, что, безусловно, влияет на их популярность. а вот сообщения о готовящихся офлайн-мероприятиях и аналитические посты в каждой из групп по данному критерию примерно равны. Более того, новости и аналитика сопровождаются довольно обширными дискуссиями. На наш взгляд, это косвенно подтверждает гипотезу о том, что социальные сети в России выступают не только в качестве инструмента мобилизации, но и как дискуссионные площадки и среды для влияния на мнения других пользователей.
Одним из важных различий между группами, составляющими две клики, является среднее количество участников. В группах «протестного» сегмента число членов оказалось значительно больше, чем в «провластных». С одной стороны, это можно объяснить большей оппозиционностью активных пользователей «ВКонтакте» (молодежь с высшим образованием, проживающая в крупных городах, и т.д.). Но, с другой стороны, данное различие мы можем трактовать как следствие больших значений включенности, способности к взаимодействию, связанности и плотности. Иными словами, мы можем наблюдать прямую взаимосвязь между развитием сетевых взаимодействий между группами и увеличением количества активных участников в самих группах.
Итак, выделим ключевые технологические аспекты, которые позволяют группам в социальной сети быть наиболее популярными:
- наличие перекрестных связей с наиболее центральными акторами сети;
- максимизация количества взаимосвязей с другими группами;
- постоянное обновление контента, которое стимулирует активизацию членов сообщества;
- увязка онлайн-деятельности группы с офлайн-активностью;
- публикация или размещение ссылок на материалы сторонних интернет-ресурсов;
- использование мотивирующих факторов: цитирование лидеров мнений, тиражирование уже популярных в Сети фраз и стереотипов.
Важной задачей, которую нам необходимо решить в результате данного эмпирического исследования, является выявление механизмов объединения различных акторов в сеть. Мы предположили, что основным фактором в условиях поляризации общественных настроений становится общность идеологических предпочтений, которые агрегируются в виде противоположных ценностей у аудиторий различных социальных сетей. Анализ содержания новостей и материалов, размещаемых в группах, а также профилей участников исследуемых групп дал противоречивые результаты. В «провластном» сегменте базовые ценностные ориентации аудитории действительно являются общими для подавляющего большинства членов сети. Они проявляются в поддержке идей консерватизма, вертикали власти, особой роли России в мировом политическом процессе, поддержке существующего политического курса, отрицании либеральной идеологии и так называемой «оранжевой угрозы». «Протестная» же клика характеризуется большим разбросом в ценностных ориентациях как самих сообществ, так и их участников. В данной клике, которая, как мы уже показали, является ядром оппозиционной сети, встречаются материалы довольно широкого идеологического спектра: от коммунистических до праворадикальных. Получается, что единственной точкой соприкосновения для данных сетевых акторов является отношение к властным элитам и современному политическому процессу в России. С одной стороны, этот факт позволяет нам делать вывод о правильности выбранного метода отбора групп по данному признаку. С другой — мы имеем возможность наблюдать и анализировать мобилизационный потенциал социальных сетей. В условиях поляризации общества клики социальных сетей формируются на основе ограниченного числа общих интересов. В данном случае это отношение к результатам выборов в Государственную думу и ходу президентской избирательной кампании. Идеологические основания не играют практически никакой роли в выборе тех, с кем осуществляется сетевое взаимодействие. Тогда становится понятно, почему более активные и многочисленные «протестные» сообщества не демонстрируют на фоне «провластных» значительно более высоких показателей централизации, плотности, связанности, симметрии и других параметров. Мы делаем вывод о том, что «протестная» социальная сеть ориентирована лишь на решение конкретной проблемы, т.е. на мобилизацию оппозиционных усилий. Подтверждают такой вывод протестные митинги, которые проходили в российских городах в этот период. Они аккумулировали совершенно разные протестные группы. Можно предположить, что со временем данная «протестная» клика распадется на множество мелких сегментов, объединенных идеологическими основаниями и, следовательно, характеризующихся высоким уровнем сплоченности, связанности, плотности и т.д.
Анализ контента и страничек участников групп, посвященных офлайн-активности («Марш успеха» и «Марш несогласных»), показывает, что новостные материалы в данных сообществах ориентированы не только на мобилизацию, но и на распространение информации о прошедших мероприятиях, интерпретацию данных событий и дальнейшую коммуникацию. Таким образом, мы наблюдаем тесную взаимосвязь между мобилизацией социального действия и сетевой активностью пользователей. Она, на наш взгляд, проявляется в алгоритме «мобилизация—действие—распространение информации—мобилизация», т.е. мобилизация офлайн-активности участников социальных сетей в итоге приводит и к интенсификации сетевой коммуникации, что проявляется, например, в росте частоты обновления контента в сообществах и на страничках пользователей сразу после проведения мероприятий. Более того, интересным представляется и тот факт, что мобилизация активности в одной из клик приводит и к мобилизации в противоположном сегменте.
Итак, проведенный анализ «провластного» и «протестного» сегментов социальной сети «ВКонтакте» продемонстрировал возможности методологии и методики исследования социальных сетей, дал нам возможность выявить ядра данных сегментов и определить их ключевые параметры, провести сравнительный анализ на основе сопоставления набора критериев, которые характеризуют сетевое взаимодействие. Кроме того, мы определили базовые технологические аспекты, которые позволяют группам в социальной сети быть наиболее популярными, а также механизмы мобилизации действий.