Учение о феноменах, (или феноменология), возникло как направление западной философии в начале XX в. Основатель феноменологии немецкий философ Эдмунд Гуссерль (18561938) стремился очистить сознание от эмпирического содержания и высвободить только то, что само себя обнаруживает как непосредственно явленное. Путем редукции (от лат. reduction — буквально возвращение, отодвигание назад) Гуссерль стремился произвести системное упрощение, призванное исключить всю догматику, все словесные нагромождения, как бы выведя их за смысловые поля сознания. Для такого абстрагирования предметов и лишней информации он вводит понятие эпоке, означающее отказ от какого-либо утверждения. В результате этого отсечения избыточных свойств в сухом остатке откладывается тот безусловный и необходимый минимум сущности, который он называет интенциональностью.
Автор сочинений «Философия как строгая наука» (1891), «К феноменологии внутреннего сознания времени» (1928) и др., Гуссерль выступил и как критик современной культуры («Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология», 1954), деградацию которой он объяснял ее формализацией, дегуманизацией и разрывом гуманитарных и технических знаний.
К царству чистых истин Гуссерль и его последователи (М. Шелер в Германии, Э. Пачи в Италии и др.) стремились прийти и в толковании культуры. Они видели свою культурологическую задачу в раскрытии априорных смыслов предмета, затемненных разноречивыми идеями, концепциями, словами и оценками.
По разумению Гуссерля, «то, что верно в отношении представлений, верно также и в отношении прочих выстраивающихся на них интенциональных* переживаний. Представлять определенный объект, например, Берлинский замок, это, мы бы сказали, [иметь] дескриптивно так-то и так-то определенный вид настроенности (Zumutesein). Судить об этом замке, любоваться красотой его архитектуры или желать, чтобы это стало возможным и т. д., — это новые переживания, которые характеризуются феноменологически новым образом. Все они имеют то общее, что они суть модусы предметной интенции, которые в обычной речи мы не можем выразить иначе, как «замок воспринят», «дан в воображении», «образно представлен», «о нем высказано суждение», «он предмет любования, желания» и т. д..
«Для каждого человека, свободного от предрассудков, — пишет Гуссерль, — самоочевидно, что “сущности”, постигнутые в сущностном созерцании, могут, по меньшей мере в общих чертах, быть фиксированы в устойчивых понятиях и этим открывают возможность для устойчивых и в своем роде объективно и абсолютно значимых утверждений. Самые тонкие цветовые различия, последние нюансы, могут не поддаваться такой фиксации; “цвет” же в отличие от “звука” обнаруживает столь очевидное различие, что трудно найти что-либо еще более очевидное. И подобными же абсолютно различимыми, т. е. допускающими фиксацию сущностями, являются не только сущности чувственных “содержаний” и явлений (“видимых вещей”, фантомов и т. п.), но в не меньшей мере и сущности всего психического в прямом смысле слова, сущности всех “актов” и состояний я, соответствующих таким психическим фактам, как, напр., восприятие, фантазия, воспоминание, суждение, чувство, воля, вместе со всеми их бесчисленными разновидностями; исключая лишь последние “нюансы”, принадлежащие к неопределимому моменту “потока”, хотя доступная описанию типика протекания имеет тоже свои “идеи”, которые, будучи созерцательно постигнуты и фиксированы, делают возможным абсолютное познание. Каждое психологическое наименование, как то восприятие или воля, есть название какой-нибудь обширнейшей области “анализов сознания”, т. е. исследований сущности».
В своих теоретических построениях Гуссерль руководствуется мыслью, «что великие интересы человеческой культуры требуют образования строго научной философии; что, вместе с тем, если философский переворот... должен иметь свои права, то он во всяком случае должен быть одушевлен стремлением к ново-обоснованию философии в смысле строгой науки. Но все это, если рассматривать дело принципиально, совершается в такой форме, которая теоретически ложна в своем основании, равно как и практически знаменует собою растущую опасность для нашей культуры.
Гуссерль исходит из того, что любая реальность, в том числе и культурная, суща, т. е. действительна через «наделение смыслом» и в то же время отчетливо осознает, что, «каждая, даже точнейшая наука, представляет лишь ограниченно развитую систему учений, обрамленную бесконечным горизонтом неосуществленной еще в действительности науки».
Феноменология Гуссерля — один из источников экзистенциализма, и его ученик М. Хайдеггер как бы связующее звено между двумя этими направлениями в философии.