Что такое история? Вчерашний школьник наверняка готов ответить на этот вопрос, вспомнив хотя бы названия предметов (разделов), которые традиционно изучают в общеобразовательной школе с 5 по 11 класс: например, охватывают различные периоды существования человечества (история древнего мира, средних веков, нового времени) или же относятся к формированию и развитию отдельных стран (история России, США, Германии), или регионов мира (история Западной Европы, Северной Америки). Ясно и то, что на этих уроках в школе речь шла о наиболее заметных — исторических — событиях и таких же личностях — неординарных, совершивших яркие действия и оставивших след как в жизни их современников, так и многих поколений.
Между тем, если усложнить задачу и задаться целью сравнить два-три учебника разных авторов по одной и той же дисциплине, можно не сомневаться: в них обнаружатся существенные различия. Если пойти ещё дальше и отобрать учебную литературу по хронологическому принципу, охватив три генерации учеников (книги бабушек-дедушек, мам-пап и те, по которым учились нынешние российские студенты), результаты могут оказаться поразительными.
Возьмём несколько энциклопедий поздней советской эпохи, которые были рассчитаны на широкую аудиторию: от старшеклассников и студентов до аспирантов и преподавателей. В одной из них — «Гражданская война и военная интервенция в СССР» — мы обнаружим немало таких статей, «дух» и содержание которых впоследствии (после заката перестройки М. С. Горбачёва и распада Советского Союза) радикально изменились. Поинтересуемся некоторыми фамилиями и терминами, а заодно напомним исторические события вековой давности:
- «ВРАНГЕЛЬ Пётр Николаевич (1878-1928), барон, один из руководителей контрреволюции на Юге России, генерал-лейтенант (1918). Из дворян. Окончил Горный институт (1901) и Академию Генштаба (1910). Участник русско-японской и 1-й мировой войн, командир кавалерийского корпуса, генерал-майор. После Октябрьской революции уехал в Крым, в августе 1918 вступил в Добровольческую армию.»;
- «ВРАНГЕЛЕВЩИНА, белогвардейский режим, установленный ... в апреле — ноябре 1920 в Крыму и на Юге Украины; военная диктатура буржуазнопомещичьей контрреволюции, пыталась также опираться на кулачество и некоторые слои среднего крестьянства. В. получала помощь от Франции, де-юре признавшей режим (за что французские империалисты получили право на фактически бесконтрольный грабёж экономических ресурсов захваченных белогвардейцами территорий Советской России), США, буржуазно-помещичьей Польши.»;
- «ДЕНИКИН Антон Иванович (1872-1947), один из главных руководителей российской контрреволюции, генерал-лейтенант (1916). Из семьи офицера. Окончил Академию Генштаба (1899). По политическим взглядам примыкал к кадетам. Участник контрреволюционного мятежа Корнилова. После разгрома белогвардейцев с остатками армии эвакуировался в Крым. 4 апреля 1920 объявил своим преемником Врангеля и отплыл на английском эсминце в Константинополь. Белоэмигрант»;
- ДЕНИКИНЩИНА, белогвардейский режим, установленный ... в апреле 1918 — апреле 1920 на Северном Кавказе, Дону и Украине; военная диктатура буржуазно-помещичьей контрреволюции. Опора Д. — блок кадетов, монархистов, националистов и др. реакционных сил (олицетворявших “белое дело”), поддерживавшийся “демократической контрреволюцией”; руководство этой “коалицией” осуществляли генеральско-монархические верхи»;
- «КОЛЧАК Александр Васильевич (1873-1920), один из главных руководителей российской контрреволюции, адмирал (1918). Из семьи морского офицера. Окончил Морской корпус (1894). Участник русско-японской и 1-й мировой войн, в 1916-1917 командующий Черноморским флотом. После Февральской революции занял контрреволюционную позицию. В ноябре 1919 с остатками белогвардейских войск бежал из Омска к Иркутску. 15 января 1920 на станции Иннокентьевская (около Иркутска) выдан бе-лочехами ... большевистскому ВРК, по постановлению которого 7 февраля расстрелян»;
- КОЛЧАКОВЩИНА, белогвардейский режим, установленный Колчаком в Сибири, на Урале и Дальнем Востоке; военная диктатура буржуазнопомещичьей контрреволюции»;
- «КОРНИЛОВ Лавр Георгиевич (1870-1917), один из главных руководителей российской контрреволюции, генерал от инфантерии (1917). Из семьи казачьего офицера. Окончил Академию Генштаба (1898). Участник русскояпонской и 1-й мировой войн, в марте — апреле 1917 командовал войсками Петроградского военного округа. Добился введения смертной казни на фронте, пытался ограничить деятельность солдатских комитетов. 25 августа (7 сентября) поднял мятеж и двинул войска на Петроград с целью установления контрреволюционной военной диктатуры».
В русле идеологии выявления и разоблачения врагов Великой Октябрьской социалистической революции и Советской власти эти четыре антисоветские персоны и их военно-политические режимы представлялись в учебной, научной и научно-популярной литературе вплоть до начала 1990-х. Об этом свидетельствует одна из самых востребованных книг того времени — «Советский энциклопедический словарь», переиздававшийся миллионными (!) тиражами и претендовавший на статус настольной книги, «которая служила бы для каждой семьи источником справок по вопросам, возникающим при чтении газет, журналов, книг, учебной литературы, слушании радиопередач, просмотре телепрограмм»520. При этом, если сравнить интересующие нас статьи в изданиях 1984 и 2000 гг., обращают на себя внимание симптоматичная смена названия («Большой энциклопедический словарь») и новая тональность в подаче информации. У двух версий этого Словаря (СЭС / БЭС), символизирующих две разные эпохи, один и тот же главный редактор — А. М. Прохоров521 и схожий содержательный массив, но в обновлённых статьях о Деникине, Врангеле, Колчаке и Корнилове уже не встретить слов «контрреволюционер», «белогвардеец», «белоэмигрант» (вместо них — «военный деятель», «военачальник», «руководитель белого движения»522), а прежние статьи «Деникинщина», «Колчаковщина», «Корниловщина» и вовсе исчезли523.
Отметим и то, что отказ от крайностей в оценках исторических личностей и отход от навязывания воинствующих парадигм «герои — антигерои», «кумиры — преступники» позволил снять некоторые заскорузлые проблемы. Так, например, 3 октября 2005 года прах генерала А. И. Деникина и его жены Ксении Васильевны вместе с останками русского философа Ивана Ильина и его супруги Натальи Николаевны доставили в Москву (из США, Франции и Швейцарии) для захоронения в Донском монастыре. Перезахоронение было осуществлено в соответствии с поручениями президента России Владимира Путина и Правительства Российской Федерации с согласия дочери Деникина Марины Деникиной-Грей и организовано Российским фондом культуры.
Аналогичным идеологическим «соусом» были приправлены справочники, энциклопедии и практически все учебники, издававшиеся в республиках СССР. Так, например, в «Украинской советской энциклопедии» читаем:
- «МАХНО Нестор Иванович (1889-1934) — главарь анархистско-куркульских банд на Украине 1918-1921. Трижды заключал соглашения с советским командованием и трижды предавал. После разгрома махновщины 1921 скрылся за границей, где продолжал антисоветскую деятельность»;
- «ПЕТЛЮРА Симон Васильевич (1879-1926) — один из вожаков украинской буржуазно-националистической контрреволюции и лидеров Украинской социал-демократической рабочей партии (УСДРП)... В ноябре 1918 — в числе организаторов, а с февраля 1919 — председатель контрреволюционного буржуазно-националистического “правительства” Украины — Директории. Подписал позорный Варшавский договор 1920. Летом 1920 бежал за границу, где продолжал антисоветскую деятельность».
Поскольку в данном издании нет статьи о С. А. Бандере, обратимся к СЭС, где находим следующую информацию: «Бандеровцы — участники фашистских военно-террористических банд украинских националистов УПА в Западной Украине в 1943-1947. Название по имени руководителя С. А. Бандеры (19081959)». А в статьях «УПА (Украинская повстанческая армия» и «ОУН (Организация украинских националистов)» указано, что эти структуры боролись против воссоединения Западной Украины с Советской Украиной и против Советской Армии в период Великой Отечественной войны, совершая бандитские нападения на местное население и сотрудничая с гитлеровцами526.
Демиурги нынешнего украинского общества, как и многие руководители постсоветского пространства, спешно «переписывают» историю, но в отличие от России выполняют эту миссию без оглядки на принципы научности, объективности, нейтральности и явно не стремясь к примирению оппозиционных сил. При попустительстве ЕС, США, Канады и ряда других стран они «воскресили» имена Степана Бандеры, Симона Петлюры, Романа Шухевича и провозгласили их новыми «святыми» украинской нации, по сути ничем не отличающимися от идолов марксизма-ленинизма — К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина. И это не преувеличение: достаточно упомянуть, что в январе 2010 года третий президент Украины Виктор Ющенко присвоил С. Бандере звание Героя Украины (посмертно) «за несокрушимость духа в отстаивании национальной идеи, проявленные героизм и самопожертвование в борьбе за независимую Украинскую державу». А вскоре (после избрания Виктора Януковича президентом Украины) резонансный документ в судебном порядке был признан противоправным и подлежащим отмене528, но не потому, что этого требовали оскорблённые ветераны ВОВ и родственники тысяч истреблённых бандеровцами поляков, чехов, евреев, советских мирных граждан и военнослужащих. Да, часть украинского общества протестовала, но нашёлся более удобный повод выйти из ситуации. В результате судебного разбирательства было установлено, что С. Бандера, умерший в 1959 году529, не был и не мог быть гражданином Украины, которая стала независимым государством в 1991 году, а согласно статуту звания «Герой Украины» (в первой редакции) тогда иностранцам эта высшая ступень отличия не присваивалась.
Существенным отличием между идеологическими доктринами России и Украины является и то, что Россия сделала ставку на компромисс, примирение разных мнений (в современных школьных учебниках соседствуют параграфы «Белый террор», «Красный террор», «Между белыми и красными», «Против белых и красных»530), а Украина взяла курс на конфронтацию не только с Россией и россиянами, но и с собственным населением. Последнее особо печально и, увы, опасно, учитывая, что в орбиту идеологии новой героизации вовлечены юные граждане, завтрашнее взрослое поколение. Листая учебник по истории Украины для 11 класса средней школы, мы обнаружим в нём постулаты, которые могут показаться не слишком приметными музейными экспонатами, но при этом они как бомбы замедленного действия трансформируют сознание украинской нации:
- «Из обращения руководителя УПА Р. Шухевича к воинам: “Добиваться, чтобы ни одно село не признало советской власти. ОУН должна действовать так, чтобы все, кто признал советскую власть, были уничтожены. Не запугивать, а физически уничтожать! Не нужно бояться, что люди проклянут нас за жестокость»;
- «На завершающем этапе войны население Западной Украины, устав от социально-экономической и политической нестабильности, начало склоняться к тому, чтобы принять советскую власть, за которой стояла Красная Армия. Руководство ОУН и УПА, прогнозируя перспективы укрепления ... советской власти, стало на путь жёстких радикальных действий даже по отношению к нестойким участникам повстанческого движения. Одновременно УПА осуществила серию террористических акций против коммунистов, сотрудников НКВД и тех, кто сотрудничал с советской властью»;
- «В сентябре 1944 г. гитлеровцы освободили из концентрационных лагерей С. Бандеру, Я. Стецько, А. Мельника и других ... организаторов украинского националистического движения ... УПА во время наступательных операций Красной Армии избегала боёв с её частями. Но, когда фронт переместился на запад и вслед за армией пришли войска НКВД, они начали борьбу с националистическими формированиями»;
- «Фактически А. Гитлер и И. Сталин, дав согласие на подписание “пакта Молотова — Риббентропа” (известный в истории под названием пакт о ненападении), согласно которому разделялась Польша, инициировали Вторую мировую войну».
Каковы же главные причины таких крутых разворотов в оценке исторических событий? Можно ли надеяться на то, что когда-либо народы и человечество приобретут иммунитет от соблазна переписывать историю, или же эта болезнь хроническая? Если такая вероятность существует, то что следует предпринять?
Попытаемся кратко ответить на эти вопросы, чтобы затем прояснить суть философии истории.
Во-первых, историки — живые люди. Как и любой из нас, они (а) не лишены субъективизма и (б) являются «продуктами» своих эпох. Им приходится считаться с конъюнктурой — тенденциями в сфере политики, экономики, науки. Размышляя на эту тему, греческий писатель Лукиан из Самосаты (III в.) утверждал: «Единственное дело историка — рассказывать всё так, как оно было. А этого он не может сделать, если боится Артаксеркса, будучи его врачом, или надеется получить в награду за похвалы, содержащиеся в его книге, пурпуровый кафтан, золотой панцирь, нисейскую лошадь. Тот, кто собирается писать историю, должен служить только одной истине, а на всё остальное не обращать внимания; вообще у него может быть только одно верное мерило: считаться не с теперешними слушателями, а с теми, кто впоследствии будет читать его книги».
Во-вторых, историческое знание не может быть полным, исчерпывающим и однозначным. Даже сверхобъективный историк, если бы таковой существовал, не смог бы иметь в своём распоряжении 100 % нужных документов о каком-либо историческом событии и опираться на свидетельства из первых рук; впрочем, и сами участники (например, восстаний, войн и военных конфликтов) видели и оценивали их по-разному (одно дело — позиция министра обороны и генералов, другое дело — мнение офицеров и солдат). Вот что об этом написал Анатоль Франс (1844-1924): «Начиная с XIII века имеется уже более богатый материал, — более богатый, но и более зыбкий. Писать историю — дело чрезвычайно трудное. Никогда не знаешь ..., как всё происходило, и чем больше документов, тем больше затруднений для историка. Когда сохранилось только одно-единственное свидетельство о некоем факте, он устанавливается нами без особых колебаний. Нерешительность возникает лишь при наличии двух или более свидетельств о каком-либо событии, — так как они всегда противоречат одно другому и не поддаются согласованию... Мы постоянно изображаем события либо пристрастно, либо слишком вольно».
В-третьих, как выяснилось, периодическим отказом-очищением от старых идолов и созданием новых грешат не только нации, переживающие кризисные эпохи в своей истории, но и вполне успешные (как им самим кажется), вроде американцев. Мы не берёмся судить о том, как восприняли россияне и украинцы с богатым опытом демонтажа памятников историческим личностям новости из США о массовом сносе монументов, воздвигнутых в честь участников Гражданской войны (1861-1865) на стороне Юга, на фоне обострившегося в последние годы расового конфликта. При этом заметим, что охота на «ведьм» в лице президента Конфедерации Джеферсона Дэвиса, главнокомандующего армии Конфедерации Роберта Ли, генерала Томаса Джексона и других экс-героев и экс-героинь (например, Монумент женщинам Конфедерации), также внезапно утративших доверие американского общества, становится глобальным трендом.
Эстафету огня-меча и крана-бульдозера от нынешних потомков американских колонистов не прочь подхватить и их бывшая метрополия; в Лондоне, например, звучат призывы о демонтаже памятника ... адмиралу Нельсону. Сколь велика в таком случае дистанция между так называемыми культурными нациями и вандалами XXI века из группировки ИГИЛ? Напомним: эти последние с восторгом позировали на фоне полуразрушенных или полностью уничтоженных в Ираке и Сирии уникальных храмовых комплексов и других артефактов культуры древнего мира, которые, по их убеждению, не имеют права на сосуществование с мусульманской религией.
Таким образом, история была, есть и, по всей видимости, останется «приблизительной наукой». Таковы реалии, такова её суть, а потому, подытоживая наши рассуждения, мы вправе утверждать: история — это философия истории, или метафизика истории, в которой никак не обойтись без субъективности.
На эту характерную черту истории и историков-профессионалов обращали внимание многие известные мыслители. Один из величайших умов человечества Г. Гегель полагал требование беспартийности в истории («чтоб историк не привносил от себя никакой определённой цели и воззрения») — нонсенсом и «пошлой, самодовольной болтовнёй». Не менее ценен вердикт Клода Леви-Стросса (1908-2009): «История никогда не является просто историей чего-то, но всегда историей для чего-то». Этот авторитетный учёный прожил столетие (!), и данное обстоятельство можно рассматривать как дополнительный аргумент, как напутствие потомкам глубже понять и переосмыслить его тезис.
Итак, предельно ясно: история не может быть «чистой» и существовать без человеческого фактора; но и последовательная реализация сценария, при котором человечество рискует впасть в другую крайность («сколько историков — столько историй»), неминуемо ведёт к хаосу и деградации. «Дайте мне перо и бумагу — и я сочиню вам учебник истории», — эти слова французского литератора и философа Поля Валери, воспринятые буквально, как нельзя лучше характеризуют те многочисленные социальные эксперименты в истории XX и XXI веков, которые «сочинялись» именно так...
К сожалению, на карте мира осталось мизерное число стран, где не воевали и не воюют с собственной историей. Одна из них — Швейцария, в которой со дня основания Конфедерации (1291) формировалась мультинациональная культура и граждане которой не требуют запрета какого-либо из четырёх государственных языков544 в отличие, например, от тех же украинцев, испугавшихся русского языка как второго государственного.
«Женева — город изгнанников». Этим слоганом увенчан барельеф, на котором богиня Женева, опираясь на герб города, протягивает руку лежащему на земле ... Владимиру Ленину (рис. 1.18).
Не только семьи марксистов, готовившихся свергнуть монархию в России, находили временное пристанище в уютных швейцарских городах и предместьях. Задолго до большевиков тут жил и творил классик русской литературы Николай Гоголь. Памятник, подаренный в честь 200-летия со дня рождения писателя546 от Украины городу Вевей (Веве) сегодня не только украшает швейцарские пейзажи, но и символизирует надежду на будущее возрождение «мёртвых» отношений России и Украины, на пробуждение новых «душ»; таких, которые способны мыслить и поступать, не опасаясь быть судимыми, отвергнутыми, демонтированными и забытыми.
Не менее известным «квартирантом» Швейцарии был русский писатель
В. В. Набоков (1899-1977). «Когда в ноябре 1917 года пятеро детей Набоковых (Владимир был старшим) уезжали с матерью из Петербурга в Крым, они взяли с собой только самое необходимое, рассчитывая вернуться через несколько месяцев, но эта поездка оказалась началом долгого изгнания. За долгие годы жизни в Германии и Франции он, как и большинство русских беженцев, снимал скромные квартиры и комнаты; в Америке Набоков и его семья жили в домах, которые они арендовали у коллег по университету. Самым постоянным жилищем оказался “Montreux Palace Hotel” на берегу Женевского озера, построенный в стиле Art Nouveau, который был так хорошо знаком Набокову по его родному дому в Петербурге, стал для Набокова домом на целых шестнадцать лет»548.
Легендарный певец и композитор Фредди Меркьюри умер 24 ноября 1991 года. Последние годы его стремительной жизни протяжённостью всего 45 лет музыкант-гений проводил в швейцарском Монтрё, записывая альбом, но перед смертью уехал в Лондон, где и скончался. Участники группы “Queen” хотели установить памятник, изображающий Фредди в его самой известной позе (с концерта на лондонском стадионе «Уэмбли», 1996), но власти Лондона в течение четырёх лет упорно им отказывали. Вот почему первый памятник лидеру этого музыкального коллектива был установлен именно здесь, в Швейцарии.
3-метровая фигура певца, обращённая к Женевскому озеру и воплотившая его характер и неисчерпаемую энергию, посылает нам, ныне живущим, простую, лаконичную, чеканную, но одновременно сложную, многогранную, несомненно философскую мысль — формулу жизни: “Show must go on”.