Исторический материализм как социальная философия марксизма сложился относительно поздно — в 1920-е гг. Карл Маркс и Фридрих Энгельс не ставили задачи разработать отдельную социальную философию и тем более моральную философию. Термин «исторический материализм» родился в среде первого поколения последователей Маркса. Этот термин был принят Энгельсом. Однако в ряде работ и писем последних лет жизни он специально указывал, что социально-философская тематика затрагивалась им и Марксом лишь в самом общем виде и не получила теоретической разработки. При этом для Энгельса слова «исторический материализм» обозначали методологический подход, а не дисциплину. В целом исторический материализм развивался в XX в. на основе методологических принципов и теоретических положений, разработанных Марксом и Энгельсом в их политико-экономических, исторических и политико-философских исследованиях, в разборах, проводившихся по конкретным эпизодам политического развития и классовой борьбы.
В приложении к морали эти принципы могут быть сформулированы следующим образом:
- возникновение морали обусловлено потребностями развития изменяющегося общества в процессе формирования классов и становления государственности;
- мораль наряду с религией, правом, искусством является формой общественного сознания, формой идеологии, отражающей существующие в данном обществе производственные, или экономические отношения;
- как форма идеологии мораль выражает классовые интересы;
- в каждую эпоху моральным считается то, что отвечает интересам господствующего класса.
Эти положения носят довольно общий характер, что давало возможность для развития различных объяснительных схем относительно морали и ее происхождения. Большинство из них базировалось на утверждении Энгельса о том, что труд был предпосылкой становления не только человека разумного, но и человека морального2. Различия касались исторического времени появления морали.
Согласно одному подходу, мораль формируется в ходе развития трудовой деятельности в ответ на порождаемые этой деятельностью потребности. При этом мораль обоснованно ассоциировалась с коллективной сплоченностью, взаимопомощью, равенством, заботой о сородичах, но она усматривалась в общественной организации как таковой, в любых осознанных действиях первобытного человека в отличие от инстинктивных действий предчеловека. Сторонники такого подхода хорошо понимали синкретичный характер сознания первобытных людей, тем не менее они рассматривали нормы, регулирующие отношения внутри общины в качестве именно моральных. Неудовлетворительность такого подхода к происхождению морали обусловлена тем, что возникновением трудовой деятельности и формированием сознания опосредствованы многие процессы антропосоциогенеза. Трудовая деятельность, как и сознательность, не могут быть признаны специфичными условиями морали.
Согласно другому подходу, мораль возникает на относительно позднем этапе становления человеческого общества и развития сознания как результат происходящих социальных изменений. Предпосылка этих изменений связывается с возникновением и углублением разделения труда. Это соответствует установке исторического материализма на выделение экономического фактора в качестве основополагающего в социальной и духовной жизни. Появление морали связывается с процессами в первобытной общине — социальной дифференциацией, разделением труда, индивидуализацией общественного бытия человека, изменением характера организации взаимоотношений между людьми и социальными группами (общностями), трансформацией общины и возникновением социально-организационных структур государственного типа и соответственно новых инструментов социальной дисциплины. Сторонники этого подхода признают, что мораль выполняет важную роль сглаживания общественных противоречий, но, видя в классовой борьбе одну из пружин социально-исторического развития, истолковывают примирительную, гармонизирующую роль морали в обществе как свидетельство ее социально-политической функции — обеспечения социальной дисциплины в интересах господствующего класса.
Очевидно, что моральные идеи достаточно тесно переплетены с политическими идеями, равно как с религиозными, правовыми, эстетическими; все эти идеи могут так и или иначе идеологизироваться и использоваться в политической борьбе. Но также очевидно, что содержание морали не исчерпывается идеологией и не сводится к классовым интересам. В ней есть как преходящее, относительное содержание, так и постоянное, универсальное. Нет никаких оснований считать конфликто-разрешающую, примирительную, гармонизирующую функцию морали в обществе и в человеческих отношениях как проявление ее классового характера. Моральные идеи могут использоваться для выражения и обоснования социальной позиции как правящими классами, так и угнетенными.
Мораль как «бессилие в действии». Ницше, по сути также проводивший социологический взгляд на происхождение морали, считал, что мораль изобретается рабами, слабыми — для борьбы с господами, сильными. Ницше здесь вторил Шарлю Фурье, характеризовавшему мораль как «бессилие в действии»1. Если отвлечься от образов «рабов» и «господ», в этой точке зрения, может быть, больше исторической правды, чем в той, что рассматривает мораль как форму идеологического подкрепления эксплуатации: моральная позиция — это всегда позиция обращения к разуму, совести, чести; она не угрожает, тем более силой, она рекомендует, побуждает, убеждает и в этом смысле она кротка.
Идея морали как выражения бессилия, политического бессилия, получила развитие в размышлениях Ханны Арендт о моральности и личной ответственности человека в условиях диктатуры, тем более тоталитарной диктатуры. Честный человек бессилен перед лицом диктатуры. В условиях тоталитарной диктатуры не остается возможности не только для открытого, но и для тайного гражданского противостояния произволу власти. Однако бессилие не всегда означает моральную слабость. Признание политического бессилия как невозможности воздействовать на власть, на принятие политических решений, участвовать, сохраняя свою честность, в общественных делах, требует, считает Арендт «определенных моральных качеств, доброй воли и твердой веры, необходимых для того, чтобы смотреть в лицо реальности, а не жить иллюзиями... В этом признании собственного бессилия можно даже в безнадежной ситуации сохранить последние остатки силы и даже власти»1.